Сохрани нас.

      Шисуи медленно бродил вдоль небольшой тропы, пока ждал Ино. Эта маленькая пауза, в ожидании её, принесла с собой возможность подумать и расставить все по местам. В конце концов, с момента окончания войны, случилось много неожиданного и сейчас, когда он наконец остался наедине с собой, пришло время разобрать накопившийся хлам в голове. Сумбур чувств и событий буквально затопил собой, и единственное, чего ему искренне хотелось бы, это сгрести Ино в объятия и растворится где-то далеко. Но, реальность била в сознание новыми глазами, мертвыми товарищами и ещё уймой проблем. Он присел спиной к крону одного могучего дуба и устало прикрыл веки. Жизнь катилась в тартарары. И что с этим делать, он не имел ни малейшего понятия, просто потому, что виноват был сам. Легко разрулить ситуацию когда ты знаешь, твоей вины там нет. А когда дела обстоят иначе… От чего-то ему подумалось, что с приходом Ино в его жизнь, все изменилось. Абсолютно. Все то, во что он верил и чему следовал, все это вмиг было разрушено и теперь, когда его привычные устои разломлены, он отчаянно пытался найти свой якорь.       Во-первых, ему не давала покоя собственная глупость. Нет смысла вспоминать все то, что он натворил, но то, что все Учихи надменные сволочи он осознал на своём горьком опыте. Его эго, раздутое самомнение что он лучший, и ему нет равных, что он не может ошибаться — все это, сыграло против него самого. В итоге, все случилось потому, что он не смог признать в Ино не только красивую девушку, но и достойную куноичи. Это и есть проклятая клановая надменность и за неё сейчас расплачиваются все они.       Во-вторых, каким же слепым он был все это время, если не смог разглядеть взаимных чувств в Ино?! Неужели должна была случиться война, чтобы Ками показали ему, насколько он туп?! Черт! Да гореть ему чёрным пламенем! И с чего ради он считается сильнейшим шиноби?! Все это пустая бравада, лживые сказки! Он глупец, слабак и просто… боже, его стошнит от собственной тупости. Тот жаркий поцелуй, что был полон отчаяния все ещё горел ярким огнём внутри него, отдавая жаром куда-то в затылок. Губы помнят её изгибы, он бы смог их различить с закрытыми глазами. С какой страстью, с каким отчаянием она целовала его… одни лишь воспоминания будоражили его, вновь и вновь взывая повторить те ощущения. Этот поцелуй был самым явным, самым настоящим и самым лучшим ответом на его немой, никогда не звучавший вопрос. Она Его. Она так же влюблена в него и это все, что было нужно ему. На фоне этого важного осознания или даже, открытия, все остальные проблемы вдруг оказались не столь масштабны и трагичны. Все было решаемо, все было возможно теперь, когда он был уверен. Он улыбнулся своим мыслям. Клан, деревня, его глупая свадьба — мелкие проблемы. Теперь, когда он знал что не один, что его чувства взаимны — он ощущал себя всемогущим. Пусть это будет малодушием, переживать из-за своих чувств. Однако, он — Учиха, и это проклятие почти отняло у него зрение, поэтому, он во что бы то ни стало, сохранит свой рассудок. Ради Ино. Ино теперь одна. Человек в котором она видела не только отца, но и друга, соратника и единомышленника — мертв. И задача Шисуи, восполнить эту утрату. Он все наладит. И в этот раз, не допустит ошибок.       Ино появилась совсем бесшумно. Её лазурные глаза выглядели поблекшими, но заметив Шисуи, она искренне удивилась. Шисуи на это улыбнулся и встал с насиженного места. — Привет, — снова сказал он тихо. Ино ничего не ответила, не привыкшая видеть его таким улыбчивым и счастливым, она старалась унять своё волнение. Небольшой отрезок пути они шли молча. — Разве ты не собирался разобраться с клановыми делами? — спросила Ино, чтобы хоть как-то разбавить смущающую тишину. Шисуи же ощущал себя как никогда комфортно, окрылённый, ему все было нипочём. — Собирался, но дела подождут. Я провожу тебя.       У Ино в голове кружилось множество вопросов, она, так же как и он, вновь и вновь прокручивала в голове тот их поцелуй. Если они выживут, то оба о нем забудут. Так ли это теперь? Забыл ли он? Что он думает? Ино зло оскалилась на себя же. Ну почему, когда вокруг случается дерьмо, когда умер отец, когда она буквально менее часа назад простилась с ним, её волнует Шисуи? Неужели они оба настолько эгоистичны? Ино остановилась и вперила в него тяжелый взгляд. Шисуи замер в ожидании. — Черт! Ну почему?! — очередной словесный взрыв не заставил себя ждать. — Почему когда вокруг дерьмо, только-только закончившаяся война, когда вокруг мертвые товарищи и ещё куча всего, мы с тобой идём по дороге и ты выглядишь донельзя счастливым?! Почему?! Ты ведь, — выговорила она и глубоко вдохнув, продолжила. — Ты ведь, черт тебя побери, женат! Твой клан на грани раскола! Мой отец мертв и я недавно поспособствовала тому, чтобы твои новые глаза были без спроса украдены, а их хозяин убит! Черт! Что не так?! С тобой, со мной?! Что?! — очередная тирада, казалось, забрала у неё последние силы. Ино сокрушенно рухнула на колени и непрошеные слезы прыснули из глаз. Ей стало плевать, уровень отметки собственного порога боли давно перевалил за пределы терпимого. Шисуи опустился рядом, сжал её ногами и руками, сделал глубокий вдох и обнял, так сильно и так отчаянно. Беззвучные рыдания, вместе с этим объятием, ожили и Ино перестала себя контролировать совсем. Она оплакивала, она делилась болью и Шисуи безоговорочно принял эту боль на себя. Когда рыдания поутихли, он притянул её лицо к себе. Его чёрные глаза опутывали затуманенный взор Ино, заставляя проваливаться в бездну. — А теперь, уясни раз и навсегда то, что я сейчас скажу тебе. Хорошо? — его голос, обманчиво ласковый, таил в себе не опасность, нет. Но по нему, Ино осознала, все что он сейчас скажет — немедленно воплотится в жизнь. — То, что мы оба думаем о чём-то личном, не делает из нас моральных изгоев. Пусть правила шиноби гласят об одном, в реале, истинная ценность любого солдата определяется тем, что ему есть за что бороться. Мне есть за что, и это — ты. Если мы оба будем знать что с нами, с нашими отношениями все в порядке, мы будем полезнее и эффективнее любой группы шиноби. Нам двоим все нипочём, и это нормально. Понимаешь? — Шисуи разъяснял каждое слово ей, словно маленькому ребёнку. Ино кивнула. — Когда в тылу все спокойно, можно не задумываясь сражаться на фронте. Я признаю, я совершил много глупостей. Но с этого момента, ты — моя. И я все изменю, весь этот мир будет знать о нас двоих, — его ладонь в нежном жесте прошлась по её руке и несильно сжалась. С каждым новым словом, Ино казалось, будто она возвышается, каждое его слово вызывало сладкое головокружение. Она не могла поверить в услышанное. — Но, как же Исанами?.. — спросила она и тут же была перебита тяжёлым взглядом. Шисуи умеет затыкать. — Я же сказал, я все решу, — его тон, не терпящий возражений. От чего-то ей показалось, что даже если Мадара вновь воскреснет и встанет у него на пути, Шисуи и глазом не моргнёт, прикончит. И Ино была права. Шисуи намеревался поквитаться с нарушителями его спокойствия в клане, убрать с пути Исанами и все для того, чтобы быть рядом с любимой женщиной. Если не получится по хорошему, что же… он не виноват. Ведь ради Ино, грех не убить.       Атмосфера в клане, казалось, была накалена до предела. И пусть Фугаку уважали, но лишившись опоры в виде Шисуи, кое-кто не стал упускать такой шанс. Появление троицы в виде Макото, Мебучи и Ярико на пороге дома нынешнего главы, означало, что нарастающий бунт готов вот-вот вырваться из-под контроля. Впрочем, как Итачи, так и сам Фугаку были спокойны. — Фугаку-сан, мы пришли от имени всех, кто недоволен нынешней обстановкой, — проговорил длинноволосый юноша, как видимо, предводитель. — И что же вас не устраивает? — с нескрываемым раздражением спросил Саске, обычно не вмешивающийся в клановые дела. Трое пришедших недовольно покосились на него, и все же ответили. — Наш клан недоволен тем, что теперь Коноха вмешивается в наши дела. Теперь мы обязуемся отправлять еженедельный отчёт к Хокаге обо всех текущих делах, — Макото, все тот же юноша, надменно вздёрнул бровь. По видимому, отчитываться перед другими ему претило. — Помимо этого, теперь деревня и наш клан стали тесно переплетаться не только на заданиях, но и в повседневной жизни. Деревенские жители мешают нам… — но закончить ему не позволил кунай, приставленный к затылку. — Надо же, и чем это жители деревни помешали всемогущим задницам этого проклятого клана, м? — бурлящее внутри Шисуи раздражение вылезло наружу, оголяя нервные окончания вместе с каждым словом. Он был зол и раздражён до предела, поэтому, кунай в руке слегка дрогнул, царапая кожу. Макото вздрогнул и сжался. Никто из них не ожидал скорого выздоровления Шисуи, более того, старейшины предполагали, что он уже труп. — Небось не ожидал увидеть меня в здравии, а? — ухмыльнулся Шисуи, активируя свой мангеке. Двое парней напротив так же боязливо сжались под его взглядом. — Через час соберёшь весь клан в храме, — проговорил он и отпустив парня, отошёл ко входу. — Это просто так не закончится, — прошипел униженный Макото и сверкнув алыми глазами, скрылся из виду. Двое его товарищей поспешили за ним. — Ты сегодня необычайно жесток, — ухмыльнулся Фугаку. — У меня нет времени размениваться на любезности. Твой авторитет в клане должен быть неоспоримым, — ответил Шисуи и уселся рядом с Итачи. — Возможно, будет бойня, — проговорил последний, задумчиво потирая подбородок. — Может, стоит оповестить Хокаге? — спросил он отца. Поразмыслив, Фугаку утвердительно кивнул и одна из призывных ворон вылетела в окно.       Обещанный час настал довольно скоро. В зале храма собралось много народу, старейшины сидели у небольшого помоста, рядом с ними и Макото. При виде Фугаку и его детей они скривили лица и недовольно покосившись на них, отвернулись. — Детский сад какой-то, — прошептал Саске чем вызвал суровый взгляд отца. — Да-да, заткнулся, — процедил вновь Саске и уселся около Шисуи. Фугаку сев лицом к толпе, какое-то время мрачно всматривался в лицо каждого. Неизвестно что он выискивал, но очевидно, ничего нового не нашёл. — Долго ещё нас взглядом сверлить собрался? Начинай уже, — выкрикнул кто-то. Фугаку смерил смертника пронзительным взглядом. — Что же, да будет на то ваша воля. Мне нечего сказать и отчитываться перед вами за все свои действия я не намерен. Я поступил так, как и подобает главе великого клана. Время в котором мы живём изменилось, нужно стараться идти в ногу с ним. Деревня Скрытого Листа позволила нам расширить свои границы, любезно предоставила все свои торговые точки и доступ, как к импорту, так и к экспорту. Это значительно увеличит экономическую сторону клана. И за это нам стоит лишь писать отчёты и служить на благо деревни под одним знаменем. Что из этого всего, вас не устраивает?! — в конце речи, не выдержав, Фугаку все же повысил свой голос. — Жители теперь могут забрести к нам в квартал! — Мы не обязаны отчитываться перед ними! — Коноха суёт свой нос в наши дела! — послышались первые недовольные оклики. Шисуи раздраженно цокнул. Что за бред? Что за глупости?! Черт возьми! Они с Итачи мечтали об этом чуть ли не всю жизнь! — Как жители, так и вы теперь имеете полное право находиться в любой точке деревни, да даже жить там! — воскликнул Шисуи. — Черт возьми, если бы не Альянс Листа с другими деревнями, клан Учих уже давно мог бы исчезнуть! Вы этого не понимаете?! — теперь уже Саске пришлось высказаться по этому поводу. — Допустим, вы правы. А что насчёт твоих глаз, а, Шисуи?! — мерзко улыбнувшись, спросил Макото. — Ты давно должен был стать трупом. — А тебе только этого и надо? — сверкнув шаринганом, Шисуи встал с места и обнажил свой танто. Следом за ним поднялся и Итачи, который пугал своим спокойствием. Один из старейшин попытался остановить надвигающийся бой. — Не забывайте, вы сыны одного клана! — воскликнул он. Саске на это презрительно хмыкнул. — Где ж эти сыны вчера были, когда эти трое ворвались к нам в дом, — прорычал он и поднявшись, поравнялся с братьями. Фугаку так же не спешил разнять сыновей. Боя не избежать, так пусть он настанет скорее. Шисуи в одно мгновение обезоружил Макото, последний попытался увернуться и попасть ему в слепую зону, но промахнулся. Ещё пара секунд и Макото замер, пойманный в иллюзию уже Итачи. Воспользовавшись случаем, Шисуи проговорил, попутно активируя скелет Сусано. — Я понимаю ваше недовольство. Все что ново — чуждо для привычного понимания. Но нам пора меняться, мир не стоит на месте. И все те, кто готов измениться, готов стараться и прилагать усилия для сохранения мира — добро пожаловать. Ну, а остальным… — он почти полностью придал форму туловищу своего воина и сверкнув мангеке в очередной раз, натяжно улыбнулся.       — Ты бы видела как он был хорош, — гордо проговорил Фугаку, когда Саске пересказывал произошедшее матери. — Шисуи был рождён чтобы стать главой нашего клана, Кагами не зря этого желал. Микото ласково улыбнулась, гордость за своих детей одолела её. Шисуи смутившись, ничего не ответил. Закончив с трапезой, он торопливо попрощался со всеми и вышел на улицу. Теперь, нужно было встретиться с Ино и затем, поговорить с Исанами. Нужно было объясниться с ней и разрешить эту проблему скорее. Солнце давно село за горизонт, когда Шисуи добрался до небольшой квартирки Ино. Отчего-то, все инстинкты Шисуи обострились, остро ощущая где-то рядом опасность. Болезненная мысль скользнула в голове, разрезая сердце пополам. Ино в опасности. Шуншин сработал гораздо быстрее, чем он осознал это. Её квартира была полностью разгромлена. Стол и диван перевёрнуты, всюду в хаотичном порядке торчали кунаи и размазана кровь. На полу валялось мокрое полотенце. Они забрали её исподтишка, когда она этого не ожидала. Следы борьбы означают, что Ино сопротивлялась. Причём, кого-то из них она ранила, и не слабо. Кровь явно не её, Шисуи не ощущал её чакры, её запаха. Боль внутри рвалась на ружу вместе с паникой, но он обязан был быть спокойным. Он вернёт Ино и покарает всех, кто к этому причастен. Уже на выходе он замечает небольшой отблеск на полу. Подняв вещицу, он внимательно разглядывает её и запоминает. Кто-то оборонил её. — Шисуи-сан, — ошеломлённо шепчет Сакура, которая пришла проведать подругу. Перевёрнутая квартира и до жути устрашающий Шисуи пугают её не на шутку, а когда наконец, осознание пробирается вдоль позвоночника, она свирепеет почти так же. — Ослабленную, разбитую и уставшую! Она выходила из душа! — леденящим голосом произносит она, поднимая с пола полотенце. Беспокойство не только за жизнь подруги, но и за её честь одолевает Сакуру. Шисуи старается игнорировать подобные мысли. — Идём, — приказывает он и призвав стаю ворон, тут же распускает их. — Что вы им приказали? — Оповестить Хокаге и мою семью. Я нашёл это, — он показывает свинцовый медальон с рисунком медведя. Сакура задумчиво осматривает его и отрицательно качает головой. — Вороны разузнают. «Я найду тебя, обещаю».