better than you

Утро встречает её в кровати дома родителей, в её старой комнате. Чёткий прерывистый гудок будильника заставляет Очако приоткрыть глаза. Так не хочется. Приподнимается в кровати, мягко потягиваясь, широко зевая. Каштановые волосы весело щекочут нос, и она торопливо стряхивает прядки с лица. Оглядывается, надеясь увидеть зелёные больничные стены. Уже привычно. Но вместо знакомого интерьера натыкается на розоватые стены. Понимает, что не в больнице совсем, а дома. Резко поднимается и широко улыбается, как же сильно она скучала! Как давно она не была здесь! Так, забегала иногда, но в свою комнату не забегала: не хотелось вспоминать то, что было раньше, предаваться грёзам. Всё же детство осталось здесь, воспоминания тоже остались здесь. Вскакивает с кровати в отличном настроении, бежит в ванную, разглядывает себя растрёпанную в зеркале. Чёлка снова взлетела, и Урарака торопливо её приглаживает. Торопливо делает водные процедуры, попутно напевая весёлую песенку. Всё же понедельник. Всё же сегодня она идёт в академию. Всё же сегодня она встретит своих друзей. Очако широко улыбается своим мыслям, надевая форму, которую родители предусмотрительно привезли из общежития. Привычно смотрит в зеркало, поправляет одежду, причёсывается, выполняя обычный утренний ритуал. Выбегает из комнаты, вдыхает родной запах дома и детства, спускается по лестнице, которая в этот раз не встречает её лицо, как раньше. Спускается на кухню, где её встречают радостные и облегчённые взгляды родителей. Отец и мама выглядят очень устало, морщинки указывают и на недосып, и на частые улыбки, но на душе всё равно тяжело. Очако так сильно желала бы им помочь, так сильно желала бы стать героем. Её родители должны жить, хоть немного отдыхая, сейчас у них на это нет времени, и поэтому Урарака должна постараться так, чтобы они не нуждались ни в чем. — Доброе утро! — желает она родителям, попутно обнимая каждого из них. Глаза у них почему-то блестят. Они завтракают вместе, как раньше, и атмосфера этого счастливого семейного завтрака приятно греет сердце. и, если честно, сейчас ей не хватает только перепалок с тем, кто сейчас совсем один в больнице. — Дорогая, пожалуйста, будь осторожна, — говорит мама провожая её у дверей. — Тебе не стоит рисковать собой ради того, чтобы помогать нам. Ты была в огромной опасности, как и твой друг, Бакуго. Я надеюсь, ты не забыла его поблагодарить. — Мама права, -вступает в диалог отец, ласково потрепав волосы дочери. — Мы волнуемся о тебе и очень тебя любим. Урарака растерянно и растроганно быстро моргает, хлюпает носом, обнимает родителей и, помахав на прощание рукой и широко улыбнувшись, выбегает из дома. На улице очень тепло, и настроение такое отличное. Травка зеленеет, солнышко блестит, цветочки цветут, всё так прекрасно. Всё вокруг благоухает, весна не перестаёт радовать своей благосклонностью. Тёплый апрельский ветерок раздувает каштановые волосы, и Очако так счастлива, так рада в этот момент, все невзгоды позади, всё её родные живы и здоровы. И всё почти хорошо. вот только боярышник, который цветёт через дорогу, напоминает ей о Бакуго. Который сейчас лежит в больнице, к которому попасть очень сложно, и он сходит с ума со скуки, наверное, разнося больницу на тысячу маленьких больниц. Нужно немного подождать, и он вернётся в ЮЭЙ. Всё для профилактики, ведь так сказал врач, а значит всё в порядке. а вот на сердце у неё не все в порядке. встретиться с ним хочется так сильно. Просто взглянуть на него. Даже услышать грубость. Знать бы, что всё у него хорошо. Очако вздыхает, чувствуя на сердце огромную тяжесть. — Урарака! — слышит она возглас где-то справа. Оборачивается, в удивлении расширив глаза, все же она уже давно не слышала своё имя этим знакомым голосом. На всех парах к ней мчится Киришима, так ярко улыбаясь, что солнце кажется по сравнению с ним какой-то маленькой лампочкой. Очако широко улыбается в ответ, она безумно рада его видеть. — Привет! — улыбаясь, говорит она, сжимая в руках сумку. Глаза одноклассника горят яркими звёздами, лучатся настоящим счастьем, неподдельным. На сердце у Очако теплеет, эта искренняя радость Киришимы заставила обрадоваться и её сердце. Киришима весело хохочет, а затем почему-то не сдерживается и заключает её в свои мужицкие медвежьи объятия. Очако кажется, что ее сейчас раздавят, но делает вид, что все хорошо, потому что скучала по однокласснику ужасно. Ей сейчас показалось, или это и правда был хруст её сломанных рёбер? — Все так о вас волновались, от вас же вообще вестей не было, — пулемётной очередью выстреливает он, отпуская её и глядя радостно в глаза. Очако вдыхает глоток воздуха, который кажется слаще и желаннее любого десерта. — Вы с Момо и Бакуго так по-мужицки поступили, вы такие крутые! Очако смущённо улыбается. — Бакуго тоже должен вернуться завтра-послезавтра, — сообщает она Киришиме, пряча свои покрасневшие щеки. Одноклассник улыбается ещё ярче, явно радуясь скорому возвращению Кацуки. Они весело болтают по пути в академию, и на душе так тепло и спокойно, так свободно. Теперь она снова сможет так болтать с одноклассниками. Шутить, улыбаться, учиться. и ждать. ждать его возвращения. Класс встречает её бурными восклицаниями, каждый так желает узнать о её здоровье, каждый волнуется о ней, каждый безумно рад её видеть. Мина сразу же обнимает её, Деку счастливо улыбается, говоря, что очень рад видеть её в добром здравии, Иида принимается читать ей лекцию о том, что нужно быть более осторожной. Каждый норовит пожать ей руку, некоторые обнимают, и её сердце наполняется огромным счастьем и любовью к своим одноклассникам, нет, к своим самым настоящим друзьям. Позади всех она различает лицо, которое она так желала увидеть, так хотела убедиться, что всё в порядке. Улыбка, которая являлась ей во снах, которая ободряла её и спасала от кошмара, с которым они встретились с Бакуго. Момо. Яойорозу с самого начала терпеливо ждала своей очереди, радостно и вежливо улыбаясь. Тёмные глаза сдержанно поблескивают даже при свете дня, но счастье, которое они излучают, тёплым шарфом окутывает сердце. Урарака, не сдерживаясь, бросается обнимать её. — Я так рада, что ты цела, я так о тебе переживала, — говорит Момо, поглаживая подругу по спине. От неё приятно пахнет шоколадом, и тёмные волосы ласково щекочут лицо. Очако не может сдержать слёзы счастья, когда видит подругу живой и невредимой, всё же ту страшную миссию они выполняли вместе, тот ужас они пережили вместе. — Прости, Момо, я так хотела написать тебе, но у меня не было с собой телефона. Я скучала и волновалась, — невнятно произносит Очако, уткнувшись Яойорозу в плечо. Подруга тихо хихикает и гладит её по голове. Радость от встречи прерывает звонок, и в класс с опозданием входит учитель Айзава. — Итак, класс, сегодня к нам присоединилась Урарака. Рады тебя видеть, будь осторожной, тебе нужно многое нагнать. И пусть Айзава выглядит очень отстранёно и даже немного равнодушно, каждый одноклассник Урараки помнит о том, каким был учитель в те дни, когда Урарака, Момо и Бакуго вместе пребывали в больнице. Тёмные круги, небритая щетина и помятый вид тогда были не обыденностью, а чем-то очень тревожным. Да, он всегда не особо заморачивался о своём внешнем виде, но в тот период он выглядел особенно небрежным, особенно задумчивым. И поэтому вся его сухость была показной, он уж точно переживал о своих учениках и был рад их возвращению, как и остальные. День в академии проходит радостно и тепло. Урарака быстро вливается в атмосферу, быстро приспосабливается к урокам. Но продолжает поглядывать на стул Бакуго. Сегодня там не сидел острый на язык одноклассник, не отвечал на каждый вопрос правильно. Мысли о Бакуго не покидали Очако до выхода из академии, и она взволнованно качала ногой, сидя за партой, отвечала на вопросы одноклассников, улыбаясь так, словно её абсолютно ничего не волнует, а сердце тосковало, сердце ныло о том, что он в больнице, о том, что ему там очень скучно одному. И ей становилось так его жаль. Стыдно признаться, но сердце омрачало ещё одно — Очако скучала по язвительному Бакуго. Скучала по его наглости. Скучала по неловким разговорам. Скучала по ощущению мягких колючек его волос в своих ладонях. скучала. Долгожданный звонок громкой трелью вынул её из грустных мыслей, и Урарака торопливо выбегает на улицу, попутно обнимая своих одноклассниц и прощаясь со всеми. Окончен первый день в школе, который, казалось, пролетел быстро и весело или должен был так пролететь. Однако думать о Кацуки она не переставала, всё также волновалась. Выйдя из ЮЭЙ, Очако не выдержала. Либо ей сейчас придётся идти в больницу и выкрикивать одноклассника с улицы, ведь несовершеннолетних посетителей почему-то не пускают, либо написать ему сообщение. Урарака тяжело вздыхает, борясь со своими сомнениями. Набрала сообщение. Выбрала адресата. отправлено. «Привет! Ну как ты?» Не удержалась и написала ему. Сердце так бешено принялось стучать, так резво стало пытаться выбиться из груди. Тело покрывает холодный пот, а по рукам бегают мурашки, которые щекочут ей кожу, словно подбадривают. Внутри ураган из смешанных эмоций, ей так тепло, холодно, весело и волнительно одновременно, и Урарака не представляет, что делать с таким фейерверком своих чувств. Ноги становятся ватными, и даже если бы она захотела сейчас побежать, у неё бы не получилось. Стоит минуту, две, три. Но вот только… ответа нет. А на что она надеялась, интересно? Что он в сию же секунду ответит что-то вроде: «Здравствуй, свет очей моих. Люблю, скучаю, Бакуго»? Урарака морщит нос, представляя ситуацию, в которой она получила бы такое слащавое сообщение от Бакуго. Фыркает, потому что уж слишком это ей кажется непохожим на него, да и дико это как-то, само сообщение в таком стиле. Чересчур розовые сопли… Качает головой, смотря на экран телефона. Возбуждение, стыд, необъяснимая радость уступают место горькому разочарованию. Сердце, кажется, начинает весить тонну, а душу липкими щупальцами окутывает грусть. Просто для него это ничего не значило. Просто всё то, что произошло между ними, было всего лишь игрой. А она себе надумала. Вот, мол, она ему взаимно нравится. Мол, теперь они станут вместе время проводить. Как парочки за ручку ходить, всё в этом роде. Нет. Этого не будет. Нужно было сразу всё это осекать, принимать это проще, знать, на что стоит надеяться или нет. и всё-таки немного грустно. И пусто ещё. Липко так на душе. Противно. Хлюпает. И, если честно, плевать сейчас как-то и на прекрасный апрельский денёк, и на зеленеющую траву, и на прекрасное голубое небо. Урарака вздыхает так тяжело. Поднимает голову вверх, рассматривает такие нежные пушистые облака. Резко опускает голову и натягивает на лицо улыбку. Всё-таки лучше так, чем выглядеть грустно. Она кладёт телефон в свою школьную сумку и торопливо бежит к общежитию. Переходит дорогу на привычном светофоре, вдыхает полной грудью такой приятный запах свободы. Всё-таки после запертого больничного помещения она особо ничего и не видела. Поглядывает по сторонам, весело насвистывая какую-то приятную пришедшую на ум песенку. Всё хорошо, всё прекрасно, на улице людей полным-полно, осталось немного — квартал, и вот оно — её общежитие. Урарака улыбается шире, настроение начинает повышаться, на душе становится всё легче и легче. Всё же как приятно проходиться вот так по родным улицам! Прекрасный день, добрые друзья, весёлая болтовня, возвращение в школу. Ещё и погода прекрасная. Разве может быть лучше? Улыбнувшись шире, Урарака случайно пробегает взглядом по кустику боярышника, который вырастил в прошлом, кажется, году живущий в этом квартале мужчина. боярышник. глаза. Огоньки багряных глаз насмешливо пляшут перед её лицом. Трясёт головой. А потом почему-то вспоминает ощущение чужих губ на своих, ухмылку и жар на своих щеках. И снова всё повторяется. Останавливает себя, когда пальцы тянутся к телефону, а липкое ощущение окутывает душу полностью. Неужели он и правда специально ей не отвечает? Урарака вскидывает голову и торопливо вытирает намокшие глаза. Трясёт головой и ускоряет шаг, ощущает, что идёт всё быстрее, понимает, что переходит на бег. Забыть всё равно не получается, и мыслями Очако находится всё в той же больничной палате. Чувствует жар на своих щеках, видит перед собой пронзительный взгляд глаз цвета боярышника. Сердце так расстроенно тяжелеет. дзынь. — привет. сердце бьётся всё чаще, а дыхание прерывистое.