Спасители Империи

      Калиги воинов легко сминали траву, четкий шаг буквально прорубал себе путь сквозь разнотравье. Воины шли с мрачной обреченностью - замены в Центурию не предвиделось. Каменное основание сменилось лесной почвой, Щурясь легионеры выбрались из чрева земли. Вековые ели медленно роняли свой покров, бойцы тяжело ступали обратно в Каструм. В любом случае нужно доложить, солдаты маршем шли к Легату.       На стенах Каструма несла дозор пара Легионеров, небезызвестный Оппий Пуплий Курьёзум и Деций Мацер Каниниус. Тощий Пес повел носом и слегка наклонил голову. Опий Пуплий же рубанул рукой воздух, ладонью вниз.       Ворота Каструма, представляющие собой огромных размеров плетеный щит из молодых елей, медленно опустились, придерживаемые могучими руками пятидесяти легионеров. Каструм ожидал своих строителей.       Мягкая почва сменилась жесткостью дерева, мертвец мелодично зазвенел кольчугой, пялясь белесыми бельмами в чужое небо. Сигнифер мгновенно прибежал к мертвецу.       Тит Ридикулус - гастат, молодая кровь Легиона. Род Ридикулусов насчитывал всего пятерых квесторов, на большее влияние в Сенате этот, несомненно плебейский, род не рассчитывал отправляя своих сыновей обагрять мечи кровью, во славу Марса и Республики.       Парень мечтал, как он, словно юный Пелей, на самых задворках Империи одолеет огромного Вождя, могучим ударом навсегда разделяя патлатую (обязательно немытую) бородатую голову от грузного тела. Благо Тит далеко не последний из Рода Ридикулусов.       Ридикулусы - плебейский род, прапрадед в котором занимал должность квестора, остальные в роду служили в Легионе, но высоких постов так и не достигли.       Таким образом Жрец пробормотал над трупом короткую молитву Марсу, раскурил благовония, и затем загасил. Одноцентурийцы подхватили носилки, и вознесли павшего, предварительно сняв разгрузку, на плетеную гору ветвей.       Сигнифер возжег факел и поднес его к погребальному костру. Огонь перебежал к веточкам, затих... И весело разгорелся, обращая в пепел плоть частички иного мира.       Весь Каструм выстроился в Тестудо, пехота била мечами о медные умбоны. Ритм напоминал маршевый, но медленнее и печальнее. Впервые за последние несколько дней Легион понес невосполнимые потери, Верный Сын Рима погиб в глубине, пока еще чужих, холодных варварских землях.       Пламя взметнулось в небеса, под ровный бой и треск пламени, незримый людям дух легионера взметнулся в небеса. Из портала пахнуло хвоей и перегноем, громадная лапа с острейшими когтями втянула отчаянно брыкающуюся душу в Вечный Лес, сохранив всё снаряжение словно при жизни. Хирсин любит хорошую Охоту.       Под распевы Сигнифера душа воителя обрела бессмертие в Плане Хирсина. Тем временем Легионеры разошлись по своим постам. Пламя горело всю ночь, освещая Каструм и отбрасывая поистине демонические тени от палаток.       В это время в палатке легата подводили итоги богатого на события дня. Вместо привычных докладов о темпах строительства, разведке и продразвертке, доложили про шахту, да о центурии разведчиков, по неосторожности, совершивших странный обряд. Когда они проснутся их уже ждет пара десятков плетей, неделя урезанного пайка и дозор на Стенах Каструма.