Трудовые будни девятого отряда

      Со дня возвращения Хисаги-фукутайчо из отпуска прошло всего несколько недель, а отрядные будни уже захлестнули с головой… — Что-то слишком долго они… Футаро, он с какой из наших групп ушел? —  нервно мерил шагами кабинет Мугурума.       Бабочка от патрульной группы задерживалась уже на полтора часа, связи не было с обеда… страннее всего было то, что рядовых возглавил лейтенант, а уж в исполнительности и пунктуальности Хисаги Кенсей был уверен. Что вообще могло там случиться? И район вроде из неопасных… — Пятая, тайчо. Полнейшие желторотики… их наставник решил, что пора бы ребятам нюхнуть, чем реальная служба пахнет. А то как по кабакам бухать да дебоширить, они крутые шинигами, а как в патруль идти, так новички неопытные… — нервничающий не меньше капитана Футаро выглянул в окно. Размеренная жизнь девятого отряда успокаивала. — Ждем еще полчаса?.. — Почему «полчаса», Рюноске? — недоуменно обернулся капитан к своему пятому офицеру. Тот задумчиво потер светловолосый затылок. — Ну, через полчаса с нашей группой должны встретиться бойцы из седьмого. Им уже можно будет Вестницу отправить, раз наших не находят! — Футаро подошел к Кенсею поближе. — Не переживайте, капитан. Наш Хисаги-фукутайчо сильный шинигами, с ним все должно быть хорошо!!!       За окном послышался какой-то шум, два офицера выскочили на энгаву. Взгляд Мугурумы прикипел к показавшейся в воротах группе рядовых.       Хисаги среди них не было.       За спиной капитана поперхнулся воздухом Футаро Рюноске, тоже не увидевший в составе вернувшихся бойцов своего непосредственного начальника и практически бессменного тренера. Сильный, умелый мечник и рукопашник, Рю-кун, как звал подчиненного Хисаги-фукутайчо, совершенно не разбирался в кидо. Лишь благодаря дополнительным тренировкам он сумел-таки научиться наконец пользоваться «магией демонов»… — Что произошло? Где вас меносы носили, и где, во имя небес, пропадает Шухей? — рык капитана заставил пригнуться неготовых к такому напору рядовых. — Мы заблудились, Мугурума-тайчо, — проблеял один из патрульных. — Дорогу искали. — Чтобы Шухей-сан умудрился заблудиться в Среднем Руконгае?! Что за бред еще?! — вспыхнула рядом ярким пламенем реяцу третьего офицера Кирито Хикару. — Если только по пьяни… да и не выпьет он столько, он же там каждое дерево знает!       Рядовые замялись. За спиной Кенсея резко запахло морем, и мимо него пронесся его пятый офицер. — Говорите! — рявкнул он на патрульных, явно теряя самообладание. Ощущение надвигающейся беды захлестнуло, казалось, весь отряд. Капитан счел необходимым вмешаться.       Полу-Пустая реяцу затопила площадку перед отрядным офисом, придавила к земле тех, кто послабее. Сконфуженные офицеры пробормотали что-то, отдаленно напоминающее извинения, хотя взглядов от совсем сникших рядовых так и не оторвали. Кенсей их понимал. — А теперь докладывайте по порядку. Что случилось во время вашего патрулирования? — светло-карие глаза капитана сияли золотом. Рядовые начали рассказ…       Все оказалось до жути банально. Во время патрулирования к ним прилетела Бабочка с просьбой о помощи. С границ АК прилетела, видимо, потому что принявший сообщение Хисаги сокрушенно нахмурился, косясь через плечо на запыхавшихся «желторотиков», и приказал не отставать, срываясь в шунпо. На месте они не нашли отправителя Вестницы, зато присутствовал Пустой. Некрупный размерами, внешне напоминающий одновременно обезьяну и волка, он резво носился по деревьям, искусно прячась в густой листве, стрелял серо и балой, и, по предположению лейтенанта, куда-то их вел… правда, предположение запоздало. Мертвенно-белая громадная туша второго Пустого уже почуяла лакомую добычу и напала.       Фукутайчо, по-кошачьи извернувшись в воздухе, ухитрился достать-таки волко-обезьяну кусаригамой, отправляя ее душу на перерождение, и, парируя удар за ударом, успел в промежутке между воплями адъюкаса крикнуть рядовым, чтобы отступали… — Мы и отступили. Заблудились вот только… — закончили рассказ патрульные. Кенсей нахмурился. — Почему не сообщили?! При отступлении же положено отойти на безопасное расстояние и вызывать подмогу! — Но... — То есть вы… — Эти… эти слюнтяи, получается, просто бросили Хисаги-фукутайчо одного сражаться, — медленно выговорил сквозь стиснутые зубы Футаро. — Они просто сбежали, поджав хвосты, оставив командира группы на произвол судьбы!       Мугурума едва успел перехватить бросившегося вперед со сжатыми кулаками Кирито, одновременно фиксируя пятого офицера при помощи реяцу. Но как же хотелось рвануться самому! — Не вздумай!!! Кенсей, ради всех ветров, держи себя в руках! — взвыл во внутреннем мире Тачиказе. — Ты же убьешь любого из них одним ударом, для того ли твой лейтенант отряд сохранил?! — Так. Патрульных под домашний арест, до выяснения обстоятельств, — медленно приходя в себя, заговорил вайзард. — Кирито, Футаро, возьмите уже себя в руки. Собирайте боевую группу. — Тайчо!!! — крик рядового Ямады Морио заставил капитана вздрогнуть от неожиданности. Над отрядом трепетала чёрными крылышками Бабочка, явно адресованная капитану. Мугурума прослушал сообщение и развеял кидо-Вестницу, резко сжав кулак. На нем скрестились взгляды всех шинигами его отряда. — Хисаги в четвертом, в тяжелом состоянии. Пустой уничтожен его руками. Седьмой отряд заступил на патрулирование, их рядовые и переправили нашего Шухея в госпиталь, — убитым голосом произнес Кенсей.       Над отрядом повисла мертвая тишина. Чуть слышно всхлипнула Кейко, с задних рядов донеслись чьи-то матерные комментарии… Проштрафившаяся группа поспешила скрыться в казарме, явно опасаясь мести остальных сослуживцев. Капитан обвел притихших подчиненных взглядом. — Так… жизнь продолжается. Все по местам, занимайтесь своими делами, каждый свою задачу знает. Отставить слезы! Хисаги жив, он поправится и вернется. Футаро, — пятый офицер поднял голову. — Не ты ли несколько минут назад мне говорил, что наш фукутайчо силен и со всем справится? Так почему я вынужден повторять тебе твои же слова?! Возьмешь на себя сегодняшнюю тренировку личного состава. Кирито, — пожилой офицер с тяжелым вздохом обернулся. — Собери отчеты, все — мне на стол… — А вы, Мугурума-тайчо? — уже в спину уходящему капитану произнесла Кейко. — В четвертый, само собой. Узнаю, что с моим лейтенантом… — Нашим, тайчо. — М-м-м? — Нашим лейтенантом, — тихо, но весомо уронил Хикару, подошедший к нему мрачный Рюноске согласно кивнул. — Привет ему передавайте, тайчо…       Невесело усмехнувшись, Кенсей махнул рукой и ушел в шунпо. — Делаешь успехи, — облегченно выдохнул Тачиказе. — Сто лет назад ты бы эту группу в землю вколотил по самые уши… — Еще не вечер, Тачи. Я еще не выяснил, что там произошло. Так что навешать люлей провинившимся еще не поздно. — Ты здорово к нему привязался, Кенсей. И это очень хорошо, как для тебя, так и для Шухея… он тянется за тобой и совершенствуется на глазах. — Ксо, как раз личную тренировку ему пообещал, и на тебе… Но ничего, выздоровеет, и займемся… *** — Нет, Мугурума-тайчо, вам к нему нельзя. Нет, ни на минуту, ни на секунду. Совсем нельзя, — стояла насмерть Унохана Рецу. Бешеные глаза вайзарда ее не пугали, главный врач Сейрейтея давно ставила здоровье и безопасность своих пациентов выше своего собственного. Женщина опустила мягкую ладонь на могучее плечо коллеги. — Нельзя, Кенсей. Ничьей реяцу нельзя появляться рядом с Хисаги-саном, особенно твоей. — Да что с ним случилось? — взвился Мугурума, не пытаясь, правда, стряхнуть руку целительницы. — Что могло произойти с Шухеем такого, что его даже из дверного проема увидеть нельзя?! — Я сама впервые сталкиваюсь с подобным повреждением, Кенсей. Такое ощущение, что у твоего лейтенанта переломана реяцу… — Бред какой… — отвернулся вайзард. — Разве реяцу можно сломать?! Это же не кость! — И тем не менее, именно так это выглядит. У Хисаги-куна повреждена реяцу, настолько, что рядом с ним нельзя пользоваться духовной силой. А учитывая, что все наши приемы лечения построены на кидо… — …то вы и лечить его не знаете как, — дошло до Мугурумы. Да уж, задачка та еще… — И что делать? — Поддерживающая терапия, наблюдение… и исследование. Хисаги-кун победил своего противника, даже образцы взял для изучения. Понял, видимо, что с таким типом Пустых мы еще не сталкивались. Представитель двенадцатого очень удивился и обрадовался, клялся собственными рогами к завтрашнему утру предоставить мне результаты. — Сообщишь тогда… Рецу?.. — уходящий капитан обернулся. — Сделай все, что сможешь… ***       Вечер в отряде прошел напряженно. Кенсею пришлось посадить Футаро в карцер, причём исключительно в воспитательных целях — молодой офицер рвался набить морды провинившимся рядовым. Кирито держался из последних сил, но заверил капитана, что все понимает и глупости творить не будет. Подписав последний отчет, капитан ушел к себе, точно зная, что спать этой ночью точно не сможет…       Однако ни утром, ни ближе к обеду новостей о состоянии Хисаги так и не было. Ночью произошел крупный прорыв Пустых, в четвертый отряд поступило много раненых, Унохана была занята наглухо и ничего никому не сообщила. В отрядном кабинете было тихо. Мугурума разбирал скопившиеся бумаги, когда зацепился взглядом за знакомое имя одного из рядовых.       Ямада.       Не так ли зовут одного из офицеров Рецу? Ну-ка, ну-ка…       Вызванный к капитану Ямада Морио явно был напуган, но изо всех сил старался это скрывать. Вайзард смерил своего бойца доброжелательным взглядом. — А скажи-ка мне, Ямада Ханатаро из четвертого отряда тебе случайно не родственник? — поинтересовался он, улыбаясь вспыхнувшему на лице бойца замешательству. Вопрос явно был из разряда неожиданных. — Д-да, Мугурума-тайчо… Ханатаро мой брат, — негромко ответил Морио, пытливо всматриваясь в массивную фигуру капитана. Кенсей прикрыл глаза, после чего резко захлопнул лежащую перед ним папку. — Так. Сейчас ищешь своего офицера и передаешь, что на сегодня я освобождаю тебя от службы. Потребуется подтверждение — шли ко мне. После отправляйся в четвертый… Морио-кун, мне нужны сведения о Хисаги. Все, что только сумеешь разузнать. Даю тебе карт-бланш, делай что хочешь. Буду ждать здесь.       Совсем юный шинигами вспыхнул от гордости — капитан ждет от него результата! Поклонившись, рядовой исчез за дверью. Кенсей рухнул на свое место и уронил голову на руки. Связь реяцу выматывала душу, требовала немедленно мчаться к Хисаги и помочь ему, для того, чтобы оставаться на месте, приходилось прикладывать усилия. Он всегда ненавидел ожидание…       Вернулся Морио не один. За ним следом в отрядный офис вошел его старший брат, Ямада Ханатаро, седьмой офицер четвертого отряда. Взгляд Кенсея застыл на занпакто в руках подчиненного Уноханы. Подозрительно знакомая гарда с простым неброским орнаментом из квадратов и темно-синей оплеткой на рукояти… — Что… это же… — мысли стопорились, не желая облачаться в слова. — Добрый вечер, Мугурума-тайчо, — вежливо поклонился седьмой офицер. Его брат счел за благо выскользнуть из кабинета. — Мори сказал, вы хотите узнать все возможное о Хисаги-сане. Я отвечу на ваши вопросы, правда, мы тоже не все знаем… — Это же Казешини Шухея?!. — выдохнул наконец вайзард. — Какого меноса происходит?! — У Хисаги-фукутайчо очень сильно поражена реяцу, — начал Ханатаро. — Рядом с ним не должно быть ни единого источника духовной силы. Унохана-тайчо приказала отнести занпакто вашего лейтенанта вам, для сохранения… — ДА ВЫ С УМА ТАМ ВСЕ ПОСХОДИЛИ?! РАЗЛУЧИТЬ ШИНИГАМИ И ЗАНПАКТО… — вскочил на ноги Кенсей, едва успевая сдержать собственную силу. Ямада сжался в комок, и при виде этой картины капитану стало стыдно. Правда, лишь до того момента, пока он снова не глянул на мерцающий от реяцу занпакто в руках шинигами четвертого отряда… — КАК ВАМ В ГОЛОВУ ТАКОЕ ПРИШЛО?! — Мугурума-тайчо, пожалуйста, выслушайте, — почти умоляюще заговорил офицер. — Мы впервые столкнулись с подобным, и не знаем, что еще сделать! У Хисаги-фукутайчо болит реяцу, капитан! Любой источник силы поблизости причиняет ему страшную боль! Мы даже анестетики применить не можем, потому что болит не тело! А занпакто весь целиком состоит из духовной силы… ему нельзя оставаться в палате Хисаги-фукутайчо! Поэтому Унохана-тайчо велела мне отнести его меч к вам...       Вайзард медленно вышел из-за стола, приблизился к съежившемуся от ужаса младшему офицеру. Катана в руках Ямады гневно мерцала от реяцу. Услышанное объяснение прозвучало логично, но как же, менос подери, это все неправильно! — Надеюсь, у тебя хватило ума не хватать его голыми руками, — устало глянул на сжавшегося мальчишку капитан. — Конечно, Мугурума-тайчо! Я бы не осмелился и пальцем тронуть чужой занпакто… эти перчатки не пропускают реяцу, — робко улыбнулся тот.       Глубоко вздохнув, Кенсей опустил голову и мысленно позвал свой собственный меч… — Тачи?.. — Это безумие! — немедленно отозвался Тачиказе. — Кенсей, так же нельзя! Разлучать шинигами с его мечом непростительно! — Нам придется это сделать, и ты понимаешь это не хуже меня, Тачи, — коснулся вайзард разума своего занпакто. Он был полностью согласен со всеми доводами Тачиказе, но что, если этот пацаненок из четвертого прав?.. — Ну да, нам… вот только держать занпакто твоего лейтенанта придется мне! И в глаза ему смотреть тоже мне! И вот этого уже ты понять не хочешь… — сокрушенно опустил светловолосую голову воплощенный меч. — Ну да ладно, мы с тобой поругаться успеем. Давай… — Спасибо!       С тяжким вздохом решившийся капитан снова посмотрел на замершего перед ним офицера. — Так, подними Казешини на уровень груди, горизонтально, — внимательно следя за движениями мальчишки, Мугурума опустил руку на рукоять своего меча, отчетливо ощущая его негодование. Как только лейтенантский клинок оказался в нужном положении, вайзард приказал «Отпускай!» и поймал падающий меч на развернутое плашмя лезвие Тачиказе, одновременно выпуская свою реяцу, обвивая, опутывая Казешини, поддерживая, не позволяя отдалиться.       Где-то на ином уровне пространства осторожно соприкоснулись два мира… ***       … Казешини не понимал, что происходит. Он знал, что Шухей ранен, знал, что его ранение опасно. Во имя ветра, в первый раз, что ли?! Какого адъюкаса четвертый отряд устраивает вокруг его шинигами такие шаманские пляски, занпакто не понимал. Воспринимая происходящее исключительно органами чувств своего хозяина, он не имел представления о том, что творится и о чем говорится за пределами их палаты. Однако в какой-то момент, медленно и мучительно приходя в себя после очередного болевого обморока его партнера, Казешини неожиданно обнаружил, что он во внутреннем мире один, и не может ни слышать, ни даже мельком сквозь ресницы видеть окружающую их с Хисаги обстановку. Более того — своего Шухея он тоже не слышал.       Занпакто наверное впервые за все годы его существования стало по-настоящему страшно… — Казешини?.. — окликнул его негромкий, смутно знакомый голос. Ветер Смерти резко развернулся на месте, испуганно озираясь по сторонам. Это же их с Шухеем мир, кого он здесь может встретить? Что, в гарганту, происходит?..       Прямо перед ним в воздухе зависла массивная фигура. По ветру развевались длинные, собранные в высокий хвост светлые, почти белые волосы. В складках светло-серого кимоно поблескивали тончайшие серебристые нити. Спокойный, уверенный взгляд теплых светло-карих, почти золотистых глаз, казалось, проникал в душу. — Ты… ты кто такой?! — вырвалось у Шини. — Откуда ты здесь взялся, и откуда знаешь мое имя?! — Нам доводилось сталкиваться. Ты нападал на моего хозяина в кабинете, помнишь? — мягкая улыбка скользнула по губам незнакомца. — В кабинете… — бесцветные глаза Казешини изумленно расширились. Он вспомнил, на кого и в каком кабинете он мог нападать… — Рад приветствовать, Тачиказе-сан.       Занпакто шухеева капитана вежливо кивнул в ответ на поклон Шини. — Как вы сюда попали, и что с моим хозяином?! — Ветер Смерти едва сдерживался, чтобы не ухватить собеседника за плечи и не встряхнуть. — Я его не чувствую!       Кенсей, зараза, во что ты меня втянул, против воли подумал Тачиказе, и, вздохнув, заговорил…