better than you

- Я выиграл. Урарака даже не придаёт значения этим словам. Совсем-совсем никакого. Мысли сейчас забивает другое: какого чёрта только что произошло. И пунцовеет. Пуще прежнего. Бакуго ехидно цокает, и Очако внезапно просыпается от оцепенения. Наглый, самоуверенный, гадкий. - Так это для тебя просто игра, Бакуго? - обиженно спрашивает она, набравшись смелости. Весь прошлый стыд куда-то улетучился, Очако чувствует только какую-то горечь. Тяжёлую такую. На сердце повисшую. Для него это всё просто игра. Подумаешь, девчонку поцеловать. Подумаешь. Кацуки неловко отводит взгляд от карих глаз в пол и растерянно треплет свои задорные волосы-колючки на голове. Урарака с интересом наблюдает за его реакцией, пряча настоящие чувства за обидой. Хотя, если честно, вероятность того, что Бакуго сейчас вставит ей люлей по полной программе за её обиды или же тупо выйдет из комнаты, безумно мала. Но почему ты сейчас молчишь? Наори, как ты умеешь! Выплесни свой гнев! Тогда Очако поймёт, что ты всё тот же старый добрый Бакуго, которому плевать на остальных, а не тот, кто спас её во время операции. Проходит секунда, две, три, одноклассник всё ещё не отвечает. - Забудем, Бакуго-кун, - отворачивается от Кацуки девушка, досадливо прикусив губы. Тут и ежу понятно: игра, конечно же. По другому тут и быть не может. - Твой ответ ясен и без твоего вмешательства. Урарака дружелюбно улыбается, поднимая голову. И вдруг натыкается на много говорящий взгляд багровых глаз. Бакуго смотрит так внимательно, так выжидающе. В горле сохнет, Очако шумно сглатывает. Всеми силами удерживая на губах милую улыбку, она пытается унять своё бешеное сердцебиение. В чем дело - не понятно. А глаза всё сверлят. Всё пытаются докопаться. Вот только до чего именно? Они молча смотрят друг на друга. Долго-долго. А потом Бакуго резко выдыхает. Очако от изумления тоже. Странная игра в молчанку порядком поднадоела. Кацуки набирает в лёгкие воздух, чтобы сказать ей что-то. Но тут в коридоре раздаются шаги, а в дверь раздаётся стук. Лечащий врач в дверном проёме с дежурной белозубой улыбкой переводит взгляд с одного пациента на другого. - Урарака, у вас прекрасные друзья. Вы всё время вместе. То в одной комнате, то в другой. - врач обводит их взглядом, а потом, словно резко догадавшись, молвит. - Прошу прощения, просто зашёл сказать, что завтра вас уже выписывают. Ваши боли прекратились, теперь вас можно отпустить. Вам, молодой человек, - доктор пристально смотрит на Бакуго, и Урарака невольно переводит взгляд на одноклассника, позабыв обо всём произошедшем. Ещё более взъерошенный, чем обычно, какой-то раскрасневшийся, Кацуки исподлобья вызывающе глядит на врача. Словно почувствовав, что она смотрит, Бакуго резко кидает на неё взгляд, и Очако ошарашенно распахивает глаза, в мгновение отвернувшись. Как стыдно. - могу сказать лишь то, что выписать вас уже можно, но решениями всех врачей вас решено понаблюдать ещё пару дней. Бакуго сначала так удивлённо приподнимает брови, а затем резко хмурится. - Какого чёрта, - грубо бросает он. - Её вы выписываете, а мне теперь от скуки тут одному подохнуть? Урарака, расслышав его последние слова, заливается краской. И в это же время со стыдом приходит какое-то непонятное теплое чувство. Она не ослышалась? Бакуго скучно одному, если её нет рядом? Губы так и тянутся расползтись в счастливую улыбку, и Очако резко опускает голову вниз. Каштановые волосы уж точно прикроют алые щёки, увидев которые, врач мог оставить её ещё на пару дней. Хотя, если честно, сама Очако была бы больше этому рада, чем огорчена. Сердце внутри выписывает какие-то немыслимые пируэты, а дышать приходится чаще. Она ужасно смущена. - Это будет не так долго, Бакуго, - заверяет врач спокойно, словно не услышав отчаянного словесного выпада в его сторону. - Всего лишь пара дней, они ничего не решают. Кацуки бурчит что-то себе под нос, но Очако особо не прислушивается. Он выглядит таким раздосадованным, и это понятно: всё же он надеялся пойти в академию, хоть немного отвлечься от всей этой больничной атмосферы. Да и общения ему здесь не хватает, чем она ему может помочь. Жилки на шее одноклассника злобно подёргиваются. - Мне плевать, делайте, что хотите, - бросает Бакуго чуть громче себе под нос. Врач и Урарака обмениваются понимающими взглядами. - Что же, рад был с вами повидаться, - отряхивая свой белый халат, а затем приподнимаясь, говорит врач, по-прежнему улыбаясь, словно ничего и не произошло. Напоследок посылает им короткий взмах рукой и снова оставляет их наедине. Обстановка снова начинает накаляться. Но Бакуго как-то из палаты выходить не собирается, а Урараке как-то и не хочется, чтобы он уходил.Они молча смотрят в пол, думая о своём.Тишина в палате снова начинает давить, единственные звуки, которые можно расслышать - звуки их дыхания. Очако размышляет о том, как ей хочется вернуться домой, снова начать ходить в академию, встретиться с любимыми друзьями и увидеть Момо. Об Яойорозу ничего не было слышно, телефоны в больнице были под запретом, поэтому Урарака не могла с ней связаться. Она надеялась, что увидится с ней завтра, и это помогало ей волноваться не слишком сильно. Очако вздыхает так тяжело, приподнимает голову, и натыкается на прямой взгляд багряных глаз. Она удивлённо приподнимает брови, моргает, от неожиданности отводит глаза. Наверное,это была дуэль, и она сейчас в ней проиграла, но смотреть Кацуки в глаза как-то неловко. Всё же события были свежи, воспоминания оживали, проигрывая в голове сцену их недавнего поцелуя. Урарака снова пунцовеет, чувствуя дикое смущение, а затем начинает дышать всё глубже, в попытке выровнять дыхание и отвлечься. Но ощущение тяжёлого внимательного взгляда никуда не исчезает. Кацуки продолжает наблюдать за ней, даже осознавая, что она специально избегает его взгляда. Сколько можно пялиться? Надо и совесть иметь! Так решает Урарака, глубоко вздохнув, а затем резко подняв голову снова. Снова дуэль. Снова она утопает в глазах своего противника. Снова разглядывает радужку его глаз, обращая внимание на каждую крапинку, на каждый переход цвета. И это её не раздражает. Даже нравится. В глазах собеседника часто можно разглядеть все его чувства. Урарака в этой дуэли, кажется, даже участвует в каком-то диалоге. Взгляд Бакуго выражает какую-то наглость, какое-то странное желание сказать что-то, что Очако пока не может понять. И время снова затягивается. Секунды, минуты, часы, что они вообще в данный момент обозначают? Сейчас героиня сосредоточена лишь на взгляде своего одноклассника, лишь на алом боярышнике, сверкающем в его глазах. Очако понимает, что алые ягоды теперь просматриваются как-то слишком уж близко. Чувствует тепло. Горячий порыв воздуха. Резко моргает и понимает, что это не она тонет. Это алый цвет тянется к ней. - Бакуго, что ты... - Заткнись. А затем чувствует, как её лицо решительно, но не грубо притягивают к себе. Чувствует прикосновение горячих пальцев к подбородку, чувствует горячее дыхание, чувствует, как вздрагивают собственные плечи. А затем чувствует требовательное прикосновение губ к своим губам. Всё же губы у него нежнее, чем его натура. Стыдно, ужасно стыдно, она понимает, что это неправильно, что так быть не должно, пытается отодвинуться. Но понимает, что пытается она это сделать лишь мысленно. Да и не особо ей хочется это прерывать. По телу разливается приятное тёплое чувство, и Очако уже не понимает, что именно она делает. Чувствует лишь огрубевшую тёплую кожу под своими ладонями и как сжимает эту тёплую кожу чуть сильнее. Это, чёрт возьми, не так плохо. Бакуго резко отодвигается, но не убирает ни свою руку, ни руки Урараки. Смотрит так одурманено, дышит так часто и тяжело. Очако, к своему удивлению, не чувствует желания врезать ему посильнее за нарушение личных границ. Тоже начинает тяжело и глубоко дышать, воздуха не хватает, прикосновение губ Бакуго всё ещё чувствуется на губах горячим отпечатком. Да и в палате резко стало душно, так душно, так жарко. А линия подбородка ещё сильнее горит, там же его пальцы, там же его прикосновение. Сердце стучит так бешено, так неравномерно, так отчаянно стремится вырваться из груди от смущения. Лицо у Бакуго ужасно красное. А на щеках у него лежат ладони. Её ладони. Она это осознаёт только сейчас, в тот момент ей было не до этого, руки сами потянулись к его лицу. Всё же это было приятно. - Лучше, чем в первый раз? Урарака понимает, что он сказал что-то, лишь спустя пару секунд. Бакуго смотрит так выжидающе, но не раздражённо. Очако краснеет и медленно кивает. На его губах появляется улыбка, не ухмылка, а именно улыбка. Раньше героиня его таким не видела, он постоянно лишь самодовольно ухмылялся. А сейчас улыбается так странно. Сама не понимая, что делает, она подаётся вперёд и снова прикасается к его губам своими. Он совсем не против, кладёт свои ладони ей на плечи, и его прикосновение сжигает в том месте, но это не его причуда, это что-то другое, что-то более приятное. Прижимает ее к себе чуть сильнее, чуть ближе. Сердце колотится чуть сильнее, казалось бы, но совсем не чуть, в груди такой силой и такой скоростью давно уже могло проделать дыру. Дышать все труднее, воздуха не хватает, но прекращать целоваться... как-то не хочется. Они отрываются друг от друга одновременно, набирают воздух в легкие, стараясь снова заполнить их кислородом, стараясь унять бешеное сердцебиение. Смотрят друг на друга. А в глазах искры смущённые в унисон сверкают. И лица такие алые, такие пунцовые, такие смущенные. Урарака от переполняющих изнутри эмоций выдыхает и улыбается, а Бакуго хмурит брови и прикасается к губам ладонью. Стук в дверь, и в палату входит медсестра, оповестившая о том, что спать пора и расходиться по своим палатам. Делает вид, что не замечает их вида, или же правда не замечает. Этого Очако не знает. Бакуго кивает головой и, продолжительно посмотрев на Урараку, резко поднимается и подходит к ожидающей его медсестре. Девушка машет рукой на прощание, а Кацуки кивает ей по тому же поводу, и палата пустеет. Теперь бы и мысли Урараки опустели. Сейчас бы не вспоминать его губы тёплые, его волосы взъерошенные, не рисовать бы в голове глаза багряные, не думать о нем. И о том, что произошло не так давно. Лицо горит от смущения. Сердце бьется сильно-сильно. И дыхание учащенное. Очако прилегла на кровать, задумчиво поглядела в стену. Картины как-то не особо успокаивают, зелёный цвет стен как-то тоже. Всё словно напоминало ей о недавних событиях, сводило с ума. Неожиданная мысль, которая теперь ставит все на свои места, заставляет Урараку резко подняться. - Бакуго мне нравится! - озвучивает она свою мысль и прикрывает лицо ладонями. Что-то поздновато ты это осознаёшь, дорогая героиня. Внезапное чувство, которое так сильно пронизывает изнутри, смущение, которое вмиг окрашивает щёки багряным цветом. Как же так получилось... Очако ведь нравился Мидория не так давно, почему же... От смущения Урарака с головой прячется под одеяло. Как же теперь быть? Что же делать? Как теперь вести себя с этим самоуверенным Бакуго, который в мыслях засел, как клеем приклеился? В смятении душевном Очако пребывает примерно минут десять, искусав все губы, перевернув всё постельное бельё с ног на голову, видимо, нервничала настолько сильно, что всю кровать переворошила. Ну нравится и нравится. Что в этом такого? С каждым бывает! Вон, Деку ей тоже нравился, ничего, жила. И сейчас переживёт. Решительно вскидывает голову, выбирается из-под одеяла, щурясь на включенный свет в палате. Справится. Ничего страшного. Поднимается, поправляет постель, выключает в палате свет и ложится вновь. Поворачивается с боку на бок, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Прокручивая воспоминания. Улыбается нервно и прикрывает лицо ладонями. Чёрт, как же стыдно. Но осознание того, что она наконец поняла, что именно чувствует, приносит чувство облегчения. Теперь зато Очако перестанет переживать о том, что не понимает, почему с Кацуки себя как-то по-другому чувствует. Она понимает, что теперь всё будет по-другому. И всё вроде хорошо. И настроение такое смущённо-прекрасное. Но вдруг появилась ещё одна навязчивая мысль, которая теперь не давала ей покоя. А нравится ли она Бакуго? Он такая непредсказуемая личность, что нет никакой гарантии узнать это по его поведению. Поцеловал? Ну и что, вдруг для него это соревнование и какая-то игра? Вдруг это всё просто заблуждение? Что же тогда ей делать? На все эти вопросы невозможно было найти ответы. Только если напрямую спросить у Бакуго. Но на такие жертвы Урарака не была готова, его реакция непредсказуема, а инстинкт самосохранения у героини был, всё же тут себя саму спасать от гнева надо. Хватит страдать и изводить себя мыслями, которые всё равно не могут встать на свои места. Так решает Урарака, хлопнув себя по щекам и решительно нахмурив брови. Переживаниями она ничего не добьётся, уж лучше пустить всё на самотёк. Так спокойнее будет. Так мысли хоть немного успокоятся. Так легче. Лишь на секунду прикрыв глаза, вспомнив всё снова, Очако проваливается в долгий сон. Вот и всё. День выписки из больницы. Теперь Очако вновь сможет пойти в академию, встретиться с ребятами, поговорить с Момо и спросить об её самочувствии. Накинув рюкзак на плечо, Очако терпеливо ожидала своих родителей, которые слушали рекомендации её лечащего врача. Устало зевнув, Урарака потянулась. А ведь ему тут ещё два дня торчать. Очако грустно вздыхает и краснеет, вспоминая вчерашний день во всех красках. Сердце начинает биться быстрее, а в помещении вдруг становится очень-очень жарко. Яркие алые глаза отпечатываются в её памяти так точно, что кажется, словно она их перед собой видит. - Долго ещё зырить будешь? - прерывает её воспоминания резкий громкий голос. Очако удивлённо моргает, понимая, что эти глаза ей не вспомнились, они просто были прямо перед ней. Она вмиг смущённо краснеет, сталкиваясь взглядом с Бакуго. А он, кажется, совсем ничего не стесняется: смотрит на неё так нагло и самоуверенно, засунув руки в карманы чёрных спортивных штанов. Неужто он сам пришёл её проводить и попрощаться? В это трудно поверить. - Нет, что ты, - улыбается Урарака мило, словно и не слышала этого выпада. - Столько, сколько потребуется, - парирует Очако, слегка нахмурив брови в раздражении. Бакуго хмыкает, многозначительно пожав плечами. Они снова молчат, и Урарака не отводит взгляд от взгляда одноклассника. Лишь на секунду взглянула на его губы и вспомнила всё снова. Покраснела и немного растерялась, отвела взгляд. Кацуки это заметил, потому что ухмыльнулся насмешливо. Ещё и насмехается, гад, сам же виноват, что Очако так стыдно и неловко с тобой разговаривать. Урарака смотрит в его глаза так раздражённо, чувствуя, как всё тело начинает гореть от смущения. - Очако, идём! - прерывает неловкую ситуацию голос мамы. Урарака вскидывает голову, кивает, собираясь развернуться. Алые глаза всё продолжают буравить взглядом, и героиня понимает, что сейчас она должна что-то сказать. Приподнимает руку, проводит ими по длинной пряди каштановых волос. - Слушай, - произносит она быстро, не успев даже задуматься о том, что нужно сказать. - ты тут не скучай, ладно? Осознание того, что она сейчас сказала приходит медленно. Стыд от этих слов приходит не сразу, но выжидательно смотреть на одноклассника героиня не прекращает. Всё же вопрос задан, теперь нужен ответ. И даже если всё нутро в смущении кричит ей о том, что бежать пора, а то оно за себя не отвечает, Очако решает услышать ответ. От этого она ничего не потеряет. Кацуки немного приподнимает брови в изумлении, кладет ладонь себе на шею. Отводит взгляд на пару секунд. Урарака перестаёт надеяться, понимая, что спросила что-то не то, опасаясь в это же время гнева и раздражения одноклассника. Мало ли, что ему в голову взбредёт. - По кому тут скучать? - бурчит Бакуго, как-то странно покрасневший. Всё же он разозлился, наверное. Урарака вздыхает так тяжело. А на что она надеялась, интересно? Что он скажет что будет о неё скучать так сильно? Так это глупо. Совсем не в стиле Бакуго. Но всё же немного грустно. Он поднимает взгляд, смотрит на немного разочарованное и расстроенное лицо Очако. - Постараюсь. Это "Постараюсь!" он пробурчал уж совсем под нос, но Урарака его услышала. Сердце забилось даже чаще, чем в тот момент, когда она его увидела. Странная радость начала переполнять её с ног до головы. А внешне ничего не изменилось. Улыбнулась смущённо так, но счастливо, и кивнула головой. - Встретимся в академии! Буду тебя ждать! Сказала, махнула рукой и убежала, не оглядываясь. Уж слишком было стыдно за то, что она ляпнула, не хотелось сгореть от стыда. Не видела Урарака ни растерянности Бакуго, ни взгляда тяжёлого ей вслед. Он себе никогда не признается. но, наверное, тоже будет ждать.