Стирая грани

Джоанна проснулась, но вставать ей совершенно не хотелось. Она взглянула на часы и мысленно присвистнула — стрелки на них показывали полдень. Девушка не переставала удивляться Томасу, который после бессонных ночей умудрялся работать на студии, причём, довольно продуктивно. Она же целыми днями ходила, словно разбитая. Вдруг Джоанна вспомнила о минувшей ночи и резко села на кровати. Нужно привести себя в порядок и спуститься к ребятам, пока не нагрянул Джимми. Иначе… Девушка вскочила с постели и бросилась в ванную, одновременно радуясь тому, что она — единственная, кто просыпается почти в полдень, а в это время ванная комната девочек уже свободна от притязаний её подруг. Она приняла душ, оделась и спустилась вниз. В гостиной за мольбертом сидела Бенедикт, которая, услышав шаги, перевела глаза на подругу и улыбнулась:  — Как приятно видеть бодрого, отдохнувшего человека!  — А тебе ночью отдыхать Жозе не даёт? — подмигнула Джоанна, целуя подругу.  — У нас снова медовый месяц. Наверное, затишье перед очередной бурей.  — Не говори так! Я с вами всего месяц, но мне бросилось в глаза кардинальное преображение нашего Жозе. Таким любящим, нежным и ласковым, кажется, он ещё никогда не был.  — Это меня и пугает! — рассмеялась Бене и отложила кисть. — Кофе?  — С удовольствием! За разговорами с подругой Джоанна совершенно забыла о своём намерении встретиться с Джимми раньше остальных ребят. Она вспомнила об этом, уже допивая кофе, и, едва не поперхнувшись, выпалила:  — А где ребята? Бенедикт, удивленная резкой сменой темы разговора и настроения подруги, ответила не сразу:  — Лали и Линда ушли по магазинам, а Себастьен и Жозе в гараже.  — То есть как это — в гараже? — Джоанна вскочила со стула. — Они же вечером репетируют!  — Кажется, вчера поздно вечером звонил Оливье и просил перенести время репетиции. Вечером у него какие-то дела… Девушка продолжала что-то говорить, но Джоанна её уже не слышала. Она опрометью бросилась в гостиную, вихрем подлетела к двери, намереваясь немедленно бежать в гараж, моля Бога о том, чтобы Джимми молчал, но открыть её не успела, ведь та резко распахнулась, едва не ударив её по лицу. Девушка инстинктивно отшатнулась, сделав шаг назад. В дом влетел Жозе и сразу вплотную приблизившись к Джоанне, чуть не сбив её с ног.  — А теперь ты! — он грозно навис над девушкой. Его взгляд, казалось, искрился от напряжения, руки были сжаты в кулаки, и Джоанне на миг показалось, что он сейчас её ударит. — Как ты могла?! Он же наш враг! Самый ненавистный враг! Лжец, лицемер и подонок!  — Жозе, что случилось? — выбежавшая на шум Бенедикт попыталась успокоить жениха, но это, кажется, его взбесило ещё больше. Парень схватил Джоанну за плечи и с силой тряхнул:  — Как ты могла связаться с этим ничтожеством? Девушка молчала. Она видела, что отпираться бессмысленно — Жозе знал её тайну. Вбежавший в дом Себастьен с трудом оттащил друга от Джоанны, но он прожигал её своим ненавидящим взглядом, не переминув подтвердить это словами.  — Ты предала самых близких нам друзей — Элен и Николя! Я никогда тебе этого не прощу!  — Угомонись, Жозе! — попытался вразумить друга Себ. — Ты потом пожалеешь об этих словах. Но тот будто не слышал его, не сводя безумного взгляда с Джоанны.  — Я ненавижу тебя! — выпалил он. — Ты мне противна! Девушка не смогла сдержать слез. Она взлетела вверх по лестнице, вбежала в свою комнату, громко хлопнув дверью, и опустилась на кровать. Руки и ноги дрожали, сердце в груди бешено колотилось, щеки были мокрыми от слез. Она закрыла лицо ладонями и её плечи сотрясли рыдания. Примерно так она и представляла себе тот день, когда ребята узнают о её романе с Томасом Фава. Через некоторое время она услышала тихий стук в дверь. Джоанна села на кровати, утёрла слезы и негромко сказала:  — Входите. В комнату тихо вошла Линда. Она села рядом с подругой и погладила её по голове:  — Себастьен и Бене нам все рассказали… Не переживай. Ты же знаешь Жозе — он сначала говорит, а потом думает. Он пожалеет о тех глупостях, которые наговорил тебе, и придёт извиняться.  — Жозе прав. — задумчиво ответила Джоанна. — Меня есть за что ненавидеть.  — Не говори ерунды!  — Линда, я встречаюсь с нашим давним врагом. Более того, я влюблена в Томаса Фава!  — Это твоё право. Никто не может указывать тебе, кого любить и с кем встречаться. Да, сейчас это кажется нам странным, но все уверены, что ты никогда не стала бы встречаться с тем Томасом, которого мы знаем. Значит, что-то изменилось в нем… -…или во мне. Линда покачала головой:  — Нет, ты не изменилась. Ты все та же светлая, чистая и искренняя девочка, какой была раньше. И если ты полюбила этого человека, значит, он этого достоин. Когда-нибудь Жозе это поймёт. Джоанна, наконец, подняла голову и вымученно улыбнулась:  — Только Жозе?  — Да. Позицию остальных ребят я тебе сказала. Мы все желаем тебе счастья, и если счастливой тебя делает Томас Фава, то так тому и быть. Это твоя жизнь, и только тебе решать, кто достоин твоей любви. Если ты даришь своё сердце ему, значит, он это заслужил. Девушки замолчали, но тишину быстро нарушил голос Себастьена, донесшийся из гостиной:  — Джоанна, тебя к телефону! Девушка поморщилась — спускаться к друзьям не хотелось. Ей казалось, что она не выдержит их осуждающих или сочувствующих взглядов и шепотков за спиной. А Линда, словно прочитав её мысли, сказала:  — Жозе ушел. А остальные, я уверена, будут вести себя так, будто ничего не случилось. Джоанна кивнула и направилась вниз.