Трудовые будни девятого отряда

      Уже приближаясь к территории Сейрейтея, три лейтенанта разбежались в разные стороны. Провожаемый понимающими взглядами друзей Кира с загадочной полуулыбкой исчез в переулках одного из первых районов Руконгая, где располагались лучшие в округе цветочные магазины, треснувший себя по лбу Ренджи на полной скорости с переходом в шунпо усвистел к своим патрульным, оставленным где-то в направлении северных областей, и Хисаги остался один. Идти в отряд вот прямо сейчас не хотелось…       Само собой, свою вину он признавал, прекрасно понимая, что капитану вряд ли понравится, что у его заместителя есть подобные секреты. Ну вылетело у него из головы, что тайчо не в курсе, что их отряд отвечает за «Сейрейтейский вестник»!.. Во имя всего сущего, ну не убьет же… — Знаешь, напарник, я на месте Мугурумы-тайчо тебя бы просто выпорол как следует, — не утерпело личное клыкастое наказание Шухея. — Ты себя в могилу загонишь этими бесконечными заботами! А капитану потом одному с отрядом отдуваться?! Или эту звать, как ее там, ну, его бывшую лейтенанточку?!.. — Вряд ли он на мое место позовет Куну-сан, — невольно улыбнулся Хисаги, устраиваясь под деревом. — Вспомни, что было, когда она в гости приходила! Я думал, «человек-бардак» — это образное выражение! Ан нет, самое что ни на есть верное определение! — Ой, да!       Ситуация тогда получилась в целом весьма забавная, но Шухей, мало знакомый со стихийным бедствием по имени Куна Маширо, пару дней пребывал в состоянии тихого охренения… *** — Ке-е-енсе-е-ей! Ну Ке-е-нсе-ей!!! Ты меня не слу-у-ушаешь!!!       Подобные вопли доносились с разных концов отрядной территории, неизменно заставляя Хисаги вздрагивать и отвлекаться от заполнения очередного отчета. В гости к его капитану нагрянула его бывший лейтенант, миловидная девушка с зеленоватыми волосами и огромными, по-детски наивными глазами, по имени Куна Маширо. Представить эту… шинигами за столом, занятую разбором отчетов или проводящей тренировку, у Шухея не получалось, хоть тресни.       Заглянувший на утренний кофе Хирако-тайчо пару минут полюбовался, как «Маши-чан» треплет Кенсея по волосам и требует «вотпрямщас» пойти с ней в какую-то новую лавчонку неподалеку, подхватил Хисаги за локоть и утащил из кабинета, оставляя друга на растерзание. Отбежав за ближайшую казарму, Шинджи перестал давиться едва сдерживаемым смехом и расхохотался во все горло. Ничего не понимающий, замороченный бессонными ночами и нескончаемыми отчетами Шухей недоуменно поинтересовался, отчего капитану пятого отряда так весело. Отсмеявшийся вайзард, все еще хихикая, пояснил, что Куна-чан страшно соскучилась по любимому капитану, и беспокоить этих двоих сейчас чревато… — Она не отстанет от Кенсея, попомни мое слово, Шухей! Он еще пару минут потерпит, потом вспылит и попытается навешать Маши-чан по шее. Не смотри, что она тоненькая и маленькая, Куна-чан очень сильный и опасный боец… а сила такого уровня непременно должна хоть куда-нибудь расходоваться. Так что они сцепятся, наставят друг другу синяков, а потом пойдут громить ту лавчонку, где наша красота что-то себе приглядела… Так что выжди минут пятнадцать-двадцать, потом засядешь снова за меносовы бумажки. Только совет тебе, чайник часа через три поставь, они усталые вернутся. Кенсей всей душой, включая опустевшую ее половину, ненавидит шоппинг! Так что за стакан горячего чая по возвращении будет очень благодарен!       Хисаги послушался доброго совета, выждал полчаса для верности, вернулся в офис, поставил чайник и снова углубился в работу.       Хирако-тайчо не ошибся — вернувшийся через несколько часов капитан рухнул на диван и заявил, что не встанет даже под страхом немедленной казни на Соукиоку. Довольная и сияющая Куна-сан металась по комнате и делилась с новым коллегой подробностями прогулки. Работать в таких условиях было невозможно, и Шухей скрылся в кухне, занявшись приготовлением чая. Налил два стакана, поставил на маленький поднос, через раз заменявший им с тайчо стол, и вышел в кабинет. Встретившая его радостным визгом Маширо с разбегу прыгнула Хисаги на спину.       Дойти до дивана он, к сожалению, успел. А вот поставить поднос — нет… Чай, по счастью, не кипящий, выплеснулся на голову успевшего лишь подставить руки капитана. Мгновенно присмиревшая Куна осторожно подкралась к звереющему на глазах Мугуруме и тихонько присела рядом с ним, виновато заглядывая в пылающие золотом глаза. Чуть слышное «Исчезни» сквозь зубы, и девушка шустро подхватилась с дивана, спеша выполнить приказ своего бывшего капитана. Однако уже у дверей кабинета она остановилась, проказливо сверкнув глазами, в один шаг шунпо снова возникла рядом, чмокнула замершего вайзарда в щеку, шепнула на ухо: «Прости, Кенсей!» и испарилась из комнаты. — Т-тайчо?.. — чуть слышно окликнул капитана Шухей. Тот длинно выдохнул и… рассмеялся. Почти беззвучно, зато от всей души! — Ну Маширо… ну поганка… Хисаги, дай полотенце?.. — обернулся он к лейтенанту. Шинигами сбегал на кухню и принялся сам вытирать намокшие волосы все еще смеющегося Мугурумы. — Знаешь, фукутайчо… я прекрасно понимаю, как все это смотрится со стороны. Но мы… из нашей теплой компании мы с Куной первыми попали в этот меносов эксперимент по холлоуфикации шинигами. Да и в Генсее хлебнули лиха с головой… — Это понятно, тайчо. И это видно… вы скучаете по оставшимся в Мире Живых друзьям? — Конечно, скучаю. Хотя отрядный быт не дает особо тосковать, мне все равно их не хватает. Уверен, Шинджи и Роузу тоже… особенно Шинджи! — Хирако-тайчо? — А то, — усмехнулся Кенсей. — Уверен, ему скучно без Хиори! ***       Над головой почти успевшего задремать лейтенанта пролетела подозрительно знакомая Бабочка. Реяцу своего капитана Хисаги узнавал влёт почти с любого расстояния… припомнив расписание руконгайских патрулей, фукутайчо похолодел. Сегодня была их очередь «пасти» границы АК, туда всегда ходили старшие офицеры. Что, как не просьбу о помощи, можно отсылать из самого опасного района?!       Это Шухей додумывал уже летя в шунпо — где по деревьям, уворачиваясь от хлещущих ветвей, где по земле, огибая деревья. — Лоб не расшиби, бешеный, — как всегда не утерпел Казешини. — С чего ты взял вообще, что это сигнал бедствия?! Может, капитан с друзьями куда-нибудь в кабак собрался и время уточняет?! А тут ты с непрошеной помощью… — Пусть я лучше ошибусь, Шини! Никто не мешает подойти и оценить обстановку. А уж влезать или не влезать, на месте разберусь! В конце концов, можно просто подстраховать, не показываясь… — Ну да, конечно! Ты в кого такой наивный, Шу?! Словно тебя капитан за пару миль не почувствует… — Ну и пусть, у меня отпуск, гуляю, где хочу! — Ой, я не могу… в отпуске он гуляет! — расхохотался Шини. — Где ж еще погулять для пущего удовольствия, как не по Аномальному Квадрату! — Ай, отвали, отвлекаешь! — мысленно отмахнулся Шухей, уже ощущая такую знакомую реяцу капитана впереди. Подозрительно активную для шинигами в состоянии покоя реяцу, кстати… — Я же говорил! Они сражаются!       Аномальный Квадрат, что называется, «держал марку». Периодически появляющиеся оттуда твари как на подбор оказывались зашкаливающе сильными и выносливыми. Этот экземпляр не был исключением…       Гигантская шипастая клешня рухнула наземь, вынуждая рядовых отскочить в стороны, а капитана — вполголоса помянуть ближнюю и дальнюю родню Айзена, благодаря которому у многострадального девятого отряда под надзором оказалась такая нескучная территория. А еще — далеко не факт, что к созданию конкретно этой твари бывший лейтенант Шинджи не приложил свои гениальные ручонки... мразь очкастая.       Прикрывая перегруппировывающихся бойцов и отмахнувшись от предложенной помощи, Кенсей отвлекал Пустого на себя, мгновенными перемещениями в шунпо сбивая его с толку и время от времени пытаясь подрубить многочисленные конечности. Реяцу, по закону подлости, эта тварь блокировала. Рядовые во главе с поминутно оглядывающимся на капитана офицером готовили решающий удар, когда огромному адъюкасу надоела беготня. Тяжеленная клешня попыталась придавить Мугуруму к земле, однако была поймана сверкнувшим на солнце клинком. Удерживать такой вес пришлось двумя руками, вайзард отчетливо ощутил, как его ноги зарываются в рыхлую землю…       На уродливой маске Пустого отразилось нечто, отдаленно напоминающее злорадную ухмылку, и из-за его головы выстрелил длинный, увенчанный ядовитым когтем скорпионий хвост, целящийся Кенсею в спину. С другой стороны поляны на подмогу подорвался офицер, рявкнувший что-то явно непечатное, капитан приготовился выскользнуть из-под удара, когда ему в спину неожиданно уперлась… теплая, чуть влажная от пота спина, затянутая в такое же, как у него самого, косоде без рукавов. Ядовитый хвост с противным скрежетом сцепился со сталью кусаригамы. — Разрешите присоединиться, Мугурума-тайчо? — вежливо поинтересовался несколько запыхавшийся Хисаги. Его вопрос был наполовину заглушен радостными воплями рядовых. Кенсей азартно оскалился. — Ну, присоединяйся, раз явился… рад тебя видеть, Шухей. — И я вас, капитан… — отозвался второй офицер, и Мугурума даже не оборачиваясь понял, что его заместитель улыбается. Нет, не так — цветет улыбкой! — Слушай тогда…       Вайзард быстро ввел Хисаги в суть происходящего — основной удар наносит группа с офицером, они вдвоем отвлекают внимание. Фукутайчо понятливо кивнул — Кенсей больше почувствовал это, чем увидел — и, оттолкнувшись друг от друга, старшие офицеры метнулись в разные стороны. Уничтожение представляющего наибольшую опасность ядовитого хвоста лейтенант решил взять на себя.       Дальнейшие события слились в одну сплошную линию. Удачный удар Тачиказе, отсекший одну из основных опорных конечностей — и Пустой завалился на бок. Едва успевший отскочить из-под исполинской туши Шухей взмахом кусаригамы лишил противника коварно извивающегося хвоста. С высоты на пытающегося подняться на оставшиеся ноги адъюкаса рухнули пятеро бойцов, каким-то неведомым кидо-приемом связавшие свои занпакто в один атакующий конусообразный клинок. Оглушительный рев смертельно раненной, медленно рассыпающейся искрами реяцу твари возвестил об окончании боя. Но зацепить щупальцем неосторожно приблизившегося шинигами бьющийся в агонии Пустой все же успел, и Хисаги покатился по земле, зажимая разорванный бок руками и заливая траву кровью. — Вот за что, за что мне это наказание, а? — философски поинтересовался сам у себя Казешини, наблюдая за скорчившимся от боли Шухеем из внутреннего мира. — Где ж я так нагрешить-то успел, Ками-сама… — Ты хоть не язви… — прохрипел шинигами, с трудом приоткрывая один глаз. Второй, залитый кровью, разлепляться не хотел ни в какую — видимо, падая, он умудрился еще и лицо себе разбить. — И так дышать больно… — Потому что сам кретин! — припечатал занпакто. — На кой менос ты к этой твари сунулся?! — Образец взять… для двенадцатого, — выдохнул Шухей, уже сам прекрасно понимая, какого он дурака свалял. Но кто мог знать, что почти дохлая дырявая мерзость сумеет его достать?! Да как достать! — Говорю же, идиот. Маловато тебе будет подзатыльника, как по мне! — Отвали-и… — …хей!!! Шухей!!! — настойчиво звал его чей-то до боли знакомый голос. — Не смей отключаться, слышишь?! Дыши давай!!! — Не трясите вы его, тайчо, — устало прозвучал где-то неподалеку еще один голос, на сей раз женский. Кейко… — Только хуже сделаете. Рана Хисаги-сана не так опасна, как кажется, но определенно очень болезненна. Пока он без сознания, ему хотя бы не больно…       Перед наконец-то открывшимися глазами возникла тьма черного косоде, чуть шевелящаяся в такт успокаивающемуся после боя дыханию. Лейтенант блаженно улыбнулся, с удовольствием вдыхая такой знакомый запах силы и безопасности. На плечах отчетливо ощущались сильные мозолистые от меча руки. Мугурума-сама… — О, очнулся… — Вы уверены, тайчо? — Вон, улыбается лежит! Значит, слышит… Шухе-ей? — позвал капитан. Улыбка стала еще шире. — Ну говорю же, слышит! — Приподнимите его чуть повыше, пожалуйста, тайчо, — попросила Кейко. — Вот так, спасибо… — Мугурума-тайчо… — чуть слышно прошептал лейтенант. — Ну, здравствуй, Хисаги-фукутайчо! Вот объясни мне, непонятливому, на кой, тебя в гарганту, ты полез?! — Образец… — Да взяли уже, Такеши при мне с клешней возился. Я не об этом. Ты вообще в бой зачем полез?! Ты в отпуске еще! — Но как же… — Ты настолько не веришь в мои силы, а? — Что вы, тайчо… просто… — Шухей осторожно приподнялся, упираясь в землю рукой. — Я же ваш лейтенант, тайчо. Вооруженная тень, прикрывающая вашу спину… как я мог не вмешаться?.. — заглянул он в золотистые глаза капитана. — Эх ты, тень, — тепло усмехнулся Кенсей, по-прежнему осторожно придерживая своего второго офицера за плечи. — Не вставай пока, у тебя весь бок был разорван. Сейчас Кей-чан закончит тебя латать, тогда и побеседуем… — Я почти закончила, тайчо, — сдула челку со лба Кейко. — Добрый день, Хисаги-сан! Мы скучали… — Я тоже, — расплылся в улыбке совершенно счастливый фукутайчо. — Казалось бы, всего-то две недели, а соскучился! — И по отчетам тоже?.. — подсел к ним Такеши Фудо, извлекая из-за отворота косоде стопку бумаги печально знакомого вида. — Тогда примите, пожалуйста…       На лице лейтенанта отразилась такая безнадежная тоска, что боевая группа с капитаном во главе расхохоталась всем составом, включая раненых… — Кста-ати, Кей-чан… а у нашего героического фукутайчо голова не травмирована? — подозрительно ласково поинтересовался у целительницы Кенсей. Практически полностью здоровый ее стараниями Шухей насторожился. — Нет, тайчо. Все повреждения залечены, на голове ничего серьезного не было. — Ну-ка иди-ка сюда, Хисаги… — улыбка Мугурумы стала настолько откровенно хищной, что рядовые поспешили набрать дистанцию. — Разговор небольшой есть! Отойдем?..       Глубоко вздохнув, как перед прыжком в омут, лейтенант под подбадривающие вопли из внутреннего мира сделал шаг… *** — Так, Хинамори-чан. Послушай меня внимательно. Перенесенные тобой травмы и последующие целительские манипуляции требуют оставить тебя в палате еще минимум недели на две. Но раз уж ты так просишь тебя выписать, я пойду тебе навстречу… — Спасибо, Унохана-тайчо! — Постарайся не нарушать рекомендации, девочка… это может быть опасно! Хирако-сан, проследите за своим лейтенантом. Сокращенный рабочий день, только бумажная спокойная работа. Никаких тяжестей! Никаких тренировок! В том числе и кидо… вы же не думаете, два заговорщика, что на территории моего отряда от меня можно что-то спрятать?.. — проницательный взгляд спокойных глаз Главного целителя Готей-13 по очереди смерил капитана и лейтенанта пятого отряда.       «Два заговорщика» виновато опустили головы, обмениваясь короткими взглядами. Унохана Рецу скептически покачала головой. — Как дети малые… Кира-кун, могу я попросить тебя об одолжении?       Лейтенант третьего отряда, приглашенный удивительно красивой Бабочкой с эмблемой четвертого отряда на крыльях, почтительно поклонился. — Сочту за честь, Унохана-тайчо! — Пожалуйста, проследи, чтобы Момо-чан не забывала про прием лекарств по вечерам. Ваши офисы находятся недалеко друг от друга… тебя не затруднит несколько проконтролировать процесс восстановления Хинамори-фукутайчо? — Не извольте сомневаться, Унохана-тайчо, — еще один вежливый поклон, надежно скрывший радостную улыбку. О да, он с удовольствием выполнит это поручение!       Хинамори стояла с пунцовым лицом. Утренний выговор от капитана четвертого отряда еще звучал в ушах — самая тихая тайчо никогда и ни на кого не повышала голос. Ей это просто-напросто не требовалось. Значит, Кира-кун теперь будет по вечерам проверять, выпила ли она таблетки?.. — Будем рады тебя видеть, Кира-фукутайчо, — расплылся в свойственной ему одному широченной улыбке Хирако. — Момо, во сколько тебе там лекарства принимать? В восемь вечера? Ну вот к полвосьмому и приходи, Кира-фукутайчо… А то и друзей зови, вместе веселее… контролировать процесс излечения. Верно, Унохана-сан?       Капитан отряда целителей коротко рассмеялась.