Трудовые будни девятого отряда

      Проносясь в, казалось, давно и прочно забытом шунпо по крышам готейских казарм, Акон поспешно составлял для себя план действий. Но как же все-таки полезно иметь доступ к секретной информации! И как удобно, что ей можно быстро поделиться…       Рядом вспыхнула такая непохожая на обычную сила Пустоты, и могучая рука подхватила офицера за плечо. Он не возражал — держать одну скорость с капитаном боевого отряда кабинетному ученому было явно не под силу. — Что-то в четвертом происходит, — бросил Мугурума через плечо. — Чувствую. — Я даже догадываюсь, что именно, — отозвался едва успевающий переставлять ноги Акон. — Сила Эцуко в воздействии на органы чувств. Поэтому Шухей так болезненно реагирует на любую реяцу, включая Казешини… на все, на что она захочет. — Судя по всему, ей нужно было именно убрать от Хисаги его занпакто, способный его защитить. У нее получилось… тварь. — Зачем ей это?..       Где-то далеко впереди прогремел взрыв, и Кенсей, коротко выругавшись себе под нос, перехватил руку успевшего запыхаться ученого покрепче и прибавил ходу. ***       Бесцеремонно схватившегося за ножны капитана Казешини едва сдержался, чтобы не шарахнуть всей оставшейся реяцу. Однако сил было слишком мало, да и вряд ли бы хозяин Тачиказе-сана стал его трогать без надобности… Ветер почти не ощущался, привычный запах крови во внутреннем мире становился затхлым, наполняя все существо оставшегося без хозяйской руки занпакто стылой безнадегой. Хотя… куда-то же капитан его несет?       Внезапное чувство опасности ударило по всем рецепторам сразу. Казешини изумленно распахнул глаза. Такое яркое ощущение приближающейся беды накатывало на него считанные разы в их с Хисаги не-жизни, а своей интуиции Ветер Смерти привык доверять. Забыв о том, что Шухей далеко и вряд ли услышит, занпакто принялся звать своего бойца, срывая голос.       Кто, ну кто мог представить, что он будет НАСТОЛЬКО рад услышать такой далекий, но вполне различимый голос Шухея?.. ***       Из окон одной из палат валил клубами серый с желтоватыми отблесками дым, и Мугурума, сверкнув глазами, одним бешеным рывком кинулся в разбитое окно. Зрелище полностью разгромленной палаты поневоле внушало уважение… Акон, принюхавшись, буркнул что-то про ненормальных боевиков, а сосредоточенно прищурившийся Кенсей одним дуновением реяцу смел остатки дыма из палаты.       Прямо под ногами у остолбеневших шинигами лежала, безвольно раскинув руки, женщина в некогда белом халате поверх форменного шихакушо. Недалеко от ее раскрытой ладони валялся обнаженный меч с полностью закопченным лезвием. В глубине комнаты за перевернутой и все еще тлеющей кроватью нашелся очевидный виновник взрыва, крепко сжимающий в руке дымящийся стальной браслет. — Ну дает, — присвистнул Акон, осторожно переворачивая Хисаги на спину. Прикасаться было страшновато — ожоги покрывали почти всю видимую поверхность тела. Больше всего досталось рукам и груди, лицо почти не пострадало — судя по всему, перед самым взрывом Шухей успел отвернуться. Слегка оплавился лишь краешек пластыря на переносице… Кенсей, затаив дыхание, торопливо нащупал пульс на шее своего лейтенанта и облегченно выдохнул. — Есть!.. — Ну, раз пульс есть, значит, с перерождением подождет, — усмехнулся ученый, отходя к не подающей признаков жизни Эцуко. — А вот с Изанами посложнее… — Туда и дорога, — прошипел вайзард, оглядываясь через плечо. — Какие бы мотивы ею ни двигали… — Мугурума-тайчо, — тихо позвал офицер. — Разрешите мне забрать ее отсюда. — Чего-о-о?! — взвился Кенсей. — С чего бы вдруг?! — Прошу вас, тайчо. Она как минимум ценный образец для изучения! Если дело дойдет до трибунала, она просто окажется в Гнезде Личинок, а ее способы воздействия непременно нужно подробно изучить! — Ты предлагаешь просто ее отпустить, Акон?! После того, что она сотворила?! — Никак нет, тайчо, вы меня не поняли. Разрешите мне забрать ее в мою лабораторию. Необходимо выяснить, как и на что она воздействовала… не сомневайтесь, с рук ей покушение на Хисаги не сойдет, — в глубине черных глаз ученого пылал опасный огонек, весьма похожий на тщательно сдерживаемое безумие. Кенсей покачал головой. — Ладно, будь по-твоему… отчитаешься потом. — Спасибо, Мугурума-тайчо! Я ваш должник, — благодарно склонил голову Акон, опуская ладонь на рукоять своего занпакто. — Изучи, Секай-но Чишики!       Лезвие выхваченной из ножен катаны рассыпалось отдельными нитями, сплетающимися в купол над лежащей без движения шинигами. На концах некоторых нитей раскрылись хищно щелкающие клювы, сноровисто подхватившие с пола пострадавший от взрыва занпакто и его хозяйку, купол сомкнулся серебристым коконом, бросающим неяркие отсветы на сосредоточенное лицо ученого.       Звук торопливо приближающихся шагов за дверью заставил Акона встревоженно обернуться. — Иди уже, — с усмешкой махнул рукой Кенсей. Присутствие этого странного шинигами в палате начинало его напрягать, да и участь несостоявшейся убийцы уже не казалась неоправданно мягкой. Что-то подсказывало, что из лаборатории этого фанатика от науки незадачливая мстительница вряд ли выйдет своими ногами. Если вообще выйдет…       Акон едва успел скрыться в успевшей сгуститься за окном ночной темноте, когда в комнату обманчиво-плавным шагом вплыла Унохана Рецу со своей неизменной улыбкой. Мугурума подобрался, как перед боем, готовясь ко всему, но женщина только устало вздохнула. — Как он? — Без сознания… — Неспокойные вы души… что здесь произошло? — Взорвался один из браслетов Хисаги, — изо всех сил стараясь выглядеть как можно убедительнее, заговорил вайзард. — Акон взял образцы реяцу, ушел буквально пару секунд назад… — Понятно… судя по всему, аномальная чувствительность Хисаги-сана к реяцу прошла? — невинно поинтересовалась Унохана, опускаясь на закопченный пол рядом с раненым фукутайчо. Тот не шевелился, лишь тяжело, с хрипами, дышал. Его капитан счел за благо промолчать, дабы не спалиться еще сильнее. Для этой женщины все его хитрости были шиты белыми нитками во все времена, хоть сто лет назад, хоть сейчас…       Устроив Шухея в другой палате, обработав его раны и убедившись, что его не-жизни ничего не угрожает, и выздоровление идет как должно, Унохана подхватила Кенсея под локоть и повела к себе в кабинет. Возвышающийся над ней на две головы вайзард безропотно шагал по коридорам, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, которого за ухо ведут в угол. И даже чашка ароматного чая не сгладила чувства, что из этого светлого, по-женски уютного кабинета без боя ему не уйти. А с боем — тем более… — Не хочешь ли все же рассказать, что произошло с моим пациентом, Кенсей-сан? — безмятежно улыбнулась Унохана Рецу замершему за столом напротив коллеге. ***       Какое счастье — снова чувствовать свежее дуновение ветра! Слышать перезвон цепей, шум листвы, шорох осыпающихся камешков… Во имя всех ветров на свете, кто бы мог подумать, что без ясно ощутимого присутствия даже спящего лечебным медикаментозным сном Шухея его мечу будет настолько плохо!       Казешини с радостным воплем сиганул со скалы, промчался по цепям, играя с ветром в «догонялки». Едва слышное на самом краю восприятия дыхание хозяина казалось музыкой. Скорее бы он проснулся…       Как все же хорошо, что они с капитаном Мугурумой тогда поговорили! Хоть и начался их разговор с совершенно безобразной драки, беседа получилась продуктивная. Настораживающе пахнущий Пустотой капитан поклялся собственным занпакто при первой же возможности вернуть своему лейтенанту его меч, а несколько пристыженный Казешини пообещал, что не станет сопротивляться чужой руке, взявшейся за его ножны. Капельку сверкануть реяцу для острастки — не в счет, Шини даже расслышал смех Тачиказе-сана… зато теперь осталось только дождаться, когда Унохана-тайчо разрешит Хисаги покинуть гостеприимные стены корпусов четвертого отряда, и можно будет наконец заняться тренировками!       За время, проведенное в полном одиночестве во внутреннем мире, Казешини успел не раз и не два проклясть свой собственный характер. Будь он хоть немного покладистее, они с Шу давным-давно бы овладели банкаем! И меноса с два бы кто-то смог застать их врасплох! — Давай, напарник. Долечивайся, приходи в себя. У нас столько дел, ты не представляешь! ***       Не зря, ой, не зря обходят шинигами территорию двенадцатого отряда далеко стороной, думал Акон, неспешно пролистывая практически готовый отчет для капитана девятого отряда. Не случайно Мугурума-тайчо так просто отпустил его с пленной виновницей этого загадочного переполоха, явно догадался, что ничего хорошего не ждет Эцуко в личной лаборатории третьего офицера…       Лаборатории вообще опасное место. Здесь случается всякое — то утечка какого-нибудь яда, то взрыв на закрытом полигоне… потому и текучка кадров в отряде повышенная. Мало ли несчастных случаев происходит?.. А исследования-то проводить надо, как ни крути!       И без подопытных просто не обойтись…       Изанами Эцуко. Старший лаборант Бюро Технологического Развития. Научную карьеру начала почти одновременно с самим Аконом — на момент становления двенадцатого отряда Научным центром Сейрейтея находилась в должности рядового. Очень неглупая женщина, обладающая прекрасными аналитическими способностями. Занпакто условно-кидо-типный, зовется Цуйоку Канджиру, гарда — сплетенные «восьмерки», оплетка светло-желтая, команда высвобождения — «Захлестни»… Но самое главное — сила Цуйоку Канджиру заключается в усилении ощущений. Любых — занпакто воздействует на нервные окончания, усиливая восприятие в сотни раз. Во имя Короля Душ, как все просто. Даже он, поспешно снимая показания датчиков в бессильных попытках понять, что происходит с его другом, краем восприятия чувствовал какую-то фальшь… *** — Тайчо, ну как он там? — окружили вымотанного капитана встревоженные офицеры, стоило ему лишь перешагнуть порог кабинета. — Вы же от фукутайчо сейчас? И Казешини на стене нет… — Не галдеть!!! — из последних сил рыкнул на перебивающих друг друга подчиненных Кенсей. — Вы хоть не наседайте… Нормально все. — Простите, капитан, — заметно стушевались шинигами, но блеск в глазах и не думал гаснуть. — Вы просто так сорвались… — Вы за мной следили, что ли?.. — озадаченно вздернул бровь вайзард. — Меня же Шинджи уже под отбой выцепил, да и засели мы тогда у Роуза в третьем…       Судя по вспыхнувшему на физиономиях офицеров стыдливому румянцу, Кенсей попал «в яблочко». Кирито смущенно потеребил жиденькую бородку, Такеши вдруг внезапно принялся расправлять свернувшиеся кончики оби. И только Футаро, упрямо наклонив голову и стиснув зубы до заигравших на скулах желваков, продолжал смотреть в глаза капитану. — Следили. И ведь выследили! — восхитился вайзард, отчетливо чувствуя невольную гордость за талантливых бойцов. — Я и не почуял… — Ничего странного, — буркнул Тачиказе. — Удивительнее было бы, если бы ты их заметил! — Мы могли опоздать, Тачи. Хотя этот мальчишка и сам не промах! В бессознанке отбиться — это редкий талант! — отозвался Кенсей и рассмеялся. — Молодцы, парни! — уже вслух договорил он, дабы успокоить явно занервничавших при виде посмеивающегося капитана офицеров. Бойцы, облегченно выдохнув украдкой, с надеждой впились глазами в Мугуруму, ожидая подробностей. Разошлись они далеко за полночь — у предусмотрительного и запасливого Кирито оказалась с собой бутылочка саке, и предложение подлечить издерганные за последние дни нервы все присутствующие включая капитана восприняли с неподдельным восторгом.       Провожая взглядом исчезающих за углом бойцов, Кенсей невольно подумал, что возвращение Хисаги, пожалуй, станет весьма неплохим поводом для всеотрядного праздника. На кого бы патрули спихнуть, ухмыльнулся он… *** — Не вздумайте перенапрягаться, Хисаги-фукутайчо, — журчал мягкий с чуть заметными стальными нотками голос Уноханы-тайчо. — Если заметите какие-то странности, непременно приходите на осмотр, не геройствуйте!       Шухей сосредоточенно кивал и поддакивал главному целителю Сейрейтея, считая минуты и секунды до маячащей на горизонте свободы. Как ни крути, а две недели в лазарете — это жестоко, тем более что он уже дня через три после того феерического взрыва был, по его собственному мнению, совершенно здоров. Однако капитан четвертого отряда настояла на подробнейшем исследовании, да еще Акон, предатель, ее полностью поддержал… что только с ним за это время не творили! Шухей выдержал все манипуляции исключительно на чистом упрямстве, ну и при поддержке Казешини… и не только Казешини.       Посетителей к нему так и не пускали, хотя кого из его друзей когда останавливали подобные мелочи? Не только же дверь есть в палате, но и окно… и недавний опыт Хирако-тайчо все еще на слуху! Так что Хисаги даже не удивился, увидев за окном незабвенную троицу — Абараи, Киру и Хинамори, весело машущих ему руками. Объясняться пришлось жестами, палата «пациента с загадками» была экранирована на совесть, но настроение у выздоравливающего лейтенанта поднялось на несколько дней. Ребята приходили еще и еще, пару раз к девятому фукутайчо заглядывали его офицеры, так же жестами передавая приветы от отряда и капитана. Мугурума-тайчо не приходил, однако Кирито на пальцах — в буквальном смысле — объяснил, что в их нежно «любимом» Аномальном Квадрате раньше времени начался сезонный рост активности Пустых, и патрульные сбивались с ног, пытаясь успеть предотвратить прорывы одновременно в нескольких точках. А ведь помогать капитану сейчас некому, и с резко возросшим потоком патрулей и отчетов капитану приходилось сражаться в одиночку…       Потому и ждал заключенный в четырех стенах самого мирного отряда лейтенант, когда же Унохана-тайчо закончит учить его беречь свое здоровье и наконец отпустит. Задумавшийся шинигами даже не заметил, что главный целитель замолчала и с улыбкой за ним наблюдает… — Так не терпится, Хисаги-фукутайчо? — покачала она головой. Длинная коса шевельнулась на груди. Смутившийся Шухей вспыхнул до ушей и принялся было извиняться, но женщина мягко тронула его за плечо. — Все нормально, я понимаю. Идите, вас наверняка с нетерпением ждут…       Лейтенант рухнул в поклон и испарился из кабинета лишь дождавшись негромкого «Вольно» сквозь смех. *** — Как он за этими гребаными бумажками с ума не сошел? — поинтересовался в пустоту кабинета Кенсей, растирая затекшую спину и окидывая собственный стол тоскливым взглядом. — Ведь три здоровенных отчета написал! Несколько дней из-за стола вылезал разве что за кофе! А мне уже через полдня на луну завыть охота… или в Генсей сбежать к меносовой матери!       Гора всевозможных бумажек, сданных бойцами отряда, за какую-то неделю выросла раза в три, и вернувшийся с патрулей Мугурума в первый момент замер в дверях кабинета, надеясь, что она ему кажется. Увы, гора была, и разбиралась она очень медленно и неохотно. Вайзард и до холлоуфикации ненавидел бумажную работу, но тогда от нее никуда было не деться — Куна-фукутайчо эту часть их совместной деятельности внаглую игнорировала, и Кенсею приходилось заполнять бланки и подписывать отчеты за двоих, скрипя зубами от злости и с трудом сдерживаясь, чтобы не разорвать остоадъюкасевшие бумажки в мелкие клочья. Вернувшись в отряд и познакомившись с, как выяснилось, давно уже знакомым ему Хисаги, Мугурума вздохнул с облегчением — подросший мальчишка справлялся с документами многим на зависть. Да и с отрядом в целом парень, если по-честному, не портачил. Сильные бойцы, ответственные офицеры… ну, почти все.       Мимо окна шустрой мышкой проскользнул кто-то из рядовых, явно стараясь не привлечь к себе капитанское внимание. Так в отряде вела себя только одна группа — провинившиеся в последнем шухеевом патруле. По словам Акона, вполне может оказаться, что «желторотики» не виноваты в своем побеге с поля боя. Ему так и не удалось выяснить, на что еще способен занпакто Изанами, но в конце концов, веществ, воздействующих на психику, много, а эта ненормальная — сотрудник Бюро Технологического Развития… была.       Где-то на территории отряда вспыхнула так знакомо пахнущая сталью и полынью реяцу Хисаги. Вайзард обернулся к окну, принюхался… точно, он. Выпустила-таки Рецу… Донесшиеся восторженные вопли офицеров и рядовых подтвердили — его фукутайчо вернулся. — Интересно, как он теперь к нам отнесется, — вздохнул Тачиказе. — Как ни крути, его занпакто мы с тобой удерживали. — Бред не неси. Мы выполняли предписание Уноханы. Уж если ее мнению не верить, то я и не знаю, кому доверять! Так что я неправыми нас с тобой не считаю, Тачи, и оправдываться не собираюсь. Если Хисаги думает иначе, я его силком держать не стану, такого офицера, как он, примут в любом отряде с распростертыми объятиями. Но если честно, я в это не верю. — Во что? — В то, что Шухей куда-то уйдет из отряда. Связи… они не изменились. Я с момента снятия щитов с его палаты слежу за ними. Нет, Тачи, никуда мой лейтенант не денется!       По энгаве прошуршали шаги, с легким шелестом отодвинулась дверь… Кенсей поднял взгляд от опротивевших документов как раз вовремя, чтобы увидеть опускающегося на колени Хисаги. — Мугурума-тайчо… — Для начала — вольно, — перебил заместителя вайзард, поднимаясь из-за стола. Смущенно порозовевший лейтенант посмотрел на приближающегося капитана снизу вверх. Все же так улыбаться умеет только он один… — Ну что, тадаима, Хисаги-фукутайчо? — Окаэри насай, — выдохнул Шухей, бросаясь приглашающе расставившему руки капитану на шею.