Трудовые будни девятого отряда

— Так, Хисаги. Сейчас ты идёшь отдыхать. Немедленно! И не возражай, ты едва на ногах стоишь!       Двое шинигами не торопясь шли по улицам Сейрейтея к расположению девятого отряда. Капитан Мугурума всеми силами пытался донести до своего упертого лейтенанта, что своей безвременной кончиной над нескончаемыми отчетами он как минимум подорвет репутацию отряда в целом и капитана в частности. Не в меру ответственный Хисаги отчаянно торговался — знал на собственном опыте, что после перерыва впрягаться в бумажную работу будет сложнее в десятки раз. — Капитан, я же не спорю… давайте я хоть отчёт добью, и сразу лягу? Могу не выходя из кабинета, там такой диван удобный… — Ксо, какой же ты упрямый! Не спорит он… Много там, в том отчете? И что за отчёт? — С десяток страниц всего! — почувствовал слабину Шухей. — Полугодовой отчёт, Мугурума-тайчо, если сейчас бросить, вы представьте, сколько времени уйдёт, чтобы опять вникнуть! — Помню… — страдальчески скривился Мугурума. — Стоп. Полугодовой?.. Я думал месячный… — Месячный я вам сегодня передал для ознакомления, тайчо, прямо перед тем, как Шифуко примчался с новостями. И полугодовой сегодня же вам на стол положу, чтобы к нему больше не возвращаться. Как раз отдохну, и со свежими силами за годовой примусь…       Кенсей подозрительно покосился на шагающего рядом с ним паренька и судорожно пытался сообразить, за что это чудо ему досталось в лейтенанты. Два готовых отчёта на его столе, ожидающие его подписи, и оба написаны НЕ ЕГО рукой… И третий, самый сложный и объемный, тоже будет готов на днях — он не сомневался — и тоже без его участия. Разве что за последние несколько дней отчитаться, но на фоне трёх заполненных масштабных документов это сущий пустяк. — Ладно, уломал. Добивай полугодовой. Я проверю. Если через час ты не будешь спать, свяжу и уложу силком! — угрожающе сдвинул брови капитан.       Шухей усмехнулся. — Полчаса, Мугурума-тайчо. Через сорок минут буду седьмой сон досматривать, — о чем он говорит, какой седьмой сон? Вырубится же до утра, дай Король душ будильник не проспать! Интересно, в термосе еще кофе остался? Не помешало бы…       Отрядный кабинет встретил старших офицеров темнотой, уютом и легкими запахами бумаги и чернил с тонкими нотками чего-то лекарственного из незакрытой аптечки. Именно к ней в первую очередь и двинулся Шухей, на ходу извлекая из-за отворота косоде плотно сложенный футляр. Убрал в шкафчик, мысленно желая всех благ гению Акону, собравшему этот поистине незаменимый набор первой помощи, не раз и не два спасавший жизни его бойцам. Вошедший следом за лейтенантом Мугурума внимательно наблюдал за своим помощником. Тот достал из шкафа плед, расправил, небрежно бросил на диван, взбил подушку… — Ну вот, допишу и сразу спать, — бодренько отрапортовал его лейтенант, всем своим видом демонстрируя исключительное послушание. Хитрющий блеск в темно-серых глазах портил всю картину. — Смотри у меня… — только закрывая за собой собой дверь, Мугурума позволил себе бесшумно рассмеяться. Лейтенант, выторговывающий возможность сидеть за отчетами — к такому его жизнь не готовила! Расскажи кому, ведь не поверят…       Вообще лейтенант ему достался замечательный. И чем больше Кенсей узнавал этого скромного невозмутимо-спокойного руконгайца, тем больше в этом убеждался... ***       Утро первого дня службы на старом месте для Мугурумы началось с жесточайшей головной боли. Что ни говори, отметили их назначение от всей широты шинигамьей души. К тому же старые Сейрейтейские приметы с годами не утратили актуальности — если в составе празднующих присутствует Кьераку Шинсуй, вечер будет веселым и плохо запоминающимся, а утро — мутным, трудным и похмельным…       С трудом вползая в кабинет, Кенсей думал только об одном — только бы не наткнуться на лейтенанта. Миновать полусонных постовых у ворот и в шунпо промчаться мимо наводящих порядок на территории рядовых было несложно, хотя сама идея шунпо на похмельную голову была явной ошибкой из разряда непростительных. Капитана мутило и шатало, и показываться в таком виде на глаза второму офицеру было просто-напросто стыдно.       В кабинете было тихо, свежо и спокойно. До боли родные стены словно обнимали, даря покой и уверенность. На столе лейтенанта громоздились папки и бумаги высокими стопками.       Ностальгически улыбаясь, Кенсей направился к собственному столу, на котором сиял гранями стеклянный кувшин с водой, явно принесённый из мира живых. Искать стакан ни сил, ни желания у страждущего капитана не было, он подхватил вожделенный сосуд со спасительной влагой. Жизнь сразу стала намного приятнее…       Ворвавшийся в раскрытое окно ветер шевельнул длинные полы хаори, задевшие крайнюю растрепанную бумажную стопку и уронившие её.       Чего Кенсей уж точно не ожидал, так это того, что из-за бумажных завалов подскочит, протирая заспанные глаза, его лейтенант. Хисаги, явно только что разбуженный, испуганно-изумленно уставился на едва не захлебнувшегося в кувшине и теперь отчаянно пытающегося откашляться капитана. — Т-т-тайчо… — Кхе… Х-х-хисаги… Ксо, нельзя же так пугать! Ты что вообще здесь делаешь? Вроде тренировка должна быть?!. — Отчёты разбираю, тайчо… Вы же сами вчера приказали, тренировку я третьему офицеру поручил. Патрульные отряды уже часа два как ушли… — Хватит, хватит, не грузи меня с утра пораньше, — замахал на заместителя руками Кенсей. Изобилие информации не лучшим образом влияло на не желающую включаться капитанскую голову. Хисаги, прекрасно все видящий и понимающий, изо всех сил сдерживал улыбку. Из кабинета надо было сваливать, и побыстрее, иначе он просто расхохочется в самый неподходящий момент. Не самый лучший способ найти общий язык с новым капитаном… — Приготовить вам чаю, капитан? — нашёлся лейтенант, мысленно перебирая в уме содержимое продуктового запаса в шкафчике. Вроде печенье оставалось… — Не стоит… Отвык я от него за сто лет в Генсее, — Мугурума бессильно опустился на стул. Во имя Короля Душ, как же хреново! А день только начался, и он обещает быть очень долгим. Вон, и от фукутайчо скрыться не удалось, то-то он из кабинета подорвался… — Сейчас бы кофе, да покрепче, — размечтался он.       Лейтенант замер, уже взявшись за дверную створку. Кенсей вопросительно приподнял бровь, ожидая недоуменного пожатия плечами или даже вопроса, о чем вообще речь идет. Хисаги сумел удивить… — Вам сварить, или предпочитаете растворимый? — обернулся лейтенант. По его лицу гуляла улыбка, парень явно был безмерно доволен собой. Капитан изумленно расширил глаза, светлые брови взлетели к волосам. Он неторопливо поднялся и прошёл следом за сияющим Хисаги в крохотную кухоньку. — Свари… Но… С каких пор в Сейрейтее появился кофе? — Не появился, тайчо. Официально его здесь нет, все пьют чай, и всем довольны, — как этот мальчишка умудряется улыбаться даже затылком? — Однако контрабанду никто не отменял. Вы же никому не скажете, тайчо?       Вот же пройдоха. Мугурума прислонился плечом к косяку, не мешая лейтенанту перемещаться между плитой и шкафом. Ноздри защекотал умопомрачительный аромат. Парень явно знал, что делал. — Пару минут, тайчо, — Шухей обернулся через плечо, с изрядной долей умиления наблюдая за капитаном. Тот явно оценил запах и теперь наслаждался, прикрыв глаза. Вздохнув, Кенсей одобрительно хлопнул Хисаги по плечу и удалился в кабинет, где с удобством разместился за столом, пододвинув стул для лейтенанта.       У парня талант, думал Мугурума спустя пять минут. Словно мысли читает, или у него на лице все написано… На столе исходила ароматным паром кружка с крепким кофе, рядом стояла тарелка с печеньем, причём явно тоже контрабандным, из Генсея. Жизнь начинала играть яркими красками, состояние капитана вместе с настроением уверенно приближалось к отметке «норма», и обещало двинуться дальше, к «великолепно». — Какой ты у меня молодец, Шухей. Слушай, а можешь свести меня с этим контрабандистом? Иначе запасы кофе у нас закончатся за неделю… А если об этих запасах узнают Шинджи с Роузом, то за пару дней!       Залившийся смущенным румянцем Хисаги как-то весь подобрался. — Мугурума-тайчо, вы… Вы точно никому не скажете? — неуверенный взгляд из-под чёрной встрепанной челки мгновенно превратил сидевшего напротив уверенного в себе офицера в нашкодившего мальчишку. Кенсей недоуменно приподнял бровь. — Зачем бы мне кому-то об этом говорить? Таких людей ценить надо, а не Совету сдавать… Да не тушуйся ты, не сдам. Говорю же, самому нужно. Так как, доверишь тайну?       Низко опустивший голову лейтенант неуверенно пожал плечами. Мугурума терпеливо ждал, внимательно наблюдая за своим вторым офицером. Момент был непростой, и такой показательный! Ну, решится или нет?..       Собравшийся с духом и явно что-то для себя решивший Шухей посмотрел капитану в глаза и, лукаво усмехнувшись, помахал рукой. Кенсей даже со стула привстал. — Ты?! Нет, серьёзно ты?! — Я, Мугурума-тайчо. Так что за запасы кофе можете не переживать. Да и не только кофе… Вы тогда скажите, что вам нужно… — Ну ты даёшь, фукутайчо! В жизни бы не подумал! А ты у меня ещё полезнее, чем кажется… — довольно смеющийся капитан ласково растрепал короткие чёрные волосы на макушке съежившегося за столом Хисаги. ***       Утреннее собрание капитанов Мугурума не проспал только чудом. Хотя по его личному мнению, за сто лет и не от такого отвыкнуть можно. Натягивая хаори уже на бегу и торопливо проверяя, не наизнанку ли, он бросил короткий взгляд на окна собственного кабинета. С усмешкой покачал головой — лейтенант уже сидел за столом, склонившись над какими-то документами. Не без труда подавив в себе какое-то чересчур детское желание окликнуть его, Кенсей умчался на собрание.       У его второго офицера утро началось часом раньше с фееричного падения с дивана под истошные вопли будильника и вторящий дребезжащей генсейской мерзости хохот Казешини. Несносный занпакто с комфортом расселся на хозяйском столе и, все ещё посмеиваясь, грыз оставшееся на тарелке с вечера печенье. — Хватит ржать, — недовольно покосился Хисаги на собственный меч. Тот, ни капельки не впечатлившись, цапнул ещё одну печеньку. — Да ты бы себя видел, напарник! Какая грация, какое изящество! — Я спал всего три часа, чему тут удивляться? — Шухей складывал давно полюбившийся ему плед, не раз и не два выручавший часто ночующего в кабинете шинигами. — Кто ж мешал поспать по-нормальному? Ещё и капитана обманул, — Казешини не глядя нашарил за спиной тарелку, откуда таскал печенье, но ничего, кроме крошек, не обнаружил. — Я не обманывал! Как пообещал лечь через полчаса, так и сделал! — возмущенно обернулся к ехидному мечу Хисаги, выныривая из шкафа. — Угу… а кто полчаса подремал и опять за бумажки засел, не ты, скажешь? Ещё и меня на стрёме стоять… то есть сидеть отправил! На крыше холодно, ты в курсе? — оскалился занпакто. — Ой, отстань уже, перетрудившийся! — махнул на клыкастого поганца рукой Шухей. — Я что ли эту документацию придумал? До конца отчетного периода считанные дни, у меня годовой отчёт неначатый! А долги бумажные копить, да ну нафиг такое счастье! Забыл уже, к чему я пришёл, когда только шеврон примерил?!       Казешини невольно поёжился. Хозяин был совершенно прав, не затягивая с опротивевшими документами, и он это прекрасно знал. Тогда, годы назад, новоиспечённый Хисаги-фукутайчо с месяц не вылезал из бумажной кучи, в которую после сбора всех недостающих документов превратился его стол. — Я за ночь уже около трети работы сделал. Сегодня, конечно, вряд ли получится закончить, но к завтрашнему вечеру — вполне реально. Ну чего ты ржешь опять?! — Ой, дождешься ты, напарник… Если капитан узнает, что ты опять ночью работать намылился, он тебя точно к кровати на цепь посадит! А я ему цепь одолжу, у меня она длинная… — загибался от смеха занпакто.       Ему совершенно не нравилось, что его некогда столь ненавидимый хозяин доводит себя до изнеможения. В этом вопросе Шини был полностью согласен с Шухеевым капитаном и действительно был готов поддержать любые возможные меры по удержанию его шинигами в кровати. Как никому другому, Казешини была известна граница выносливости лейтенанта Хисаги Шухея, как и то, насколько искомый лейтенант близок к тому, чтобы ее пересечь. У духа меча чесались руки сдать своего трудоголичного шинигами его капитану, чтобы тот властью первого офицера заставил Шухея хоть немного отдохнуть, и не полчаса, не три часа вполглаза в ожидании будильника, а проспать хотя бы ночь…       Полдня пролетели незаметно. Время от времени заглядывали офицеры и рядовые, кто занося встречаемые тоскливым лейтенантским взглядом документы, кто — отчитаться о прошедших тренировках, патрулях и прочих событиях, составляющих львиную долю отрядного быта. Пару раз мимо офиса прошел капитан, сочувственно поглядывающий в окно на практически невидимого за стопками папок и бумаг лейтенанта. Мугурума был неописуемо благодарен своему второму офицеру за этот титанический труд — если бы не Хисаги, сидеть бы ему самому безвылазно за столом в бесконечных попытках вникнуть в события, о которых он понятия не имеет… Потому вайзард сразу же велел Шухею на него не отвлекаться и работать спокойно, не вскакивая из-за стола на каждый всплеск капитанской реяцу. Лишь когда солнце краешком коснулось крыши казарм, Кенсей ворвался в кабинет, широко улыбающийся, пропахший пылью, потом и немного сталью. Махнув рукой начавшему подниматься для приветствия лейтенанту, он подошёл к заваленному бумагами столу. — На какой стадии, Хисаги? — чем-то безмерно довольный капитан жестом попросил папку с недописанным отчетом. Задумчиво пролистал увесистую стопку скрепленных зажимами — генсейскими! — документов и улыбнулся присущей ему одному хищной улыбкой. — Больше половины сделано, Мугурума-тайчо, — поднял уставшие глаза Шухей, вытирая перепачканные в чернилах пальцы. — Прервись ненадолго, разговор есть. Тут на собрании проскочила преинтересная информация, — капитан небрежно бросил папку на стол и поманил за собой растирающего затекшую поясницу офицера. Заинтригованный Хисаги устроился на диване рядом с начальником. — Главнокомандующий объявил, что Совет требует от Готей-13 в кратчайшие сроки отчитаться по всем вопросам, а очень многие отряды в бумажных долгах по уши. Так вот Ямамото-сотайчо издал указ, что отряд, первым отчитавшийся по всей документации, получает право на двухнедельный отпуск для всего личного состава… — Кенсей наблюдал, как на лице его второго офицера расцветает понимающая улыбка. — Мугурума-тайчо, наш отряд имеет все шансы сдать всю документацию до последней бумажки к послезавтрашнему полудню, — скулы Шухея медленно, но верно заливал смущенный румянец. — А если я вновь заночую на рабочем месте, то к послезавтрашнему утру. — Не хотелось бы лишать тебя заслуженного отдыха, — потер шею вайзард. — Капитан, ребята устали, упускать такую возможность, по-моему, преступно, хотя бы по отношению к отряду. — Чем я могу тебе помочь? Шухей, ведь совсем нечестно получается! — заглянул в глаза измотанному лейтенанту Кенсей. — Не извольте беспокоиться, Мугурума-тайчо. Все нормально, правда! — открытый преданный взгляд Хисаги согрел душу капитана. — Знаешь что, Шухей… Не хотелось бы тебя перехвалить, но таких лейтенантов, как ты, нужно клонировать. Десятками! — Не думаю, что Сейрейтей выдержит нашествие десятка Казешини, тайчо… Спасибо, — зарделся Хисаги. — Так как, мне ускориться? — Давай, — улыбка Мугурумы больше смахивала на оскал, лейтенант ответил ему зеркально скопированной ухмылкой.       Заглянувший с очередным докладом офицер поразился тому, насколько похожи азартные улыбки их лейтенанта и капитана…