***
Она забылась. Расслабилась. Устала и не ожидала нападения. Не сейчас, когда закончилась война и она числилась одной из сильнейших куноичи. И не в собственном доме. Все случилось внезапно. На выходе из ванной, чутьё встрепенулось, инстинкты обострились, как тогда, перед взрывом с Зецу. Все что она успела, выхватить кунай на пороге с грязными вещами. Их было пятеро, мощная чакра, но не настолько, чтобы напрягаться будь рядом Сакура, или будь она восстановлена. Но она ослабла, недельная бесперебойная работа в госпитале, эмоциональные потрясения и эффект неожиданности берут своё, и после пятиминутного боя она буквально падает на пол, не в силах издать какой-либо звук. Впрочем, она успевает вспороть живот одному из них и он в ответ пинает её ногой, не жалея сил. Остальные четверо громко ржут, один стягивает полотенце и звучно хлопает её зад. — Вот уж развлечемся! — радостно вопит один из них, тощий урод с непомерно огромным носом. — Не забывайте, у нас миссия, — пресекает другой дальнейшие разглагольствования и приказывает: — Нацепи на неё что-нибудь из одежды, Кирито. Кирито не церемонится, замечает грязную форму на пороге ванной и без ишлишней нежности одевает её, попутно лапая. Слезы душат, ком подступает к горлу, но она шиноби, она ветеран войны и позор ей, если хоть одна слезинка прольётся из её глаз. В ответ она лишь стискивает зубы и шипит так яростно, как только может: — Я убью вас всех. Лазурные глаза полны ненависти и на секунду, этот идиот застывает. Этого хватает чтобы она пнула его и приложила, он откидывается назад и ударяется головой об пол. — Тварь! — рычит Кирито и одним ударом вырубает её. В сознание она приходит, по ощущениям, сразу, но на деле обнаруживает себя прикованной цепями к двум из тех идиотов. Небольшие железные кольца вокруг кистей, словно поводок, но её тащат по земле. Встать нет сил, и она каждой косточкой своего тела ощущает малейшие неровности грунта. Мелкие камни сдирают сначала форменную ткань, а затем и её тело. Дважды она пытается встать, но один из её надзирателей хлёстко бьет по спине своим тонким жгутом. С каждым ударом она чувствует как расходится кожа и вытекает кровь. Бывшее несколько минутами, или часами ранее унижение растворяется. Все чувства исчезают, остаётся лишь всепоглощающая боль.***
— Что с ней такое? Почему она вся в крови?! Голоса возвращают её в сознание. Разлепляя веки, Ино долго щурится, пытаясь различить силуэты впереди. — Ничего. Она сама напросилась, — тот же голос, что пресёк издевательства в доме. Видимо, он тут за старшего. Мозг упорно пытается проанализировать сложившуюся ситуацию. Однако, каждый фрагмент в памяти оседает на дне сознания непонятным осадком. Ино запуталась и ухудшает ситуацию её самочувствие. Чакры совсем не осталось, а это — самое отвратительное на данный момент. Ни волосы, ни собственная выдержка не спасают. Ино полностью истощена. Разглядеть силуэты полностью так и не оказывается возможным. Зрение, от чего-то, не может сфокусироваться. По ощущениям, она находится в каком-то подвале. В окровавленную спину больно впивается холодная каменная стена, негромкий разговор её надзирателей отдаётся эхом. Руки все так же закованы, теперь, как и ноги. Возможно, это камера? — Можешь не пытаться разглядеть нас, это моя техника, — обманчиво-вежливый голос возникает совсем рядом. Ино замирает. — Интересно, и что он в тебе нашёл? Помимо смазливой мордашки. Осознание приходит сразу. Догадка прошибает тело. Ино уверена, это кто-то из Учих. — Так это ты, — нарочито спокойным голосом Ино пытается выиграть время, чтобы успеть пополнить свои запасы чакры. — Он рассказывал о тебе, — нагло врет. Она чувствует, человек рядом замер в напряжении. — Ты ведь не думаешь, что он не просчитал такой вариант? Не думаешь, что он с тобой сделает, когда найдёт? Хлесткая пощечина вышибает из неё дух. Кровь брызжет внутри полости рта, она выплёвывается. — Трус, — манипулирует, пытаясь вывести из равновесия. Пытаясь узнать что-то большее о сложившейся ситуации. — Заткнись. Ты ничего не знаешь. Пусть попробует найти, а дальше, мы посмотрим. Гулкие шаги отдаются внутри разочарованием. Этот шиноби, на удивление, сообразителен. — Всё готово? — спрашивает он у кого-то. Голоса что-то неразборчиво вторят, к её сожалению, она не может разобрать и слова.***
— Эй, малышка, не хочешь развеяться? — удушающий шёпот вплетается в сознание противным запахом. Кажется, это тот недоумок Кирито. Огромные руки водят по тонким икрам, перебирают цепи и поднимаются выше, оглаживая талию. Отвращение заполняет её, Ино передёргивает, и все же, не может позволить себе упустить такой шанс. К её счастью, этот идиот тот тип мужчин что способны разболтать все что нужно, главное, найти правильный подход. И она знает, как развязать язык ему. Переборов собственное отвращение, Ино улыбается самой что ни на есть обезоруживающей улыбкой. Смазливая мордашка вдруг застывает в изумлении: — Но нас ведь могут услышать? Кирито, видимо, не ожидавший подобного, шумно сглатывает. — Плевать! Если ты так хочешь, я знаю что нужно делать! Спустя мгновение, она ощущает себя словно под толщей воды. Уши немного закладывает, однако, дышит она глубоко. — Это барьер! Теперь нас никто не увидит, я создал твой клон! — чужой голос дрожит в нетерпении. Довольно неплохо, если это ничтожество сумело создать барьер. Медлить больше нельзя, иначе все может провалиться. — Правда?! Ты умеешь создавать барьеры? — наигранное восхищение сквозит в её голосе. Ино умеет быть хитрой лисицей. — А то! Я сам изучил технику и смог достичь такого уровня! — Кирито не замечает фальши. — Надо же, это так восхищает, — последнее словно выходит порывистым, так как чужие руки вновь шарят по телу. Мерзость. — Слушай, никак не пойму, я ведь совсем слабая. Зачем же вы меня похитили? От меня нет никакого толка. Я такая бесполезная, — чуть ли не плача роняет Ино, нутром вслушиваясь в каждое изменение в Кирито. Он грубо усмехается, и на миг, ей кажется что он раскусил её. Сердце колотит как сумасшедшее, дыхание учащается, Ино не может себя контролировать. — Так и я о том же! Ты же тощая девчонка и силы в тебе никакой! Но нет, Макото заладил что ты должна быть на цепях! Она выхватывает имя, жадно вбирая детали в себя. — Макото? Это кто-то выше тебя? Странно, я думала ты тут самый старший, — льстит. — Брось разговоры, давай же займёмся делом, — Кирито подхватывает её под ноги, пытаясь усадить на себя. Ино передёргивает в отвращении, её начинает подташнивать. — Эй, мне так больно, я так хочу тебя коснуться, обнять тебя и обхватить ногами пошире, — томным голосом она пытается изобразить и похоть и действительную боль из-за невозможности касаться его. Кирито не на шутку ведёт. Ещё бы! В жизни ему такая красотка не попадалась! Руки дрожат в предвкушении. — Сейчас-сейчас! — он торопливо достаёт кунай, вскрывая им поочерёдно кандалы. Заботливо растирает затёкшие конечности Ино. — Ох, ты так заботлив, — слезливо добавляет она. — Я сделаю тебе хорошо, очень хорошо, — шепчет вновь она ему в ухо томным голосом. Отвращение колет во рту вкусом подкрадывающейся жёлчи. — У меня есть лишь одно условие, — продолжает она, приподнимаясь на коленях и вставая к Кирито впритык. — Ты ведь расскажешь, что задумали твои друзья? — ей нечего терять, если нужно пожертвовать своим телом ради Шисуи, она сделает это не задумываясь. И поэтому, она нарочито медленным движением трется об чужую плоть. К её радости, у Кирито стоит крепко. Ей нужно потерпеть еще немного… У последнего окончательно срывает крышу. Он лихорадочно кивает головой, в бродячем шёпоте повествуя о планах нукенинов. — Мы ведь из деревушки на северной границе страны Огня. Хотя она и находится на границе, даймё и Хокаге никогда не считали нас частью этой страны, как и другие. Мы беспризорники. Кирито целует её руки, а Ино пытается не вырвать ему язык. Рано. — Нам пообещали выдать новые земли, если мы устроим бунт против жителей Конохи. Сейчас почти все наши жители отправились туда. Это явно не безобидный бунт. — Что ты говоришь? В Конохе десятки джонинов которым ничего не стоит стереть вас в порошок! — возмущение вырывается из неё. — Хм, ты разве не знаешь? Трое из Учих поддерживают нас, так что, к нам присоединится по меньшей мере, сотня человек. Ино лихорадочно пытается сообразить, чем чреват этот назревающий бунт. В голове туманно, ни единой мысли. Есть ли смысл устраивать подобное, когда в деревне находится весь джонинский состав, Хокаге, Наруто и Учиха? Ведь и Шисуи, и Итачи вполне смогут устранить этот бунт в одиночку. Так в чем же смысл?! Вразумительного ответа она так и не находит. Все варианты — глупые. Возможно ли, что это всего лишь попытка провокации? Что это действия загнанного в угол человека?! — Эй, малышка, что-то ты задумалась. Ты ведь обещала сделать мне хорошо, — елейный шёпот окончательно добивает Ино. Она вдруг улыбается ему, к счастью, лица она все ещё ни видит, однако рукой нащупывает лежащий рядом кунай и без промедления перерезывает им глотку мужчины. По лицу расплывается тёплая жижа, она сидит слишком вплотную к нему, чтобы не запачкаться его кровью. В миг остывшее тело заваливается назад, Ино рвёт. — Ублюдок. Я ведь сказала, что убью.***
Шисуи зол. Внутри ярость бурлит, пытаясь найти выход. Время, словно в извращённом издевательстве, летит. Каждая минута, секунда дорога. Проходят мучительные три часа, прежде чем одна из ворон прилетает к нему. Сакура так же смотрит в нетерпении, заметив птицу. Они рыщут в окрестностях деревни, в надежде уловить след, все бестолку. — «Медальон отличительная особенность деревни под названием «Медвежья берлога», северная граница. Хокаге отправила твой личный отряд Анбу на подкрепление. Спаси её., — Шисуи читает вслух, лишь в конце записки догадываясь о том, от кого она. Ревность внутри вновь тлеет, однако, на этот раз Шисуи не позволяет взять эмоциям верх. Стоит признать, Шикамару для Ино часть семьи, и он будет уважать их многолетнюю связь. Пожалуй, именно так и поступают мужчины. — Мда, — только и выдавливает Сакура, беря курс прямиком на север. Лишь к середине пути они замечают богряные полосы. Кровь. Сердце Шисуи болезненно ноет. Сакура мрачнеет, теряясь в самых худших догадках. Шисуи посылает ворон далеко впереди себя, поэтому, огромную толпу он замечает сразу. — Впереди, минимум, сотня человек. Все они направляются в Коноху, — сообщает он Сакуре. — Что?! Сотня?! Что, чёрт возьми, происходит?! Да это шутка! Коноха сейчас самое безопасное место! — пылит она. — Я отправлю ворону предупредить. Сакура кивает, поправляя на ходу перчатки и готовясь к бою. Шисуи, заметив это, тихо проговаривает: — Мы избежим боя. Нет времени. Однако, всё же одну из ворон он направляет к толпе, намереваясь выяснить что-либо с помощью гендзюцу.***
Ино не раздумывает, верно предполагая, что её могут раскусить. Выбраться не представляется возможным и осложняется тем, что зрение все ещё под чужой техникой. Она рыщит по стене рукой, в надежде что барьер Кирито все ещё действует, судя по заложенным ушам, так и есть. Натыкается на железные решётки и буквально взвывает от досады. Что же ей теперь делать?! Мысль возникает почти сразу. Хенге! Оставив свой клон, она превращается в Кирито, с дрожью в сердце надеясь, что правильно воспроизвела его внешность. Смутные воспоминания из дома, где они напали на неё, оплетаются все более точными деталями и спустя долгие минуты, она наконец решает выйти из укрытия. Впервые в жизни Ино молит о благосклонности Ками едва ли не с отвратным отчаянием. «Умоляю, пожалуйста. Пусть мне повезёт. Прошу!» Она выжидает, когда голоса стихнут и рядом будет минимум народу, и как только появляется шанс, выходит наружу, предварительно нащупывая ключи в карманах Кирито. Видимо, молитва не проходит даром. Спустя долгие десять минут плутаний, она ощущает дуновение ветра и идёт прямиком к выходу. И на сколько позволяют силы и зрение, бежит. Бежит долго, больно спотыкаясь и падая. В очередной раз споткнувшись, она падает и выставляет руки впереди, чтобы смягчить падение. Вросшая ветвь бывшего некогда небольшого дерева проходит насквозь правой руки. От неожиданности Ино громко вскрикивает, хенге тут же спадает. Рука застревает, она боится её выдернуть из-за неровности ветви. Слезы застилают и без того ослепшие глаза. Левой рукой Ино шарит по ветви, прикидывая как вытащить руку, как далеко она ушла и нет ли никого рядом. Однако, все это притупляется, боль агонией распространяется по руке. Она почти в отчаянии, плечи сотрясаются в беззвучных рыданиях. Это конец. Вдалеке слышится чей-то крик, они уже ищут. Безысходность опутывает её и Ино безвольно замирает, не в силах сдерживать слез. Всего лишь миг, когда Сакура, на полном ходу резко разворачивается и несётся куда-то влево. В небольшой роще она первой замечает знакомый хвост. — Ино! — почти отчаянный крик Сакуры заставляет Шисуи дёрнуть следом за ней. Когда он замечает сгорбленную фигуру Ино, когда разглядывает прошедшую насквозь ветвь и её затуманенный, заплаканный взгляд внутри все дрожит. Злость. Ярость. Боль. Боль за неё, за Ино. Сакура вырезает ветвь, содрогаясь в слезах. Ино дрожит. — Шисуи? — еле слышно проговаривает Ино и крепкие руки оглаживают в нежной ласке лицо. — Все прошло. Все позади. Я рядом. Сакура залечивает раны, первым делом обработав руку и кое-как срастив ткани. — Это кто-то из Учих. Макото. Они планируют бунт, и кто-то из твоего клана вместе с ними. — Не волнуйся, в этом нет смысла. Кто бы ни стоял за ними, кто бы ни помогал в клане — все бессмысленно. Они ничего не смогут, — Шисуи старается не задевать спину и особо раненые участки. Внутренности не перестают дрожать. Ино едва ли не погибла, из-за него. Он убьёт, уничтожит Макото и всех тех, кто причастен к этому самыми извращенными пытками. Вдали слышатся крики. — Они ищут меня, — устало говорит Ино, силы на исходе. Ей хочется встать и вырезать этих ублюдков, однако ей сложно даже голову поднять. К тому же, зрение не восстановилось. — Один из них ослепил меня, я ничего не вижу, лишь смутные очертания. Шисуи кивает. Он найдёт этого урода и воздаст ему сто крат. Даже искать не надо, они сами находят их. — Макото… — тягуче проговаривает он. — Знаешь ли ты, что это был твой самый опрометчивый поступок в жизни? — Брось. Не будем играть в игры. Прямо сейчас, в Конохе зреет бунт и ты станешь тому виной. Знаешь ли ты, что нас поддержал Данзо-сама? — самодовольная усмешка касается губ Макото. — Кто бы сомневался. Данзо, — злостно бросает Сакура. Шисуи усмехается. — Ты действительно думаешь, что после Кагуи, Мадары и прочего дерьма на войне, Хокаге может побояться Данзо? Ты настолько туп? Если да, то я разочарован, — активировав мангеке, Шисуи не позволяет тому ответить. Все преследователи застывают, Ино, наконец, прозревает. Гореть им в Адских муках.***
Саске расправляется с Данзо особо жестоко. Не позволяя тому активировать печать на языке, однако позволяя ощутить каждое своё действие — он сжигает его заживо с помощью Аматэрасу, с мстительным удовольствием наблюдая за его мучениями. И лишь когда горсть пепла остаётся подле его ног, он улыбается. — Революционер, — усмехается он.