Битва за Милард. Время лишений

⊱⊷╍━━━┅❴♛❵┅━━━╍⊶⊰

      Часы показывали девять утра, когда Лера проснулась. Спать на жестких больничных койках совершенно невозможно, но девушка более ли менее смогла выспаться. С трудом она перевернулась на другой бок, натянув одеяло до самой шеи. Открыв один глаз, посмотрела в окно. Там светило солнце, еле слышно пели птицы. Красивое, спокойное утро. оно и дальше было бы хорошим, если бы не вспомнились все события вчерашнего дня. Хорошее настроение тут же улетучилось. На тело вновь навалилась усталость.       Арэн спал и выглядел уже лучше, дышал ровнее. Дедушка уже сменил капельницу. Тяжело вздохнув, Лера встала, заправила свою кровать и покинула комнату. В доме было так тихо, словно всё ещё спали, но прислушавшись, Лера услышала свист закипающего чайника и не спеша вошла в кухню. За большим, круглым столом сидел дедушка, пил кофе и читал газету. За другим концом сидел папа и угрюмо смотрел куда-то перед собой.       — Доброе утро… — немного неуверенно произнесла девушка. Дед ответил ей тем же, коротко улыбнувшись. Отец же, видимо, так напряженно над чем-то думал, что не услышал её.       Только приготовив себе чай, несколько бутербродов и сев за стол, Лера обратила внимание на немного опухшие глаза папы. Она замерла, и груз вчерашних событий снова упал на её плечи. Он плакал ночью. И осознание причины пробило её тело, словно разрядом молнии. Во рту пересохло. Аппетит пропал. Они могли погибнуть вчера… И почему осознание таких важных вещей всегда происходит после того, как случилось что-то серьезное? По сравнению с этим, всё остальные проблемы совершенно не имели никакого значения.       Встав из-за стола, девушка подошла к отцу и обняла его за плечи. Мужчина вздрогнул, словно пробуждаясь, но тут же осторожно высвободился из объятий дочери, встал и прижал её к себе, поглаживая по волосам. Слова здесь были лишними.       Спустя некоторое время спустился сонный Даня. Отец с такой же любовью и нежностью обнял сына. Потрепал по волосам и усадил мальчика за стол. По его лицу было видно, что он что-то собирался рассказать, но пока не решался.       — Пап, — вдруг подал голос мальчик. События вчерашнего дня дали о себе знать и брат выглядел крайне подавленным. — Как себя чувствует… — он нахмурился, силясь вспомнить имя, — Ар… Арэн?       Отец тяжело вздохнул. Дедушка сел ровнее.       — Я как раз хотел поговорить с вами об этом… и о том, что произошло вчера… Если вы, конечно, не против.       Лера вздохнула, отводя взгляд и устало потерев переносицу. Даня стал выглядеть ещё более подавленным, но также тяжело вздохнув, кивнул.       — В общем… я… тут такое дело… — папа потер шею, стараясь немного оттянуть момент и подобрать слова, — Я знаю, что ты очень сильно расстроился, когда у нас не получилось попасть в пещеру, Даня. Я хотел, чтобы ваше знакомство с тарским миром произошло с «правильной» стороны, с красивой, спокойной и безопасной, но… так уж получилось, что вам не повезло начать знакомство с ним с одной из его самых темных и опасных сторон. То существо… тары называют его «Манзаль», является посланником древнего тарского бога Умрата. И, иногда так случается, что эти существа заходят на нашу территорию, то есть, проходят через пещеры на нашу планету. Специальные отряды таров отправляются в наш мир, чтобы выследить их и вернуть, именно по этой причине и появился здесь Арэн. Но есть люди, целая тайная организация, которая занимается изучением тарского мира, но в корыстных целях — завоевание территории, получение ресурсов и прочее. С этими людьми вы и столкнулись тогда на мосту. Из крови манзалей они создают пули, способные убить тара за несколько часов и это ужаснейшая смерть, которую только можно себе представить. Именно такой пулей ранило Арэна и я очень благодарен вам за то, что вы не бросили его. И так же очень рад тому, что вас не задело, потому что… — мужчина шумно сглотнул, — … потому что человеческий организм не способен противостоять крови манзаля и… вас бы не стало уже меньше, чем через час…       Дети напряженно молчали. Сказать то было и нечего. Даня, не шевелящийся за все время монолога отца, наконец, сглотнул кашу.       — То есть, — спустя некоторое время спросила Лера, выдавливая из себя слова. Она чувствовала, как по спине бежит мороз, а в горле застревает ком, — Ты хочешь сказать, что Арэн — тар?       Могло показаться, что её волновал только этот вопрос, но нет. Только его она смогла выдавить из себя, а все остальные просто не смогла сформулировать до конца.       Отец чуть заметно улыбнулся.       — Да, — произнёс он, опуская глаза на свои, сцепленные в замок руки, и сразу же ответил на следующий возможный вопрос, — Я знаю его. Если ты читала мои записи, то ты могла прочитать там, что тары сами указывали мне, что я мог изучать, а что нет. Я не писал имён, но семья, с которой я когда-то очень давно общался — это его семья. И я искренне переживаю за него так же, как и за вас и очень надеюсь, что он выкарабкается и как можно скорее вернется домой.       «Если ты читала…» В словах папы не было укора, но услышав это, Лера слегка сжала губы и опустила глаза. Он наверняка знал, что она так ничего и не прочтёт. Либо прочтёт, но не особо внимательно… С тяжелым вздохом, она уперлась лбом в подставленные ладони. Её начало немного трясти.       — Думаю, ближайшие пару дней вам лучше пожить здесь, — подытожил мужчина, с облегчением вздохнув, — Всё, что вам будет нужно, я вам принесу. И… если у вас больше нет вопросов, то я бы хотел попросить тебя, Лера, последить за состоянием Арэна и, если он очнется, сообщить нам с дедушкой.       Девушка сидела на краю своей кровати и смотрела на него. Теперь она явно замечала, что он не похож на человека — волосы слишком неестественные, уши длинные и весь как будто не такой, не «свой». Недавняя беспочвенная неприязнь, сейчас имела почву — от одного лишь осознания, что всё это действительно правда, сильно мутило. Но Лера не забывала о том, что говорила своему брату, поэтому она не спешила что-либо делать необдуманно. То есть — держала язык за зубами. Даже если она продолжает не верить, спорить и препираться уже бессмысленно — всё доказательства прямо перед глазами и в закрытой банке, стоящей в холодильнике. Их можно даже коснуться.       Недолго думая, девушка встала и склонилась над юношей, опершись рукой на металлическую ограду. Осторожно коснулась его темно-красных волос, убирая их со лба и зарываясь в них пальцами, начала заправлять за уши. Они действительно были длинные. Тар… Коснулась острого кончика и помассировала, пробуя на ощупь. Кожа. Такая же, как и у неё на ухе.       Лера уже собиралась оставить несчастного в покое, как вдруг юноша резко вздохнул. Открыв глаза, он дернулся вперёд. Наручники звякнули. Девушка отскочила. Даже не успела вскрикнуть от испуга. Лишь пару мгновений растерянно наблюдала за тем, как яростно Арэн пытался высвободиться и с каким ужасом он смотрел на неё.       — Арма ризид! Арма ризид, сорга! — его голос сорвался от отчаяния. Лоб тара покрылся испариной. Он не узнавал Леру и явно бредил. Глаза были затуманены.       Взгляд упал на катетер, который при таких агрессивных рывках мог повредить вену. Ни о чем не думая, Лера бросилась к юноше. Ей потребовалось немало усилий, чтобы уложить его обратно и придавить к матрасу.       — Арэн! Успокойся! — слегка прикрикнула девушка, не совсем уверенная в том, что делает правильно и в том, что он её понимает, — Все в порядке. Ты в безопасности!       Ещё некоторое время он старался вырваться. Тяжело дыша, тар, наконец, перестал брыкаться, но продолжал смотреть на Леру с нескрываемым ужасом. Так на неё ещё никто не смотрел. Этот взгляд вынуждал её бояться саму себя.       — Тише, Арэн… Всё хорошо. — почти шёпотом произнесла Лера, дрожащей рукой поглаживая раненного по волосам. То ли от усталости, то ли успокаиваясь, сопротивление юноши начало ослабевать. Тар медленно опустил голову на подушку. Испуганное выражение лица сменилось измученным и крайне уставшим. Дыхание участилось.       — Су’тан нен… — выдавил из себя Арэн, прежде, чем снова провалиться в забытье и откинуться на подушку.       Не теряя ни минуты, Лера, пулей выскочила из комнаты и ворвалась в дедушкин кабинет. Руки тряслись. Дедушка без лишних вопросов умчался в палату. Отец с теплой улыбкой похлопал её по плечу.       — Ты молодец, милая. Он что-нибудь говорил?       Лера вздохнула, постаравшись собраться с мыслями. Долго пыталась вспомнить, что он сказал.       — Шу… Шу дан нем… Су’тан…? — она тяжело вздохнула, закрыв лицо руками. Её трясло, — Я не помню.       — Су’тан нен, — задумчиво произнес папа и кивнул каким-то своим мыслям, — Понятно… Он очнулся сам?       Девушка почувствовала, как готова провалиться сквозь землю от стыда. Она только и смогла опустить взгляд в пол и отрицательно помотать головой. Арэн был ранен, чудом выжил, а она полезла к нему со своим неверием. Даже когда молчит, умудряется натворить бед и неприятностей! Лера уже была готова к тому, что отец отчитает её, но этого не произошло. Он вообще ничего не сделал и не сказал, а от этого девушке стало только хуже.       Вскоре вернулся дедушка и сообщил, что у Арэна начался жар и бред, но он в относительном порядке. Бинты намокли от резких движений. Дед их сменил.       Весь оставшийся день Лера не отходила от юноши и смачивала его лоб и плечи прохладным влажным полотенцем. Тар постоянно что-то бормотал, вертел головой, и девушка остро чувствовала себя виноватой в этом. Было паршиво. Больше она старалась не трогать его.       Даня зашёл в палату всего один раз, долго смотрел на Арэна странным взглядом и затем ушёл. Он громче всех кричал о том, что хочет увидеть тара, а сейчас мальчик не понимал, что чувствует и не знал, как к этому относиться.       В доме дедушки они ночевали почти четыре дня. Они тянулись очень долго и однообразно. Сильнейший испуг от недавней ситуации прошёл, но почти у всех появилась привычка с опаской смотреть в окно. Даня не сразу решился выйти из дома, чтобы прогуляться хотя бы вокруг него и то постоянно озирался по сторонам. Лера же прекрасно себя чувствовала в четырех стенах. Арэн ещё несколько раз бредил, но так же пару раз приходил в себя и просил воды. Ему стало значительно лучше сразу после того, как папа ушел куда-то на пару дней и вернулся посреди ночи. Куда он ходил он не сказал, но ранним утром дал выпить тару странно пахнущую воду бирюзового цвета. После этого Арэн спал спокойно, а под ранний вечер четвертого дня, наконец, пришёл в себя.       Лера сидела на краю койки и кормила Арэна. Его руки всё ещё были пристёгнуты наручниками — дедушка боялся повторения буйного бреда и того что тар может выдернуть катетер. На юношу она не смотрела, лишь дула на ложку и подносила её к его рту. Одно лишь осознание того, что он может заговорить с ней — раздражало. И, видимо, это читалось в её движениях и суровом выражении лица, потому что тар то и дело напрягался и еле заметно вздрагивал.       Когда Арэн всё доел, девушка с облегчением пересела на соседнюю койку. Очень долго смотрела на свои ноги, руки раздраженно сжимали край матраса. Ей было до ужаса сложно выдавить из себя слова, которые нужно было сказать. Будто, что-то не давало ей это сделать. Чувствовала себя словно на иголках.       — Спасибо… — наконец сдавленно произнесла Лера, — … за то, что спас…       Юноша также долго молчал, рассматривая девушку, но она на него не смотрела, поэтому не видела выражение его лица.       — Тебе тоже. За то, что не бросила.       Их взгляды встретились. Серо-голубые глаза, полные недоверия и злости и холодные, равнодушные зелёные.       В дверь постучали и вошли дедушка с отцом. И, не дожидаясь, когда её попросят, Лера покинула комнату.       Пару часов девушка с наслаждением занималась своими делами. Даня сидел на краю её кровати и листал папин блокнот, который Лера ему все-таки дала после недолгих уговоров. Он совершенно ничего не спрашивал касательно тара, что девушку не могло не порадовать.       Когда она вернулась в палату, юноша сидел на кровати, опершись спиной на подушки. Наручники ему сняли, и он разминал запястья. Катетер убрали.       Лера молча положила аккуратно сложенную и постиранную одежду на тумбочку и уже собиралась уйти, когда тар позвал её.       — Тебя зовут Лера, да? — юноша выглядел немного растерянным и, видимо, он сам не ожидал, что позовет её. Он замялся, не зная, что сказать, — Я… Я вижу, что ты боишься меня…       — Не боюсь. — резко перебила девушка.       — Но, я почти такой же, как и ты…       — Нет, не такой же! — рявкнула Лера, вдруг переставая скрывать свои чувства, — Папа и мой брат всегда верили в ваше существование, дедушка относился к этому нейтрально, а я не верила. Никогда. Считала всё это бредом и жалким фанатизмом. Даже несмотря на все эти доказательства и вещи, который отец достал непонятно где. С чего ты взял, что я так легко возьму и решу доверять тебе? Я не знаю, кто ты! Я не знаю, что это было за существо! Я не знаю, кто были те люди! Для меня всё, что там, на мосту произошло — ненормально и неестественно! Тот паразит ненормален! Ты для меня тоже ненормален! Нас пытались убить два раза подряд, и после этого ты просишь меня не бояться тебя?! Не бояться тебя, непонятного существа из дурацких отцовских сказок?! Как по твоему мне ко всему этому относится? — Лера и не заметила, как повысила голос, — Я чувствую себя сумасшедшей!       Юноша молчал, удивленно смотря на злую девушку. Медленно и плотно сжал губы в тонкую линию и виновато опустил глаза. Девушка тут же поняла, что переборщила, но попросить прощения язык не поворачивался.       — Хорошо… — тихо произнёс Арэн, спустя пару мгновений и, поднимая на собеседницу глаза, в которых читалась очень странная эмоция, которая, судя по всему, была для юноши уже давно привычной и стала неотъемлемой частью его лица, — Я тебя понял.       Девушка, погрузившись в свои мрачные мысли, готовила ужин. Разговаривать ни с кем не хотелось. И чтобы её хоть как-то трогали — тоже. Но больше всего ей хотелось вернуться в свой дачный дом, подальше ото всех и тара в том числе.       — Добрый вечер, — поприветствовал отец дочку, заходя на кухню. Выглядел он уже гораздо лучше. Отдых от исследований пошел ему на пользу, но последствия недавнего стресса оставили на лице еле заметные следы в виде морщин, — Готова к походу?       — Какому походу? — с изумлением произнесла Лера, оторвавшись от готовки и уставившись на папу.       — Арэну уже стало лучше. Его нужно проводить. Он и так слишком долго был в нашем мире и ему пора возвращаться. Заодно вы с Даней посмотрите пещеру, которую я собирался вам показать.       Куриные грудки постепенно пригорали. Масло булькало. Лера во все глаза смотрела на отца, а он, в свою очередь, непонимающе смотрел на неё.       — Эм… ну. Если ты не хочешь, то можешь не идти…       — По-твоему, это нормально? Нас недавно чуть не убили. Вдруг эти люди ещё здесь и мы снова на них наткнёмся?       — Я понимаю твое беспокойство, Лера, — спокойно произнес мужчина и приподнял руки в знак примирения, — Поэтому, если вы с братом не захотите никуда идти, я не стану вас заставлять.       — Я ему не доверяю, — бросила девушка, возвращаясь к готовке.       — Все равно решать тебе.       Некоторое время мужчина молчал. В комнате воцарилась неловкая тишина.       — Помнишь, как я пытался узнать, почему проход был закрыт? — вдруг усмехнулся отец. На его лице появилась эмоция облегчения и неловкости, — оказывается, Арэн сам его закрыл на какое-то время. А я и не знал, что тары так умеют… Так паниковал из-за этого… Ну, я пожалуй, не буду тебе мешать.       И, не дождавшись ответа, Саша ушёл.       Так как девушка собралась раньше всех, то именно ей выпала честь снаряжать лошадей в дорогу. На этот раз тарскую одежду она не надевала.       Лера направилась в конюшню, надеясь хоть еще немного побыть одной, но, дойдя до постройки, она остановилась на входе. Здесь уже был Арэн. Стоял возле одного из стойл, гладил морду лошади и чуть улыбался. Парень, заметив её, неуверенно убрал руку от морды коня, словно трогал что-то очень ценное без разрешения и уставился на девушку. Оба долго и напряжённо молчали, пока Лера не достала из рюкзака яблоко, протягивая его тару.       — Это Дионис, — сказала она, показывая на коня, — Если он тебе понравился, то можешь поехать на нём.       Парень кивнул, принял фрукт и преподнес угощение коню, который не заставил себя долго ждать.       Лера вывела Диониса в небольшое помещение, выделенное для седлания лошадей, и накинула на него попону, всем своим видом давая юноше понять, что больше она с ним разговаривать не хочет.       — Тебе помочь? — спросил Арэн, увидев, что девушка взяла в руки седло, но не успела она ответить, как он забрал его и аккуратно положил на спину коня, — Можно я сам его оседлаю?       Та не стала возражать. Раздражённо дернув плечом, она кивнула и пошла за Посейдоном. Отец с Даней пришли, когда лошади уже были оседланы и выведены на улицу.       Папа отправил Леру и Арэна вперёд, сказав, что они их догонят. Взобравшись в седло Афродиты, девушка направила кобылу в сторону дороги, ведущей в чащу леса. Тар, с трудом сев на коня, стегнул его, чтобы не отставать. Но стоило ему поравняться, как девушка притормозила свою лошадь, чтобы та шла позади. Юноша лишь тихо хмыкнул, но Диониса останавливать не стал.       За их спинами послышался стук тяжёлых копыт. Качая сонной головой, мимо прошёл Посейдон с папой и Даней на своей спине.       Дальше шли в абсолютной тишине. На отцовских часах был уже где-то час ночи. Даня спал, держась за папу. Мужчина постоянно встряхивал головой и зевал, протирая глаза. Арэн сидел бодро и смотрел прямо. Несмотря на то, что глаза слипались, девушка старалась держаться.       На небе появилась яркая луна и много маленьких звёзд. Волшебная красота. Жалко, что этого не видно в серых, скучных городах. Ветер был тёплый, успокаивающий, очень слабый. Он словно гладил по голове, как нежная рука мамы перед сном. Тихо шелестели листья деревьев, напевая какую-то волшебную колыбельную. Скрип кожаных ремней на вещах и на одежде, бренчание сбруи и фырканье лошадей. Лера невольно вслушивалась в эти звуки и не замечала, как медленно тонула в полудреме, склоняясь к шее Афродиты.       Девушка дёрнулась всем телом, просыпаясь. Не успев напрячься, её начало кренить в бок. Афродита остановилась, чувствуя, что всадница съезжает с седла. Рефлекторно Лера вцепилась в какую-то ткань, надеясь удержаться и она непременно свалилась, если бы кто-то не схватил её за предплечье.       Перед сонными глазами прояснилось только спустя пару секунд.       — Неожиданно, — спокойно произнес Арэн, но в его голосе промелькнула нотка лёгкого испуга. Лера схватилась за ткань его плаща, чуть придушив застежкой. Все, что спасало её от падения — крепкая хватка тара.       Юноша помог ей забраться обратно в седло.       Чтобы быстрее прийти в себя, Лера протёрла глаза и проморгалась. Голова была тяжелой, как после дневного сна, — лег отдохнуть, а устал ещё больше. Наконец успокоившись, девушка устало вздохнула, встряхнув головой.       — Ты как? — спросил юноша, наблюдая за ней.       — Нормально, просто сон был очень странный, — наконец выдавила из себя Лера, — Как долго я спала?       — Немного. Ты задремала на пару минут.       Папа и Даня ехали чуть в стороне и медленно отдалялись. Брат спал, отец дремал, изредка встряхивая головой. Они ехали по той дороге, по которой проезжали в первый раз. Местность была узнаваема даже в полумраке. До того узкого прохода в скале осталось совсем немного. Ноги ныли без долгого движения, поэтому девушка не выдержала и осторожно сползла со спины лошади на землю. С наслаждением размявшись, Лера взяла Афродиту под уздцы и повела вперёд, чтобы не отстать от отца и брата. Ей не особо хотелось оставаться один на один с таром в тёмном лесу. Старые истории оживали на глазах как никогда.       Да и к тому же, когда идешь, лучше думается. Что за место ей снилось? Оно выглядело вполне реальным и осязаемым, несмотря на то, что особо ничего видно не было. Уют, тепло, спокойствие. Девушка вдруг почувствовала неописуемое желание вернуться туда. Снова уснуть и не просыпаться. Даже не смотря на страшную скульптуру мужчины, со скорбью на лице. Созданный из черного камня, он не внушал Лере ничего, кроме ужаса. Хотя, где-то в глубине своей души она чувствовала, что это мрачное божество не несет в себе угрозы. Ей не давала покоя мысль, что это место ей знакомо, словно она когда-то там была. Но уже спустя время, размытые картинки сна стали исчезать из её памяти.       Сзади послышались торопливые шаги, которые вывели девушку из раздумий. Арэн пошёл рядом, так же ведя коня под уздцы.       — Ну и зачем ты слез? Ты же ранен. Как ты заберёшься обратно? — немного раздраженно спросила Лера, резко останавливаясь.       — Невежливо сидеть на лошади, когда девушка идет рядом, — ответил юноша с таким выражением лица, словно это было очевидно, — Я не буду залезать обратно. Мы почти пришли.       К тому моменту, как они дошли до той самой тропинки, отец уже проснулся и старался бодро держаться в седле. Даня же зевал и потирал глаза. Пошли вглубь леса, друг за другом. Тар впереди, следом Лера и в конце отец с Даней. Было жутко темно, хоть глаз выколи. Папин одинокий фонарик, освещавший тропу только перед собой, не особо помогал тем, кто ушел вперёд. Но тара это, казалось, совершенно не смущало.       — Ну что ж, — выдохнул себе под нос мужчина, — Попытка номер два.       Юноша раздвинул ветки плюща. Отец, освещая себе дорогу фонариком, прошёл вперёд, держа Даню за руку. Лера остановилась перед входом и не спешила идти за остальными. Её сильно тревожили сомнения и неуверенность, вновь зародившиеся внутри, как и в первый раз. Девушка с подозрением посмотрела на тара.       — Я думала, что ты нас не пустишь туда.       — Согласно договору, в эту пещеру вам можно, но идти дальше за её пределы, в мой мир, нельзя.       Лера отвернулась, смотря в проход и нервно сжимая лямки своего рюкзака. Сердце забилось быстрее. К горлу подступил ком. В тот раз она была отчасти рада тому, что у них ничего не вышло, но сейчас всё было по-другому. Она была уже готова броситься обратно, когда почувствовала легкий, но настойчивый толчок в плечо и темнота прохода поглотила её, отрезая от мира, который был ей привычен.