Битва за Милард. Время лишений

⊱⊷╍━━━┅❴♛❵┅━━━╍⊶⊰

      — Вы покинули дворец, никому ничего не сказав о том, что собираетесь отправиться на поиски Манзаля. Даже не взяли с собой своего Стража. Выслеживали оленя слишком долго, и нашли его слишком поздно. Нарвались на отряд людей, получили ранение, чуть не погибли и задержались ещё на несколько дней, пока не пришли в себя в доме человеческой семьи.       Арену не удалось избежать выговора от отца за самовольность и множество совершённых ошибок, и сейчас он отчитывался перед Поисковым Советом, который отвечал за возвращение Посланников Умрата обратно в тарский мир, потому что никакие другие животные не норовили ворваться в человеческий мир так же, как они. Также Совет занимался комплектованием поисковых отрядов. Обычно, представителям Императорской семьи не разрешалось участвовать в этом, но Арэн стал исключением.       — В итоге, вы нарушили достаточное количество протоколов и Манзаля так и не вернули, позволив людям забрать его тело, — голос Старшего советника был мягок, но взгляд серых глаз был строг, — Неужели весь риск, которому вы сами подвергли себя, стоил того, чтобы вернуться с пустыми руками?       — Нет, не стоил, Старший советник, — согласился Накрасса, но сам так не считал.       Рассказывая о том, как прошла его миссия отцу и Поисковому Совету, Арэн говорил правду, отчасти. Юноша сказал, что пуля была с кровью Манзаля, но заверил, что она не принесла ему особого вреда, хотя сам с трудом отстоял всё собрание. Так же, предоставил им банку с паразитом. Он яростно бился о стенки, стараясь добраться до новой жертвы. Поисковый Совет напряжённо затих, рассматривая его. Затем банку убрали подальше с глаз долой, обещая, что отдатут её на изучение ученым. Арэн сказал, что ему помог Омрэин, Александр Зимин, которого в Аянисе многие помнили, как хорошего друга Аруфора Накрассы, и что никого из его семьи там не было, только он один. А о том, что тар посмел привести его детей в пограничную пещеру, Арен даже не заикался. Это могло привести к тому, что пещеру замуруют, а ему могут очень сильно урезать свободу действий и у него больше не будет возможности улизнуть из-под зоркого глаза императорской стражи, даже с помощью Ризрина.       Совет был разочарован из-за провальной миссии и погибшего Манзаля. Отец лишь покачал головой. Все, что он хотел сказать своему сыну, он уже сказал. Арэн знал, что заслужил это, но не сожалел о содеянном. Он часто не оправдывал ожиданий и возложенных на него надежд и делал не то, что от него хотели.       Наконец покинув зал совета, принц с поднятой головой пошёл через главный коридор академии. Несмотря на то, что на его счету было много успешных вылазок, и что он считался одним из лучших следопытов, все, кто сейчас кидал в его сторону взгляды и шептались за его спиной, сбившись в кучки, запомнят только его провал. Возможно, его укомплектованный отряд откажется от него, а другие не захотят принимать. Ему было всё равно. Это был непростительный промах, но за это его не отчислят из академии.       Долгие пару дней Арэн вёл себя тихо. Посещал занятия академии, где за ним, словно змеи, готовые в любой момент ужалить, всюду следовали слухи и сплетни. Он не обращал на них внимания. Ведь, пока не найдется тот, кто осмелится сказать всё в лицо, тар считал, что это его не касается. Терпеливо высиживал все лекции, которые ему преподавали личные учителя, даже те, с которых он прежде бессовестно сбегал. Его хвалили и ругали одновременно. Поощряли за то, что он вновь стал уделять время учебе, а бранили за то, что он не появлялся на лекциях так долго. Накрасса выслушивал всё молча, вынашивая в голове планы очередного побега.       Отец внимательно за ним следил. Мужчина знал, что Арэна нельзя оставлять без присмотра ни на минуту. Будь он свободнее от своих обязанностей, сам бы ходил с ним, угрюмой тенью стоя сзади, но это было невозможно. И за то, что он не мог уделить своему сыну достаточно времени, он снова поплатился тем, что когда-то чуть его не потерял.       Идрис была единственной на всём этом свете, кого Арэн беспрекословно слушался, но когда она погибла, сын отбился от рук. Больше никто не мог оказать на него влияния. Стараясь хоть чем-то заполнить пустоту и одиночество, мальчик опустился до азартных игр, пьянства, о чём отцу вспоминать не хотелось. Поняв, что сам он не справится, Аруфор нанял самого лучшего Стража, который только был в Ордене Теней. Ризрина Амале Фриани прислали прямиком из столицы. Бесстрастный, несгибаемый, упёртый, сильный и верный своему долгу. Тар идеально подходил на роль Стража для распутного принца. Несмотря на первые, самые тяжёлые дни их знакомства, Ризрин, используя свои немного жестокие методы, держал Арэна в узде. Если бы Аруфор с самого начала правильно выполнял роль отца, его сыну не пришлось бы терпеть этого безбашенного громилу и всё было бы нормально. Он это прекрасно понимал.       Это было так давно, но мужчине всегда будет стыдно за свой отцовский позор. Перед своим отцом Императором, перед своими многочисленными старшими братьями и их семьями и, особенно, перед женой, чью последнюю просьбу он выполнить не смог…       Прошло очень много времени. Арэн изменился в лучшую сторону под влиянием Ризрина и компании, в которую он влился, но он всё равно оставался неотесанным и сумасбродным мальчишкой, которому больше по душе была жизнь простого народа, живущего за стенами замка. Он цеплялся за ту свободу, которой он был лишён в высшем обществе.       В дверь постучали, выдергивая мужчину из тяжёлых раздумий.       В кабинет вошёл стражник, облачённый в блестящую броню из лёгкой, но прочной давересской стали с изображением летящей птицы на нагруднике. Над её левым крылом было выгравировано две луны — Тиган и Иргида, а над правым солнце — Кимил. Синий плащ аккуратными складками спадал с наплечников. Такую форму носили все воины, удостоившиеся чести служить в императорской страже. Встав по стойке смирно, тар положил правую руку на изображение птицы и чуть поклонился, ожидая.       — Говори.       — Его Высочество, принц Арэн Накрасса, только что, покинул дворец вместе со своим Стражем, Асван`ван Аруфор.       Наместник Аяниса тяжело вздохнул.       — О, Идрис! — устало произнёс Аруфор, потирая переносицу. Имя своей горячо любимой жены он произносил чаще, чем имена святых, — Помоги мне справиться с этим…       Эту фразу он сказал, скорее по привычке.       — Что прикажете, Асван`ван?       — Ничего, — стражник немного удивился, — Можешь идти.       Вновь оставшись один, Накрасса снова вздохнул.       На этот раз, мужчина сам его отпустил.       — Я знаю, что рано или поздно ты слова убежишь, — произнёс Аруфор, на одном из ужинов с сыном, — И так же знаю, что большую часть запретов ты уже давным давно нарушил. Поэтому…       Тар протянул Арэну письмо.       — Если ты снова решишь наведаться в человеческий мир, передай это Александру, пожалуйста.       Юноша пару мгновений с удивлением смотрел, изучая цвет лент. А затем, забирая конверт с некоторым подозрением и молчаливым вопросом уставился на отца.       — Хорошо, передам.       — Только, пожалуйста, будь осторожен. И не иди один.       Что бы сейчас ни пришло в голову мальчишке, на этот раз с ним рядом будет Ризрин. Но это не особо успокоило отца. Фриани был славным парнем, но в некоторых вопросах был даже сумасброднее Арэна. Он очень помог принцу, всегда был рядом и выполнял свой долг, но их дружба стала новой головной болью для Аруфора.       Арэн прекрасно знал, что как только они выйдут за ворота, отцу об этом сообщат. Поэтому, даже зная, что его отпускают, он не рискнул плыть на своем корабле. Они с Ризрином нашли подходящее торговое судно, капитан которого согласился подбросить их до порта Краигон мимоходом, за небольшую плату. Надев простую одежду селян и грубого покроя дорожные весенние пальто, никто не заподозрил в них принца и его Стража. У Накрассы была в запасе история, придуманная на ходу, которую можно рассказать, чтобы от них отстали, но до них не было никому дела.       Ризрин предвкушал путешествие и кучу косяков принца, ехидно комментируя каждый его шаг. Ему доставляло явное удовольствие видеть, как тот медленно закипает, и слушать мысленные ругательства.       — Такие одежды идут вам гораздо больше. Может, вы рождены для другой жизни, никогда не думали? Ва-ше вы-со-чест-во? — прошептал Страж, наклонившись к уху Арэна, за что получил локтём в бок.       Плавание прошло быстро и без лишних приключений.       — Никаких отравленных кинжалов, ножей, мечей и прочего. Постарайся вести себя… спокойно. И не смотри на них, как на потенциальную угрозу. Несколько раз подумай, прежде, чем что-то сделать. И сделай лицо приветливее, пожалуйста, не стой мрачным столбом позади меня, — Арэн всю дорогу атаковал своего друга просьбами.       Ему жутко не хотелось, чтобы что-то пошло не так, хотя это было маловероятно. Он уже не раз был с Ризрином на человеческой территории, но дальше особняка они не ходили. Слова про оружие Амале Фриани благополучно пропустил мимо ушей, всё его тело было увешано ножами на любой жизненный случай. Арэн догадывался об этом, но сделать с этим в любом случае ничего не мог. Страж обязан видеть в каждом из окружения своего подопечного угрозу, такова уж его работа, но улыбаться все-таки можно, раз друг так просит.       Прохладная весна постепенно проигрывала наступающему лету. В кронах деревьев резвились птицы. Лесная живность постепенно просыпалась, наполняя свою обитель жизнью. Деревья покрывались обильной зеленью. Солнце приятно грело, но холодный ветер неугомонно бил в лицо. Два покрита резво несли своих хозяев по лесной дороге, отталкиваясь длинными сильными ногами от земли. Даже тяжёлые седельные сумки не мешали им развивать высокую скорость.       — Возможно, ты понравишься её брату. Он очень болтливый и любопытный, но славный, так что тебе придётся потерпеть, — усмехнулся Арэн, когда они притормаживали скаковых животных возле рощи, скрывающей проход в пещеру. Фриани хоть немного, но знал русский и мог говорить на этом языке. Арэн его этому учил, — Ты сам сказал, что пойдешь со мной, так что изволь продемонстрировать все дружелюбие и очарование, на которые ты способен.       — Ещё человеческого ребёнка мне не хватало, — недовольство было явно слышно в голосе тара, — Но не переживай, все леди там будут мои, ведь я само очарование, так что, уведу у тебя твою… Как там её? Короче, берегись.       Оставив покритов в роще, предварительно освободив их от уздечек и сёдел, они пошли в сторону пещеры.       — Лера, — раздражённо бросил Арэн, — Мальчика зовут Даня. Расскажи ему что-нибудь о своих подвигах, — подсказывал принц, попутно срывая с низких веток спелые белые плоды и укладывая их в свой и без того полный рюкзак, — Но только не связанные со мной, пожалуйста. Я знаю, что они твои самые любимые, потому что изобилуют моими неудачами, но вспомни что-нибудь другое.       Ризрин первым вошёл в Стеклянную пещеру, проигнорировав фрукты.       — А ты со своей стороны будь добр не уходить от меня далеко и не корчить из себя бессмертного героя, случись что.       Оставшийся путь по пещере Ризрин шёл молча, любуясь видом. Как бы он не бурчал, тар был почти рад, хоть и немного напряжён.       — Дальше ты ведёшь, и всеми богами прошу, не заблудились, а то первым я съем точно тебя.       Дивер собирал тарелки, чашки и столовые приборы в сумку. Даня, высунув язык от усердия, складывал пледы и покрывала. Почти всё для пикника было готово. Осталось только отнести это к озеру и дождаться Арэна с Ризрином.       Услышав, что кто-то поднимается по ступенькам, тар произнёс:       — К нам пожаловали гости. Имеешь желание встретить?       — Да! — радостный, мальчик спрыгнул со стула и бросился к двери.       Дивер сказал ему, что придёт Арэн и с того момента, примерно час или чуть больше, Даня не мог усидеть на месте. А тар лишь улыбался. Дети всегда любили Арэна, даже тогда, когда он ничего для этого не делал.       Мальчик с широкой улыбкой распахнул дверь и замер. Все приветственные слова, которые он собирался сказать, он забыл. Казалось, Накрассу он даже не заметил и во все свои большие голубые глаза уставился на того, кто стоял за ним. В них читалась смесь восхищения и испуга.       Истинное обличие бравого рыцаря или самого могучего в клане викинга. На целую голову выше Арэна, но из-за своего крепкого и мускулистого телосложения тар выглядел ещё больше. Белые длинные волосы, заплетённые в высокий хвост, из которого выбивались тонкие косички. Грубые руки, покрытые тонкими редкими шрамами. Чёрные равнодушные и холодные глаза, смотрящие прямо в душу. Наверное, он убил не одну сотню вражеских шпионов и налетчиков и, вероятно, вступал в схватку с драконами.       — «Кажется, ты померк на моем фоне, принцесса.» — ехидно заметил Ризрин.       Заметив в глазах мальчика лихорадочный блеск, Арэн усмехнулся:       — Привет, Даня, — он потрепал ребенка по голове, мягко подталкивая его вперёд, чтобы пройти, — Как дела? Где все остальные?       Наконец придя в себя, мальчик понял, что в открытую пялится и поспешил отвернуться.       — Дэим производит искание удобного места для пикника у озера, — ответил за Даню Дивер, для удобства говоря на русском. Чуть наклонив голову, он коснулся указательным и средним пальцами лба и плавно опустил руку вниз. Молчаливое приветствие для друзей. Арэн и Ризрин повторили этот незамысловатый жест, — Лера ещё не приходила, а мы с её братом собираем все необходимое.       Тарам было достаточно скинуть дорожные пальто и переодеть обувь, чтобы их одежда стала походить на летнюю. Закатав рукава великоватой рубашки и штаны, Арэн в сопровождении Дивера, Ризрина и Дани отправился к озеру. День выдался подходящий. Тёплый и слегка ветреный. По небу плыли кучевые облака, ненадолго погружая идущих по тропинке в прохладную тень.       — Арэн, — впервые с момента их появления, Даня решился подать голос. Он торопливо шёл за таром, стараясь не отставать и не идти по колючей траве. Покосившись на массивную фигуру, идущую за Дивером, мальчик прибавил шаг, — А как зовут твоего друга?       Тар не смог сдержать довольный смешок.       — Ризрин, — он чувствовал, как его распирает от удовольствия, тогда как Страж обреченно закатил глаза, — Если хочешь с ним познакомиться, не подходи к нему с сзади.       — Почему?       — Он воин. Реакция, рефлексы. Это может быть опасно.       — Ооо…       Дальше мальчик шёл молча.       Они вышли к залитому солнцу озеру. Дэим помахал им, как только увидел. Поляна, которую он нашёл, была широкой, немного пологой и обрывалась у самого края воды. Раскидистая ива заботливо скрывала её от прямых солнечных лучей и прохладного ветра с озера. Тар уже обезопасил поляну от назойливых комаров, положив везде розовые, пышные бутоны. Эти тарские цветы ничем не пахли, но очень хорошо отпугивали надоедливых человеческих насекомых.       Накрыв землю покрывалами и расставив чашки и блюдца, тары сделали поляну ещё более уютной. Было место и полежать, и посидеть, и поесть.       — Не думал, что Лера согласиться, — Арэн достал из рюкзака плоды, которые он собрал перед пещерой, мешочки с тарскими сладостями и печеньями и теперь раскладывал это по расписным тарелкам.       Дивер бросил на него странный взгляд. Он забыл сказать другу, что девушка хотела предложить свою помощь в организации пикника, но тар был так рад этой идее, что сумел убедить её в том, что они всё сделают сами, а ей достаточно просто прийти и наслаждаться теплым днём. Игнорируя вопросительный взгляд Накрассы, Тар посмотрел ему за спину.       — А с чего бы вдруг мне отказываться от своей собственной идеи?       Арэн испуганно вскочил, но больно ударившись о низко растущую ветку, тяжело повалился обратно на колени. Дэим, тихо и неприметно сидевший чуть в стороне, не смог сдержаться и усмехнулся. Его брат также не удержал расплывшейся по лицу широкой улыбки. А Накрасса, тихо зашипев, держался за ушибленную макушку. Во рту появился металлический привкус. Кажется, он прикусил язык. И тем не менее, ему тоже постепенно становилось смешно. Смешно и стыдно.       — П-привет, — Тар обернулся, потирая голову.       Девушка стояла в нескольких метрах за его спиной и улыбалась широко и довольно. Широкополая белая плетёная шляпа скрывала её лицо от солнца. Светло-русые волосы, заплетённые в длинные, слегка растрёпанные косы, были откинуты назад. Белое, лёгкое платье чуть ниже колен из плотной ткани незаметно развевалось на ветру. Через плечо была перекинута лямка от большой сумки, очертаниями напоминавшая какой-то музыкальный инструмент. В руках Лера держала ещё одну тканевую сумку поменьше со странным рисунком и сандалии. Кинув быстрый взгляд на её босые ноги, Арэн понял, почему не услышал, как она подошла.       Лера с лёгкой улыбкой наблюдала за тем, как лесные птицы играют в голубом небе, то резко пикируя к воде, то взмывая высоко в воздух. Тарские напитки, которые принесли близнецы, разлились по телу приятной прохладой, а вкус конфет был ни с чем несравним. Она бы с удовольствием принесла что-то из своих, «человеческих», сладостей. Но углубившись в изучение их составов, ужаснулась, не зная, будет для таров это ядом или нет. Поэтому решила не рисковать и принесла яблок из дедушкиного сада, мандаринов и виноград, которые теперь лежали на одном блюде с белыми плодами, которые почти все съел Даня. Посмотрев на то, как тары красиво разложили угощения по расписным тарелкам, принесённым из особняка, Лера мысленно порадовалась тому, что быстро сдалась под яростным натиском Дивера и доверила всё тарам. Она бы и не подумала принести кухонную посуду, взяла бы пластиковую, как сделала бы, если пошла на пикник с родителями и их друзьями, как сделали бы все люди, собираясь куда-то на природу.       Дэим, более менее расслабившийся и привыкший к их с Даней присутствию, играл на флейте какую-то спокойную мелодию, полной тихих радостных нот. Изящно сделанный инструмент, выдавал чистые, плавные звуки, приятно ласкающие уши. Арэн сидел чуть в стороне и рисовал красками в своём большом, аккуратно сшитом альбоме. Казалось, что он так глубоко погрузился в процесс, что перестал замечать, что происходит вокруг.       Тарам было даже не обязательно разговаривать о чем-либо, чтобы девушка чувствовала себя комфортно. Она не знала, что ей руководило, когда она предложила так собраться. Возможно, радость от того, что она переехала к дедушке, подальше от двоюродной сестры. Возможно, также сыграло роль возвращение мамы, которая приехала позавчера днем с новостью, что её больше никто дёргать не будет и она, наконец, отдохнёт. Лера всегда была до ужаса стеснительной, особенно в присутствии парней. Ей было некомфортно. Будь это какая-то другая компания, она бы ни за что в жизни не предложила провести время таким способом. Если бы её пригласили, она бы непременно отказалась и ни за что не вышла бы из дома.       Высказывая свою идею, она боялась, что над ней посмеются, но глаза Дивера так загорелись, что все её страхи тут же исчезли. Сейчас, девушка ни секунды не сомневалась в своем решении. Она впервые в жизни не искала предлога, чтобы поскорее уйти. Даже несмотря на то, что пляж и поляна были погружены в тишину, даже несмотря на массивную фигуру друга Арэна, которая пугала её, ей не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Даже вечно неугомонный брат, кажется, впервые в жизни сидел на месте.       Лера незаметно наблюдала за тем, как плавно Арэн водит кистью по бумаге, когда кто-то вдруг нарушил тишину.       — Вот это он сейчас такой галантный с юной леди, — Ризрин будто очнулся и, словно задумавшись, накрутил косичку на палец.       По этому жесту принц мог прекрасно понять, что сейчас Страж начнет травить байки, и остановит его только смерть. Кисточка слегка дрогнула в руках юноши, и он нахмурился, навострив уши, уже предчувствуя плохой исход событий.       — Однажды, ещё в самом начале нашего прекрасного и нежного знакомства, — он говорил громко, так, что слышали его все, хоть и обращался к восхищенно замеревшему Дане, — когда его Высочество напился так, как напиваются только самые сильные портовые нищие — о да, он и не так может — и нашёл одну старушку, которая торговала сушеной рыбой в грязной подворотне. Я нашёл его там, на коленях, целующим ей руки, и оттаскивать пришлось под клятвы в вечной любви и обещании разделить с ней трон.       Накрасса резко повернулся в его сторону, медленно краснея от злости. Весь его вид, говорил о том, что тару лучше замолчать, но мужчина довольно метнул взгляд на Арэна и продолжил:       — О, это ещё что, однажды во время очередного покушения, мне пришлось прикрывать его заднитсу в прямом смысле слова. Один из нападавших довольно удачно перерубил завязки на броне и штанах, и наш бравый воин на секунду выбыл из боя. Уверен, он каждый день благодарит богов за то, что я спас его жизнь тогда.       — Ради всех старых и новых святых! — неожиданно громко произнёс Арэн, из-за чего Дэим перестал играть, а Дивер, лежавший на песке, приподнялся на локте, — Это всё откровенная ложь!       Некогда спокойные зелёные глаза теперь источали неприкрытую обиду. Накрасса смотрел на Ризрина, как на предателя. Ему хотелось высказать Стражу всё, что он о нём думает. Никто не имеет права выставлять его в таком свете, да и к тому же рассказывать про него такую чушь! Хотя, чему он удивляется? Было очевидно, что, в конце концов, Фриани станет скучно.       — «Ты же обещал мне!»       Присутствующие заметно напряглись, предчувствуя неладное. Весёлое настроение Дани испарилось, и теперь он с опаской смотрел то на Арэна, то на Ризрина.       Когда напряжение достигло своего пика, с земли поднялся Дивер, отряхиваясь от песка:       — Мне кажется, что это не есть хорошо. Но это легко исправимая беда, — юноша скрестил руки на груди, — Предлагаю устроить дуэль. Я питаю надежду, что после вы будете иметь перемирие.       Последнюю фразу тар сказал, чтобы немного успокоить Леру и её брата. Он прекрасно знал, что если страсти поутихнут, то ненадолго. Они будут вспыхивать, и затухать снова и снова. Потому что Ризрину нравилось выводить своего подопечного из себя, а Арэн с легкостью вёлся на его уловки.       — Дуэль? — с некоторой ноткой испуга выдохнула Лера, смотря на тара, широко распахнув глаза, — Но он же ранен!       Арэн, сжав губы, чисто машинально потянулся к ране на боку. Под рубашкой были скрыты бинты, обернутые вокруг его живота словно жесткий корсет. Это немного сковывало его движения. Он не мог согнуть спину, как раньше, мог только нагнуться, как железная палка для камина, которой пользуются люди, чтобы поворошить угли. Сама же рана его уже не особо волновала. Она горела огнём только тогда, когда он слишком долго был на ногах и слишком много шевелился. Лекарь в замке порекомендовал принцу опираться на трость. И она у него была, красивая, под стать его статусу и сделанная на заказ, но он упорно игнорировал её, считая, что слишком молод, чтобы ей пользоваться. Чем платил дикими болями в боку, отдававшими в ногу.       — Я в порядке, — не успел он произнести это, как его тут же перебили.       — Предлагаю свое кандидатство, — обратился к Ризрину Дивер, — Ты его ещё очень больше покалечишь. Мы с Дэимом принесли специальные… палки… Да. Специальные палки для битв для похожего происшествия. Но, если не очень хочешь делиться, очень спорить не стану.       — Почему все вечно пытаются меня побить? — недовольно пробурчал себе под нос Накрасса.       — Думаю, тебе будет полезно сразиться с нашим принтсем, хоть и на палках. Мне интересно, чему ты научился. Постарайся только его не убить, а то мне придётся его защищать, — Ризрин похлопал близнеца по плечу, не скрывая своей улыбки.       Он был более, чем доволен — и веселее стало, и дело для воина нашлось. Всяко лучше, чем просиживать штаны, любуясь на небо. На гнев Арэна он почти не обращал внимания, но каждый нервный вдох мёдом ложился на его ехидную душу.       — Но и не жалей его! Он обвинил меня во лжи, нужно мстить за старших, Дивер!       — Но ты действительно соврал, Ризрин. Не смей этого отрицать, — произнёс Накрасса, перейдя на свой родной язык и забирая протянутый ему тренировочный деревянный меч из рук Дэима. На его счету было достаточно историй и плохих, и хороших, смешных и позорных, но конкретно эти, которые тар придумал на ходу, были откровенным враньем, хоть и имели под собой неприятную основу, о которой он не хотел вспоминать.       — Я никогда не вру, только немного дополняю, что за наглые возражения… — недовольно пробурчал друг.       Тренировки с Амале Фриани, которые он давно не посещал, были жёсткими и изнурительными, но зато эффективными. Такой песок, в котором он утопал по щиколотку, был для него забавой. Но тар не мог отрицать, что с облегчением вздохнул, когда Страж принял предложение Дивера. Это значительно увеличивало шансы Арэна не быть покалеченным, потому что их способности были примерно равны.       — Почту за честь сразиться с вами, Ваше Высочество, — прикоснувшись рукой к груди и чуть поклонившись, произнес Дивер, тоже на тарском. Его губы растянулись в хитрой полуулыбке.       Ему льстило, что Ризрин уступил ему участие в дуэли. Страж, считавшийся в Ордене Теней одним из лучших… Когда-то он и не мечтал о том, что воин обратит на него внимание. Малец, с восхищением смотревший на старших Стражей. А сейчас их можно было считать хорошими приятелями и тренировки с ним, хоть и очень редкие, но были лучшим подарком судьбы. Дивер Аянис Пэизли просто не мог позволить себе ударить перед ним в грязь, — в данном случае, в песок, — лицом, даже если придётся оставить на теле друга ещё парочку болезненных синяков.       — Слишком много болтаешь, простак, — Накрасса со свистом рассёк воздух деревянным мечом и встал в боевую стойку.       Птицы умолкли, когда по округе разнесся громкий удар дерева о дерево. Мечи скрещивались друг с другом с характерным треском и хрустом, и даже Лера, своим неопытным взглядом, могла понять, что в дуэли сошлись два сильных воина. Даня наблюдал за битвой с восхищением и приоткрытым ртом. Ризрин же смотрел лениво и недовольно, про себя уже обещая тренировки принцу на убой.       В плане владения оружием мужчине было очень трудно угодить. Он был категоричен и очень придирчив, но не только к другим, на него это тоже распространялось.       — «Готовься к тому, что будешь молить меня о пощаде, принцесса.»       Дивер сделал грациозный выпад, но Арэн легко принял деревянное лезвие на свой эфес и отвёл удар в сторону. Они то сходились, то расходились, словно танцуя. Песок, казалось, совершенно им не мешал. Когда противник пошёл в активную атаку, Накрасса решил остаться в обороне, умело отбивая удары. Он внимательно следил за движениями друга. Это заняло малую долю секунды. Когда принц заметил слабое место, он не заставил себя долго ждать. Ловко увернувшись от удара, он нырнул под руку тару и, зацепив ногой его ступню, которой он собирался сделать шаг, дёрнул. Дивер не удержался и упал на колени, но почти тут же вскочил.       — И это всё? — подразнил его принц, широко улыбнувшись. Волосы спадали ему на лоб. Но, несмотря на сказанную фразу и то, как бодро он старался держаться, ему становилось плохо. Из-за припекающего солнца и боли в боку от резкой активности кружилась голова. Арэн воспользовался заминкой, чтобы немного перевести дыхание.       Пэизли оставил его провокацию без ответа. Поудобнее перехватив палку, он снова пошёл в атаку. Два деревянных меча столкнулись с треском, напоминающим треск полена, расколотого топором. Ни один из соперников не пожелал отступить, и давление продолжалось, пока эфесы не сомкнулись. Тары замерли, и единственным движением была лёгкая дрожь напряжённых рук. Арэну пришлось отступить первому, ловким движением повернув меч, освобождаясь. В глазах зарябило. И он допустил непростительную на поле боя ошибку. Он открылся, всего на мгновение, отведя лезвие в сторону. Будущему Стражу этого было достаточно. Молниеносный удар пришелся по здоровому боку, выбивая весь воздух из легких Накрассы. Следующая атака выбила деревяшку из его рук. Меч пролетел несколько метров и воткнулся в землю. Воспользовавшись замешательством противника, Пэизли поставил другу подножку и, дернув за руку, перекинул через спину.       — Вот теперь точно всё, — выдохнул тар, тяжело дыша и широко улыбаясь, смотря на принца сверху вниз. Тупой конец лезвия упирался ему в грудь. Немного отдышавшись, он добавил, вновь перейдя на русский, — Это была очень достойнейшая битва.       Пэизли протянул руку юноше, чтобы помочь тому подняться, но Арэн проигнорировал её, небрежно махнув и решив ещё немного полежать.       — Мальчишки на улице дерутся чуть лучше! — безжалостно прокомментировал Страж итог, обращаясь к Диверу, — Я бы убил тебя раза три за всё это время, если был бы слеп, но не всё потеряно, наставники знают своё дело. Про этого уж и говорить не нужно, но это только моя ошибка.       Довольно экспрессивно он махнул рукой на парней, то ли угрожая, то ли показывая, что ему нет до них дела.       — Прошу прощения, сэр! — вдохновлённый тем, чему он только что стал свидетелем, Даня наконец-таки решился подойти к Ризрину. В его цепких руках уже был трофейный тренировочный меч. Мальчик стоял довольно далеко от мужчины и подошёл к нему так, как ему некогда сказал Арэн, — Не могли бы Вы показать мне пару приёмов, пожалуйста.       Он старательно демонстрировал всю свою вежливость и воспитанность по отношению к старшему, которой научился у родителей.       Даня подошёл бы с такой просьбой и к Диверу, потому что тар был менее внушительных размеров, но видел, что тот устал, поэтому не стал приставать.       — «Я вроде по контракту не нянька, только если твоя», — Амале был не то, чтоб в восторге, но отказывать не стал.       Подошёл поближе к мальчику и сел на корточки, внимательно, словно какую-то вещь, рассматривая его.       — А не боишься? — выпрямился и требовательно вытянул руку.       — Нет! — уверенно выпалил мальчик.       Поймав деревянный меч, который догадливо кинул ему один из близнецов, Страж довольно эффектно прокрутил его над головой.       — Думаю, нападать тебе ещё рано, так что смотри…       «Зачем человеческому отпрыску это?»       Учитель из Ризрина был жестокий, поэтому сейчас он прилагал максимум усилий, чтобы просто и медленно, так, чтоб ребёнок понял, объяснить положение рук и пальцев.       Спустя тщетных минут двадцать под строгими инструкциями мальчик смог изобразить что-то похожее, на что Страж только кивнул, тихо улыбнувшись.       Даня слушал тара с сосредоточенным выражением лица, скосив брови к переносице. Не сказать, что он уж был очень доволен. В своих безудержных детских мечтах он уже грациозно взмахивал мечом, побеждая одного противника за другим и освобождая город от вражеских захватчиков. Но, наконец, столкнувшись с искусством владения мечом на деле, понял, что это всё не так просто, как казалось. Его пальцы и руки были слабыми и не слушались, но он изо всех сил старался и был рад, что Ризрин не отказался ему помочь.       — Вот и стой теперь так. Месяца три, и будет хорошо, — довольно хохотнул тар.       Арэн сидел на небольшом пирсе, сколоченном кем-то на скорую руку из старых досок, и смывал с себя песок, окуная мокрую тряпку в воду. Рядом с ним лежал его альбом и коробочка с красками. Видимо, он хотел снова порисовать в отдалении от всех, но сил на это у него уже не хватило.       На этот раз он услышал, доски предательски заскрипели под ногами. Тар обернулся, чтобы посмотреть, кто пришёл, но встретившись с девушкой взглядом, тут же поспешил отвернуться.       Лера посмотрела в сторону. До неё доносился голос Ризрина, но отсюда, где находился пирс, ни его, ни ивы, под которой сидели близнецы, не было видно. Солнце уже медленно клонилось к закату и стало заметно прохладнее, особенно на воде.       — Можно я посмотрю? — спросила она.       Юноша кивнул. Подобрав под себя платье, девушка села на корточки и осторожно касаясь пальцами бумаги, медленно стала переворачивать страницы. По тому, как краска ложилась, Лера предположила, что она больше похожа на акварель. В основном в альбоме были зарисовки пейзажей и архитектуры. Яркие, воздушные. Даже не видя натуры, ей казалось, что она смотрит на них, словно на точные фотографии, просто сделанные с определённым фильтром. Архитектурные сооружения изобиловали витиеватыми узорами, она светилась белизной и синевой.       — Так значит, ты принц, — как бы, между прочим, произнесла Лера, продолжая смотреть рисунки, — Ты об этом не говорил.       Арэн тяжело вздохнул, разминая шею. Он предчувствовал, что она затронет эту тему.       — Ну, можно и так сказать, — тар немного помолчал, смотря на легкую водную рябь, — Мои дед и бабушка Императоры, по-вашему. На тарском их титул звучит как Ваенн. Ваенн`ван Тагарасс Милард Накрасса. Мои отец, его многочисленные братья и их жены… они больше похожи на ваших… царей. Не знаю точно. Каждая семья правит своим городом и его ближайшими территориями. Милард очень большая страна и для удобства прошлые правители разделили её на… на куски, которые получаются, когда режешь пирог. Асван`ван — так звучит их титул. Асван`ван Аруфор Милард Накрасса.       Теперь пейзажи сменились животными и чьими-то редкими портретами. Причудливо выглядящие существа, сбившись в небольшое стадо, паслись на лугу. Они были даже больше коров. Другой зверек сидел на ветке, обхватив её цепким хвостом, и во все свои четыре глаза смотрел на своего портретиста, держа в маленьких лапках жучка. Арэн мастерски передал пушистость животного с помощью мягкого материала, но, несмотря на всю правдоподобность, мозг Леры не мог представить, чтобы такое нечто действительно где-то существовало. Он просто отказывался принимать то, что такие существа где-то существуют.       — А ко всем детям Асван, то есть ко мне и моим братьям и сестрам, обращаются как Стаот`ван. Стаот`ван Арэн Милард Накрасса. У нас власти как раз столько, сколько у принцев и принцесс, почти нет. Наши приказы выполняют, к нашим словам прислушиваются, но всё, что мы должны делать — это учиться, набираться опыта и знаний.       Юноша снова немного помолчал и добавил:       — Я не хотел, чтобы ты это знала.       — Почему? — Лера подняла на него глаза, впервые за всё время его монолога.       — Потому что, когда я знакомлюсь с кем-то новым, в основном из местных, простых жителей из города, всё поначалу идет нормально. Мы общаемся, узнаем ближе друг друга, но стоит ему догадаться, что я из императорской семьи, как он тут же начинает отдаляться от меня. И я ничего не могу с этим сделать, стена между нами строится сама по себе. Гораздо легче общаться с кем-то, когда никто не знает кто ты. Из-за своего титула я потерял достаточно много хороших знакомых. Остались только Дивер, Дэим и их близкая подруга.       Девушка молча опустила взгляд на страницы. Портреты красивых таров смотрели на неё с печальной серьезностью, словно подтверждая слова юноши. В книгах, сказках и фильмах, которые она давно видела и читала, жизнь принцев была преподнесена беззаботной, полной турниров, балов, скачек, дуэлей за сердце прекрасных леди.       — Лера, то, что говорил Ризрин…       — Это не важно, — перебила девушка, чуть улыбаясь, — У всех есть свои тайны и ошибки прошлого. Мы с тобой ещё недостаточно близки, чтобы ты отчитывался передо мной. Но, если ты будешь готов и захочешь поделиться со мной своими переживаниями, я выслушаю тебя и приму твоё прошлое, каким бы оно ни было.       Арэн сжал губы и сделал глубокий вдох.       «Но вряд-ли ты примешь такое прошлое…»       Но вместо этого тихо произнес:       — Спасибо…       Лера улыбнулась шире. По груди разлилось приятное тепло. Она уже не чувствовала того странного отторжения от тарского мира и самих таров. Наоборот, ей понемногу хотелось узнать их ближе. Попробовать найти подход и к молчаливому Дэиму, и к бесстрастному Ризрину. Арэн и Дивер открывались ей сами.       Девушка перелистнула страницу не глядя. Но увидев, что Арэн чего-то вдруг испугался, густо покраснев кончиками заостренных ушей, она опустила взгляд. Юноша уже тянулся к альбому, чтобы быстро пролистнуть разворот или даже забрать книгу, когда она преградила путь его руке своей. Их пальцы случайно сцепились. Накрасса замер, а Лера, словно не заметив этого, уставилась в альбом. Там был её портрет. Она никогда не считала себя красавицей, но то, как нарисовал её Арэн… Девушка, наконец, убрала выставленную вперёд руку, коснувшись, немного помятой от воды, бумаги. Она почувствовала, что тоже краснеет.       — Когда… когда ты успел?       — М… я дописал его перед тем, как Ризрину стало скучно, — тар смущенно почесал затылок, — Только там надо ещё кое-что доделать и…       — Мне нравится, — тихо сказала Лера. Её губы невольно растянулись в улыбке, а щеки залились румянцем, — Ещё никто не рисовал меня так красиво.       Арэн замер на пару мгновений, затем вдруг вскочил и отвернулся.       — Здесь становится холоднее. Пойдём обратно, пока нас не потеряли.       На этот раз играла на музыкальном инструменте Лера, мягко перебирая струны гитары.       Заходящее солнце окрасило небо и облака в приятные теплые и фиолетовые оттенки. Тары разожгли небольшой костёр недалеко от их укрытия под ивой. Веселые языки пламени отбрасывали на лица присутствующих яркие отсветы. Пустые тарелки уже были убраны в сумки. Остались только две больших с печеньем и конфетами, собранными в кучки. Питья было достаточно, близнецы сбегали в особняк и принесли ещё несколько бутылок из прохладного подвала.       Несмотря на то, что было относительно тепло и горел костер, девушка накинула на плечи легкий плед. Она тщательно подошла к выбору песни. Долго выбирала, изучая ноты, вклеенные в толстую большую тетрадь, вчитываясь в текст и ища такую, которую тары бы поняли и которая им бы понравилась.       Пальцы немного дрожали. Ей ещё не приходилось играть в присутствии других, и девушка немного волновалась. Наконец, постаравшись взять себя в руки и глотнув немного тарского лимонада, Лера взяла первый аккорд. За берегами, за облаками, За полями широкими, За крепостями, за лагерями, За горами высокими, Живет среди трав, ядовитых растений, В пещере за тусклым ручьём, Волк с белой шерстью и силой могучей И с человечьей душой. «…»       Лера ещё некоторое время продолжала играть мелодию.       Поленья и сухие ветки тихо потрескивали в костре, иногда выбрасывая в воздух снопы танцующих искр. Даня свернулся калачиком и потихоньку засыпал.       — Очень красивая, — тихо произнес Дивер, когда из-под пальцев девушки появилась последняя нота, — Прими наши благодарности.       Некоторое время все сидели в тишине. Потом Дэим подул в свою флейту, а его брат попросил гитару Леры, положив её себе на колени грифом влево. Он некоторое время аккуратно дергал струны, зажимая их на каждом ладу и слушал, какое звучание они издают. Приловчившись, он незаметно кивнул. Фоортэ ман`ти Вар арте кирун Мэне`ди са ми`нэни Фирган зи`тирэн Фоортэ ман`ти Вар арте кирун Минас ган ти`саи Виду ин тишаин       Флейта, гитара и чей-то голос соединились с красивую, приятную и нежную мелодию, уносящую в ясный солнечный и теплый день. Лера так ясно увидела залитое солнечным светом поле, полное ярких цветов, словно сама была там. Легкий ветерок слегка пригибал траву к земле, но когда он ослабевал, бутоны качались на своих стеблях, словно танцуя. Несмотря на то, что душа наполнялась теплом и светом, что-то печальное слегка цеплялось за сердце. Иргида разет`ту Тиган су`ит риан на Апэри гурани тан`са Лува зи`тирэн су Иргида разет`ту Тиган су`ит риан на Вэри дизан пат`са Норта риэ шорта`эу       Только сейчас Лера поняла, что петь эту песню начал Арэн. Ко второй части присоединился голос Дивера и тихий, еле заметный голос Ризрина.       — Эта песня очень длинная, — задумчиво произнёс Накрасса, смотря в огонь. Близнецы продолжали играть, — Я бы спел её всю, но, боюсь, это займет слишком много времени. Эта песня о воине Фоортэ. Он влюбился в девушку Мэне, но ее жестокий отец Фирган был против того, чтобы они были вместе. Тогда юноша отправляется просить помощи у лун, — у молчаливой Иргиды и смотрящего Тигана. Дальше Фоортэ необходимо пройти множество испытаний, чтобы стать достойным женихом для Мэне в глазах Фиргана.       Девушка была так впечатлена звучанием тарского языка, что не смогла подобрать правильных слов, чтобы объяснить всё, что она чувствует.