Трудовые будни девятого отряда

— Силен у тебя лейтенант, Кенсей-сан, — уважительно склонил огромную голову Комамура. — Силен, умен и хитер… — Не жалуюсь, — согласно кивнул вайзард, разливая очередную порцию сакэ. Капитан седьмого отряда прикрыл лапой свою чашечку. К трапезе «за рюмкой чая» он присоединился охотно, явно отдавая предпочтение мясной нарезке, но до окончания рабочего дня было еще далеко.       Личная встреча с самым непривычно выглядящим капитаном Готей-13 состоялась совершенно неожиданно — заскочивший в офис за аптечкой торопливо собирающийся в патруль Хисаги, уже исчезая за дверью, хлопнул себя по лбу. — Мугурума-тайчо, — окликнул он закопавшегося в документы вайзарда. — Вы же завтра на собрание капитанов пойдете? — Охотно бы пропустил, но увы, — выглянул из-за стопки бумаг Кенсей. — А что? — Вы… вы не могли бы после собрания потихоньку сказать Комамуре-тайчо, что его заказ готов? — понизив голос, попросил Шухей. — Я-то нескоро еще его увижу… — Не вопрос, — усмехнулся капитан, подмигивая зардевшемуся заместителю. Тот просиял. — Где лежит, как передавать? Пароли, явки?.. — Ну что вы, тайчо, какие пароли, — рассмеялся Хисаги. — Пакет у меня в нижнем ящике стола, только осторожно, там стекло… — Тогда просто приглашу его после собрания обсудить за чашечкой саке ваш поединок с его лейтенантом, — с видимым наслаждением потянулся Кенсей, расправляя плечи. — Заодно познакомимся. А то в мою бытность капитаном в прошлый раз он если и был в Готее, то точно не старшим офицером, иначе я бы его запомнил. — Спасибо, Мугурума-тайчо! — донеслось уже с улицы.       Капитан седьмого отряда явно не ожидал приглашения, однако пообещал зайти ближе к вечеру. Увидев же извлеченный из недр лейтенантского стола чуть слышно позвякивающий сверток, он понимающе усмехнулся, обнажив белоснежные клыки. — Вон оно что… а я все мозги сломал, что вам от меня понадобилось, — хмыкнул он. — Хисаги попросил, — пояснил Кенсей. — Как ни крути, беседа двух капитанов вызовет меньше подозрений… — Предусмотрительно, — степенно кивнул Саджин, опускаясь на скрипнувший под его весом диван.       Заглянувший в окно Хирако при виде кенсеева гостя изумленно округлил глаза, потом хитро усмехнулся и исчез в шунпо, чтобы пару минут спустя возникнуть на пороге с пакетом провизии и Оторибаши за спиной. Пообщаться с малознакомым коллегой было интересно…       Само собой, беседа достаточно быстро свернула на недавние соревнования и особенно на бой Ибы с Хисаги. — Я очень рад за Шухея, — доверительно сообщил собравшимся в офисе капитанам Комамура, отставляя чашечку. — Он сумел шагнуть дальше, переступить через свою боль. Сильный парень, очень сильный. Только любую силу может сломить боль потери и предательства… — Ты про Тоусена? — недобро прищурился Мугурума. — Если защищать его надумал, лучше ничего не говори. — Не только про Тоусена, Кенсей-сан, но и про него тоже, — сокрушенно покачал головой волк. — Предательство капитана чуть не сломало Шухея. Я не раз и не два сталкивался с твоим лейтенантом на одном холме в Сейрейтее… там находится важное для Тоусена место. После ухода этих троих Хисаги часто туда приходил… искал ответы, не иначе. Мы частенько там разговаривали. Понять пытались, наверное… — Понять?.. — недоуменно вскинул брови Хирако. — Кого? Тоусена, что ли? — Понять, как жить дальше, Шинджи-сан, — сверкнул глазами Саджин. — Я считал Канаме другом, он много для меня значил, а Шухея он по сути вырастил от мальчишки-выпускника до старшего офицера. Хотя какой, к меносам, мальчишка… — Обыкновеный, — фыркнул капитан пятого отряда, прихлебывая сакэ. — Других выпускников просто не бывает, Комамура-сан!       Мугурума молча опрокинул свою чашечку. Ему сразу же вспомнился недавний визит в Академию и неожиданно сникший Хисаги, так и не рассказавший о своем последнем курсе.       Расспрашивать наставников Академии вайзард не хотел, решив было предоставить лейтенанту самому решить, стоит ли раскрывать душу перед капитаном. Однако правда все же всплыла без его участия. ***       … Некоторые архитектурные отличия все же были — по углам величественных стен возвышались небольшие башенки, из-за размеров мало похожие на жилые. Окончательно смутившийся Хисаги на вопрос о них пробормотал только, что при нем их только собирались возводить, и что он безмерно рад, что их все же построили. Допытываться Кенсей не стал — успев неплохо изучить собственного лейтенанта, он прекрасно знал, что рано или поздно Шухей дозреет и "расколется". Если же попытаться «додавить» его сейчас, ничего путного не выйдет, кроме подпорченных отношений. Однако любопытство глодало нещадно.       Совершенно не изменившийся за долгие годы наставник, не утративший ни живости ума, ни веселого блеска глаз, ни стремительности и беззвучности движений, утолил жажду знаний бывшего ученика, рассказав ему о произошедшей годы назад катастрофе, в результате которой из Академии впервые за всю историю ее существования выпускался один-единственный оставшийся в живых студент… по имени Хисаги Шухей. И так заинтересовавшие Кенсея башенки по углам академических стен были, как выяснилось, напичканы следящей аппаратурой, четко фиксирующей информацию обо всем происходящем во время практических занятий, причем как в Руконгае, так и в мире живых. Повторения событий давних лет не хотел никто.       Глядя из окна на с трудом различимую среди листвы коленопреклоненную фигуру перед мраморным монументом, Мугурума только головой покачал. Сколько же нарывов еще зреет в душе его лейтенанта? *** — Ошибаешься, Шинджи-сан, — печально покачал головой Комамура. — Я помню, каким пришел в отряд Хисаги Шухей, и как он учился не бояться собственного меча… так и не научился ведь, до недавнего времени. — Что же могло такого произойти? — поставил свою чашечку на стол Роудзюро.       Саджин вздохнул и подлил себе еще сакэ. Рассказ предстоял длинный и непростой. *** — А… а-а-апчхи!!! — чуть не сбился с шага Шухей. Учитывая, что двигался он в шунпо по деревьям, а за ним мчалась по пятам боевая группа, не подвернись ему под ногу подходящая ветка, позор был бы несмываемый. — Вы в порядке, Хисаги-фукутайчо? — тут же среагировал кто-то из рядовых. — Да… не отставайте, у нас мало времени, — отозвался лейтенант. — Под ноги гляди, бестолочь, пока не убился на ровном месте, — не смолчал Казешини. — Будь здоров, — подсказал Шухей. — И тебе не сдохнуть, — не растерялся занпакто. *** — Ничего себе… — ошеломлённо выдохнул Оторибаши. — Вот почему он такой… серьезный! — Есть с чего, — кивнул Комамура. — Видел я, как он новичков сам лично проверяет, кто на что способен, прежде чем наставникам их сдать! Поначалу бывало, ошибался, сейчас — почти нет… Я же часто сюда приходил раньше, до вашего возвращения, многое видел, в чем-то и помогал… — Я заметил, — поднял глаза Кенсей. — Мы с ним когда в Академии были, его такими глазами наставники провожали… и у меня он отпрашивался на полчаса, навестить кого-то… вот, значит, кого он навещал. — Судя по всему, он не особенно любит об этом говорить, — потер ноющий висок Хирако. — Как же ты из него все это вытянул-то, Саджин-сан? — Как, как… напоил и выспросил, — фыркнул волк. — После ухода трех предателей Шухей после выписки из четвертого первые дни метался с дикими глазами, не знал, за что хвататься. У нас в отряде на тот момент проблем особо не было, я и решил хоть советами помочь. Хисаги парень сообразительный, сумел справиться и с собой, и с отрядом. Хотя потрепало их, конечно… Потери в отрядах, патрули, Пустые как с цепи сорвались… Не все и не сразу, но получилось ведь! И газету эту еще вытянул! — О, не напоминай, — безнадежно махнул рукой Мугурума. — Мне иногда это меносово издательство спалить хочется! Так он же за него костьми ляжет! — Она для него как отдушина, я так понимаю, — задумчиво пробормотал Шинджи. — Ну, газета эта. Неплохо у него, кстати, получается… а с виду-то и не скажешь! — Словно по его виду вообще можно хоть что-то сказать, — фыркнул Кенсей, кивая на сверток на коленях у Комамуры. — Вон, один из наглядных примеров… кто вот способен заподозрить в непробиваемо спокойном и насквозь правильном Хисаги заядлого контрабандиста? Однако парень снабжает весь Готей кого чем, ни разу не попавшись! — Да, без его талантов было бы тяжко, — покосился на свой «заказ» капитан седьмого отряда. — Прав был Тецузаэмон, когда его способности анализировал! — Вот не надо, — возразил Хирако. — Не со всеми это работает! Склонности, несомненно, есть, но и исключений много! Одно вон, напротив тебя сидит… — Нечего в меня пальцами тыкать, — рыкнул на развеселившегося приятеля Кенсей, пытаясь шлепнуть по указывающей на него руке. — Сколько раз говорил, видно, пока не сломаю, не поймешь?! — Не успеешь, проверяли же, — оскалился Шинджи. Роудзюро хихикнул в кулак — за перепалками этих двоих можно было наблюдать вечно. — Саджин-сан, Кен из того же района, что и его лейтенант, но только посмотри, какая между ними разница! — Ты тоже с Востока, Мугурума-сан? — дернул ухом Комамура. — Интересно было бы сойтись с тобой на полигоне… не возражаешь? — Да не вопрос, — ухмыльнулся вайзард, потирая проколотую бровь. — Мне тоже любопытно, на что ты способен! А насчет районов… Как мне кажется, эта ваша классификация к капитанам уже не относится. Разница в уровне слишком велика. Первые офицеры отрядов по определению на порядок сильнее, да и разбираться вынуждены во всем подряд, от рукопашной до самых редких кидо… — Ну, тут ты загнул, — протянул Роудзюро. — На Зараки посмотри, где ты там знания о кидо нашел? — Так ему они и не нужны, — хохотнул Хирако. — Он любое кидо снесет чистой реяцу, особо не напрягаясь! Разве что Хачиген продержится, и то только в маске! — Сплюнь, — замахал на него руками Оторибаши. — Не хотелось бы присутствовать при подобной схватке. Зараки от всего Сейрейтея камня на камне не оставит! Даром что руконгаец с Дальнего Севера… — Он же Кенпачи, — пожал плечами Комамура, с интересом наблюдая за новыми знакомыми. — Он по определению вне классификаций. А насчет тенденций и способностей… не знаю, замечали ли вы такое, но шинигами сейрейтейского происхождения проще удаются кидо-заклятия, чем руконгайцам. А вот рукопашный бой и зандзюцу — наоборот… — Есть такое, — кивнул Кенсей, разливая саке. — Хоть и не в абсолютном большинстве случаев. — Ничего странного, — отбросил длинную прядь назад Роудзюро. — Рожденным в Сейрейтее и ближних районах реже доводится драться на выживание, с боем добывать пропитание и прочее… зато есть доступ к семейным или общественным библиотекам. Ну и жизнь поблизости от Готея и шинигами поневоле приучает к манипуляциям реяцу. — Согласен, хотя, само собой, есть и исключения, — забрал со стола свою чашечку Хирако. — Взять хоть мою Хинамори… она ведь руконгайка, если что! Из ближних районов, правда… — У девочки талант к использованию кидо, — чуть прищурил золотистые глаза Комамура. — И немалый талант. Силенок маловато, правда, но ее потенциал еще не раскрыт полностью. — О, не переживай за нее, — рассмеялся Мугурума. — С учетом того, кто помогает Хинамори-чан с тренировками, за нее можно не беспокоиться!       Шинджи и Роудзюро заулыбались, поглядывая то на Кенсея, то друг на друга. Саджин покачал головой и одним махом опрокинул свою чашечку. — Так у вас тут целый заговор, что ли? Ну-ка рассказывайте, — оскалился он. ***       Несколько дней назад, на одном из полигонов пятого отряда… — Сосредоточься, Момо-чан, — нахмурился Хисаги, в очередной раз подавая руку лежащей на утоптанной земле девушке. Та, смущенно потупившись, ухватилась за принятую ладонь и осторожно встала. — Прекрати жалеть меня, малышка. — Это… Хисаги-кун, это так заметно? — Еще бы, — хмыкнул тот. — Я прекрасно знаю, на что ты способна, Момо. Ты совершенно не пользуешься тем, что знаешь и умеешь! — Я… Я не хочу драться с тобой всерьез, это же тренировка… — виновато протянула Хинамори, жалобно глядя на приятеля из-под растрепавшейся челки. — И зря, — припечатал Хисаги. — Нет смысла в жалости друг к другу. Ты как? Не ушиблась? — Не-а… ты же меня бережешь, — с чуть заметным оттенком обвинения отозвалась лейтенант, отряхивая запыленные хакама. — А ты меня не должна, — заявил ее коллега. — Это я тебя тренирую по щадящей методике, а не наоборот. Так что изволь слушать, что тебе говорят. — Прости… — Закрой глаза. Слушай внимательно. Не смотри на меня сейчас как на давно знакомого тебе человека, как на однокашника и друга. Я — твой противник, Хинамори. Не смотри мне в лицо. Твое отношение ко мне — твоя слабость, которую ты не сможешь скрыть. Любой твоей слабостью противник непременно воспользуется. Смотри туда, где начинается любое движение. — Движение? — недоуменно распахнула глаза девушка. — Именно. Движение хоть руки, хоть ноги, хоть корпуса, хоть реяцу начинается вот отсюда, — Хисаги указал себе на грудь и живот. — Все начинается с движения мышц и изменения течения реяцу в них. Лично я течение реяцу не вижу и не чую, а вот ты… Ты — сможешь. — Не… не смогу, Шухей. — Не сомневаюсь в тебе, Момо-чан. Ты в разы искуснее меня в кидо, а кидо — это манипуляции реяцу. Не чувствуя ее, ты просто не смогла бы так сплетать заклинания, малышка. А ты это с Академии умеешь, и с каждым годом все совершенствуешься. Попробуй. Закрой глаза и попробуй почувствовать, как течет моя реяцу. — Боги, только не снова… — простонал Казешини. — Опять этот балет, ну сколько же можно, Шухей?! Вы драться-то планируете или как? — Не бузи, — отозвался шинигами. — А то не выпущу. — Не… о. Молчу! Совсем молчу, слышишь? — Громковато у тебя получается молчать, как по мне, — фыркнул Хисаги, продолжая неторопливую разминку. — Если Момо сейчас поймет, что мне от нее нужно, бои с ней станут на порядок сложнее и интереснее! — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — Я … я чувствую, Шухей, — тихонько зашептала вдруг Хинамори. — Я… это потому, что я хорошо знаю твою реяцу? — Да, реяцу знакомого уловить легче, — довольно заулыбался Хисаги. — Научишься и с незнакомыми так же, Момо-чан, если не опустишь руки и продолжишь заниматься. Капитана попроси, он точно поможет… — Но как же интересно… Словно кровеносная система, — глаза девушки сияли от восторга. — И красиво… Ты был прав, я действительно вижу, как ты двигаешься! — Тогда продолжим тренировку? — коварно ухмыльнулся лейтенант, стискивая в ладони рукоять завывающего от предвкушения Казешини. — Ты в перспективе страшный противник, Момо-чан, — признался Хисаги, час спустя опускаясь на скамейку рядом с вымотанной девушкой. — Видеть мои движения ты уже можешь, если сумеешь успеть среагировать — спокойно выведешь бой на «ничью». А если успеешь опередить — победа твоя! — Видеть, Шухей, это даже не полдела, — устало улыбнулась Хинамори, подавая приятелю бамбуковый сосуд с водой. — Но это очень полезное подспорье, здесь ты совершенно прав. Хотя до тебя мне еще… — Не так уж и далеко, между прочим, — перебил ее девятый фукутайчо. — Тебя пока подводит количество реяцу, Момо-чан. Контроль у тебя идеален, но вот с количеством… — Это да… — Тренируйся, все в твоих руках, — откинулся на спинку скамьи Хисаги, потягиваясь. — Умение видеть реяцу противника позволит как минимум увернуться от самых опасных атак, если не уверена, что сможешь парировать. Причем твоё видение сработает и против кидо… ты же почуешь даже готовящуюся атаку! — Ты так говоришь, словно сам ее не чуешь… — А я и не чую, — хитро усмехнулся Шухей, косясь на соседку одним глазом. — Я только движение мышц вижу, и то не всегда. Реяцу считываю, так сказать, «на выходе», когда она в кидо формируется. Большее мне просто не доступно, Момо-чан. — Ах ты… — задохнулась от возмущения Хинамори. — И ты мне объяснял то, чего сам толком не знаешь?! — Я — знаю. В теории. Я много у кого учился, со многими сражался, у всех реяцу разные, иногда у моих противников реяцу буквально светилась через кожу… Главное, понять принцип, Момо-чан. Ты его поняла… так что на этих соревнованиях я за тебя спокоен. — Я тоже, — заставил подскочить обоих лейтенантов голос с задних рядов трибуны. — Ни капли не прогадал, что пришел понаблюдать за вашей тренировкой, и страшно жалею, что во времена моей службы лейтенантом никаких мероприятий типа этих соревнований не проводилось! — Хирако-тайчо, — с долей укоризны в голосе воскликнула Хинамори. — Откуда вы здесь?.. — Из кабинета, само собой, — расплылся в улыбке Шинджи. — У вас здесь интереснее, чем там. Тем более скоро рядовые опять бумажки принесут… И вообще, должен же я знать, чему там учат моего лейтенанта на нашем же полигоне!       Подорвавшийся со скамейки при появлении старшего офицера Шухей залился краской по самые пятки и поспешил почтительно поклониться, дабы скрыть это. Однако провести вайзарда ему не удалось. — Не красней так, Хисаги-кун, — хлопнул парня по плечу капитан, возникая рядом. — Ты хороший учитель, а это, поверь, дано не каждому. Уметь что-то самому и уметь чему-то обучать — совершенно разные вещи. Ты показал Момо путь к очень и очень интересному открытию. Не смотри так на меня, девочка, подсказывать я тебе не буду. Это знание из тех, к которым необходимо прийти самостоятельно. Ты у меня умница, и я верю, что ты сама сообразишь, что к чему… *** — Все-то тебе расскажи, — ухмыльнулся от уха до уха Шинджи. — Потерпи до завтра, там все и увидим!