Трудовые будни девятого отряда

      Всегда и ко всему подходившие с размахом лейтенанты благополучно растянули празднование первого соревновательного дня почти на неделю. Капитаны к резко снизившемуся качеству работы своих заместителей отнеслись все по-разному — некоторые снисходительно не обращали внимания, некоторые с ехидным пониманием в глазах предлагали подлечиться, а некоторые готовы были упаковать в четвертый собственноручно, попутно обеспечив еще парочкой травм для пущей достоверности. — О-о-о, добейте меня кто-нибу-у-удь… — жалобно простонала Рангику, опуская голову на стол в зале лейтенантских собраний и прикрываясь рукавами от яркого полуденного солнца. — Моя голова-а-а… — Нечего было вчера так напиваться, — наставительно потыкала ее пальцем в макушку Исе Нанао. — И голова бы не болела! Берите пример с Хисаги-фукутайчо, например… — Не стоит, — буркнул в ответ нахохлившийся на своем стуле в дальнем углу Шухей. — По крайней мере с меня пример брать точно не нужно. Если по мне не видно, Исе-сан, это не значит, что я в норме, поверьте… — Хисаги-сан, вот уж от кого не ожидала… — растерянно пробормотала Нанао, внимательно вглядываясь в его исчерченное шрамами лицо и все равно не находя признаков похмелья. — Но вы… — Генсейские медикаменты творят чудеса, — вкрадчиво произнес возникший словно из ниоткуда за лейтенантским столом Акон, по-прежнему заменяющий своего лейтенанта. — А уж доработанные и вовсе… — Не пали контору, — покосился на ученого Шухей. — Не дай Король Душ, Омаэда услышит. Ты же первый взвоешь… — Молчу-молчу, — захлопнул себе рот руками третий офицер. Сдавать второму отряду лучшего контрабандиста в Готей было бы в корне неправильно, ибо перспектива опостылевшего чая вместо кофе и местных аналогов табака вместо сигарет не радовала совершенно. — Простите… — Ну что, все в сборе? О-о-о… — медленно опустилась на стул Нанао, чудом не промахнувшись. — А… А-абараи-фукутайчо, вы… что с вами?!       Вошедший последним из группы припозднившихся лейтенантов Ренджи хмуро вскинул на утратившую дар речи восьмую фукутайчо и неопределенно махнул рукой. Шагающий рядом с другом Кира, тоже имевший весьма помятый вид, явно изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос. Посмотреть и впрямь было на что — закопченная до черноты физиономия, на которой лишь слегка просвечивали татуировки, местами порванная, кое-где прожженая одежда и торчащие дыбом во все стороны особенно ярко выделяющиеся на фоне общего вида алые волосы. — Хоро-о-ош, — выразил общее мнение опешивший Иккаку, на плечах у которого весело скакала в приступе немого восторга его крохотная розоволосая начальница. — Абараи, тобой что, трубы на кухне чистили? — Отвалите, — прорычал Ренджи, проходя мимо застывших в ступоре коллег. — Без комментариев, лады? Потом расскажу. Может быть. — Он тебя все-таки нашел?.. — еле выдавил давящийся смехом в своем углу Хисаги. — Я же предлагал ко мне пойти… — Поверь, Шухей, если бы он меня НЕ нашел, было бы гораздо хуже! — выдал Абараи, и лейтенанты грохнули хохотом так, что зазвенели стекла.       Смутившегося Ренджи в буквальном смысле этого слова приперли к стенке, пришлось рассказывать. Оказалось, что перебравший накануне в компании друзей и вполне ожидаемо проспавший утреннее построение Абараи-фукутайчо был найден в казармах и разбужен лично капитаном. Кучики-тайчо мог заслуженно гордиться собой, как и изобретенным средством от похмелья — ведро ледяной воды на голову и заклинание белой молнии Бьякурай вслед сотворили чудо. Мгновенно проснувшийся и осознавший всю глубину своей вины лейтенант за полдня переделал массу давно отложенных на потом дел, провел тренировку у младшего офицерского состава и теперь явился на собрание, как примерный шинигами, хотя обычно опаздывал с возмутительным постоянством. Единственным неприятным побочным эффектом нового метода борьбы с лейтенантским алкоголизмом оказался ничем не смываемый слой копоти на физиономии Ренджи, да еще топорщащиеся веником волосы…       Насмеявшись до колик в животе, вторые офицеры все же нашли в себе силы взять себя в руки и заняться рутинными делами — распределением патрулей, смежными тренировками и прочим. Влетевшая в окно Бабочка, плавно опустившаяся на палец Сасакибе Чоуджиро, заставила умолкнуть всех и сразу, даже переругивавшихся в углу Мадараме и Кусаджиши. Взгляды всех присутствующих скрестились на лейтенанте первого отряда, который замер, прикрыв глаза и внимательно вслушивался в получаемое сообщение. — Ну?!.. — не утерпела Мацумото, когда первый фукутайчо открыл глаза. — Что там? — Это из Академии, — произнес Чоуджиро, обводя лейтенантское собрание взглядом. Прочесть что-либо по его невозмутимому лицу было невозможно. — До них дошел слух о проводимых у нас состязаниях. Наставники просят позволения для студентов поприсутствовать… — А ведь суперская идея, кстати! — заявил Иба. — Детишкам будет нелишним вживую увидеть, на кого они учатся и к кому после выпуска попадут на тренировки! А то жуть же, кого выпускают! — Согласен, — кивнул Мадараме. — Готейские отряды — не место для подтирания соплей. Каждый же год одно и то же… — Возражения есть? — взгляд спокойных янтарных глаз первого фукутайчо снова смерил каждого из присутствующих. — Нет? Тогда я спрошу мнение Ямамото-со-тайчо-сама и пришлю Бабочку… кто там в ближайшие дни неподалеку от Академии дежурит? Девятый?.. Хисаги-фукутайчо, значит, вам. Вряд ли он будет против… *** — Странно-то как, — проворчал Кенсей, когда сквозь густую листву показались массивные ворота. — Здесь все совершенно такое же… — Как во времена вашей учебы? — вскинул брови шагающий за плечом капитана Шухей. — И со времен моей ничего не поменялось… — Я и не помню, сколько лет я здесь не был, — усмехнулся вайзард. — Лет двести, если не больше. А такое ощущение, что даже деревья все те же. Так и кажется, что из-за вон того дуба Шинджи вырулит со своей улыбкой в стиле «64 зуба не предел» и гулять утащит… — Хирако-тайчо учился в одно время с вами?.. — улыбнулся лейтенант. Представить себе Мугуруму Кенсея и Хирако Шинджи беззаботными студентами у него не получалось, хоть убей. — Просто видно, что вы давно дружите… — Как раз с Академии, — оскалился Кенсей. — Здесь познакомились, попали в один класс, пару лет дрались раз по десять в день, потом подружились… чего мы только не творили! — Вы?.. — не поверил Шухей. — А то! То девчонкам в окно какую-нибудь дрянь забрасывали, то замки в оружейной смолой заливали… а уж в самоволку по ближним районам и вовсе сам Король душ велел! Но это больше на последних курсах, тогда мы как раз обнаглели сверх всякой меры. Да что я тебе рассказываю, у вас наверняка приключений не меньше нашего было! Э?.. Шухей?.. — Простите, капитан. У меня… не очень много хороших воспоминаний о моем последнем курсе. Я… можно, я как-нибудь потом расскажу? — тихо попросил Хисаги, чуть заметно ссутулив плечи и пряча глаза под опущенной на лицо челкой. — Можно. Расскажешь, — серьезно кивнул вайзард, уже понимая, что тема эта для его лейтенанта отчего-то очень и очень болезненна. ***       Бой Ибы Тецузаэмона и Хисаги Шухея ждали с нетерпением, оба лейтенанта редко сражались на виду у всех, предпочитая дежурить в мире живых или в Руконгае, и практически не воплощали свои мечи на территории Сейрейтей. Сойдясь же на полигоне и пожав друг другу руки, шинигами отошли друг от друга, внимательно следя за действиями противника.       Замершие на отдельной трибуне студенты старших курсов не знали, в какую сторону смотреть. Оказаться в самом сердце расположения Готей-13 на полигоне первого отряда в окружении шинигами всех рангов оказалось для них, завтрашних выпускников, неожиданно тяжело. Хлещущая со всех сторон реяцу не давала дышать, приходилось все время держать себя в напряжении… а ведь каждому из них, старшекурсников, однажды предстоит прийти в один из отрядов, под начало кого-то из присутствующих здесь капитанов, лейтенантов, офицеров!..       За одну возможность ступить на эти улицы, оказаться среди бойцов, ежедневно сражающихся с Пустыми, уже стоило долго рассыпаться в благодарностях перед преподавателями. То, что они, близко не нюхавшие реальных боев, смогли своими глазами увидеть лейтенантов, сражающихся друг с другом за честь своих отрядов, было невероятной удачей. Тем более что предстоящий бой, судя по комментариям со всех сторон, обещал быть как минимум запоминающимся!       Сражение началось с дружеского обмена любезностями врукопашную — вторые офицеры определенно решили для начала прощупать друг друга. Бешеная пляска продлилась несколько минут под восторженные вопли бойцов седьмого и девятого отрядов и подбадривающие выкрики болельщиков. Проносящиеся, кажется, над землей поединщики то и дело набирали дистанцию, чтобы оценить обстановку, в какой-то момент выкрикнувший что-то противнику Иба метнулся к трибунам и сунул в руки опешившему Мадараме свои черные очки. Бой с переменным успехом закончился отскоком в стороны и беглым анализом состояния бойцов. Сочащаяся из рассеченной брови Хисаги кровь заливала его правый глаз, а непривычно растрепанный Тецузаэмон осторожно трогал левую скулу, где уже наливался красками здоровенный синяк. — А ты неплох, Шухей, — фыркнул седьмой фукутайчо, меряя оппонента одобрительным взглядом. — Как вовремя я очки-то снял… — Это было правильное решение с твоей стороны, Иба-сан, — отозвался Хисаги с другого конца полигона, пытаясь одновременно оттереть кровь с лица и проморгаться. — Опасная штука, эти твои очки… — Они крутые и мне нравятся, — выкатил грудь колесом его оппонент. — Воля твоя, тебе глазами рисковать, — прозвучало в ответ.       Сойдясь снова, два бойца действовали заметно осторожнее, проводя в разы более сложные приемы, подсечки, блоки и контратаки. В какой момент в руках Ибы матово блеснуло лезвие занпакто, не заметил никто, кроме довольно скалящегося на трибуне Комамуры. Скользивший совсем рядом с противником Шухей в самый последний момент успел извернуться, как ящерица, сберегая бок от коварного лезвия. Располосованное косоде повисло неопрятным клоком, усмехнувшийся седьмой фукутайчо снова набрал дистанцию, а отскочивший от него Хисаги недобро прищурил глаза. — Твоя реакция на высоте, — похвалил Тецузаэмон. — Не ожидал, что ты успеешь увернуться, да еще ответный удар нанести. — Я совершил ошибку, — выдохнул Шухей. — Тебя нельзя недооценивать, Иба-сан, это вполне может стоить не-жизни. Я увлекся, прости. — Мы сражаемся, — доверительно сообщил тот. — Это бой, самый настоящий. Буду очень рад, если ты перестанешь страдать ерундой и возьмешься наконец за меч! — Непременно возьмусь, Иба-сан, — кривовато ухмыльнулся Хисаги. — Позже. Не ожидал, что воспоминания о руконгайской юности настолько меня взбодрят… — О юности, говоришь? — поинтересовался Иба, срываясь с места. — Не поделишься? — Если тебе интересно, — согласно склонил голову Шухей, чуть пригибаясь и не спуская взгляда с приближающегося противника.       Следующие несколько минут лейтенант седьмого отряда безуспешно пытался достать гибкого и увертливого противника клинком своего занпакто, выглядящего как боевой нож. Хисаги старательно избегал лезвия, пляшущего в руках соперника, и не скупился на ответные удары и подсечки. Бой шел на равных, противники уже тяжело дышали, когда уходящий от очередного опасного приема девятый фукутайчо оказался вынужден вновь набирать дистанцию. — Ты же из ближних районов Руконгая, верно, Иба-сан? — немного отдышавшись, заговорил Шухей. — Первая десятка Юга, я угадал? — Верно, — улыбнулся его противник. — Как ты понял? — По твоей манере боя, — насмешливо прищурился Хисаги. — Нож, такой, как твой занпакто, идеален в городских стычках. Он компактен и удобен, его можно легко перебросить из руки в руку, и метнуть в случае необходимости. — Согласен… тебе совершенно не мешает то, что я вооружен, а ты — нет? — Я из более дальних районов, Иба-сан, — фыркнул лейтенант девятого. — Чтобы уметь сражаться ножом, нож должен быть. Откуда такая роскошь у нищего оборванца, каким я пришел в Сейрейтей? Вот я и привык справляться голыми руками… — Неплохо справляешься, к слову. — Спасибо, — кивнул Шухей. — А сражаешься ты как все выходцы с юга… — Пояснишь? — склонил голову набок Тецузаэмон. — Интересно, что ты сумел заметить. — Охотно. Юг Руконгая — степи и пустыни, прятаться там негде, если приходится драться — либо ты убьешь, либо тебя убьют. Потому многие, кто оттуда родом, предпочитают давить силой, почти не используя хитрости и уловки. — Ты наблюдателен, — рассмеялся Иба. — И во многом прав. Тогда и я тебе кое-что расскажу. Ты — с Востока, не ближе сороковых. — Пятьдесят шестой, — ответил улыбкой Хисаги. — Откуда знаешь? — Досье твое не смотрел, ты же не в моем отряде… Я тоже умею наблюдать. Ты мастерски уворачиваешься. Восток Руконгая — леса. Добывать там пропитание, с малолетства бегая среди деревьев, уворачиваясь от веток — целое искусство. Еще тебе должно быть хорошо знакомо умение ставить капканы и ловушки… ты даже сейчас что-то мудреное сплетаешь одной рукой. Я же прав? — А ты опасный противник, Иба-сан! — рассмеялся Шухей. — Кому бы из нас не досталась сегодня победа, я очень рад, что мы встретились на этом полигоне! — Я тоже, Хисаги-сан, — подмигнул противнику Тецузаэмон. — Ну что, готов к новому раунду? На случай моей победы, я люблю окономияки, только в стиле Хиросимы! — А ты гурман, — хихикнул его противник. — Видимо, ты не из первой десятки, а из первой тройки районов! Меня устроит обычный ужин в том ресторанчике… начнем? Хищный оскал был ему ответом. — Коси, Казешини! — Круши, Сутонджо!*       Двойные кусаригамы сцепились с ятаганом, сыпанули искры... Вырастающие из-под земли то по одному, то россыпью острые каменные «клыки», пытающиеся подловить шустро мечущегося между ними Шухея, казалось, ему совершенно не мешали. Лейтенант девятого отряда скакал то по их верхушкам, то по земле, словно невесомый. Свищущие косы Казешини то и дело пытались укоротить противника на голову, вынуждая выходить из-под защиты созданых его занпакто сталактитов как раз под удары кидо. Создавалось впечатление, что кусаригамы точно знают, куда и под каким углом лететь… — Не знал, что ты так умеешь, — отдуваясь, проворчал Иба, прислоняясь плечом к ближайшему валуну. — Ты же их при помощи реяцу направляешь? — Недавние тренировки, — пояснил Хисаги, останавливаясь на верхушке дальнего «клыка». — Не подумай, что это просто. — И в мыслях не было, — заверил оппонента Тецузаэмон, сплетая какое-то мудреное кидо. Дернувший бровью Шухей ушел с линии удара, оттолкнувшись по пути от очередного сталактита кусаригамой, метнув вперед вторую так, чтобы вонзилась в верхней части высоченного каменного столба и останавливаясь на рукояти. — Не знал, что выходцы из одиннадцатого настолько искусны в кидо! — Не все, — отозвался его противник. — Только те, кто поставил перед собой цель и убил на их изучение несколько десятилетий. Не ты один тренируешься, Хисаги-сан!       Спрессовавшаяся из повисшей над полигоном пыли каменная плита чуть не прихлопнула девятого фукутайчо, как муху. Тот, вовремя заметив грозящую ему опасность, поспешил соскользнуть наземь и сорваться в шунпо, на ходу сплетая «ответочку»…       Бой длился долго и с переменным успехом, рядовые и офицеры седьмого и девятого отрядов успели охрипнуть от воплей, а сами поединщики — покрыться ровным слоем пыли вперемешку с потом и кровью. — Последний удар, — крикнул на ухо Роудзюро Шинджи. Иным способом быть услышанным в творящемся на трибунах бедламе было просто нереально. — На большее этих двоих просто не хватит. Они сильные и выносливые ребята, но такой интенсивный бой вымотал их обоих. — Согласен, — кивнул Оторибаши. — И ведь вровень идут! Даже не предположу, кто победит! — Ну, лично я болею за Хисаги, — хмыкнул Хирако.       Словно услышав его слова, поединщики метнулись навстречу друг другу еще раз, и над полигоном вновь зазвенела сталь. Сражаться среди каменных «клыков» было непросто, причем Шухею, которому требовался куда больший размах для удара, приходилось заметно сложнее. Наконец Тецузаэмон ухитрился поймать свободной рукой противника за запястье, а второй зафиксировать вторую кусаригаму. Однако стоило ему начать с победоносной улыбкой читать заклинание, дабы окончательно сразить соперника, как тот коварно ухмыльнулся и резко дернул ногой валяющуюся на земле спутанную цепь Казешини, на которой стоял почти поверивший в свою победу противник. Потеряв равновесие, Иба рухнул с высоты собственого немалого роста и был незамедлительно прижат к камням лезвием кусаригамы за горло.       Трибуны восторженно взревели, особенно, само собой, бесновался девятый отряд во главе с офицерами. Сияющий довольной улыбкой Кенсей не отставал от своих бойцов, за его спиной радостно махали руками Такеши и Кирито, вытирала глаза Мине, что-то хором выкрикивали Футаро, Такехико и Акияма… — Прекрасный бой, Иба-сан, — сверкнул улыбкой Шухей, убирая катану в ножны и протягивая все еще лежащему на земле противнику руку. — Спасибо. — И тебе спасибо, Хисаги-сан, — хмыкнул тот. — Это было… познавательно. — Я тут подумал… я же никогда не пробовал эти, как их там…оконо-что-то-там. — Окономияки, темнота, — притворно возмутился Тецузаэмон. — Самые лучшие — по-хиросимски. Есть неподалеку одна лавочка… — Раз вы их так хвалите, может быть, есть смысл и мне их попробовать? — подмигнул коллеге Шухей.