Трудовые будни девятого отряда

      Ветви, листья, деревья, кусты, редкие полянки, усыпанные цветами… Холмы, леса, изредка встречающиеся невысокие горы… Руконгай всегда радовал живописными видами. Хисаги летел в шунпо в составе боевой группы следом за капитаном, ориентируясь на мелькающее среди зелени белое хаори, и чувствовал себя совершенно, просто абсолютно счастливым. Хотя затылок побаливал до сих пор… *** — Еще раз узнаю, что ты чем-то подобным занимаешься в ущерб собственному здоровью, башку оторву, понял меня?!       Вжавшийся спиной в толстенный ствол огромного дерева Шухей поспешно закивал. В ушах звенело, перед глазами плавали точки — капитан не сдерживал возмущения. Наказание было заслуженным, оправдываться или, не дай Король Душ, сопротивляться лейтенант не пытался. Тем более что в голосе тайчо отчетливо слышалась неприкрытая забота о непутевом втором офицере… — А теперь по существу. Твой отпуск продлится еще несколько дней. По возвращении на службу предоставишь мне подробный график твоей работы в издательстве. Меня интересует, какой процент твоего времени уходит на эту меносову газету… В первый же день сядем пересматривать наше с тобой расписание. Что-то переложим на офицеров, что-то возьму на себя я… и чего ты лыбишься, я не понял?! — гневный рявк капитана заставил улыбающегося лейтенанта поднять глаза. — Это так… приятно, тайчо, — Хисаги склонил голову набок, продолжая улыбаться. — Я опасался, что вы прикажете отказаться от Вестника. А я настолько втянулся в эту работу… — … что она тебе понравилась, — договорил Кенсей с присущей ему одному хищной ухмылкой. — Я заметил. Сам я в редакции тебе не помощник, но обеспечить тебе побольше свободного времени мне вполне по силам. — Спасибо, тайчо! — Еще каких от тебя сюрпризов ждать? — грозно нахмурился Мугурума — Лучше сразу признавайся. Потому что если я еще что-то подобное про тебя через десятые руки узнаю, я тебя сам на перерождение отправлю! *** — Так тебе и надо, балбесу, — выдернул Шухея из воспоминаний скрипучий голос родного духовного меча. — Вечно на себя взваливаешь все подряд, а потом до потери сознания впахиваешь за добрую половину Готея… — Вот не надо преувеличивать, — отмахнулся шинигами. — Ни за какую половину я не впахиваю… — Ну да, ну да! Для пятого не ты огромную стопку документов переписывал? — Хинамори была действительно нужна помощь! Ее из четвертого выписывать не хотели, Унохана-тайчо еще пару месяцев за ней наблюдала! Что, нужно было бросить отряд нашего друга на произвол судьбы? Чтобы Момо из палаты в кабинет переселилась и снова слегла, уже от нагрузки? — Да не вскидывайся ты так! А этой рыжей из десятого тоже жизненно необходимо было? — Ну не успевала Рангику-сан разобраться с документами к сроку… что такого? Ну да, помог, руки же не отсохнут… — Ой, а покраснел-то! — рассмеялся Казешини. — Никак зацепила красота неземная? — Отвали… Зачем Рангику-сан такой, как я?.. — А что с тобой не так? Молод, силен, и внешне ничего так… даже очень ничего, по экспертному мнению…       Ошарашенный Хисаги от неожиданности промахнулся мимо ветки и чуть не сверзился с позором наземь, благо, в лесу найти новую опору не представляло сложности. — Ч-чего-о?! К-какое еще «экспертное мнение»?! — едва выдавил он. — Да так… — теперь пришла очередь Шини смущаться и отворачиваться. — В Готее только один признанный эксперт по внешнему виду. — Аясегава-сан?!. — брови Хисаги взлетели к волосам. — А он здесь каким боком?! — Да не он. Мне-то что за дело до шинигами, я про его меч… помнишь, после восстания Мурамасы мы еще какое-то время по Сейрейтею шарашились? Вот тогда и случился у нас с его занпакто забавный такой разговорец… не зеленей, а то на тебя уже рядовые косятся. Сам Рурииро Кудзяку про тот случай не помнит. — Это как?.. — облегченно выдохнув, поинтересовался лейтенант. — Как, как… По пьяни разговаривали. Я, правда, трезвее был, а вот Рури-кун тогда изрядно набрался! Вот же я ржал потом…       Связь шинигами и занпакто поистине уникальна. Перед глазами Шухея замелькали воспоминания Казешини… ***       В пещере было сухо и прохладно. Тишину нарушал лишь звук капающей воды, посвист сквозняков и иногда шорох осыпающегося песка. Совсем недавно здесь было шумно и весело — именно в этом подземном зале скрывались от своих хозяев мятежные занпакто. Теперь, когда Мурамаса ушел на перерождение следом за своим шинигами, и нелепое восстание само собой сошло на нет, пещера пустовала. Хоть и не всегда… — Кто здесь?.. — от раскатов грозного рыка Хозукимару где-то неподалеку ссыпалось несколько мелких камешков. Свет принесенного им факела выхватил из сумрака черно-красный силуэт, длинные волосы и острые клыки. — А, ты… привет, Шини. — Здоров, Хозу… ты чего такой растрепанный? Случилось что? — вальяжно развалившийся за импровизированным столом Казешини лениво помахал рукой. — Не… фух, умаялся… да не виси же ты на мне!       Выйдя на свет, Хозукимару выволок за собой к столу безвольно висящего на его плече и что-то невнятно бормочущего Рурииро Кудзяку. Ветер Смерти вытаращил глаза. Трезвенников среди занпакто было мало, равно как и среди их шинигами, а уж эти двое попивали саке чуть ли не ежевечерне, но чтобы так набраться… — Фига ж… что это с ним? — подхватившись на ноги, Казешини обошел вокруг странной конструкции из двух занпакто, одного в дымину пьяного, второго — усталого и злого. Лыка не вяжущий меч пятого офицера был в четыре руки препровожден к столу и усажен на один из стульев. — Слушай, Шини, выручи, а? — вскинул измученные глаза Хозукимару. — Присмотри за Рури? Я пока ему футон раздобуду… ну не тащить же его в отряд! — Э-э-э… ладно, — задумчиво почесал затылок Ветер Смерти. Показываться в подобном виде на глаза рядовым для офицерского меча и впрямь было как-то неправильно. — А чего за ним смотреть-то? В таком состоянии не сбежит… — Ты его плохо знаешь. Испарится, глазом моргнуть не успеешь. Еще и встрянет куда-нибудь… ты с ним поговори, тогда глядишь и не рванет никуда! — Ясно… свободные уши обеспечу. Даже пару тем для разговора подкину… Ты только того, не задерживайся, лады? — Спасибо! — донеслось уже из коридора. Наслаждавшийся до их прихода в полном одиночестве тишиной и саке Казешини только головой покачал. — О… ик… с-саке… — послышалось у него за спиной. — К-казе… ик… шини… т-ты тут… от-откуда? — Рури, ну ты… — возмущение поднялось со дна души, как пена. Кувшинчик на столе уже был, само собой, совершенно пуст… — Скотина… Хорошо, что я остальное спрятал! Вот скажи, тебе не хватит?! — Не-е-ет… я… ик… в печали, — выдал этот пернатый гад, укладывая голову на стол и глядя на собеседника несчастными глазами. — Мой х-хозяин… меня н-не лю-ю-юби-и-ит!!!       Хлопнув себя с досадой по лбу, Казешини уселся на свое место. Пьянющий Рурииро Кудзяку был, как минимум, забавен… ну и тема разговора была близка и актуальна для них обоих. — Мой от меня тоже не в восторге, — криво усмехнулся он. — Это же не повод надираться в хлам и ныть! — Н-не сравнивай, — махнул рукой Рури, чуть не сбросив пижонским пернатым рукавом со стола единственную пиалу. Шини поспешно забрал ее к себе от греха подальше. — Т-твой хоть по имени т-тебя зовет! — Ага, раз в десять лет… — сплюнул Ветер Смерти. Недавнее примирение с Шухеем, конечно, внушало надежду на то, что все у них наладится, но что-то подсказывало, что легко и просто у них не будет… во имя ветра, это же они с Шу, какое «просто»?!. — Но ведь зовет! — поднял указательный палец Рурииро Кудзяку. — А не обзывает мерзкой кличкой каждый раз… — Не-е-ет, он просто меня боится. Меня, моей силы… а по факту — себя самого, потому что я — отражение того, кем он может стать… — мечтательно прищурился Шини. — А меня обзывают каждый раз… за то, что я — кидо-типный занпакто, а не с-силовой, как хотелось бы Юмичике. Отряд, видишь ли, не признает и уважать не станет! — злобно прошипел Рурииро Кудзяку, стукнув по столу кулаком.       Казешини, понаблюдав за товарищем по несчастью, решительно сунул руку между камней, где припрятал остатки саке. Его незваный собеседник-собутыльник, восторженно всплеснув руками, полез куда-то в складки своего странного пернатого одеяния и с горделивым стуком выставил на стол еще одну чашечку.       Под саке жизнь стала казаться заметно приятнее, и Ветер Смерти совсем было разомлел и расслабился, когда Рурииро Кудзяку пришла в голову «замечательная» идея… — Слу-у-ушай, Казешини! Ты же силовой занпакто? — Ну-у… вроде да, — не заметил подвоха разливающий саке по чашечкам меч. — А давай поменяемся?! — схватил собутыльника за руки Рури. — Ну, шинигами поменяемся… Юмичике нужен силовой занпакто! А Хисаги-сан вроде бы кидо неплохо владеет… да и внешне симпатичный! Браслетики, опять же, стильные…       Шини вытаращил на психа напротив свои и без того немаленькие глаза. — Ты остатки ума пропил?! Сам-то понял, что брякнул?! — Конечно, понял! Юми тобой еще хвастаться будет, вот увидишь… ты ведь очень сильный, Шини! Я твою реяцу на вкус пробовал, я знаю! А Хисаги Шухей никогда не унизит свой меч, коверкая его имя… — Ты ненормальный, — расхохотался собеседнику в лицо Казешини. — Да твой хозяин с ума сойдет, если попытается меня в руки взять! Не стану спорить, мой Хисаги вполне справится с твоими способностями, причем, не сомневаюсь, еще и тебя кое-чему научит. К примеру, видеть хоть что-то вокруг себя… потому что мой шинигами живет для других! Ну не умеет по-другому... А вот твоему хозяину, Рури, со мной не сладить! — Это почему еще?! — возмутился Рурииро Кудзяку. — Приведу конкретный пример… не станем учитывать даже, что каждый из занпакто — это воплощение своего хозяина и часть его души, олицетворяющая либо сконцентрированную силу, либо какие-то преувеличенные черты, либо нечто, скрытое в самой глубине души. Моя манера боя, Рури! — А что с ней не так, с твоей манерой? — Все с ней так. Просто я обожаю кровь и кровопролитие, а ты дерешься абсолютно бескровно. Я в бою умываюсь кровью вместе с хозяином, а вы умудряетесь даже перышки не помять! — Дались вам наши перышки! Это красиво! — Вот с этого и начни… Если я твоего Юмичику кровью оболью, он на том же месте в обморок ляжет! — Вот не надо… — попытался возразить Рурииро Кудзяку, но слегка захмелевшего Казешини уже было не заткнуть. — Помнишь, незадолго до нашего восстания случился мятеж на Севере Руконгая? Нас с Шухеем туда направили на зачистку, да и вас, по-моему, тоже… — Да, мы там тоже отметились. Мерзкое место… — Согласен, трущобы везде одинаковы. А уж воспоминания какие будят — у меня цепи от злости скрипели! Так вот после того задания, Рури, Шухей отправил доклад Главнокомандующему с Бабочкой и ушел один, чтобы его никто не видел… — Это почему же? — Он часа три под душем простоял. Я тогда дорвался… залил хозяина кровью с ног до головы. Это мне в кайф, а Шухей даже к своим рядовым не подошел… — Почему? — Чтобы они его бояться не начали. Он же в том бою до нитки весь кровью пропитался… форму менять пришлось. Ох мы тогда и поссорились… — Знаешь, Шини… а я его, кажется, понимаю… — подпер щеку ладонью Рурииро Кудзяку. — Я тоже. Теперь. Тогда не понимал… вот и подумай, если я твоего Юмичику так же окачу, что он сделает? Так что не надо свои безумные идеи озвучивать, лады? Я — на своем месте, и с него не уйду. Ты, кстати, тоже… — Казешини, уже остывая, с улыбкой наблюдал, как Рури потихоньку соскальзывает по своей же руке и в конце концов опускает голову на стол.       Где-то вдали послышались тяжелые шаги Хозукимару… *** — Обалдеть… — А ты как думал! — Так все разложить… ну ты даешь… воплощение, — хихикнул Хисаги. — Не думал, что ты откажешься от шанса от меня избавиться. — Ну чего ты?.. — почти обиделся занпакто. — Я же твой меч все-таки. Судьбой дарованный! — О, да! Сущий подарок судьбы, — тепло улыбнулся Шухей. — И я этому очень рад! Кстати, не очень-то на тебя похоже - говорить заумными словами … — Собеседник хороший попался. Мы почти все вечера трепались обо всем на свете, — заметно смутился Казешини. — Это кто хоть? — Ты с ним не знаком. С хозяином дружишь, а с занпакто — не знаком… — О как… а зовут его как? — Секай но Чишики. Мы с ним не дрались ни разу… и не дай ветер драться. Не хочу проверять, на что он способен! — Но с хозяином я дружу?.. Я вроде бы со всеми, с кем дружу, тренировался… стоп. — Ага… я сам не ожидал. Так что, похоже, зря я к нему с подозрением относился…       Хисаги довольно усмехнулся. Да, его давняя дружба с третьим офицером двенадцатого отряда многим казалась странной. Казешини к Акону тоже не питал особо теплых чувств, а вот поди ж ты! — А ведь я и не знал, как зовут его занпакто… — Я раньше тоже не знал. А насчет рыжей — это ты зря, Шу. Неспроста же она к тебе за помощью бегает?.. — многозначительно подвигал бровями Шини. — Нет, Шини. Боюсь, мне не выдержать сравнение с Ичимару-тайчо. Даже если у нас что-то и получится, Рангику-сан все равно будет искать его черты в каждом, кто окажется рядом. Не хотелось бы ее разочаровать, но и притворяться до перерождения тем, кем я не являюсь, тоже не дело. — Какой же ты все-таки тюфяк, Шухей!       Среди деревьев уже маячили белые стены Сейрейтея. Рабочие будни неумолимо приближались, но отдохнувший лейтенант был им только рад…