Меж двух огней

      — Ты только посмотри на это платье! — Ким закатила глаза, всем своим видом показывая, как увиденное ей совсем-совсем не нравится, и протянула мне телефон. — За такие деньги могла бы себе и получше купить.       Я в ответ лишь вздохнула и кинула взгляд на экран мобильного, где уже полчаса, не меньше, была открыта страничка «Инстаграм». Кимберли пытливо смотрела на меня, намекая, что я слишком долго молчу, а я и отвечать ей ничего не хотела. Да что там, я даже смотреть фотографии не хотела, но подруга была непоколебима в намерении испортить и без того тоскливое настроение. Правда она верила, что помогает справиться мне со всеми моими невзгодами просмотрами фотографий Софи, невесты Доминика. Не невесты, уже жены. И именно ее свадебное платье Ким разглядывала со всех ракурсов уже битый час.       От испепеления взглядом меня спас подошедший официант, еще совсем молодой мальчишка, который галантно улыбнулся и аккуратно поставил перед нами две чашечки с ароматным кофе, а передо мной еще и пирожное, которым я собиралась заесть все свои проблемы и мысли. А вот о последствиях в виде лишних пары кило на моих свадебных фото я подумаю потом. Возможно, даже никогда. В конце концов, мои фото точно не будут разглядывать и обсуждать за столиком одного из многочисленных кафе в Беверли-Хиллз. Кафе, с самыми вкусными пирожными, между прочим.       — Ким, — я все-таки устало вздохнула и взглянула на нее. — Я не хочу смотреть ее фото, понимаешь? У меня и своих проблем хватает. Например, у меня тоже будет свадьба…       — Нежеланная свадьба, дату которой вы даже не назначили.        — Желанная, — тут же нахмурилась я и зачем-то взяла ложечку, помешав ею кофе. — Просто пока мы копим деньги, да и про родителей не забывай.       — Просто ты не хочешь выходить замуж за Стива и занимаешься ерундой вместо того, чтобы помириться с Домиником. Ты ведь его даже не любишь…       — Люблю. Просто… Просто все сложно. И вообще, я не хочу об этом, правда. Расскажи лучше о Федерико. Как у тебя с ним?       После упоминания молодого человека, лицо Кимберли тут же озарила улыбка, она, кажется, даже забыла наконец про несчастную Софи, которую она обсудила уже вдоль и поперек, мечтательно вздохнула и сделала глоток кофе, на секунду погрузившись в свои приятные воспоминания.       — Прекрасно. Он такой добрый, заботливый, щедрый… Я думаю, еще чуть-чуть, и мы с ним съедемся. Я буду жить в Беверли-Хиллз, представляешь?! — вдохновленно воскликнула Ким.       С Федерико она познакомилась на съемках очередного фильма, в котором ей досталась второстепенная роль. Она участвовала с ним всего в паре совместных сцен, но все же смогла покорить его, и уже в конце первого съемочного дня он пригласил ее сначала на первое свидание, потом на второе, на третье… Их отношения длились всего каких-то три недели, а они уже собирались встречать Рождество вместе, Кимберли даже отказалась лететь на праздники в Альбукерке, удивив тем самым меня и расстроив родителей, которые так ее ждали. Была еще целая неделя, а Ким уже подготовила и упаковала подарок, болтая о нем не меньше, чем о прошедшей неделю назад свадьбе Доминика. И эта была едва ли не худшая неделя в моей жизни.       — Я рада, что ты, наконец, встретила своего принца, — улыбнулась я.       — Осталось только твоего вырвать из лап этой ведьмы.       Я ведь говорила, что Ким порой бывала просто невыносима?       Но порой мне тоже везло, особенно когда на ее телефон пришло оповещение о новом сообщении, которое она тут же прочитала, широко улыбнулась и автоматически поправила прическу, взглянув на меня.       — Я нормально выгляжу?       — Отлично, как и всегда, — улыбнулась в ответ я.       — Вот и замечательно, — кивнула Ким, но в лежащий рядом небольшой клатч все-таки залезла и достала оттуда пудреницу, тут же посмотрев в зеркало.       Впрочем, увиденное ее более, чем удовлетворило, она снова улыбнулась, а прямо возле кафе появилась причина беспокойства: практически возле самого окна припарковался черный додж, из которого вышел Федерико, а Ким тут же упорхнула, бросив что-то похожее на «Я скоро».       Ее "скоро" я прекрасно знала, но мне не оставалось ничего, кроме как тяжело вздохнуть, откинуться на мягкую спинку кресла и наслаждаться божественным вкусом кофе, разглядывая все вокруг.       Мне всегда нравилось это кафе, было в нем что-то… уютное что ли, домашнее. Даже не скажешь, что оно было одним из популярных мест в Беверли-Хиллз, где частенько зависали модницы после утомительного шоппинга. Но вычурности в нем не было, напротив, написанное обычным мелом на доске меню, цветы на каждом столике из светлого дерева, безумно удобные кресла и льющаяся из колонок приятная музыка вкупе с неотъемлемым умопомрачительным запахом свежей выпечки притягивали, что даже уходить не хотелось. И ты на мгновение забывал, что один такой поход стоил чуть ли не четверть зарплаты, но иногда хотелось сделать себе приятное, хоть и такой ценой.       Тепло и уют кафе так контрастировали с погодой на улице, что уходить хотелось еще меньше. Все же середина декабря ощущалась и в Лос-Анджелесе. И пусть не было рождественского настроения, многочисленных украшенных елок, огромных сугробов, с которых весело катались дети, не было переливающихся гирлянд, отбрасывающих своей свет на искрящийся снег, а ты не шел вечером, чувствуя приближающееся Рождество, не натягивал шарф повыше и не грел руки в мохнатых рукавицах о стакан с горячим шоколадом, зима давала о себе знать. Небо заволокли тяжелые тучи, дул неприятный ветер и собирался дождь, а я поймала себя на мысли, что хотела бы просто закрыть глаза и оказаться дома, в небольшом городке, о названии которого слышали лишь единицы, на севере округа Берлингтон, на въезде которого стояла табличка, оповещавшая, что в городе живет всего тысяча семьсот тридцать четыре человека. А может, уже и меньше. Рядом с мамой, которая готовила мой любимый яблочный пирог с корицей и которой мне так не хватало за тысячи километров вдали.       Только хотела я там оказаться одна, но через пару дней мне предстояло лететь туда со Стивеном, который, решив показать, что мужчина в отношениях все же он, купил нам билеты на самолет, даже меня не спросив. Пришлось улыбнуться, сказать, как же я рада и тут же его обнять, скрывая всю ту ложь, которой предстояло всплыть наружу. А я уже который день убеждала себя позвонить маме и рассказать ей абсолютно все: и про Стива, и про Доминика, и предстоящую поездку, но каждый раз в последний момент я блокировала экран телефона и крепко сжимала его в руке, убеждая себя, что обязательно позвоню завтра. И ничего страшного не случится, мама ведь любит меня и не разочаруется, а потом скажет, что все хорошо, а я, дурочка, только накручиваю себя. Правда, даже от самовнушения мне легче не становилось.       Полностью выпав из реальности, я поймала себя на мысли, что все это время смотрела в окно. А точнее на девушку, вышедшую из магазина напротив, с большими пакетами, которые она едва удерживала и которые скрывали ее большой живот. И только я подумала, как ее муж, если он был, позволил своей беременной жене самой ходить с такими пакетами, как прямо возле нее затормозил небезызвестный БМВ. Я даже замерла на мгновение, подумала, что, может, показалось… Но нет, вскоре вышел и сам водитель, которого я бы и через двадцать лет не смогла не узнать.       Доминик тут же улыбнулся девушке, забрал у нее пакеты, поставив их на заднее сидение машины, они о чем-то быстро поговорили, незнакомка даже засмеялась, а потом Дом приобнял аккуратно и повел ее…       Я молилась всем богам, лишь бы он вел ее не в кафе, в тот момент я поверила во все религии, всех богов и уповала на собственное везение, которое, вроде как, еще минут десять назад было на моей стороне. Но боги меня не услышали, везение повернулось ко мне пятой точкой, а Доминик уже открыл дверь кафе, я слышала как звякнула «Музыка ветра», висевшая над дверью, пропуская девушку вперед. Благо я сидела к двери спиной и тут же отвернулась к окну, когда парочка проходила мимо меня, надеясь, что он меня хотя бы не узнает. Он вроде не узнал, просто прошел мимо, оставляя после себя шлейф дорогого парфюма, помог спутнице сесть и сам сел, благо ко мне спиной. Похоже, я еще не все везение потеряла. Интересно, в кафе действительно похолодало или это просто меня трясло?       Помутнение после неожиданного появления того, кого я так сильно пыталась забыть, вскоре стало проходить, мне больше не было холодно, руки я согрела о теплую чашку с остатками кофе, сердце перестало бешено биться, а мысли стали хоть немного связными. Доминик так и продолжал о чем-то увлеченно разговаривать со спутницей, а я наконец смогла сложить два и два, и на душе стало как-то тоскливо что ли…       Я всегда понимала, что могла быть у него не единственной. И дело даже было не в невесте, с которой его связывал лишь контракт, а в других таких же Меган. Но до последнего хотелось верить, что все же между нами было нечто большее… Хоть и невозможное, так быстро закончившееся, но все же хоть что-то. Я так убеждала себя, что все его поступки просто кричали об этом, его обмолвки, его поведение, от этого разрывать нашу связь было еще больнее, но я понимала, что связь эта в итоге ни во что бы ни вылилась.       Я снова физически почувствовала боль где-то в районе груди, боль, которую причинял мне только Дом. Всегда неприятно чувствовать себя наивной дурой, живущей в своем наивном мире. Осколки розовых очков ранили слишком больно, как бы банально это ни звучало. Интересно, сколько действительно у него было таких Меган? Две? Или три? Или больше. Я понятия не имела, но с этой Меган его связывало гораздо больше, чем со мной. Только звали ее не Меган совсем. Может, Миранда? Или Сильвия? У нее наверняка было какое-то кукольное имя, да и сама она была так похожа на куклу: светлые большие глаза, пухлые щечки с аккуратными ямочками, небольшой носик и тонкие губы, которые она все время растягивала в улыбке. И волосы у нее были совсем как у куклы: пышные русые локоны, которые она старательно прятала в хвост и которые так же старательно из него выбивались. И что Доминик в ней нашел? Похоже, гораздо больше, чем во мне и даже в своей новоиспеченной жене. По крайней мере, только она была беременна. И он был рад этому ребенку.       Из моих радужных размышлений меня выдернул завибрировавший телефон, лежащий на столике. Я вздрогнула и тут же взглянула на него, разблокировав экран. Меня тут же бросило в жар, холод, у меня вспотели руки, я забыла как дышать, двигаться, говорить, да вообще делать что-либо. На экране высветилось сообщение от неизвестного номера, только знала я его наизусть:       «Скоро дыру во мне прожжешь».       Неужели я все это время так нагло пялилась на них? Хотелось провалиться сквозь землю, сбежать подальше, повернуть время вспять, но я так и продолжала сидеть в оцепенении, лишь облизнув вмиг пересохшие губы.       Запоздало до меня дошло, что везение все же окончательно от меня улизнуло, а Доминик узнал меня сразу же, стоило ему войти в кафе. И что он сказал своей девушке про сумасшедшую, которая так беспардонно пялилась на них? В любом случае, это было неважно, важно было лишь поскорее убраться из кафе, только Ким так и не хотела возвращаться, а бросить оставленные ею вещи было бы крайне паршиво.       Пришлось бездумно смотреть в выключенный экран телефона, делая вид, что меня интересует он гораздо больше, а вот сообщение, напротив, ни капельки меня не смутило. Только актриса из меня была плохая, я прекрасно это помнила.       Когда Кимберли наконец вернулась, Доминик со своей спутницей уже собирались. Ким даже затормозила на пару мгновений, удивленно вскинула бровь и все же села на свое место, тут же наклонившись ко мне и шепнув:       — У меня не галлюцинации?       Я усмехнулась и отрицательно покачала головой, допила остывший кофе и дала официанту знак, чтобы он принес счет: оставаться в кафе я больше не хотела.       — Ну, и козел твой Доминик, — разочарованно изрекла подруга, но тут же добавила: — Но ничего, краса моя, не переживай.       Хоть что-то в этом мире оставалось неизменным.       Играть счастливую и довольную всем невесту никогда еще не было так сложно. Но и Стив никогда не отличался особой проницательностью и, кажется, даже верил в мою нелепую игру. По крайней мере, на тренировку он ушел с чистой совестью, чмокнув меня на прощание.       Тянуть больше было нельзя. Пришлось собраться с последними силами, забраться на кровать с ногами, закутавшись в плед, и позвонить маме, до последнего надеясь, что трубку она не возьмет. Она взяла.       — Привет, моя дорогая, — я слышала по голосу, что она улыбнулась. Я тоже улыбку сдержать не смогла и сильнее сжала телефон, как будто это могло что-то изменить.       — Привет, мамуль. Как дела у вас?       — Украшаем ёлку, представляешь? Еще рано, но папа сам достал игрушки. Я чуть в обморок не упала от удивления. Папа и игрушки, чудеса да и только.       — Так здорово… Я рада за вас, мамуль. И… Я поговорить с тобой хотела.       — О чем?       Скрывать что-то от нее не имело смысла, и я рассказала все. Абсолютно. А когда замолчала, надеялась, что мама меня не осудит. Но она лишь молчала, слишком многое она услышала.       — Ты ведь знаешь, что после этого ничего не изменилось, ты все еще моя любимая дочурка?       — Знаю.       — Все мои совершаем ошибки по молодости, это нормально. Только меня одно беспокоит, Мегги.       — Что?       — Ты уверена, что хочешь замуж за Стивена? Начинать семейную жизнь со лжи плохо, она всегда всплывает рано или поздно наружу.       — Хочу. Наверное. Я не знаю, мам, я запуталась. Я так запуталась, мамуль, — я тяжело вздохнула, помолчала, мама меня не перебивала. — Ты только отцу как-нибудь сама скажи? Ты лучше умеешь такие новости преподносить. Не хочу, чтобы он меня прибил, когда мы через пару дней со Стивом прилетим.       — Конечно скажу, ты не переживай так за… — мама резко замолчала на пару секунд, похоже, она осознала вторую часть фразы. — Вы прилетаете через два дня?!       — Ага, — я засмеялась. — Только в обморок там не надо падать, хорошо? Мы просто прилетим на праздники, я познакомлю вас со Стивом, папа меня прибьет и закопает под елочкой во дворе, и все будут счастливы. И мам, пожалуйста, никаких приготовлений и суеты, договорились? Я не Дональд Трамп, к моему прилету не надо готовиться. Ну, только если ты приготовишь мой любимый пирог с яблоками. И с корицей. Больше корицы.       — Конечно приготовлю, моя милая Мегги.       Разговор с мамой прошел даже лучше, чем я предполагала. Мы с ней еще поболтали о всяких мелочах, и после разговора мое настроение немного улучшилось, а предстоящая поездка больше не пугала меня так сильно. Мама, конечно, в любом случае все бы поняла и простила запутавшуюся дочь, а вот встреча с отцом меня все еще пугала. И я не знала, что пугало меня больше: правда про Доминика или тот факт, что Стив ему явно не понравится. Он не служил, а это было явно не в его пользу. Оставалась лишь надежда, что мама, как и всегда, сможет сгладить все острые углы, и Рождество будет действительно настоящим праздником, которого я так долго ждала. Может, даже снег пойдет! Я прикрыла глаза, представляя, как с утра снег хрустит у меня под ногами, и невольно улыбнулась. Редкий снег в Лос-Анджелесе не приносил столько радости.       И все шло хорошо, мы со Стивеном потихоньку готовились к поездке. Выяснилось, что у него совсем не было теплых вещей, пришлось срочно бежать в магазин, ведь Нью-Джерси далеко не Феникс, климат которого был ближе к Калифорнии.       До самолета оставалось меньше суток, мы отработали крайнюю смену в кафе, Стив, правда, на работе задержался, а я не стала его дожидаться, решив добраться до дома самостоятельно. Даже практически дошла до остановки, возле которой стояла дорогущая «Ауди». Я только подумала, что такие машины в этом районе точно не к добру, как мои опасения тут же подтвердились. Задняя дверца открылась, и из машины вышла девушка, которую я видела в кафе с Домиником. И подошла она конечно же ни к кому-то, а именно ко мне.       — Ты ведь Меган, верно? Меган Коллинз? Я не ошиблась? — она мило улыбнулась, а я лишь нахмурилась, не понимая, зачем же она нашла меня.       — Допустим. И что дальше?       — Я бы хотела поговорить с тобой. Ой, — она спохватилась. — Я не представилась. Меня Амели зовут. Я не займу у тебя много времени. Может, ты знаешь, где мы сможем посидеть? А то на улице безумно холодно.       — Я не уверена, что нам есть, о чем говорить.       — О Доминике. Я хотела поговорить с тобой о нем.       Она не казалась мне ревнивой любовницей или что-то вроде того. Напротив, она была вполне мило настроена. И имя ей ее шло. Причем гораздо больше, чем те, которые напридумывала ей я.       Я понимала, что нужно было отказать ей, просто послать подальше и уйти, например, собирать оставшиеся вещи, но я лишь помолчала, поджав губы, внимательно посмотрела на нее и в итоге вздохнула.       — Здесь кафе неплохое за углом. И почему я никогда не могу просто сказать «нет»? Проблем бы точно было меньше.