***
Сетуя, Соён поглядывала на часы, буквально отсчитывая секунды, что оставались до окончания занятия. Аэробика для беременных, гимнастика, растяжка — кто вообще это придумал? Женщинам и так тяжело, а их ещё и заставляют вытворять невозможное. — И… всё! — Соён шумно выдыхает, откидываясь на спину и растягиваясь на своём коврике. Глядя в потолок, она постепенно приводит дыхание в норму и закрывает глаза, наконец, расслабляясь. Сейчас в её планы входит ещё несколько минут лежания на коврике, потом увлекательная прогулка в стенах больницы от зала до палаты, а затем — её самое любимое — четыре серии дорамы по телевизору. — Боже, — госпожа Шин нарушает один из первых пунктов плана Со, подтягивая её за руку вверх и заставляя сесть, — всё в порядке? Твои щёки горят. — Знаю, я устала, — Соён снова ложится, но госпожа Шин вновь мешает её «лежанию». — Я попросила сегодня принести ужин пораньше, чтобы ты легла спать не позже девяти, — женщина хитро улыбнулась. — А ещё у меня есть маски для лица и журналы! Судя по всему, все планы Соён на этот вечер придётся отменить и уделить немного времени своей свекрови. Не то чтобы Соён была против времяпровождения в компании матери Чонгука, но иногда ей хотелось побыть наедине с собой и дорамой. — Да, спасибо, — она поднялась с коврика, подтягивая маленький хвостик. Во время занятий волосы постоянно растрёпывались и лезли в глаза, нос и рот. Отчасти Соён даже начала ненавидеть свою новую стрижку. Взяв Соён под руку, госпожа Шин в медленном темпе прошла с ней весь третий этаж и так же под руку довела её до лифта. Оказавшись в замкнутом пространстве, Соён чувствовала, как её начинает подташнивать, но боролась с позывами, натянув на лицо улыбку. Наверное, она больше никогда не пойдёт на эту дурацкую аэробику. — Чонгук пообещал взять отпуск, как только вернётся в Корею, — госпожа Шин прижалась ладошкой к щеке Соён, нежно улыбаясь девушке. — Не описать словами, как я рада за вас двоих. Теперь я могу спокойно умереть. Такие слова вызвали у Соён негативные эмоции, вследствие чего она нахмурилась, накрывая руку женщины своей и легонько сжимая её. — Прекратите так говорить, вам ещё рано. — Рано, конечно, рано, но никто не знает, когда мне придётся… — она лепетала что-то полушёпотом, а Соён вслушивалась, стараясь разобрать хотя бы слово. Следя за тонкой линией губ, которые госпожа Шин время от времени поджимала, Соён быстро кивала. Ей бы не хотелось продолжать говорить о чьей-либо смерти, поэтому она решила, что самый лучший вариант — слушать и соглашаться. В палате было тепло и пахло мандаринами. Ещё до обеда Соён съела парочку этих цитрусовых, а теперь в воздухе витал сладкий запах с кислинкой. — Уже поменяли постельное бельё, — заметила госпожа Шин, приподнимая часть одеяла и помогая Соён забраться в постель. — Сиди здесь, сейчас возьму маски и журналы. Я купила те, в которых есть детская одежда и советы по уходу за ребёнком… Соён облегчённо вздохнула, когда в палате стало тихо, и только шуршание глянцевых страниц отдавалось эхом в ушах. Мельком взглянув на телефон, она слегка расстроилась отсутствию пропущенных звонков и сообщений. Чонгук держал в секрете своё расписание и ни слова не говорил о боях, только смеялся в телефон, говоря, что Соён может гордиться таким мужем, как он. И Соён, несомненно, испытывала гордость, но так же её не покидало ощущение пустоты, когда Чонгук был так далеко. Если бы это было возможно, она хотела бы разговаривать с ним 24/7, обсуждая всякую ерунду и выбирая имя для ещё не рождённой дочери. С этим у неё и Чонгука было больше всего проблем. Выбрать имя оказалось очень непростой задачей. — С зелёным чаем и алоэ, — госпожа Шин разорвала пакетик с маской и жестом попросила Соён закрыть глаза и податься вперёд. Ощущение влажного и холодного вызвало у Соён мурашки. — Пятнадцать минут. Хочешь, я расчешу тебе волосы пока? Даже если они короткие, это не значит, что ты можешь не расчёсываться два дня подряд. Снова нахмурившись, Бён сняла с волос резинку и повернулась спиной к выходу. — Меня кроме вас и медсестры больше никто не видит. — И что? Красивая женщина должна быть красивой всегда и везде. Соён фыркнула, позволяя госпоже Шин взять всё в свои руки и в первый раз пройтись по непослушным волосам расчёской. — Разве я красивая? — тихо спросила девушка, не надеясь услышать ответ. — Милая моя, — тёплые руки коснулись кончиков ушей и поднялись ко лбу, — ты красивая. Чонгук никогда не говорил тебе об этом? Я была уверена, что он говорит красивым девушкам, что они красивые… — Он говорил, — щёки Соён вспыхнули. — Парни постоянно говорят такое, но это не всегда значит, что кто-то красивый… Госпожа Шин покачала головой, не особо довольная речами Соён. — Ты должна работать над своей самооценкой. Нельзя быть слишком высокого мнения о себе, но и недооценивать себя тоже плохо, — подметила она. — Совсем скоро ты станешь мамой, а значит, большая ответственность ляжет на твои плечи. И на плечи Чонгука тоже, разумеется. Соён прикрыла глаза, начав наслаждаться тем, что делала госпожа Шин с её волосами. Ещё никогда и никто не расчёсывал её. Отец даже не пытался, а тёте было всё некогда. Соён привыкла сама справляться, но теперь у неё появился не только Чонгук, появилось ещё несколько человек, которые с радостью берут на себя часть забот Соён и помогают ей, даже с такой ерундой, как расчёсывание волос. — И всё же я безумно рада, что он встретил тебя снова. — Снова? — Соён переспросила, забирая с прикроватной тумбочки телефон и сжимая его в руке. — Да, он сказал, что вы вместе учились в старшей школе. Я и сама тебя помню, — госпожа Шин присела на край кровати, взбивая для Соён подушку. — Видела тебя, когда меня вызывали в школу из-за того, что Чонгук пришёл с синяком. Учитель думал, что на Чонгука напали или он с кем-то подрался, а признаваться не хочет, — Соён развернулась, внимательно изучая черты лица этой милейшей женщины. — Мне было так стыдно говорить, что это мой муж… Госпожа Шин умолкла, печально глядя на свои руки. Они по-прежнему держали расчёску, и от этого голубоватые вены выпирали наружу, словно стараясь вылезти из-под бледной кожи. — Похоже, это мой удел — стыдиться чего-то столь ужасного, и Чонгук перенял это у меня. — Это не так, — Соён стянула маску с лица, аккуратно сворачивая её и убирая в пакетик. — Чонгук вовсе не стыдится. Возможно, так было раньше, но теперь точно нет. Он давно понял, что это было и навсегда останется в прошлом. Когда господин Чон был у нас, Чонгук вёл себя грубо и холодно, злился и стыдился того факта, что его отец… — Соён сглотнула. — Что его отец был таким, но теперь он осознаёт, что это вовсе не его вина и поэтому никому из вас не нужно стыдиться. Госпожа Шин прижала голову Соён к своей груди, покачиваясь из стороны в сторону. — Хочешь, чтобы я осталась с тобой на ночь? — Конечно, — Соён улыбнулась, расслабляясь в чужих руках. — Иногда я завидую тому, что у Чонгука есть такая замечательная мама. На слова Соён госпожа Шин рассмеялась, при этом сжимая девушку чуть крепче в своих объятиях. — Ты не должна завидовать, потому что с недавних пор я являюсь и твоей матерью тоже. Ну, частично.***
Чонгук не мог отдышаться — каждый вздох причинял немало боли, но он не прекращал пытаться, успокаивая себя тем, что очередной бой позади. Если сейчас он соберётся и переживёт эти несколько минут, позже всё будет отлично. — Ты как? — тренер присел на корточки, заглядывая в лицо Гука. — Помощь нужна? В ответ Чонгук покачал головой и поморщился от нового прилива боли. Страшно было опустить взгляд вниз и посмотреть, нет ли следов на груди, поэтому Чонгук упрямо смотрел вперёд. — Хороший бой, — лёгкое похлопывание по плечу сейчас было сравнимо с хуком. — Спасибо, — Чонгук кивнул своему противнику и потряс головой, надеясь, что хотя бы это приведёт его в норму. — Если нужна медицинская помощь, лучше воспользуйся ей, — тренер проницательно смотрел на Чона, и у него не оставалось сил, чтобы лгать. — Вы поможете мне дойти? — слегка неуверенно спросил Чонгук. В зале всё ещё было достаточно народа, и идти, останавливаясь через каждые два шага, Чонгуку очень не хотелось бы. — Конечно. Тренер обхватил плечо парня, поднимая его на ноги и уверенно шагая вместе с ним в сторону парамедиков. — Иногда ты будто забываешь о защите, — МиБин говорил тихо, не желая делиться своими наблюдениями с присутствующими в зале возможными соперниками. — Говорил же тебе не расслабляться ни на секунду. Одна секунда может стоить тебе не только победы, но и травмы. — Да всё нормально, тренер, — Чонгук зашипел. — Просто удар был очень сильным. — Но если бы ты был сосредоточен на защите… — Я бы не смог вовремя атаковать и вырваться вперёд. Я победил, а всё остальное неважно. Как только Чонгук оказался в кругу специалистов, они окружили его и начали задавать вопросы, большинство из которых Чонгук был не в состоянии перевести на корейский язык и понять. Поэтому он просто кивал, позволяя им делать со своим телом всё, что им вздумается. Постепенно справляясь с болью и дерьмовым самочувствием, Чонгук полностью расслабился и даже не слушал разговоры присутствующих. — Чон, — тренер пальцем коснулся голого плеча, отчего Чонгук дёрнулся, — идём, нам нужно поторопиться. — Что? Поторопиться? — он оглянулся, улавливая взглядом Джисона, который разминался перед тем, как подняться на ринг. — Джисон будет драться? — Этот бой частный, так сказать, практически никого не будет. — Тогда мы можем остаться и посмотреть? — Чонгук умоляюще глядел на тренера, но тот махнул головой. — Мы не можем. — Почему у Джисона вообще есть частные бои? Какая-то глупость… — Чонгуку не удалось скрыть зевок. — Похоже, помимо обезболивающих тебе дали и снотворное. Давай поскорее доберемся до отеля, там ты сможешь отдохнуть и восстановиться. Всего через четыре дня начинаются бои «внутри компании». Ты должен быть в отличной форме.