В 3,5 оборота.

      - Господь-Боже-мой! Как ты живешь тут! – жаловался Саша, поднимая огромные пакеты на пятый этаж, обливаясь потом и буквально подыхая от нехватки воздуха. – Это же каждый день такое вот мучение…       - А ты что как дитя малое, жалуешься и жалуешься! – ухмыльнулся Леонов, продолжая спокойно и уверенно подниматься, даже не сбившись в дыхании. Ну, или он совершенно мастерски скрывает свое тяжелейшее положение, лишь бы обскакать в чем-то хоккеиста. Хотя, Александру было глубоко плевать, потому что он устал сверх меры и готов был распрощаться с этим миром. Здесь точно что-то не так в архитектуре, потому что ни одни ступеньки, ни в одном доме, ни на одной планете не были настолько ужасными.       Леонов достал из кармана ключи, взваливая пакеты на другую сторону, и вскоре открывая дверь своей небольшой двухкомнатной квартиры, но отделанной в лучшем виде. Это у Саши с Надей были старые, довоенные шторы, раскладной диван, бабушкин шкаф. У Леонова же все было в шике и блеске – кожаный диван с мягкими вставками, паркет, дорогие обои, светлые с украшением люстры, полный набор различной техники на кухне.       Они прошли в квартиру, толкаясь около узкого прохода. Вова быстро скинул свою обувь и прошел сразу на кухню, оставляя пакеты на столе, а потом вернулся и отобрал остальную часть поклажи у Александра, пока тот корячился в прохожей с кучей шмоток.       - Проходи, будь как дома, - спокойно отозвался Леонов, скинув свою куртку и начиная хозяйничать на кухне, пока Горин раздевался и валялся на ковре в зале, отдыхая от такого тяжелого восхода почти что на Эверест.       - Чайник поставь! – крикнул он в ковер. – И там в пакете приставка, надо ее… Ай, счас приду!       Саша подскочил, вышел в коридор и быстро достиг кухни. Леонов расставлял по полочкам принесенную еду, чайник уже кипел. В одном из пакетов лежала приставка, принесенная Гориным из дома. Ему страсть как хотелось поиграть с фигуристом в «Mortal Kombat», поэтому он собрал все свои запчасти и ускакал к телевизору, устанавливать коробку.       - Ты голоден? – отозвался глухо Леонов, стоя в дверном проеме и наблюдая за действиями Саши, рассевшемся на полу в турецкой позе. Вова был гостеприимным человеком, не смотря на то, что гости приходили к нему крайне редко. Да и тем более ему не улыбалось слушать под ухом галдёж Саши о том, как же он хочет жрать. Саша обернулся, оглядев высокого стройного мужчину с кружкой в руке, явно предназначенной для него. Аккуратно уложенные волосы, чистое смуглое лицо, привычные и органично вписывающиеся в образ темные небольшие круги около глаз, темно-бирюзовая водолазка, идеально очерчивающая красивый подтянутый стан и черные брюки, шикарно обтягивающие ягодицы. У всех фигуристов была красивая спортивная попа, делая их фигуру настолько совершенной, что древнегреческий Аполлон позавидует.       Саша пошевелился, поправляя свой свитер с широким горлом и закатанными рукавами. Он поднялся и подошел.       - Вообще-то да, - улыбнулся, забирая кружку из рук. Вова нахмурился, улавливая какую-то шутку в движениях Горина, которая должна вот-вот вылезти наружу. Саша ухмыльнулся и точно нашел своим синим взором черные глаза       Леонова, заглядывая снизу вверх, потому что парень был достаточно высоким и часто горбился, скорее всего, неловко чувствуя себя в компании людей, ниже его по росту. – Но не до еды…       Горин наклонил к себе за шею парня, звонко и жарко целуя его гладкую шею. Своими длинными пальцами Володя вцепился в косяк с такой силой, что на руке резко обозначились жилы, а кончики пальцев побелели. Владимир прикрыл глаза, опуская голову, все внутренности у него трепетали, когда Саша так нагло и горячо скакал поцелуями по его шее. Мужчин вообще редко кто где касается, потому что в основном девушки под ними способны только притягивать к себе, гладить спину или целовать губы. Но кто бы знал, что Леонов плавится от того, что кто-то может касаться или ласкать его длинную шею. А если зацеловывать его лицо, то он будет улыбаться и смеяться от щекотки. Но сейчас Горин колко приник к коже под нижней челюстью, отчего Леонов непонятливо нахмурился, приходя в себя, а потом оттолкнул негодяя, понимая, что тот пытается сделать.       - Какого..?! – возмутился Леонов. Саша захихикал и поспешил ретироваться с горячим чаем к своей приставке. – Не ставь мне больше такое!       - А как ты узнаешь?       - Я увижу, Горин, - грозно отозвался Леонов, собираясь уйти.       - Ну, так они уже будут на тебе, так что… покупай тоналку, балерина, - хохотнул Горин. Ему в голову тут же прилетел мягкий тапок, взятый Леоновым из прихожей. Попадание было точно в затылок, но Саша лишь потер ушибленное место и рассмеялся.       Через четверть часа они уже сидели на полу и управляли своими персонажами в игре, сражаясь друг с другом. Перед ними стояли различные чашки с едой, чипсами и сухариками, кружки с чаем. Володя играл не хуже Саши, хотя честно признался, что проводил так время сравнительно давно. Когда их тела уставали от пребывания в одной позе, то они полезно разминались, а именно Александр уже давно вместе с Надей посещает гимнастический зал, потому что Шаталина на полном серьезе наказала ему не приходить до тех пор, пока он не исполнит этот драный шпагат! Но успехи у него были совершенно мизерные, а возможно, что он что-то не правильно делает… Черт его пойми!       Поэтому в перерывы Леонов говорил, как правильно садиться и постепенно раскачивал его, прилагая силу, чтобы мышцы лучше растягивались. Это было достаточно смешно, когда Александр кричал и пыхтел, пытаясь сложиться, хлопал по полу, когда становилось невыносимо. Володя лишь хохотал, гладил его по спине или ноге и отпускал. Горин похож был на неуклюжую каракатицу или корягу. Отметив это, хоккеист надул губы и предложил самому Леонову продемонстрировать чудеса пластики и грации. Тот пожал плечами и в ту же секунду примостился на идеальный красивый шпагат, держа спину настолько прямой, а шею напряженной, что не оставалось никаких сомнений, что продемонстрировал и грацию, и пластику. Горин еще больше надулся, отмахиваясь от парня и говоря что-то о выпендрежниках.       Солнце уже село, когда они принялись играть в другую игру. Точнее Саша передал джойстик Леонову и врубил ему «Ведьмака», комментируя все, что происходит на экране и в особо опасных местах, где Леонов просто не знал как выбраться, с набитым ртом быстро восстанавливал ровный темп игры. Так они проиграли допоздна, а когда начали зевать, то Леонов без намека на возражение, приказал отправляться спать. Горин еще утром сказал Наде, что пойдет с пацанами с тренировки порубиться в игры, да и провести вечер чисто пацанской компанией: пиво, игры, тупые шутки, карты. Надя улыбнулась и лишь сказала, чтобы ничего не произошло серьезного, ну и не напиваться, конечно же.       Леонов быстро утащил пустые чашки и кружки на кухню, решая помыть посуду завтра. Потом что-то прокричал о спальных местах и ушел за постельным комплектом в комнату. Неожиданно в дверном проеме возник Саша в своей съехавшей кофте, синих джинсах и с растрёпанными волосами. Он странно смотрел на Леонова, будто бы был под каким-нибудь магическим заклятием, как в «Ведьмаке». Но тот щелкнул свет, и квартира погрузилась во мрак. Через большое окно с улицы доносился белый тусклый свет, выхватывающий только их фигуры и горящие глаза.       Горин подошел к парню, отложил белье и притянул к себе для поцелуя. Спустя некоторое время Леонов так же жарко ответил ему. Они целовались и обнимались стоя около открытого шкафа, попутно спокойно раздеваясь. Саша погладил горячей ладонью обнаженную спину, потом бок и сжал мягкую ягодицу, вырывая у Леонова смешок. Оба решили переместиться на кровать, и как бы они не кружили, на мягкий матрац первым упал Леонов, понимая, что Саша не даст ему быть сверху, хотя он не слишком к этому стремится, но все равно ему было немного боязно. Горин, как дикое животное, подполз к фигуристу, заглянул в глаза Володи, горящие черными углями. Парень расположился между длинных ног, обнимая мужчину и целуя его шею. Леонов запрокинул голову и громко шумно дышал, иногда открывая рот, но боясь издать хоть один стон. Ему было жарко, внутри стягивалась пружина, а органы, казалось, дрожали так сильно, что приносили дискомфорт в животе. Появилось легкое головокружение.       Когда Горин, легко укалывая смуглую кожу усами, приник к темному ореолу соска, то Леонов не сдержавшись, замычал. Глухой баритон прозвучал так сладострастно, что Горин ощутил, как напряженный член дергается, сильнее пульсируя. Он принялся активнее зацеловывать грудь и живот фигуриста. Потом же парень подумал о том, какое же выражение лица у его уже любовника. Подтянувшись на уровень головы, хоккеист сначала поцеловал Леонова, чувствуя его язык, а потом заглянул в глаза, трогая большим пальцем родинку, наблюдая заломаную линию красивых бровей, это невинное немного растерянное выражение лица, то ли умоляющее обнять, то ли наконец привести к разрядке.       - Ты чертовски прекрасен, Леонов, - жарко произнес Горин, не желая сдерживать этот порыв. Леонов ухмыльнулся. Они снова принялись целоваться, а спустя мгновение Горин уже раскачивал их тела, поступательно касаясь горячего члена, в забытьи парень опустил руку с лица и протиснул между тел, неритмично оглаживая оба возбужденных члена. Леонов стонал, поскуливал и мычал от такого сладкого прикосновения, но только его голос стал чуточку громче, а голова мотнулась влево, прижимаясь щекой к горячему покрывалу, Горин прекратил, не желая, чтобы все это сейчас заканчивалось.       Белая спина Александра покрылась потом и напряглась так сильно, что мышцы проступили. Он закинул себе на бедра стройные ноги, призывая держать их так. Владимир тем временем разочаровано выдохнул, ведь его так жестоко и резко лишили вожделенного удовольствия. Фигурист ухватился за влажные плечи Горина, немного с беспокойством оглядываясь. Сейчас было страшно и волнительно, хотя парень приказывал себе расслабиться и успокоиться. Саша поцеловал ключицу, поднялся поцелуями к подбородку, а потом заключил в поцелуй, покусывая тонкие губы парня и пересчитывая языком ряд зубов. Вова знал, что таким образом его просто отвлекают и пытаются завлечь чем-то другим. Тем не менее, пружина в его теле никуда не делась, лишь сильнее и ощутимее сжалась, подкатывая комком к горлу.       Горин же уже ощущал боль в промежности, желая поскорее обладать распластанным перед ним мужчиной. Через некоторое время он обхватил себя рукой, навалился на ноги Леонова, вдавливая его самого в матрац, тем самым делая вход более открытым. И направил себя в узкую дырочку, нажимая и проталкиваясь. Володя содрогнулся, но ничего не предпринял. Глаза его расширились и заслезились, когда Горин начал медленно двигаться, раскачиваясь и погружаясь все глубже. Его стоны разносились по всей квартире, а Вова только крепко стискивал ноги, поджимая пальцы. Руки его с силой прижали Горина к себе, правая рука скомкала все волосы на затылке и сжала по мере своих сил. Горин целовал плечо и размеренно, но сильно двигался внутри Леонова, выстанывая и рыча в уши мужчины под ним. Владимир не чувствовал более наслаждения или возбуждения, только притупленную боль и содрогание, глаза слезились, но парень с усилием закусывал губы, чтобы это не превратилось во что-то трагичное. Володя понимал, что происходит, он мысленно наслаждался этими движениями, горячим телом и стонущим Гориным, который целует и гладит его везде, но тело его дрожало от стресса и дискомфорта. Но фигурист не выдержал ровно в тот момент, когда парень ускорился, сильнее и быстрее двигая бедрами.       - Притормози, - отозвался Леонов, расслабленно выдыхая, когда эта пытка прекратилась. Александр заглянул своими прикрытыми от удовольствия глазами, отходя от жарких действий. Он сейчас всеми силами пытался спуститься на землю, хотелось снова продолжить движение, ведь внутри Леонова было узко и горячо. Но когда парень посмотрел в лицо любовника, то прочел на нем нестерпимую муку. Хоккеиста обуял такой дикий стыд за то, что думал только о себе. Он ведь не с женщиной! Неужели нельзя было постараться хотя бы узнать об этом, как все происходит и что нужно делать… Горин резко остыл, даже почувствовал, как возбуждение быстро пропадает, и только потом заметил, что член Володи совершенно не возбужден.       - Прости, я… - заикнулся Саша, осторожно вынимая свою опускающуюся плоть из мужчины. Это было совсем чуть-чуть больно, поэтому Владимир поморщился, напрягаясь. – Почему же ты не сказал мне сразу, что тебе неприятно?       - Вот, говорю, - так же неловко отозвался Леонов, чувствуя, что их первый раз испорчен. Кроме боли и огорчения они ничего не получили, никакого экстаза, бешеного сердцебиения и звезд перед глазами, только неприятный осадок.       Саша слез с парня, вставая с кровати. Он чувствовал себя ужасно, хотелось ударить себе несколько раз по морде. Он вышел на кухню, чтобы выбросить использованный презерватив, и решил налить сок в стакан для Володи, думая о том, что ему просто необходимо расслабиться, да и стоило хоть как-то загладить вину. Он вошел в спальню обнаженным, легко мерцая в тусклом свете своей белой кожей. Леонов прикрылся одеялом и лежал с правой стороны кровати, обнажая свою горячую спину для Саши. Казалось, он спал. Горин поставил на прикроватную тумбочку стакан с холодным соком и забрался на другую сторону кровати, не прикасаясь и не обнимая парня, чувствуя, что сейчас не сможет этого сделать из-за возникшей атмосферы и неудачи. Они просто лежали в темноте спинами друг к другу, находя себя пустыми неудачниками.       - В следующий раз, я сделаю все так как надо, - грозно раздался уверенный голос Саши, но позвучало это больше как извинение и раскаяние в причиненных неудобствах. Послышался шорох ткани, Горин развернулся, поцеловал плечо Владимира и пожелал ему спокойной ночи.       В конечном итоге, под гнетом насыщенного на события дня, они быстро погрузились в сон. Ночь пролетела совершенно незаметно, во всяком случае, для Горина, который привык засыпать в любых обстоятельствах, на любых поверхностях, ведь его дни были настолько энергичными и свежими, что мозг, скорее всего, вырубался даже до того, как тело добредет куда-нибудь и примет располагающую ко сну удобную позу. Горин вскочил на постели, услышав какой-то непонятный звон, а потом смачный грохот. Как будто фортепиано прилетело откуда-то сверху. Комната была полна красивого утреннего света и прохладного остывшего за ночь воздуха.       - Че случилось?! – вскрикнул он, взъерошенный и похожий на воробья, которого оглушили грохотом ружья. Горин повертелся, проводя рукой по лицу и снимая весь сон. Оглянувшись на вторую половину, он не увидел своего любовника спящим, и некоторое волнение не заставило себя ждать. Но идти никуда даже и не пришлось, потому что чуть дальше выглядывала такая же растрепанная макушка Леонова. Горин подполз к краю кровати и удивленно уставился на эту неписанную картину. Владимир, завалившись на левый бок, обнаженный, лежал в луже оранжевого мультифруктового сока, опираясь на локоть и держа в правой руке не разбившийся стакан. Лицо его морщилось и выражало муку. И что-то подсказывало Саше, что с тех пор, как парень приехал в Иркутск, его лицо кроме мучений ничего не выражает. Видимо, приехал он сюда не иначе как страдать!       - Тебе помочь? – поинтересовался Горин, быстро находя свои трусы и надевая их.       - Да сам, - гневно ответил парень, отряхиваясь от липкого сладкого сока.       - Я полотенце принесу! – быстро смотавшись до ванны и обратно, Сашка обнаружил парня на коленях с таким недовольным лицом, что было страшно приближаться. Но он рискнул, накинул сверху большое махровое полотенце, вытирая руки и спину. Леонов с силой поставил пустой стакан на тумбочку и еле-еле поднялся на ноги, присаживаясь на мягкую кровать, а следом со стоном падая на бок и зарываясь головой в подушку. Горин удивленно почесал затылок, нашел светлые боксеры фигуриста и принес ему. – Ты в порядке?       - Нет, - пробубнил парень в подушку. – Моя поясница и задница дико болят. Я решил подняться и потянуться, но вместо этого свалился и еще опрокинул этот идиотский стакан с соком!       - Где именно болит? – заботливо проговорил Саша, присаживаясь рядом и чувствуя за это свою вину. Он даже блять стакан-то поставил по воле судьбы, чтобы содержимое вылилось на фигуриста.       - Тебе рассказать или показать? Ты доктор что ли?! – разозлился Леонов, тяжело переворачиваясь на спину.       - Давай тогда вызовем врача, - на полном серьезе обратился Саша. – Я волнуюсь за тебя.       Лицо Леонова, готовое снова сморщиться в раздраженной гримасе замерло, отчего Александр подумал, что его проникновенная фраза о заботе может подействовать и присмирить капризного парня, но не тут-то было. Фигурист истинно удивился, глаза его стали немного больше, округлились, желваки быстро задвигались на скулах.       - Ты идиот, Горин?! – заговорил мужчина. – Давай, вызовем врача, расскажем, как один парень вставлял другому, отчего у кого-то порвалась задница. И пусть по всему Иркутску ходит чудесная новость о том, как великий хоккеист Александр Горин отжарил Владимира Леонова, хотя никто и не сомневался в том, что фигурист пидарас! Да он меня даже лечить не станет… Блять!       - Все-все, я понял! – примирительно громко огласил Саша. – Я что-нибудь придумаю…       - Ага, давай! А я пока пострадаю за весь грешный мир, - язвил Леонов, громко мыча в подушку, перекладываясь на живот. Горин быстро напялил штаны, кофту и носки, заскочил по пути в ванную, поплескав в лицо холодной водой, чтобы выглядеть не таким сонным. Потом прыгнул в сапоги, куртку и схватил с крючка ключи с брелоком от машины и, хлопнув дверью, направился по своим делам.       Владимир лежал на кровати и пялился в потолок. Спустя некоторое время стало прохладно, гнев схлынул и температура, которая заставляла кровь кипеть, снизилась. Он поднял голову и увидел свои трусы, лежащие на краю. Он вдохнул воздух и осторожно сел, протянул руку, чувствуя какое-то напряженное давление внутри, словно бы Александр оставил внутри него что-то. А вот его спина была готова разорваться от дикого напряга, как будто там горели раскаленные прутья. Выдохнув воздух с характерным шипением, он провел по своим волосами рукой, приглаживая торчащие пряди, а потом хорошенько размял занемевшие мышцы лица. Из-за боли он становился таким раздраженным и вредным, что потом было даже немножко стыдно за свое поведение. Он не должен был вымещать свою злость на Саше, ведь в целом он не виноват. Если бы Вова не хотел заниматься сексом, то Горин не смог бы его взять, по крайней мере, живым. И ему же было приятно, когда Горин целовал его, когда трогал и гладил, ровно до того момента как хоккеист засадил ему, хорошо что презерватив был в смазке, гладким и влажным.       От своих мыслей парень покраснел. Но их ход невозможно было предотвратить, а поэтому, закрыв темные глаза, Леонов начал вспоминать, как тонкие губы Саши страстно целовали, вылизывали его грудь, жарким дыханием согревали ухо. Вздрогнул в тот миг, когда будто бы вновь ладони ласкали его плоть. Фигурист застонал и приказал себе даже мысленно заткнуться. И вовремя, потому что хлопнула дверь, а Горин с порога начал пыхтеть и наводить шум. От звуков кого-то еще стало легче, поэтому Володя облегченно выдохнул. Пару минут герой сражался в прихожей с верхне одеждой и через миг появился в дверном проеме, покрасневший от мороза. В глазах Александра стояли смешинки, отчего Вова почувствовал себя неуютно, подтягиваясь на руках и осторожно принимая позу «сидя».       - Вот, - Александр выставил руку с качающимся на ней пакетом и широко улыбался, как будто бы по пути произошло нечто чрезвычайно веселое. – Тут то, что тебе нужно!       Он прошел в комнату, присел рядом на кровать в джинсах и сложил на живот Володе полупрозрачный фиолетовый мешочек, а следом протянул подозрительно знакомую бумажку. Леонов не стал заглядывать в пакет, а перехватил из шершавых пальцев тонкий листочек. Глаза его неожиданно потемнели и прикрылись, так бывает в особенные моменты, когда люди злятся. Тонкие губы побелели и сжались в полоску. Неожиданно парень смял в кулаке лист и быстрым, как у кобры, броском схватил Горина за мятую рубашку и пригвоздил к кровати, наваливаясь сверху и гневно выдыхая через ноздри. Спина резко начала пульсировать, предупреждая о том, что второго такого номера она не переживет, но Володя не чувствовал боли. Злость – лучшее обезболивающее. Верхняя губа Леонова приподнялась, а на носу появились единожды примеченные звериные морщинки. Горин втянул шею, открывая рот и во все глаза смотря на разъяренного фигуриста. Парень положил свои ладони поверх держащих его рук.       - Вов, ты чего? – заикнулся парень, истерично дергая уголком губ.       - Ты какого черта поперся в больницу?! Ты все рассказал, - гневно шипел Владимир, проталкивая слова через стиснутый плотный забор зубов. – Не важно, ты можешь орать на улице о себе что угодно, но нельзя же быть таким эгоистом!...       - Д-да ничего я никому не говорил! – возмутился хоккеист, обиженный несправедливым обвинением.       - Откуда тогда эта сраная бумажка с рецептом!? – Вова перехватил лицо Александра, чтобы рот его приоткрылся, и усиленно делал максимально устрашающее лицо, стараясь скомкать бумажку и затолкать ее в рот парню.       - До я и не гофор’ил фто это для пар’ня, - шепелявил в своем положении Горин. Леонов нахмурился и резко остыл. Владимир даже не мог и подумать о том, что Саша в принципе может сказать врачу, что это у него такая проблема, что вместо Леонова он может сам заявиться как больной. От сердца фигуриста отлегло, он сместился на свое привычное место, легко вздрагивая, когда укладывался обратно. – Вот, а то сразу с порога и угрозы… Леонов взял пакет и посмотрел, что там лежит. На дне обнаружилась мазь в коробочке и плоская упаковка таблеток.       - И как же ты объяснил врачу вот это все? – подал голос Володя, уже конкретно устав за сегодняшнее утро.       - Да как-как… - бубнил парень. – Ты, кстати, таблетки можешь не пить, они так, общеукрепляющие, на вроде витаминов! Да я пришел к нему, там очередина огромная, я поговорил с бабульками, сказал, что пришел… э, пришел ради девушки, ей дома плохо, но она не хочет брать больничный, потому что ответственная. Кароч, меня пропустили без очереди! А врачу я сказал, что с девушкой решили поэкспериментировать в общем, и немножко неудачно, и говорю ему, мол, стыдно ей и вот не смогла прийти. Он мужик понятливый, покивал и выписал!       - Боже мой, - Леонов слушал этот абсолютно уникальный рассказ и в своей голове не мог подумать о том, что насколько же он лучшего мнения о хоккеисте. И нифига он не герой, который бы подставился вместо своего любовника, обычный прохвост и хитрюга, искусно управляющийся со своим лживым языком! – Горин, ты придурок!       - Тоже мне, новость, - ухмыльнулся парень. Вова выдыхает, длинными пальцами достает мазь и быстро смотрит на инструкцию, а потом встает и направляется в ванну. Миновав порог и заступив в коридор, из его рук вдруг исчезает прохладный тюбик. Горин, если честно, уже начинает дико его бесить. – Ты же не справишься сам, я помогу!       - Ты издеваешься что ли?! – гневается фигурист, резко отбирая мазь. Его лицо покраснело от стыда и от картины того, как это делал бы Саша, которая незамедлительно вспыхнула в сознании молодого мужчины. Леонов быстро зашагал к ванной, попутно отпихивая от себя надоедающего Александра, и в итоге успешно заперся в ванной, от души громыхнув дверью.       - Володя, но мне же будет видно, что мазать, - не унимался Горин, стоя около двери, и тихо-тихо поскребся пальчиком. Леонов, скорее всего, опять покраснел до кончиков волос и бесится как черт.       - Отвали по-хорошему, Горин, - низкий мужской голос раскатился подобно камнепаду, стараясь завалить наконец-то идиота-хоккеиста. Саша прислонился спиной к двери и скатился вниз, плюхнувшись на задницу. А потом не выдержал, и громко заливисто рассмеялся.       - Прости меня, Володь, - через смех говорил Саша. – Я просто шучу, конечно же шучу…