Я роняю фикбук

В мире каждый по истечению определенного времени чего-то да добивается в своей отрасли. А что делать, если ты фикрайтер? Какой прогресс может ждать человека, пишущего фанфики? Он издаст книгу? Это все, да? Пожалуй, Лере сложно было представить, что когда-либо она добьется чего-то большего, чем тысяча лайков на каком-нибудь ангстовом фичке. Максимум, на который могла разориться ее фантазия, — это представить детище своего писательского мастерства на полочке где-нибудь рядом с «Пятидесяти оттенками серого». Что-то большее казалось же несусветной фантастикой. Впрочем, Леру можно было назвать достаточно инертным существом, которое больше думало, чем делало, а потому апогеем ее деятельности можно было назвать решение пойти покушать. Пойти покушать прямо сейчас. Такие решения на пустом месте не принимаются. Лера любила поесть, но делала это так редко, что уже несколько сомневалась в том, что действительно любит это занятие. Что-то внутри нее сжималось, когда она лишь думала о том, что придется лезть в холодильник и искать там что-то, а потом еще что-то греть и готовить себе. Ее начинало выворачивать наизнанку, а руки сами в это время тянулись обратно к фанфикшну. Уж лучше сесть почитать кого-либо, чем пойти делать что-то самолично. Пусть и для себя же. Но в этот раз Лера смогла себя убедить — кушац необходимо. В холодильнике ее, профессиональную лентяйку ака фикрайтершу, ждала зияющая пустота, усугубляющаяся глыбами льда на уровне морозильной камеры. С глубоким вздохом откровенного негодования Лера пошла искать маму. Ее маман была специфическим человеком. Она обожала издеваться над своей дочерью. И, как и полагается, дочки ее подруг были во всем в сотни раз лучше, чем Лера. Они, понимаешь ли, красились, одевались красиво, были сексуальными, длинноногими, как на подбор прямо, вышли замуж еще до совершеннолетия и неебически круто готовили. Конечно, Лере с ними было не сравниться. «Тю, а я прон умею писать. И готовлю стекло лучше всех заводов по стеклоизготовлению», — здесь Лера мыслила донельзя правильно. У каждого человека свои преимущества. Главное — уметь искать в себе достоинства, а не убиваться по поводу недостатков. Но такое маме не задвинешь. Ее особенная матушка выделила для своей дочери отдельный холодильник, в который сама даже не заглядывала. И сказала типа: — Готовишь с сегодняшнего дня сама. В наш с папой холодильник не лезешь. Плита вон там, на продукты денег дадим. Все. Либо учись готовить, либо голодай. «Либо воруй», — подумала Лера. Вот так началась ее самостоятельная жизнь в одном с родителями доме. Иногда Лера что-то даже реально готовила, но эта стряпня получалась настолько отвратной, что гораздо проще было подойти, как вот это она сделала сейчас, к маме или папе, — в этот раз к папе, — и попросить денег на продукты. Конечно же, эти деньги потом шли на дошики. И на вкусняшки. И только ради приличия и конспирации она держала какие-то купленные остатки салатов в холодильнике, пару овощей, в морозилке — мясо, которое даже не достать из ледяной глыбы… — Па-ап, дай денег на еду. С отцом у Леры были отношения куда проще и приятнее. Денежные отношения. Очень классные. В которых ей не приходилось никогда ничего на деньги давать взамен. Чистая идиллия без заморочек и вопросов. Потому что если Лера брала деньги у мамы, та иногда могла все же приебаться и начать выспрашивать, что она собирается купить, что будет готовить. Но ладно хоть она так уж жестко не контролировала этот процесс, потому как, опять же, родакам Леры на нее было в большинстве пох. Получив столь желанные денюжки, Лера отправилась в магазин. Большой супермаркет приветливо встретил ее самооткрывающимися дверьми. Лера взяла себе небольшую корзину и помчалась за вкусностями. Она никогда точно не знала, что возьмет. Шла наобум, поворачивая то в сторону секции с полезными продуктами, то совсем забредая в отдел сладостей, погружаясь в него целиком. Лера окуналась в эту атмосферу и никак не могла выбросить из головы то, что она, блять, безголовая. Вот совсем. Да. Да, эта дурочка забыла взять с собой телефон. Вот как возможно пойти в магазин или куда-нибудь еще вне дома без телефона после того, как выложил проду? А как же постоянные обновления вкладки Новостей? Это ведь необходимо делать ежесекундно. Обновление странички похоже на ритуал для приманивания новых лайков и отзывов, который, что самое забавное, никогда по сути не работает. Особенно для таких, как Лера. Потому что такие, как Лера, обычно… никому не нужные неинтересные авторы? Нет, конечно, кому-то она и ее работки все же интересны. И, да, таких странных людей больше десяти человек. И даже больше двадцати. И даже больше тридцати. Да. Даже больше пятидесяти, мать его. А это, блять, ахуеть много. Если бы этих человечков не было, у Леры пропал бы самый фундаментальный из смыслов для существования. Ее даже не шипперинг поддерживал, на полную катушку жизнь Леры заряжали именно редкие читатели с их жидкими комментариями. И пусть даже там порой была только желчь, Лере все равно все эти отзывы доставляли удовольствие. Наверное, главным было то, что она не получала отдачи от реального мира и от реальных людей. Лера могла полноценно и вообще хоть как-то взаимодействовать с миром только через сеть и конкретно через фикбук. Все остальное ей казалось диким. И, конечно, было время, когда она и на улицу часто выходила, и делала всякие странные штуки, присущие больше экстравертам, даже с незнакомцами много общалась, но после такого в ней только сильнее укрепился страх. Парадоксальная штука — чем больше экстравертских штук пробовала на себе Лера, тем больше она их шарахалась позже. Даже если до этого у нее вообще не было по поводу них никаких опасений. Фикбук реально был для нее спасением, потому что он вмещал в себе все ее интересы и потребности, а еще не заставлял напрямую взаимодействовать с людьми. Именно с людьми. Ник и аватарка не были для Леры определенными личностями. Это просто текст и картинка. Ничего не значащие. Пустые. «Я…» Лера взяла йогурт, несколько пачек с печеньем, готовый салат и томатный сок. Лера ненавидела томатный сок. Лера терпеть не могла томатный сок. Лера поняла, что она никто, и решила уничтожить себя томатным соком. Она соскучилась по тыкам, поэтому сделала мысленно тык. Только мысленно, потому что она лошара, которая забыла телефон: [Тык на Много кушац]