Стирая грани

Она проснулась от странных ощущений. Суставы выкручивало от боли, то жар, то холод проникали в неё до самых костей, было трудно дышать. Джоанна с трудом дотянулась до ночника и, включив свет, откинулась на подушку. Эти действия дались ей с таким трудом, что она тяжело задышала и снова закрыла глаза. Пролежав несколько минут без движения, она положила ладонь на лоб. Так и есть! Видимо, высокая температура. Девушка прислушалась к себе. Никаких признаков простуды, только болят ноги и руки и бросает в жар, вышибая на лбу холодный пот. Открыв глаза, она бросила быстрый взгляд на электронные часы, висевшие на стене. 6:47. Утро! Но как ей добраться до телефона, чтобы позвонить администратору? Джоанна попыталась встать, но тело её не слушалось. И она вдруг испугалась. А что, если она так и умрет в одиночестве в гостиничном номере, и никто об этом не узнает? Животный страх перед смертью сковал её. Девушка неимоверным усилием воли встала с кровати и с трудом добралась до стола, на котором находился телефон. Дозвонилась до администратора, попросила жаропонижающее лекарство и так же медленно вернулась в постель. После, приняв таблетку, она забылась тяжёлым сном. Её разбудил настойчивый звонок телефона. Джоанна с трудом разлепила веки и окинула взглядом номер. Сквозь плотные шторы в окно заглядывало жаркое летнее солнце, но её била мелкая дрожь озноба. Телефон вдруг резко стих, и в номере воцарилась желаемая тишина. Но наслаждаться ею долго не пришлось, так как в дверь номера громко и настойчиво постучали. Джоанна поморщилась — стук гулко отозвался в её воспалённом мозгу, вызвав приступ головной боли. В горле пересохло, и она не могла сказать ни слова, а слабость, разлившаяся по телу, не давала ей подняться, чтобы впустить незваных гостей. Вдруг щёлкнул замок, и дверь осторожно приоткрылась. Девушка в надежде смотрела на неё, молясь всем богам о том, чтобы это была горничная или администратор. Но в дверном проёме показался Томас Фава. Он обеспокоенным взглядом шарил по номеру, а увидев Джоанну — измученную, бледную, обессиленную, бросился к ней, несмотря на громкие протесты администратора.  — Что с тобой? — Томас подлетел к ней и упал перед кроватью на колени. Он взял её руку и вздрогнул. — Господи, да у тебя жар! Джоанна, словно во сне, видела, как он повернулся к администратору, что-то быстро ей говоря. Слов она не слышала — уши были заложены, в голове шумело. Девушка-администратор выбежала из номера, а Томас снова повернулся к ней и что-то сказал. Она качнула головой и закрыла глаза, почувствовала, что он погладил её руку и мысленно улыбнулась, проваливаясь в чёрную бездну. Когда Джоанна снова открыла глаза, в номере было тихо. Свет ночника немного разбавлял кромешную темноту. Она не знала, сколько времени прошло и как долго она спала. Девушка повернула голову и увидела сидящего рядом с её постелью Томаса Фава. На его лице читались волнение и озабоченность.  — Как ты себя чувствуешь? — шёпотом спросил он.  — Ещё не поняла. — попыталась улыбнуться Джоанна, но от слабости не смогла сделать и этого. — Давно ты здесь?  — Часов двадцать. Девушка посмотрела на часы — 5:57. Она прислушалась к себе. Боли прошли, жар, кажется, тоже. О прошлой страшной ночи напоминала только неимоверная слабость во всем теле. Сесть самостоятельно она не смогла. Томас приподнял её на подушке и поднёс к губам стакан с водой.  — Я же не при смерти. — а вот усмешка получилась у неё как нельзя лучше.  — Прости… Джоанна сделала несколько глотков и вернула стакан Томасу. Он поставил его на тумбу и внимательно посмотрел на неё:  — Доктор сказал, что такое может быть при сильном перевозбуждении, волнении, страхе… Защитная реакция организма на стресс. И может повториться.  — Я учту и в следующий раз не буду хоронить себя раньше времени.  — Это гораздо серьёзнее, чем ты думаешь. Сейчас тебе нужен уход. Поэтому… В общем, я позволил себе собрать твои вещи и перевезти их к себе. Поживешь у меня…  — Ты слишком много себе позволяешь! — перебила его Джоанна, чувствуя, как внутри неё закипает праведный гнев. — Верни мне мои вещи и оставь меня в покое!  — Твой взрывной характер остался при тебе и не претерпел никаких изменений. — усмехнулся Томас. — Твои гордость и упрямство, так горячо мною любимые, неизменно с тобой, и это не может меня не радовать. Но сейчас они неуместны.  — Послушай!..  — Нет, это ты меня послушай! — кажется, его терпению подходил конец. — У тебя есть два варианта: либо ты едешь ко мне, либо в больницу. Клянусь, ты от меня просто так не отделаешься, тем более теперь, когда под угрозой твоё здоровье.  — Ты чересчур заботлив! — фыркнула девушка.  — Привыкай! — парировал Томас. — Ну? Я жду твоего решения? Моя квартира или больничная палата? Выбор за тобой! Джоанна мысленно усмехнулась. Он даже не представлял, как ей нравились сейчас его настойчивость, его забота и его ультиматум, в котором крылись беспокойство за неё и искренняя забота о ней. Он был так страстен в своём желании помочь, но при этом так трогателен, что она не смогла отказать.  — Едем к тебе. — кивнула она. — Ты позволишь мне одеться? Девушка видела, что в глазах Томаса мелькнула неподдельная радость, и тоже улыбнулась.