Трудовые будни девятого отряда

— Доброго вечера, Мугурума-тайчо, — сверкнул усталой улыбкой Хисаги, закрывая за собой дверь. Капитан, не глядя на него, кивнул, буркнув что-то отдаленно напоминающее приветствие, и поднял голову лишь перевернув очередную страницу. Белесые брови недоуменно дернулись. — Ничего себе… ты это откуда такой… нарядный?.. — поинтересовался он, внимательно рассматривая собственного лейтенанта. Тот, припав к кувшину с водой, жадно пил, косясь на капитана одним глазом и явно пытаясь спрятать улыбку. — Тебя что, собаками травили? — Ну что вы, тайчо… нет, конечно, — оторвавшись от «источника жизни», усмехнулся Хисаги. — У нашего восьмого офицера шикай раскрылся. Я специально уворачиваться не стал, для проверки… — И как, понравилось? — покачал головой вайзард, поднимаясь из-за стола. — Еще бы, — рассмеялся лейтенант, осматривая свои располосованные буквально на лоскуты хакама. Косоде он снял еще по дороге, пока на отдельные части не рассыпалось. — Красивый у парня шикай, не поспоришь! На ваш, кстати, немного похож. — Еще один «ветер» в отряде? — Нет, у Акиямы водный. Струи воды, только очень тонкие… — Понял. Но на кой-менос тебя под удар понесло? — Я в порядке, тайчо. Щит реяцу никто не отменял, это я сам идиот, с заклинанием ошибся. Поставил слишком близко, самого-то не зацепило, одежда только пострадала. Но Кано так напугался, когда в меня попал! Он и не понял сразу, что произошло! — Ну и славно. Тебя тут из редакции искали, кстати. Я на полигон их отправил… — Да, спасибо, — сдвинул брови лейтенант. — Нашли. Бестолочи… опять чуть выпуск не запороли! Хорошо, Сайто вовремя заметил… да, тайчо, вы офицеров тренировать сами пойдете или мне доверите? — поинтересовался Шухей, скрываясь где-то в недрах собственного стола. — Сам, как раз и разомнусь. У кого там шикай-то свежий? — отложил наконец ручку Мугурума и принялся разминать пальцы. В его исполнении выглядело это весьма устрашающе. — У восьмого, Акияма Кано, светловолосый такой. Вы его только особо не прессуйте, тайчо, а то он сегодня уже выложился, — покосился на него фукутайчо. С кулаками своего капитана он был знаком не понаслышке. — Как раз за этим и интересуюсь, — поднялся на ноги Кенсей, растирая поясницу. — У меня нет цели затренировать перспективного бойца до перерождения, так что пусть, наверное, тебе в редакции сегодня помогает. Погоняю слегка первым, и пусть выметается… — О, вот за это спасибо, капитан! — просиял Хисаги, выныривая из-за стола. До выпуска очередного номера Чистых Душ оставались считанные дни, а работы как всегда было полно. Помощь толкового парнишки была очень и очень кстати… — Тогда пусть в Канцелярию приходит, когда вы его отпустите. — А ты в редакцию сейчас? — Ага… — Переодеться-то не забудь, — рассмеялся вайзард, проходя мимо Хисаги и дергая его за один из многочисленных лоскутов, в которые превратились хакама. Тот машинально отпрянул, безуспешно пытаясь увернуться, и лоскут остался у Кенсея в руках. Расхохотавшись уже вдвоем, старшие офицеры разошлись из кабинета каждый по своим делам… ***       Тренировка удалась. Нет, не так… тренировка — УДАЛАСЬ! Мугурума пребывал в состоянии плохо скрываемой эйфории, то и дело проявляющейся в виде широченной улыбки, при виде которой офицеры его отряда почему-то спешили набрать дистанцию. День клонился к вечеру, шикай восьмого офицера оказался весьма опасен, хоть и слабоват, по мнению Кенсея. Ну, парень еще совсем молод, наберется еще и силы, и опыта…       Полыхнула на самом краю полигона знакомая сила, повеяло полынью… как же, разве ж его фукутайчо утерпит, чтобы офицерская тренировка прошла без него? Да ни в смерть… — Явился, господин главный редактор? — подколол заместителя Кенсей, пропуская в опасной близости от своей груди клинок Такеши. — Так точно, Мугурума-тайчо, — расплылся в широченной улыбке Шухей, спускаясь по лестнице. — Разрешите присоединиться? — Милости прошу, — крутнувшись на месте, отшвырнул еще двоих нападающих капитан. — Не пожалей только. — Не рассчитывайте на это, тайчо, — хищно прищурился лейтенант. — На чью сторону встать прикажете? — Нападай уже, чую ведь, неймется, — оскалился вайзард, прокручивая клинок в руках. Вовремя Хисаги подоспел, как чуял, что у остальных запал заканчивается…       Порядком измотанные офицеры вежливо расступились, пропуская сорвавшегося в атаку Шухея. Сыпанули искры со столкнувшихся с клинком катаны кусаригам — Казешини не смог усидеть на месте. — Упустить возможность сцепиться с Тачиказе-саном? Да щас!!!       Теплая улыбка его старшего собрата по стихии растеклась широким оскалом, укорачивающееся на глазах лезвие засияло от вложенной силы — Тачиказе давно хотелось проверить на прочность этого молодого нахала… — Драки захотелось? Ну держись!!! *** — Во дают, — тихонько пихнул Кирито сидящего рядом Такеши в бок. — С такими капитаном и лейтенантом и в гарганту лезть не страшно! — Типун тебе куда-нибудь, Хикару, — проворчал тот, опираясь локтями на лежащий на коленях вложенный в ножны меч. — Накличешь еще какую-нибудь заваруху, ну тебя. — Но сильны-ы… — восхищенно протянул Футаро, сверкая глазами.       Над полигоном носились две тени, звенела сталь клинков, то тут, то там грохотали вспышки кидо… вот уже полчаса, как общая тренировка старшего офицерского отряда переросла в поединок между капитаном и лейтенантом. Остальные выпали из боя, большинство — ползком… Как ни крути, а силища у их тайчо жуткая. Ни один из них, командующих боевыми группами, обучающих молодых шинигами и водящих отряды в патрули, не смог продержаться против Мугурумы-тайчо и пяти минут.       Обиднее всего было даже не то, что капитан равнодушно отправлял их всех, то скопом, то по очереди, кувырком в песок, и даже не то, что с ними он дрался, почти не сходя с места. Обидно было то, что лейтенант вот уже полчаса мечется по полигону, не отставая от капитана, и то, что Мугурума-тайчо высвободил шикай, лишь когда Шухей-сан присоединился к их тренировке. И в шунпо перешел лишь с ним, с Хисаги… насколько же они, двое старших офицеров, сильнее их? — Пахать и пахать еще, — озвучил общую мысль Такеши. — В ногах у капитана валяться, умолять о тренировках… — И в любую свободную минуту, хоть в патруле, хоть здесь, приставать к Хисаги-сану, просить о том же… — Пошлет он нас, и будет прав, — вздохнула Мине, с сожалением покосившись на старших и младших коллег через плечо. — Он же спать не успевает, какие еще дополнительные тренировки! Если только попутно часть обязанностей нам себе выпросить… — Дельная идея! Младших сами погоняем, — согласно кивнул Футаро. — И отчеты самим свести тоже руки не отпадут. — Тоже верно. Ну что, кто с этим предложением к капитану пойдет? — подвел итог шестой офицер, Такехико Микио. — Давайте я, — вздохнул Кирито. — Сначала к фукутайчо бы надо. А потом уже с ним вместе — к Мугуруме-тайчо… — Ну да, а то получится, как у Мацу-куна, — рассмеялся Рюноске. — Дверь-то в офисе крепкую поставили, неохота ее хребтом ломать… — … потому что скорее хребет сломается, чем дверь? — договорил Микио. — А силы у тайчо с избытком… — Это да, — согласились все. ***       В очередной раз столкнувшись с капитаном в воздухе, Хисаги пропустил-таки удар тяжеленного кулака и рухнул на песок, разбросав руки. На грудь ему со звоном осыпалась цепь его занпакто. — Сдаюсь, Мугурума-сама, — едва вытолкнул он, чувствуя, как рассеивается его шикай. — Не могу больше… — Неплохо, неплохо, Шухей. Выносливости не хватает, а так — весьма и весьма недурно, — голос капитана доносился словно издалека, с трудом различимый за грохотом сердца и шумом дыхания. Фукутайчо сделал над собой усилие, принял сидячее положение, собрался с силами и встал, опираясь на собственный меч. Напротив него возвышался незыблемой скалой его довольно усмехающийся капитан. — Молодцы сегодня. Порадовали… Идемте на скамейку, ошибки обсудим.       Младшие офицеры, выслушав вердикт своим сегодняшним успехам, мигом испарились по делам, поблагодарив тайчо за незабываемую тренировку, и руководители отряда остались вдвоем. — У меня иногда складывается очень странное ощущение, когда я с тобой сражаюсь, Хисаги, — начал Кенсей, как только последний из младших скрылся из виду. — Ощущение это противоречит себе же… ты хорошо владеешь кендо, очень неплохо — своим шикаем… и все же меня не оставляет ощущение, что ты этим своим шикаем овладел буквально считанные месяцы назад.       По лицу Шухея расплылась странная невеселая улыбка. — Вы во многом правы, Мугурума-тайчо. — В твоем досье указана дата раскрытия шикая, Хисаги! И это не «несколько месяцев»! Как так?! Да и не стал бы ты лейтенантом без шикая… — Это… непростая для меня тема, тайчо, — виновато потупился второй офицер.       Заинтригованный вайзард внимательно рассматривал собственного заместителя — рассеченное шрамами, загорелое, обветренное лицо старшего офицера боевого отряда, так и оставшегося в глубине души тем же мальчишкой, которого Мугурума когда-то давно спасал от нападающего Пустого. Лейтенант с силой потер виски, словно собираясь с мыслями, покосился на лежащий у него на коленях меч, чему-то усмехнулся… — Долго юлить будешь? — не выдержал Кенсей. — Чего мнёшься, рассказывай, что там у вас стряслось-то?! — У нас стряслась моя практически удавшаяся попытка самоубийства, тайчо, — выдохнул тот, пряча лицо в ладонях. — Сорвалась она лишь благодаря вмешательству Казешини. Именно так я его впервые и услышал… с тех пор до недавнего Восстания Мурамасы он меня терпеть не мог, как и я его… Только в ходе восстания мы смогли наконец поговорить и прояснить все наши с ним недомолвки. — Так вот почему он говорил, что вы ему благодарны, — протянул вайзард, глядя сверху вниз на сгорбившегося на скамье шинигами. — Значит, мне не показалось. — Именно. Шикая мы достигли давно, а вот мира и согласия — считанные месяцы назад. Это… это настолько заметно, тайчо? — смущенно глянул на капитана из-под челки Шухей. — С моим опытом обучения разнокалиберных балбесов — очень, — оскалился Мугурума. — Не тушуйся, Хисаги. Все достижимо, подтренируешься. Не так все страшно, как может показаться… и хватит уже себя накручивать! Тем более ты с каждым разом совершенствуешься… сегодня вон, порадовал…       На лице лейтенанта расцвела совершенно мальчишеская хулиганская улыбка. — И что тебя так развеселило? — недоумевающе покосился на сияющего заместителя Кенсей. — Тебе что, лицевые нервы свело? — Никак нет, тайчо, — насколько мог бодро отозвался Шухей. — У меня для вас небольшой сюрприз. — М-м-м? — приподнял бровь вайзард. Этот неунывающий парнишка никогда не перестанет его удивлять… — Руку опустите под скамейку, — в темно-серых глазах так и сверкало предвкушение.       Что он еще придумал…       В тёмном углу под скамьей обнаружился пакет, целлофановый, определенно — генсейский… опять на Грунт мотался, неуёмный мальчишка. Что-то небольшое, цилиндрической формы… холодное… Найдя на ощупь отверстие в пакете, Кенсей вытащил на свет запотевшую жестяную банку. — Пиво?!.. Ну ты… Ну, Хисаги!.. — вот откуда этот прохвост узнал?! Да еще и любимую марку… Капитан расплылся в блаженной улыбке. — До чего же ты вовремя! Как раз за стакан воды половину жалования отдать можно!       Несколько минут над полигоном стояла уютная тишина, прерываемая только треском откупориваемых банок и шелестом обнаруженного в том же мешке пакетика с сушеной рыбной нарезкой. — Ну, колись, откуда знаешь? — расслабившийся Кенсей улыбался благостно и выглядел совершенно неопасным. — Оторибаши-тайчо рассказал, — не стал отпираться Хисаги, глядя куда-то вдаль. — Я ведь у вас спрашивал, что вам принести, тайчо, почему вы не сказали? — Вот еще за пивом я тебя не гонял, — проворчал Мугурума, искоса поглядывая на непривычно спокойного, ничем не занятого и никуда не торопящегося лейтенанта. — Узнал — молодец, принес — спасибо. А специально заказывать, как ни крути, перебор. А то сопьюсь к меносам… И нечего скалиться! — притворно рыкнул он на трясущегося от смеха и из последних сил пытающегося это скрыть шинигами. Тот, пойманный с поличным, рассмеялся уже вслух. — Вам тоже иногда нужно отдыхать, тайчо, — немного отдышавшись, заговорил Шухей. — Вы так меня ругаете, когда я, по вашему мнению, перенапрягаюсь, а сами делаете то же самое! — Что значит, «по моему мнению»? — дернул бровью вайзард. — Ты себя в отчетный период в зеркале-то видел? Киваешь… а странно, всего больше ты был похож на какого-нибудь вампира, а они, если верить книгам, в зеркалах не отражаются! — Знаете, Мугурума-тайчо… после ухода Тоусена-тайчо из Сейрейтея было еще хуже. Сейчас я хотя бы знаю, что как заполнять, что куда подшивать, что в скольки экземплярах требуется и когда и кому всю эту макулатуру нести. А тогда на меня просто свалилось всё сразу — и тренировки, и отчетность, и патрули, и подготовка к надвигающейся войне… На этом фоне прошедший отчетный период — детский лепет, поверьте… — Верю, — кивнул Мугурума, глядя на снова сникшего заместителя в упор. — Но к чему загонять себя до изнеможения, ты так и не объяснил. Можно же было хоть часть обязанностей раскидать на офицеров, а, Шухей? — А как бы я объяснил им, что и как делать, если сам об этом ни малейшего понятия не имел? — спокойно выдержал его взгляд Хисаги. — Нет, тайчо. Не мог. — Еще и газета эта… вот объясни, на кой-адъюкас тебе эта морока? — А мне нравится, тайчо. И не так это сложно, как может показаться… кстати, спасибо вам за Акияму, я бы без него до ночи в редакции проторчал. Толковый парень, быстро разобрался во всем… — Вот и сделай его своим помощником. А то знаю я тебя, опять на себя все взвалишь, мне потом опять Унохана выговаривать будет… — Вам?! — А кому же… кто за вас за всех отвечает, по-твоему? — закинул вайзард руки за голову. — То-то же… Тем более с учетом твоего последнего ранения… у меня и так дыра на полдуши, а если ты еще раз так сляжешь, Рецу мне ее остаток выдернет. Причем голыми руками и без обезболивания… — Унохана-тайчо — вам?! — неверяще покосился на прикрывшего глаза капитана Шухей. — Не верится… — … а зря, — приоткрыл один глаз вайзард. — Из всех капитанов Готея именно она опаснее всех. — Вы это серьезно? — Серьезнее некуда, — фыркнул Кенсей. — Я же чую. И не я один, кстати. Замечал, как тихо становится там, где появляется Унохана-сан? Даже бесноватые психи из отряда Зараки умолкают. Они подсознательно силу оценивают, Шухей. Боевой опыт это самое чутье прокачивает как мало что… а именно боевого опыта у парней Кенпачи побольше, чем у некоторых капитанов. — Ну да, и текучка кадров сравнима с двенадцатым… — Естественный отбор в действии, — пожал плечами капитан. — Выживает сильнейший… Да, кстати о сильнейших. Ты в ближайших соревнованиях участвовать собираешься? — Думаю, что да, тайчо. Не зря же вы мне время для тренировки выделяли? — по расчерченному шрамами лицу Шухея скользнула загадочная улыбка. — Ну, на тренировке ты ничего нового не показал, — заинтересованно приподнялся Мугурума. — Стало быть, все же чего-то ты добился, но опять в секреты играешь…       »… И доиграешься», мысленно договорил явно незаконченную фразу лейтенант. — Вы правы, тайчо. Добился, и непременно покажу! Но это не то, что можно использовать на тренировке, и тем более на соревнованиях… там, конечно, всякое может быть. Может, и придется прибегнуть к новым… возможностям. — Что-то я в твоем голосе уверенности не слышу, — нахмурился вайзард. — Ты опять за свое? — В смысле?.. — недоуменно склонил голову набок Хисаги. — Опять сомневаешься в себе и своих силах, — рыкнул Кенсей. В глубине янтарных глаз зажглись опасные огоньки. — Меносы носатые, как мне это надоело! — О, как же я вас понимаю, Мугурума-тайчо, — задумчиво проскрежетал из глубин внутреннего мира Казешини. — У меня этот гребучий напарничий пацифизм вот уже много лет как в печенках сидит!!! — Я… нет, я не сомневаюсь, — замялся Шухей, отчаянно краснея и пытаясь попутно треснуть хохочущего Шини цепью по загривку. — Я просто… — В глаза мне смотри, — приказал капитан. — И хватит мямлить уже! — Вы поймете, когда все увидите своими глазами, тайчо, — упрямо заявил лейтенант, поднимая голову. — Я приму участие в соревнованиях, и постараюсь победить. Но использовать то, чего достиг, я не буду, простите, тайчо! — Все интереснее и интереснее, — расчётливо сверкнул глазами Кенсей. — У меня уже чешутся руки довести тебя до того состояния, чтобы у тебя выбора не осталось, кроме как воспользоваться новыми умениями! Чем ты там побеждать в ближайшей междусобойке собрался, мне без разницы. Твой новый секрет — совсем другое дело! Ладно, не зажимайся. Не нападать же на тебя… — С-с-спасибо, тайчо, — чуть слышно выдохнул Шухей.       Где-то в глубине его внутреннего мира Казешини только скептически покачал головой, потирая отшибленный цепью затылок.