Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 196. Два негодника поссорились! Гу Хай вёл машину, петляя по дороге, он так много кружил и поворачивал, что к концу запутался, а девушка сидела сзади, спокойная и безмятежная. Гу Хай чувствовал, что окружающая обстановка вполне безопасная, осталось только найти нужную улицу, чтобы вернуться домой. — Перед этим светофором поверни назад, — внезапно заговорила девушка. У Гу Хая ёкнуло сердце, он только сейчас вспомнил, что сзади сидит ещё один человек. — Меня окружили несколько человек, если бы ты так кстати не появилась, сегодня меня бы похитили. В уголках губ Гу Хая мелькнула еле различимая улыбка. Интонации девушки мягкие: — Я заметила. Для Гу Хая это было неожиданно: — Заметила? — С той минуты, когда ты начал лапать меня, я поняла, что у тебя сложности. Всё-таки Гу Хай впервые услышал из девичьих уст это «лапать», он глубоко задумался об этой девушке и снова завёл машину, «кроме того так свободно держится, не может быть, что она из «таких»?» — Ты не боишься, что я сейчас могу похитить тебя и продать? — попытался прощупать почву Гу Хай. Красавица усмехнулась, показав безмятежные ямочки на щеках: — Нет, ты не такой. — Это ты тоже смогла заметить? — Гу Хай бросил взгляд в зеркало заднего вида. Девушка кивнула: — Интуиция. Гу Хай не стал продолжать разговор, он не оставлял мысли найти по дороге заправочную станцию и заправить машину бензином в качестве благодарности спасительнице, но пощупав карман, вдруг вспомнил, что у него совсем не осталось денег. Теперь ему остаётся только открыть рот и выразить сожаление. — Ты пекинец? — поинтересовалась девушка. — Угу. — Я просто услышала привычный акцент! Ты приехал как турист? Или увидеть родственников? — К родственниками, а ты местная? — Мои родители живут в Циндао, я учусь в Пекине. Ой, а ты тоже студент? Ты выглядишь не больше, чем на двадцать лет. Гу Хай засмеялся: — Ты первая, кто говорит мне, что я молодо выгляжу, моя жена всегда говорит, что я старый. Девушка невольно испугалась: — У тебя уже есть жена? — Угу, я рано женился. Девушка: «…» Когда до места, где располагалась арендованная квартира, ещё оставалась часть пути, Гу Хай остановил машину и в заключение выразил благодарность. Девушка проявила инициативу: — Дай мне свой номер, потом как-нибудь созвонимся. — Я в любом случае поменяю номер, тебе он не пригодится. Гу Хай открыл дверцу автомобиля и вышел, девушка вышла следом за ним. Сейчас она так хорошо смотрела на Гу Хая, необычайные волны переливались через край её глаз. — Я оказала тебе такую большую помощь, а ты даже не даёшь мне номер телефона, ты не слишком скупой? Это притом, что я даже не требую от тебя возместить мне расходы на горючее, — насмешливо сказала девушка. Нога Гу Хая всё ещё не работала в полную силу, сейчас ему нужно было срочно вернуться домой, поэтому он был не расположен продолжать шутки: — У меня только что стащили телефон, мне действительно придётся менять номер. И снова красавица нисколько не затруднилась, помахала ему рукой: — В таком случае, если мы предназначены друг другу судьбой, мы встретимся. Закончив говорить, она нащупала в кармане флакончик духов и как следует брызнула ими несколько раз в спину Гу Хая. Гу Хай шёл и недоумевал, он поднял руку и понюхал свою одежду, «я не воняю? Зачем она обрызгала меня одеколоном?.. Да фиг с ним, скорее домой!» Бай Лоинь несколько раз подряд не смог дозвониться до Гу Хая и был вынужден позвонить Гу Яну. Гу Ян сообщил ему, что Гу Хай вообще не явился в условленное место. Бай Лоинь объяснил Гу Яну ситуацию, Гу Ян всё понял и настойчиво посоветовал Бай Лоиню ни в коем случае необдуманно не покидать дом. Отключившись, Бай Лоинь сидел как на иголках в ожидании. Наконец, раздался стук в дверь. Бай Лоинь открыл и увидел Гу Хая, стоящего с гримасой боли на лице. — Что с тобой случилось? — Бай Лоинь, поддерживая его, помог войти. Если честно, нога Гу Хая была уже в порядке, но когда Гу Хай увидел озабоченный взгляд Бай Лоиня, его нога снова стала хромать. Он навалился на плечи Бай Лоиня и при его поддержке вошёл в комнату, намеренно преувеличенно вскрикивая «ой, боже мой, мамочки, ай!» и т.п. — Да что случилось, в конце концов? — снова спросил Бай Лоинь. Гу Хай развёрнуто и во всех деталях рассказал Бай Лоиню об инциденте, всего навсего заменив девушку на парня. Сначала повествование получилось совсем не драматичным, а если добавить рваное красноречие Гу Хая и не внушающее доверия выражение лица, то Бай Лоинь, дослушав до конца, не только не выразил какого бы то ни было сочувствия, но, судя по его лицу, ещё и сильно засомневался: — Что-то больно похоже на кино? — Это правда! — поспешил объяснить Гу Хай, — Я действительно потерпел нападение, если не веришь, на моей ноге ещё есть след от пули! В доказательство он закатал штанину, но на ноге, не считая нескольких волосков, ничего не было. Зато Бай Лоинь унюхал струю мощного аромата, не потому, что он такой высокочувствительный, а потому, что аромат был чересчур насыщенный. Он почуял этот запах ещё тогда, когда открывал дверь, но полагал, что это благоухание исходит из подъезда, а оказывается источником являлась одежда определённого человека. В его интонациях проявился некий тайный сарказм: — Оказывается, бандиты ещё и пользуются одеколоном! У Гу Хая вытянулось лицо, он только сейчас понял умысел этой девушки, «ети ж твою, вот уж точно, нет ничего более коварного, чем женское сердце!» — Эх-мм, это не от бандитов, это в комнате так пахло. Ты же знаешь моего брата, твою мать, этот гад любит всякую показуху, я же говорил, что он заказал отдельный кабинет в ресторане, кроме того, ему ещё понадобилось определить тему оформления, что-то типа романтичного языка цветов… — Разве ты только что не говорил, что ты не был в ресторане? — Бай Лоинь прервал чепуху Гу Хая. Гу Хай завис: — Я только что сказал? — Чушь! — взгляд Бай Лоиня мгновенно стал холодным и непреклонным. Гу Хай поспешно начал оправдываться: — Ясное дело, это от моей ноги, разве в неё не попала пуля? Эта пуля не оставляет шрамов, а почему? Я предполагаю, что при соприкосновении она рассеивает одурманивающий аромат, определённо, этот аромат распространился именно от пули. Бай Лоинь отмораживающе рассмеялся: — Ты сам это выдумал! Махнув рукой, он хотел уйти, Гу Хай вцепился в него. — Пусти! — тон Бай Лоиня стал тяжёлым. Гу Хай тоже разгорячился: — Почему ты совершенно не жалеешь других людей? Ты хуже, чем случайно встреченная на улице девушка, с которой мне просто оказалось по пути! Тёмное лицо Бай Лоиня стало страшным. Гу Хай только сейчас заметил, что сказал его рот. Бай Лоинь пошёл в спальню, внезапно стукнув дверью так, что земля вздрогнула! Наконец, пришло время спать, дверь спальни всё ещё была наглухо закрыта. Гу Хай угнездился на диване в гостиной, чем больше думал, тем больше чувствовал несправедливую обиду, «я сегодня столько бегал, разве это легко для меня? Если бы чужой человек не протянул мне руку помощи, я бы уже давно был отослан под конвоем в столицу, и тебе, блин, пришлось бы пойти и поискать, на кого рассердиться! Я должен уехать, чтобы ты, бля, был счастлив? Я должен пропасть, чтобы ты, наконец, пожалел? Ебать!» Взяв телефон Бай Лоиня, он нашёл номер Гу Яна и сразу позвонил: — Весь этот пиздец благодаря тебе! Тебе плохо жилось в Пекине, зачем ты притащился сюда? Мой папаша приказал помочь, и ты сразу согласился? Сразу, твою мать, предпочёл отвергнуть меня? Гу Ян немедленно ответил: — С ума сошёл? — Стоило мне пойти на встречу с тобой, и сразу случилась эта хуйня! Только ты, блядь, приехал, и тут же понеслось, ты зачем меня вызвал? Бросив трубку, Гу Хай ещё больше воспламенился, ему вдруг кое-что взбрело в голову, он снова заглянул в телефон и пришёл в ярость: — Бай Лоинь, а ну, иди ко мне сюда! Пинком бабахнул в дверь. Внутри никакой реакции, Гу Хай опять пнул: — Ты, ублюдок, ещё считаешь приличным делать мне выговор! А ну, давай выходи, сейчас мы хорошенько поговорим! — Не прикидывайся несчастным! Дверь вдруг растворилась, показав холодное и угрюмое лицо Бай Лоиня. Мрачный Гу Хай поднял в руке мобильный телефон, с гневом вопрошая: — Почему мой брат знает номер твоего мобильного? — Это я звонил ему один раз, он не знает мой номер. — Зачем ты ему звонил? — заорал Гу Хай. Бай Лоинь тоже заорал: — Я не мог связаться с тобой, кому ещё мне было звонить? — Теперь это не важно! — не унимался Гу Хай, — Я же сказал, удалить все номера, без исключения, почему его номер в твоём телефоне? — Я его выучил на память, что, нельзя? Гу Хай спросил, останавливаясь после каждого слова: — Ты — заучил — его — номер — на — память? — Да! — покрасневшие глаза Бай Лоиня горели, — Ты уехал в Штаты, уехал больше, чем на полмесяца, чёрт бы тебя побрал, я каждый день смотрел на этот номер и ждал звонка, я во сне видел этот номер, ты бы смог такое забыть? Комната враз погрузилась в мёртвую тишину, тирания Гу Хая была поглощена этой вспышкой гнева, Бай Лоинь повернулся, чтобы уйти, но Гу Хай тут же затянул его в объятия. Бай Лоинь свирепо рванул его за футболку, но Гу Хай так крепко держал его, что не отпустил бы даже будучи мёртвым. Спустя долгое время Гу Хай открыл рот, в его властном голосе звучала нежность: — Не сердись на меня! Бай Лоинь услышал эти слова, «твою мать, зло берёт, ты, бля, возвращаешься весь с головы до ног в духах, ещё и орёшь на меня, а сейчас я не должен сердиться?!» — По правде говоря, я в рассказе только девушку заменил на парня, всё остальное истинная правда, я не посмел сказать тебе, боялся, что ты рассердишься, — искренне каялся Гу Хай. Бай Лоинь скрипнул зубами: — Ты считаешь, я поверил? Гу Хай ласково гладил Бай Лоиня по спине и шёпотом жалобно просил: — Ну, не злись, сейчас такой период, мы должны сражаться плечом к плечу, разве мы можем устраивать междоусобицу? Бай Лоинь холодно спросил: — И какой щенок первым затеял эту грязную игру? — Я, я. — Так и быть, признаёшься? Гу Хай кивнул: — Категорически, признаюсь. Бай Лоинь весело хмыкнул: — Помнишь, мы когда-то заключили соглашение, кто в следующий раз будет грязно играть, тот снимет штаны. Гу Хай срочно прикинулся дурачком: — Нет? — А почему я помню это событие? Тогда кое-кто из лучших побуждений предложил мне затрахать его до смерти. — Ты точно что-то перепутал, — засмеялся Гу Хай. — Сегодня ты немедленно, честно и с достоинством согласишься с наказанием!!! Перевод Марины Алиевой. Глава 197. Враг в засаде. Разумеется, после той первой облавы на улице Гу Хай и Бай Лоинь срочно сменили номера телефонов, Бай Ханцзы тоже вполне созна-тельно приобрёл отдельную сим-карту, чтобы специально использовать её для связи с сыном. На протяжение недели оба вели себя осторожно, если не было непредвиденных ситуаций, почти не выходили из дома, и после того, как детально продумали план, они были готовы встретиться с Гу Яном. Все трое условились тайно встретиться в отдельном кабинете ресторана при гостинице. — Нужно подстричься, — сказал Гу Ян. Гу Хай потрогал свои волосы и небрежно сказал: — Нет? Я считаю, что они ещё очень короткие. — Я говорил о Бай Лоине. Бай Лоинь поднял голову и с отсутствующим видом издал неопределённый звук. Труднообъяснимое внимание Гу Яна наполнило комнату парами ревности до верху, Гу Хай положил руку на затылок Бай Лоиня, слегка погладил и возразил Гу Яну: — Я считаю, что у него хорошая причёска, не слишком длинная и не короткая, не обязательно приводить её в порядок. Бай Лоинь искоса глянул на Гу Хая и ничего не сказал. — Где будет ваша следующая остановка? — спросил Гу Ян. Гу Хай подумал и ответил: — Наверное, если не Юннань (провинция в КНР), то Тибет (автономный район КНР), в общем, чем дальше в глушь, тем лучше. — Когда отправляетесь? — На следующий год (имеется в виду после Нового года), — сказал Гу Хай, — в тех местах зима слишком тяжела, до следующего года пока не тронемся в путь. Тут лучше, чем в Пекине, не так холодно и сухо, здешний климат лучше подходит для зимы. Гу Ян, не подавая вида, бросил косой взгляд на Бай Лоиня: — Вы собираетесь встречать Новый год здесь? Гу Хай обнял Бай Лоиня за плечи и весело сказал: — А какая разница, где встречать? В основном все используют это время, чтобы с кем-то встретиться, прошлый Новый год я упустил, теперь наверстаю упущенное. — Почему прошлый год упустил? — небрежно осведомился Гу Ян. Бай Лоинь и Гу Хай обменялись выразительными взглядами, вспомнив все свои страдания в период минувшего праздника Китайского нового года, ни один не открыл рот. Гу Ян, естественно, не стал допытываться. Ещё немного поболтали, и Гу Хай неожиданно сказал: — Я пошёл в туалет. Бай Лоинь и Гу Ян остались вдвоём, Бай Лоинь положил палочки для еды, спокойно глядя на Гу Яна. На холодном лице Гу Яна появилась тонкая, неразличимая улыбка, скрывающая высокомерное равнодушие: — Что ты так смотришь на меня? Бай Лоинь слегка приоткрыл тонкие губы: — В отношении моей рекомендации на поступление в университет, это ты согласовал с администрацией школы? Гу Ян холодно усмехнулся: — Ты слишком много о себе воображаешь. Бай Лоинь вернул ещё более холодный взгляд: — Надеюсь, что так. — Эта причёска действительно тебе не подходит, — снова подчеркнул Гу Ян. — Подходит или не подходит, это индивидуально. Гу Ян неожиданно протянул руку и тыльной стороной скользнул сбоку по лицу Бай Лоиня: — Твоё лицо не выделяется из толпы, но его черты совершенны. Если ты всегда будешь равняться на эстетический уровень Гу Хая, то ты с твоим лицом так и останешься на уровне стандартных красавчиков, мне кажется, это достойно сожаления. Бай Лоинь схватил руку Гу Яна и бесстрастно оттащил от своего лица: — Твой эстетический уровень высокий, однако у меня он не вызывает восхищения. Гу Ян слегка поморщился, глотнул вина и с натянутой улыбкой посмотрел на Бай Лоиня: — Мне кажется, ты действительно мне немного нравишься. — В таком случае, ты немного прогрессируешь. Так они лениво пикировались, как вдруг дверь распахнулась, и в кабинет ворвались пять или шесть крепких парней с оружием, плотно окружив Бай Лоиня и Гу Хая. — Не шевелиться! Ситуация мгновенно застыла, Гу Ян и Бай Лоинь только обменялись выразительными взглядами, после этого одновременно резко повернулись к налётчикам. — Вы кто такие? — холодно спросил Гу Ян. Один из них заговорил: — Дагонцзы * Гу, напрасно генерал доверял тебе, оказывается, ты занимаешься укрывательством! — Он доверял мне? — холодно усмехнулся Гу Ян, — В таком случае, зачем вы здесь? Несколько человек обменялись растерянными взглядами, однако, они по-прежнему крепко сжимали в руках оружие. — Дагонцзы Гу, мы не хотим заниматься с Вами проволочками, если Вы догадливый человек, немедленно выдайте нам этого человека, таким образом, мы с Вами благополучно вернёмся и отчитаемся о выполне-нии задания. Гу Ян прищурил глаза, смерил взглядом нескольких человек и тихо спросил: — Какого человека вы предлагаете мне выдать? — Не притворяйтесь, что ничего не понимаете! — гневно воскликнул один вспыльчивый мужчина, — Мы видели, как он вошёл сюда. — Вот как? — Гу Ян развёл руками, — Тогда скажите мне, где же он? Командир группы скомандовал: — Немедленно найдите мне его! Если не найдёте никого другого, тогда захватываем этих двоих и возвращаемся! Получив приказ, пятеро мужчин разошлись по кабинету, обыскивая все углы, один дурень ещё как следует протопал ногами по всему полу, проверяя, нет ли здесь потайного хода. Бай Лоинь усмехнулся с холодной иронией, «ты принимаешь канализацию за потайной ход?» Обыскали всё, остался только туалет, один из них попытался подёргать ручку и обнаружил, что дверь не открывается. — Внутри кто-то есть! Услышав крик, остальные четверо дружно подбежали, двое начали выбивать ногами дверь, оставшиеся трое сзади прикрывали. Не прошло и минуты, как дверь была вскрыта, двое ворвались и тут же, отброшенные ответным ударом, отскочили на стоящих позади, пятый ровно стоял в оцепенении. В узеньком пространстве туалета стояло как минимум больше десяти человек с совершенно зверскими лицами. Как скверно! Попали в засаду! Налётчики хотели убраться прочь, но к сожалению, уже поздно. У противной стороны значительный перевес сил, к тому же каждый обладал высоким мастерством, они сладили с ними в два счёта. Оружие конфисковано, руки связаны за спиной, глаза с диким выражением устремлены на Бай Лоиня и Гу Яна. — Дагонцзы Гу, так дерзко провоцируя генерала, Вы плохо кончите, руке не одолеть ногу **, не может быть, чтобы Вы не понимали этого? — Понимаю я или нет, вас это не должно беспокоить, — Гу Ян выразительно подмигнул десятерым бойцам, — Закрыть их внутри и все имеющиеся средства связи изъять. Позже я найду кого-то, кто поможет вам связаться с генералом, а пока вам следует передохнуть. Командир пятёрки налётчиков гневно закричал: — Дагонцзы Гу, будьте человеком, если хотите оставить себе путь для отступления! Гу Ян холодно усмехнулся: — Я не знаю, есть или нет у меня путь для отступления, но я знаю, что у тебя точно нет возможности отступить! — Ты слишком презираешь нас! — командир принял очень воинственный вид, — Сегодня я объясню тебе, что называется «ходить окольными путями»! Только он это сказал, как снова какие-то сапоги выбили входную дверь, в кабинет ввалилось навскидку не менее двадцати человек. К счастью, Гу Ян заказал достаточно большой кабинет, в противном случае такое количество людей не смогло бы протиснуться. Каждый рослый и крупный, в превосходном снаряжении, насколько же невероятна была решимость Гу Вэйтина, если он ради одного человека пустил в ход такие большие полицейские силы. *** Как только все эти люди вошли, укрощённый отряд из пяти человек сразу же преисполнился уверенности. — Дагонцзы Гу, теперь всё зависит от Вас! — с вызовом сказал командир. Гу Ян взглядом прикинул расстановку сил, на лице появилось выражение глубокой задумчивости: — Я бы очень хотел выдать вам искомого человека, но суть в том, что его здесь нет! Лица нескольких человек изменились, похоже, от начала до конца, независимо от противостояния, они решили не уступать друг другу, несмотря на то, что вокруг не было и тени Гу Хая. — Его нет, ничего страшного, закончим с вами, связать этих двоих! — раздался грубый голос, и четыре человека подошли к Гу Яну и Бай Лоиню. Гу Ян ещё не утратил желания подшучивать над Бай Лоинем: — Ты же говорил, что в туалете укрыто больше двадцати человек, и где они? — Задохнулись, — с холодной иронией усмехнулся Бай Лоинь. Руки, собиравшиеся связать их, дрогнули. Командир снова рявкнул: — Чего застыли? Приступайте, и берегитесь причинить им вред, а то все шишки падут на мою голову! Грохнул выстрел, пуля пролетела мимо уха командира и прошила стену позади него. Это была настоящая пуля. Вид командира мгновенно изменился! В это же время Гу Хай выбил входную дверь, таща за собой снайпера: — Вот и всё, «террористы», попались в полном составе! В окне неожиданно появилось с десяток винтовок, покачивая стволами, отражённые блики оптических прицелов бросали в дрожь каждого, кто находился в комнате на мушке прицела. Снайпер с пулей в ноге мог только опираться на стену, командир в безудержной ярости издал отчаянный крик, рискуя жизнью! Гу Хай нацелил на него ствол винтовки: — Вас здесь больше двадцати человек, ни одно ваше оружие не заряжено настоящими пулями. Но, извините, братцы, я не такой гуманный, у меня здесь настоящие пули. За этими словами последовал только один выстрел, и командир отреагировал незамедлительно, скатившись на пол и свернувшись в клубок. Пусть в него даже не попало, но в комнате больше двадцати человек, настроенных весьма прохладно. Для них убить одного человека то же самое, что растоптать мелкого муравья, а вот если с этими тремя людьми случится малейшая неприятность, их всех похоронят вместе с семьями; та сторона не боялась открыть случайный огонь, а на этой стороне не смели пустить в ход оружие, зачем рисковать жизнью? Гу Хай дерзко и грозно встал в центре комнаты: — Посмотрите хорошенько, снаружи пятнадцать винтовок, я даю вам пятнадцать секунд. Добежите за пятнадцать секунд до туалета, считайте, ваши люди в безопасности, по прошествии пятнадцати секунд все, кто не успел войти, попробуют на вкус, что такое лес ружей и ливень из пуль. Как только он закончил говорить, из туалета сознательно вышли больше десяти его подручных, уступая место этой ринувшейся спасаться толпе. Будь это обычные люди, они бы уже давно устремились в туалет и теснились бы, пока не разнесли дверь в щепки, но так или иначе, эти двадцать с лишним человек были военные; не соперничая и не соревнуясь, с удручённым видом они по одному зашли в туалет. Только командир и снайпер не двигались, беспомощно глядя, как истекают оставшиеся секунды. Неожиданно Бай Лоинь отнял винтовку у снайпера и ударил его прикладом. «Всё равно не до смерти ударил, зато воспользовался возможностью отомстить за Гу Хая!» От боли снайпер свалился на пол, катаясь и корчась. Неизвестно, каким образом, командир сразу всё понял, и пряча покрасневшие глаза, с большим нежеланием втиснулся в туалет. Все имевшиеся при них средства связи были отобраны, Гу Ян, окинув пленных холодным взглядом, сказал: — Можете быть спокойны, кто-нибудь вместо вас свяжется с генералом. Гу Хай соблазнительно поднял уголки рта: — На этот Новый год вы не вернётесь, отметите все вместе, в обычной обстановке! Бай Лоинь посмотрел на оставшихся десятерых людей и спокойно сказал: — Эти люди организуют для вас трёхразовое питание, на ночь выдадут несколько одеял, обслужат по высшему разряду! — Не беспокойтесь, ни один не убежит. Три человека, весело болтая и смеясь, ушли. *大公子 (dàgōng zǐ) — сложнопереводимое обращение, дословно великого князя (герцога) сын, большой сын знатного человека; почти-тельное обращение. **胳膊拧不过大腿 (gēbo nǐngbuguò dàtuǐ) — досл.рука не справится с большим бедром, руке не одолеть ногу; обр. слабому не одолеть сильного, ср. лбом стены не прошибешь, плетью обуха не перешибешь. https://bkrs.info ***Довольно сумасшедшая глава, получается, что буквально столкнулись три группировки, 1-я группа по всей вероятности — армейская, непосредственно подчиняющаяся Гу Вэйтину и следившая за Гу Яном; засада в туалете — возможно, спецназ, подчинявшийся Гу Яну, извне — полиция. Скорее всего, все эти силы были за-действованы с разных сторон Гу Вэйтином, но в силу беспорядка и несогласованности действий получился такой кавардак. Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe. Глава 198. Уважаемый Гу проверяет настроение народных масс. С тех пор, как Бай Лоинь уехал, Бай Ханцзы только беспомощно надеялся, надеялся и ждал; надеялся, что Гу Вэйтин в конце концов придёт к нему. Это случилось в малый новогодний Сочельник, * день, когда принято есть круглые ячменные леденцы в знак жертвоприношения духу домашнего очага. Когда Гу Вэйтин вошёл в маленький садик семьи Бай, хлопоты тётушки Чжоу и Бай Ханцзы на кухне были в самом разгаре: из дымовой трубы, несмотря на тесноту, валил белый дым, наполняя двор порхающими по воздуху ароматами; дедушка Бай как раз в углу возле ограды приводил в порядок бутылки, кувшины и глиняные горшки; бабушка Бай, опасаясь холода, сидела в комнате и смотрела телевизор. Немного подросший Мэн Тутнянь вот уже четверть часа гулял во дворе и ни минуты не стоял без дела. После того, как он обежал несколько кругов вокруг большого дерева, он обратил внимание, что во двор кто-то вошёл. Привычным движением он полез в карман, вытащил небольшую коробочку, достал оттуда палочку толщиной с маленькую хлопушку и изо всей силы бросил под ноги Гу Вэйтину, тот наступил. Хрясь! Звонкий хлопок, подобный лопнувшей петарде, взорвался в ушах Гу Вэйтина. Взгляд Гу Вэйтина обратился на Мэн Тунтяня, последний маленькой ручкой прикрыл ротик, скрывая веселье. — Тунтянь, ты опять озорничаешь! — тётушка Чжоу высунула голову из кухни. Мэн Тунтянь срочно скорчил Гу Вэйтину рожицу и вприпрыжку отбежал подальше. Бай Ханцзы вышел из кухни, наряженный в белый передник, как будто он закрутился в делах, а на самом деле только создавал беспорядок. — Дружище Гу, ты пришёл. Он неловко рассмеялся, сорвал передник и пошёл вместе с Гу Вэйтином в комнату. Бай Ханцзы налил Гу Вэйтину стакан чая и вежливо преподнёс, объясняя: — Не такой хороший чай, но для питья приемлемый. Взгляд Гу Вэйтина обвёл комнату. Общая картина была видна, как на ладони, несмотря на то, что стены были заново побелены, диван и телевизор новые, однако, всё это не могло прикрыть ветхость и убожество жилища. Бай Ханцзы заговорил первым: — Дружище Гу, ты, наверное, был занят в эти дни? Гу Вэйтин ответил холодно и уклончиво: — Терпимо. Бай Ханцзы так и не нашёл, что ещё сказать, он ожидал, что Гу Вэйтин начнёт расспрашивать его о местонахождении сыновей, вот только Гу Вэйтин никак не начинал говорить. Он сохранял невозмутимый вид, что же касалось робкого Бай Ханцзы, то хотя его совесть и была чиста, под давлением этой мощи его дыхание стало неровным. Гу Вэйтин встал, отодвинул портьеру, закрывавшую вход в комнату Мэн Тунтяня, вошёл туда, Бай Ханцзы прошёл за ним следом. — Иньцзы и Дахай в конце недели всегда возвращались сюда, наш младший сын тогда ночевал у нас с супругой, а они вдвоём спали в этой комнате, — рассказал Бай Ханцзы. Гу Вэйтин повернул голову и посмотрел на странную двухспальную кровать, его взгляд выражал недоумение. Бай Ханцзы, стесняясь, заулыбался: — Сначала в этой комнате была односпальная кровать, Дахай постоянно оставался на ночь, и они с Иньцзы жались на односпальной кровати. Потом мне выдали зарплату, и я сразу купил кровать для Дахая, чтобы дети могли спать не в тесноте. Кто бы мог подумать, что не пройдёт и двух дней со дня покупки, как Дахай соединит две кровати в одну. Гу Вэйтин приподнял одеяло и глянул, две кровати были соединены одним крепко вбитым большим гвоздём. — Тогда я должен был немного насторожиться, может быть, сейчас и не случилось бы этой неприятности, — вздохнул Бай Ханцзы. Лицо Гу Вэйтина изменилось, под робким взглядом Бай Ханцзы он покинул комнату. Сидя на воле, два больших брата разговаривали какое-то время, вернее, не столько разговаривали, сколько, к примеру, нижестоящая инстанция отчитывалась перед вышестоящей инстанцией, поскольку Гу Вэйти не принимал участия в разговоре, а Бай Ханцзы, напротив, говорил безостановочно: — По правде говоря, Дахай очень неплохой ребёнок, если бы он был девушкой, я бы уже давно прислал за ним большой паланкин и ввёл в свой дом как невестку. Я тогда не знал, что он твой сын, я думал, что он такой же, как Иньцзы, голодранец. Всё то время, что он жил здесь, он всегда что-то делал, во всём помогал, как названный сын. Вот как-то протекла крыша, так он отремонтировал; душевая у нас была под открытым небом, он нашёл бригаду, которая сделала крышу; а ещё работу мне и моей супруге обеспечил, и всё тайком устроил… По правде говоря, я раньше так пользовался твоим сыном, а сейчас вспоминаю и чувствую себя виноватым. У Гу Вэйтина было такое ощущение, что Бай Ханцзы описывает человека, который вообще не является его сыном, однако, по мере того, как Бай Ханцзы рассказывал, он начинал верить, что всё это правда. Он метал взгляды на Бай Ханцзы и наконец, заговорил: — Ты, наверно, ненавидишь меня? Бай Ханцзы остолбенел: — Я ненавижу тебя? За что мне тебя ненавидеть? — А разве ты не должен меня ненавидеть? — глаза Гу Вэйтина сверкали, — Я ведь отнял у тебя жену. — … — Бай Ханцзы непроизвольно икнул, — Если бы ты не сказал, я бы и не вспомнил, что Цзян Юань теперь твоя жена, ха-ха-ха?! Гу Вэйтин: «…» Гу Вэйтин снова вышел на двор и сделал круг. Мэн Тунтянь носился по двору с игрушечным ружьём наперевес, Бай Ханцзы, указывая на наведённый Мэн Тунтянем в Гу Вэйтина ствол, сказал: — Игрушки этому малышу тоже покупал Дахай. Едва только Мэн Тунтянь услышал имя «Дахай», он со скоростью ракеты, попутно стреляя в цель, ринулся к Бай Ханцзы и обняв его за талию, спросил: — А когда придёт геге Гу Хай? Я уже столько дней его не видел. Гу Вэйтин смотрел на Мэн Тунтяня, в глазах которого пылал огонёк надежды, внезапно он почувствовал, что этот ребёнок, чьего имени он не знал, по сравнению с ним, гораздо ближе к его сыну. — Я ухожу. Гу Вэйтин направился к выходу. Бай Ханцзы испугался, как уходит? Вот так сразу и уходит? Ни о чём не спросил и уходит? У ворот Бай Ханцзы увидел военный автомобиль, шофёр, одетый в толстую куртку, ожидал снаружи. Увидев Гу Вэйтина, он торопливо распахнул боковую дверцу машины. — Дружище Гу, — окликнул Бай Ханцзы. Гу Вэйтин остановился и обернулся к Бай Ханцзы: — Что-то ещё? — Ты ничего не хочешь спросить? — Бай Ханцзы всё-таки не умел сдерживаться. Гу Вэйтин холодно усмехнулся: — Если я спрошу, ты мне ответишь? Бай Ханцзы сглотнул слюну в некотором замешательстве. В это время из кухни неожиданно вышла тётушка Чжоу, держа в руках какой-то сосуд, закрытый крышкой; она обратилась к Гу Вэйтину: — Дружище Гу, сегодня малый Сочельник, возьми с собой немного дынных цукатов, мы сами их приготовили. Тон Гу Вэйтина немного смягчился: — Спасибо, вы тоже чтите обычаи, как в былые времена. Закончив говорить, в сопровождении шофёра уселся в машину. Уже в машине Гу Вэйтин попробовал кусочек цуката, мягкого, ароматного и сладкого, какой чудесный вкус. Шофёр весело сказал: — Давненько такого не ели. Гу Вэйтин волей-неволей вздохнул, а почему нет? На протяжении многих лет он ещё ни разу не имел восьми серьёзных причин, чтобы справить Новый год так, как принято в здешних местах. — Генерал, Ваш телефон. Гу Вэйтин взял телефон, опять звонил этот командир посланного в Шаньдун отряда. Вот уже несколько дней эти двадцать с лишним мужиков страдали в нечеловеческих условиях, гнездясь в таком крохотном помещении, где толком ни сесть, ни лечь; тут же, внутри едят, и пьют, и гадят. Самое невыносимое то, что нет связи с внешним миром, им остаётся только слушать отдалённые звуки взрывающихся петард, да вспоминать об оставшихся дома жёнах и родственниках. Когда Гу Хай перетащил на себя лидерство, этот болван, ещё недавно такой дерзкий и уверенный, теперь, посрамлённый, стоял позади Гу Хая и не смел произнести ни одного грубого слова. Гу Хай, упираясь стволом винтовки в лоб командира группы, заставлял его делать ложное донесение об «обстановке на фронте». — Генерал, мы тут наблюдаем уже больше половины месяца и до сих пор не разузнали никакой информации. Вы приказали нам следить за Гу Яном, я направил нескольких человек с тем, чтобы они, сменяя друг друга, следили за ним 24 часа в сутки, не сводя глаз, пока не ослепнут, и они не обнаружили ничего необычного в его поведении. Как по-Вашему, может, их уже нет в Циндао? Всем хочется праздновать Новый год, я-то ладно, мне всё равно, но тут есть несколько новобранцев, за полные три года службы они с большим трудом подпали под первый отпуск… Поэтому я хотел бы запросить Вашего указания отозвать часть людей. — Отзываю всех, — тихо вымолвил Гу Вэйтин. Командир был смущён неожиданной милостью: — Генерал, Вы верно сказали? Мы все можем вернуться? На той стороне долго молчали, здесь командир с напряжением в сердце не осмеливался даже выдохнуть. — Да, собирайтесь и все возвращайтесь. Командир сразу воодушевился, немедленно выпятил грудь и чистым голосом отрапортовал: — Генерал, благодарю за понимание! Отключив телефон, он стремительно ринулся в туалет, провозглашая: — Братцы, мы свободны! Группа людей под пристальным взглядом Гу Хая, бурно ликуя, выбежала из гостиницы, как будто снаружи их ждали семьи, и в следующую секунду они окажутся в тёплых объятиях родственников. Устранив эти внутренние опасения, Гу Хай и Бай Лоинь смогли, наконец, выйти на улицу проветриться. Они решили прогуляться вдвоём, а заодно купить немного продуктов, вернуться и сегодня вечером хорошенько отпраздновать эту победу над карательной группировкой. Два мужественных, красивых парня мерили шагами улицу, естественно, прохожие не могли не смотреть на них, особенно девушки. Две девушки весь путь шли по пятам за Бай Лоинем и Гу Хаем, непрерывно обсуждая какие-то вопросы, когда они дошли до пустынного угла улицы, одна из девушек, что посмелее, прокричала во всю глотку: — Красавчики! Гу Хай уже давно заметил, что кто-то идёт за ними. Услышав крик позади, он сделал несколько быстрых шагов, накинул руку на плечи Бай Лоиня и пристально посмотрел на девушек, а потом открыто и нагло поцеловал Бай Лоиня в губы, а когда остолбеневшие девчонки вытаращили на них глаза от изумления, послал им соблазнительную, ясную улыбку и в обнимку с Бай Лоинем ушёл, не оглядываясь. Сзади донёсся визг, неизвестно, то ли гневный, то ли возбуждённый. Они дошли до небольшого частного магазина, Гу Хай похлопал Бай Лоиня по плечу: — Жди на воле, я быстро, зайду, куплю сигарет. В магазине оказалось много людей, в кассу выстроилась длинная очередь. Бай Лоинь заскучал в ожидании; окинув взглядом окрестности, он вдруг увидел ещё один семейный магазинчик, где торговали засахаренными фруктами на палочке. В здешних местах нелегко найти засахаренные плоды на палочке! Бай Лоинь пришёл в восторг, у входа в магазин он окликнул Гу Хая, но не знал, услышал ли тот его. Тогда он прямо завернул за поворот и вошёл в этот семейный магазинчик. Большой отличительной чертой каникул является многолюдность, не считая местных жителей, было ещё много туристов, и даже покупая засахаренные плоды на палочке, всё равно нужно было стоять в очереди. Бай Лоинь ненавидел стоять в очередях, поэтому обычно покупками занимался именно Гу Хай, умевший протискиваться сквозь толпу. Но сегодня Бай Лоинь не утерпел, уж слишком долго он не ел этого лакомства, и ему очень хотелось поскорее положить его себе в рот. Когда Гу Хаю заблагорассудилось выйти из магазина, он обнаружил, что Бай Лоинь исчез. Огляделся вокруг, везде кто угодно, только не Бай Лоинь. Выходя из дома, оба не захватили мобильников, и теперь он не знал, как связаться. Если бы это было в обычное время, ну растерялись и растерялись, из-за чего можно беспокоиться двум парням, всего-навсего возьмёт такси и приедет домой. Главное же в том, что в этот особенный период любое самое незначительное происшествие заставляло Гу Хая обливаться холодным потом. Постояв на месте несколько минут, Гу Хай окончательно растерялся и побрёл по улице в поисках Бай Лоиня. Он никак не мог предположить, что Бай Лоинь отправился за покупками, в его представлениях Бай Лоиня могли только захватить в плен, схватить у него под носом. Его глаза пристально следили за всеми подозрительными объектами, но только не за входом в маленький магазинчик, поэтому, когда Бай Лоинь вышел, Гу Хай уже давно бежал, не различая дороги. В магазине, где Гу Хай покупал сигареты, было много народа, проходя мимо, Бай Лоинь внимательно следил за входом. Полагая, что Гу Хай ещё внутри, расплачивается, он решил ждать снаружи; стоял и в ожидании ел засахаренные плоды на палочке, пока дождался Гу Хая, съел целую палочку. *Малый новогодний сочельник или канун последнего дня года, (24-го числа 12-го месяца по лунному календарю). Приблизительно 20-е числа января. **灰头土脸 (huī tóu tǔ liǎn) — huī tóu tǔ liǎn — диал.1) в пыли с головы до ног; чумазый, измазанный; 2) бесчестье, срам, потеря лица; по-срамлённые и униженные. https://bkrs.info Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe. Глава 199. Шуточки молодожёнов. — Эй? Ты почему пришёл с той стороны? — Бай Лоинь удивлённо смотрел на Гу Хая. У Гу Хая от переживаний посинели губы. Сейчас, увидев в руках Бай Лоиня палочку от засахаренных плодов и его рот в сахарных крошках, он весь занялся пламенем гнева, «как он так может?» И поэтому он заорал: — Блядь, ты где был? Лицо Бай Лоиня напряглось, улыбка поблёкла: — Я только сходил купить пару танхулу *. Сказав это, он протянул Гу Хаю оставшуюся палочку с плодами. Гу Хай не принял угощение, и с мрачным лицом снова спросил: — Почему ты пошёл покупать танхулу без спроса? Ты знаешь, как я волновался? Бай Лоинь тоже рассердился: — Я тебе сказал, ты сам не услышал! — Ты хочешь назвать мне восемь серьёзных причин, по которым я мог не услышать тебя? — властно спросил Гу Хай, — Ты не мог подождать, пока я выйду и сходить купить вместе со мной? Если бы ты попозже сожрал свою танхулу, ты бы умер? Протянутая рука Бай Лоиня опустилась, хрясь, и упавшая палочка с плодами раздавлена на земле с гневным криком: — Ну и не ешь, соси хуй, раз ты его любишь! ** И с хладнокровным лицом повернулся, чтобы уйти! Гу Хай схватил Бай Лоиня за куртку, Бай Лоинь сердито вырвался, Гу Хай снова схватил, Бай Лоинь снова вырвался. Только сейчас два парня весело шутили и прекрасно проводили время, а сейчас между ними был полный раздрай. Бай Лоинь в ярости зарядил Гу Хаю кулаком в морду, как говориться, ударил, не проявив должного уважения, Гу Хай дал Бай Лоиню пинка по заднице. Получил! Можно сказать, этот пинок окончательно вывел из себя «папочку Бая», на сей раз, что бы он ни ответил, ничего хорошего не получится. Лицо Бай Лоиня моментально приобрело вид закопчённого днища сковородки, он остановил такси, сел и уехал. Оставшийся на улице Гу Хай скрипнул зубами, насколько важна эта малость? Всего лишь из-за одной палочки с засахаренными плодами оба готовы разорвать отношения, видимо, взаимопонимание такая вещь, которую невозможно воспитать за короткое время. Гу Хай горестно повздыхал и уже решил возвращаться домой, и тут увидел этот маленький семейный магазинчик сладостей, оказывается, он совсем недалеко за поворотом. На первый взгляд, народу в нём было очень много, «наверно, чтобы купить что-то, пришлось потолкаться в очереди? А он ведь с такой неохотой торчит в очередях?» Оглянувшись на лежащую на земле раздавленную связку засахаренных плодов, ещё больше огорчился. И отправился в магазинчик, чтобы купить немного танхулу, а потом вернуться на квартиру. Бай Лоинь уже давно вернулся и как раз в спальне переводил дух. Перед этим он прошёлся по магазинам, напокупал каких-то вещей и, не разбирая, бросил всё у порога. Когда Гу Хай вошёл в дверь, у него под ногами не было места, чтобы встать. Гу Хай сначала прибрал вещи, после этого встал в дверях спальни со связкой засахаренных плодов и покашлял. Бай Лоинь повернулся к нему спиной и даже заслышав его голос, не обернулся. Гу Хай вошёл, притронулся рукой к плечам Бай Лоиня и сейчас же в обмен на это получил недовольное «отвали». Гу Хай протянул танхулу и повертел перед глазами Бай Лоиня, но лакомство было отвергнуто Бай Лоинем. — Очень сердишься? Бай Лоинь холодно бросил: — Вот ещё, ты, ублюдок, этого не стоишь! — Что так? Неужели из-за одной танхулу? Напомню ещё раз, это ведь ты её растоптал, но разве я не купил для тебя новую? Если этого мало, там есть ещё. Бай Лоинь вспылил: — Да не в танхулу дело! — Тогда почему? Потому что я жесток с тобой? Ты же сам говорил, сейчас у нас столько неприятностей, разве нет? Если бы это было в обычное время, то и пусть, но сейчас? Если бы ты меня не нашёл на месте, ты бы не волновался? Бай Лоинь с ещё большим упрямством: — Я бы не волновался! Гу Хай понимал, что Бай Лоинь говорит сгоряча, и указывая на своё лицо, выступил с обвинением: — Полюбуйся на себя, мало того, что ты уехал без меня на такси, ты ещё мне синяк поставил, а? Кто я для тебя, что ты так бьёшь меня? Бай Лоинь свирепо сверкнул глазами: — А разве ты не дал мне пинка? — Разве? Я даже не прилагал силы! — А ты знаешь, как не прилагать силу? — Смотри-ка, ещё скажи, что не сердишься! — Гу Хай шутливо ущипнул Бай Лоиня за щёку, — Что, правда больно пнул? Дай гляну, я посмотрю, не повредил ли я тебя. — Отвали! — Бай Лоинь терял терпение. Радостный Гу Хай взял один плод с палочки в рот, со вкусом раскусил: — Ничего не скажешь, настоящий вкус, очень неплохо, ты не хочешь попробовать? Сказав это, снова поднёс палочку ко рту Бай Лоиня. Бай Лоинь не обращал внимания на эти колкости. Гу Хай вернул палочку обратно к себе в рот, стряхнул ещё один плод, смакуя, покатал по языку: — М-мм, какой сладкий, какой хрустящий. Сейчас Бай Лоинь чувствовал, что рядом с ним стоит умственно отсталый ребёнок. Гу Хай съел несколько штук подряд, остались последние два кусочка, он снова помахал палочкой перед глазами Бай Лоиня и снова спросил: — Правда, не будешь? А то сейчас ничего не останется. — Сказал не буду, значит не буду, — жёстко упёрся Бай Лоинь. — Тогда мне сегодня придётся кормить тебя, бля, изо рта в рот! Сказав это, он стряхнул ещё один плод к себе в рот, зажал его между зубами и языком, потом схватил, как обручем, руками голову Бай Лоиня и протолкнул плод ему изо рта в рот. Бай Лоинь мотал головой вправо и влево, но не смог уклониться. Половина ягоды боярышника вместе с языком ворвались и заполнили весь рот, Бай Лоинь разгрыз ягоду боярышника, при этом намеренно тяпнув Гу Хая за язык; от боли Гу Хай втянул язык обратно, а потом вылизал дочиста все сахарные крошки на губах Бай Лоиня. В конце концов оба стремительно восстановили добрые отношения и отправились на кухню готовить обильный вечерний банкет. Гу Хай, слегка притомившись резать овощи, остановился на минутку, наблюдая, как Бай Лоинь моет огурцы, проводит ладонью вдоль плода вверх и вниз, как будто дрочит член, вызывая у Гу Хая острое желание взять его прямо здесь и сейчас. — Ты моешь не дочиста, — заметил Гу Хай. Бай Лоинь откликнулся: — Тогда как надо мыть, чтобы отмыть дочиста? — Принеси сюда один, я наглядно покажу. Бай Лоинь вручил Гу Хаю огурец, и Гу Хай немедленно вставил его в рот, перед этим весьма эротично облизав его со всех сторон, а потом снова принялся вводить огурец в рот, захватывая и снова выпуская, то и дело бросая на Бай Лоиня взгляды, полные непристойных намёков. Бай Лоинь, с трудом вытерпев приступ тошноты от этого самозабвенного вида Гу Хая, вырвал огурец у него изо рта, стащил с него штаны и начал тыкать огурцом в его маленькую блудливую хризантему. Гу Хай не успел увернуться в сторону и был почти взят штурмом; к счастью, его сильные руки смогли перехватить огурец возле самого копчика, выкрутившись из этой ужасной ситуации. Увидев, что Бай Лоинь выбрасывает огурец в мусорное ведро, с обиженным лицом пожаловался: — Зачем ты выбрасываешь его? — Ты обслюнявил его со всех сторон, необходимо оставить, чтобы кого-то стошнило? — Ты брезгуешь моими слюнями? А когда я кормил тебя изо рта в рот, что-то ты мало что выплёвывал? Пристыжённый Бай Лоинь ничего не сказал, Гу сам дочистил оставшиеся овощи. Гу Хай крепко обнял Бай Лоиня сзади за талию и положил подбородок ему на плечо, ласково спрашивая: — А когда ты приготовишь для меня еду? — Никогда такой день не наступит. Гу Хай обиженно вскричал: — Ты сейчас не понимаешь, что обижаешь человека? Почему именно я должен за тобой ухаживать? — Тебя никто не заставляет. Гу Хай, чтобы выпустить негодование, укусил Бай Лоиня за ухо, потом влажным языком облизал ушную раковину и за ушком, у Бай Лоиня сразу беспокойно задрожали руки. — Эй, я тут купил секс-игрушки, после ужина можем вдвоём позабавиться. Бай Лоинь застыл, обернулся к Гу Хаю и скрипя зубами, воскликнул: — Ты и впрямь!.. Никаких забав, сам с собой забавляйся! — Специально для любителей поиграть! — упорно провоцировал Гу Хай. В конце концов, Бай Лоинь не смог противиться искушению и любопытно спросил: — Ты правда купил? Сначала дай мне посмотреть. — Цэ-цэ… — порочно рассмеялся Гу Хай, — Только что кто-то сказал, что не будет забавляться, а? — Просто дай посмотреть, и всё! Гу Хай рассмеялся окончательно развратно и бесстыже: — В другой раз, я боюсь, если сейчас достану, мне сразу захочется поиграть, тогда ужин будет испорчен. Гу Хай ещё больше раздразнил любопытство Бай Лоиня, и тогда, пользуясь тем, что Гу Хай был занят приготовлением ужина, Бай Лоинь прокрался в спальню и принялся тщательно обыскивать. Платяной шкаф, книжный шкаф, выдвинул все ящики в письменном столе, заглянул под подушки… Переискал во всех местах, где можно было что-то спрятать, но как назло, не нашёл ни одной подозрительной вещи. — Иди кушать, сокровище, — громко позвал Гу Хай. Бай Лоинь был вынужден бросить поиски. Сегодня малый Сочельник, сам по себе праздничный день, так что, не считая того, что накануне они избавились от преследователей, оба решили, что не грех пропустить по стаканчику. Вначале, перед ужином, как и договаривались, налили по одному стакану, совсем немного выпили, но чем больше болтали за ужином, тем больше возбуждались, и незаметно для себя налили и выпили по второму стакану. Гу Хай замыслил напоить Бай Лоиня, поэтому налил ему ещё стакан и до конца ужина то и дело подливал. Основательно надравшийся Бай Лоинь стал абсолютным весельчаком, Гу Хай именно этого и добивался, только и искал случая залить его рот алкоголем. Оба переместились на диван, на чайном столике лежало карманное зеркало, неожиданно Бай Лоинь увидел в отражении своё разгорячённое лицо и подумал, что подхватил какую-то заразу, спрятался на груди Гу Хая, непрерывно мотая головой, потёрся, потом снова глянул в зеркало, физиономия стала ещё краснее. — Странно, — пробормотал Бай Лоинь. Гу Хай, опьянённый душой, но совершенно трезвый телом, подтащил Бай Лоиня к себе поближе и объяснил: — Ты не там тёрся, вот здесь надо потереться. И показал пальцем на промежность. И тут голова Бай Лоиня резко обрушилась вниз, как железным ядром раздавив поднявшийся член Гу Хая, Гу Хай вскрикнул. Бай Лоинь повернул лицо набок, искоса жуликовато взглянул на Гу Хая, ухмыляясь как мелкий пакостник. — Съешь его, он вкусный. Гу Хай вытащил свой большой петух и направил в рот Бай Лоиню. Бай Лоинь холодно хмыкнул и вывернул голову лохматым затылком к «Сяо Хайцзы». Гу Хай вдруг что-то вспомнил и подхватив Бай Лоиня обеими руками, заставил подняться: — Кстати, я купил секс-игрушки и ещё с ними не поиграл! Как только Бай Лоинь это услышал, тут же воодушевился и выпрямил спину идеально прямо: — Верно, верно, давай, одна нога здесь, другая там, тащи их сюда быстро. *糖葫芦 (tánghúlu) — танхулу, засахаренные плоды на палочке, ягоды и фрукты в сахарной карамели на палочке (боярышник, яблоки, дольки мандарина, клубника и др.) **У автора несколько иначе сформулировано: «爱鸡巴吃不吃！！» — Любишь кушать хуй, тогда не ешь! Перевод Марины Алиевой. Глава 200. Ролевые игры Гу Хая. Через минуту Гу Хай вернулся, Бай Лоинь хмельными глазами смотрел на него, стоя на месте с глупым видом. Он полагал, что Гу Хай приобрёл либо фаллоимитатор на батарейках, либо какую-то возбуждающую микстуру, но никак не думал, что этот тип подойдёт к нему вразвалочку, держа в руках ворох одежды, и если бы это было что-то прозрачное или ажурное, таки нет, твою мать, глухая ветрозащитная тужурка! Гу Хай вытряхнул перед ним пакет с одеждой с таким видом, словно преподносил ценный подарок. Он осторожно рассматривал военную шинель образца 1960-го года с обшлагами, из которых вылезали клочки хлопка, и ещё красную ватную стёганку той же эпохи с аппликацией в виде двух пионов, распустившихся буйным цветом и проявляющих глубокий деревенский колорит. Бай Лоинь был всего-навсего пьян, но его коэффициент умственного развития убыл не настолько, чтобы позволить так себя одурачить! Он схватил Гу Хая за оба уха и стал свирепо драть, желая выразить своё беспощадное отношение! — Где ты видел, чтобы шинель и ватник были секс-игрушками?!!! Неудивительно, что он не нашёл этих секс-игрушек, хотя всё это время они были у него перед глазами, а он не видел их в упор, считая, что это забытое приданое бабушки их домовладельца! Гу Хай поспешно освободил свои уши и после этого разъяснил идею: — Потому что это можно использовать для ролевой игры. — Ролевой игры? — Бай Лоинь окинул взглядом Гу Хая, — И что за роли надо играть? — Я… — Гу Хай указал на себя, — Играю роль старого деревенского старосты! — Ты! — тут Гу Хай сделал паузу. Бай Лоинь с серьёзным лицом ждал продолжения. — Играешь роль жены одного растяпы! Руки Бай Лоиня опять потянулись к Гу Хаю, Гу Хай поспешно прикрыл свои уши. — Ты надеешься, что я буду играть роль жены какого-то растяпы? Почему бы тебе не сыграть эту роль? — Не кричи, тсс! — Гу Хай поднял палец, а потом с таинственным видом пояснил, — Я объясню тебе, кхе, эта стёганка слишком маленькая, мои плечи слишком широкие, она на меня не налезет. — Ты считаешь, я тупой? — Бай Лоинь сдвинул брови, — У нас одинаковый размер одежды! — Если не веришь, я для тебя надену, проверишь! Сказав это, он взял стёганку, сначала надел один рукав, потом другой рукав перевернул и снова надел так, что куртка у него за спиной перекрутилась, странно, что он вообще смог её надеть. — Вот видишь, только рукава наделись, а дальше не лезет? Гу Хай, притворяясь беспомощным, наблюдал за Бай Лоинем. Бай Лоинь немного подождал, рассматривая его во все глаза. Должно быть, он решил, что Гу Хай в этой цветастой стёганке действительно выглядит смешно, он простодушно рассмеялся, даже не рассматривая заднюю сторону, и кивнул головой: — Она и правда, тебе слишком мала! — Правда? Разве я могу тебя обманывать? С этими словами он скинул стёганку и отдал её Бай Лоиню. Бай Лоиню этот наряд был немного коротковат, однако, это совершенно не влияло на результат, надев стёганку, он превратился в совершенного простофилю. Гу Хай принёс ещё одни штаны и подал Бай Лоиню. Как толь-ко Бай Лоинь глянул на эти зелёные штаны, тут же сказал, что не будет это носить: — Как может красный ватник сочетаться с зелёными штанами? Тем не менее Гу Хай заставил Бай Лоиня надеть эти штаны, по-прежнему изощряясь в надувательстве: — Только такая комбинация способна проявить образ простой крестьянки, дружелюбной и доброй. — Я не играю в крестьянку! — крикнул Бай Лоинь. Гу Хай, притворяясь, что сердится, посмотрел на Бай Лоиня: — Мы уже поменялись одеждой, теперь нельзя отказываться. Через некоторое время, идеологически обработав Бай Лоиня, который в конце концов согласился на такое сочетание, Гу Хай вышел за дверь. — Тук-тук, тук-тук! — стук в дверь. Молодуха Бай * открыла, за дверями стоял деревенский староста Гу, измученный тяготами путешествия. В соответствии с предварительно обговорёнными репликами, первой заговорила молодуха Бай, приветствуя гостя: — Деревенский староста, Вы так внезапно и так поздно пришли? Увидев этот придурковатый и простодушный вид Бай Лоиня вдобавок, в образе незадачливого недотёпы, Гу Хай в тот же момент почувствовал, что человек, открывший ему дверь вовсе не жена какого-то размазни, а наоборот, одетая в цветастую стёганку жена открыла дверь этому самому размазне и тряпке. — Так не пойдёт! — раскритиковал Гу Хай, — Ты должен стыдиться и радоваться, произнося эти слова! Почему стыдиться? Потому что ты вступила со мной в тайную сексуальную связь, почему радоваться? Потому что твой муж зрелый человек и не удовлетворяет тебя, ты меня ждёшь уже много дней. Бай Лоинь уяснил. Гу Хай махнул рукой: — Начнём заново, — и снова вышел за дверь. Вскоре за дверью снова послышался стук. На сей раз Бай Лоинь всё запомнил, он весело улыбался и говорил: — Деревенский староста, Вы так внезапно и так поздно пришли? Эта улыбка сразу превратила придурковатое лицо в очаровательно-наивное, ещё немного, и староста Гу начнёт гладить щёки этой молодухи, однако, в соответствии с почтенным образом деревенского старосты, призванного защищать и оберегать, староста Гу обуздал эту порочную идею. Он с праведным и важным видом шагнул в комнату, подождал, пока закроется дверь, и только тогда обнажил распущенную, вульгарную улыбку: — Твой муж не дома? Большая рука поймала пальцами подбородок молодухи Бай. Молодуха Бай закусила губы, на самом деле «она» просто забыла свою реплику, но играя не по сценарию, совершенно случайно попала в точку, изобразив вид, будто хочет отказать, но вместо этого соглашается, мгновенно пленив этим старосту Гу, у которого голова пошла кругом. Староста Гу припёр молодуху Бай в уголок к стене и принялся, тяжело дыша, целовать «её» шею, всем своим видом показывая, что сгорает от нетерпения. — Староста Гу, что Вы собираетесь сделать? — молодуха Бай с важным видом отпихнула его. Староста Гу порочно ухмыльнулся: — Спрашиваешь, что я хочу сделать? — и засунул руку в штаны к молодухе Бай. — Цэ-цэ… Даже трусы не надела? Наверно, знала, что сегодня я захочу прийти к тебе? Бай Лоинь возразил без утайки: — Ты ещё перед спектаклем велел мне снять их. Гу Хай остановился и с мрачным лицом наподдал Бай Лоиню под зад, вразумляя: — Включись немного, какой спектакль? Кто тут с тобой играет? Ты именно и есть молодуха Бай, а я — деревенский староста Гу! Бай Лоинь разгорячился и ударил Гу Хая кулаком в грудь: — Я так не играю! — Хорошо, хорошо, это я сказал снять, староста Гу велел молодухе снять трусы, староста хотел поиметь молодуху, как можно поиметь через трусы? Так или нет? Бай Лоинь очень скоро снова вошёл в роль: — Староста Гу, мой супруг вскорости вернётся, Вам нужно уйти! — Подумаешь, вернётся, тоже мне, большое дело? Вот и хорошо, что вернётся, пусть посмотрит, как выглядит настоящий мужик! И с этими словами принялся стаскивать штаны с молодухи Бай. Молодуха Бай из последних сил сопротивлялась, не позволяя снять штаны, с жалобным видом умоляя: — Староста Гу, не будьте таким, мой супруг уже начал что-то подозревать, я боюсь… — Чего ты боишься? Он сам слабак, да ещё и не позволяет другим любить его жёнушку? Какова логика! Молодуха Бай всё ещё сопротивлялась, чем больше «она» сопротивлялась, тем больше распалялся деревенский староста, его язык всё больше развязывался: — Вонючая шалава, ты предлагаешь мне вернуться ни с чем, по-твоему, я прошёл почти сто километров, чтобы увидеть, как кое-кто набивает себе цену? А ну, давай мне, раздвигай ноги сама, иначе я изнасилую тебя! — Староста Гу, мой супруг вернулся! — неожиданно со страхом вскрикнула молодуха Бай. Староста Гу по-звериному улыбнулся: — Отлично, пусть полюбуется! — Нет, он правда пришёл, я слышала стук в дверь. Это была изначально запланированная реплика, поэтому молодуха Бай растерялась от испуга, в то время, как староста Гу, как полагается, без долгих разговоров твёрдо направился к цели. Староста Гу тут же рванул стёганку на молодухе Бай и принялся энергично мять обе груди молодухи Бай. — Правда стучат! Капелька сопротивления, само собой, придаёт настроения, но вот яростное сопротивление… портит настроение, особенно, когда жена применяет ногу и пинает тебя в промежность, после чего заигравшийся мужчина должен совершенно прийти в себя. — Тук-тук-тук! Гу Хай и Бай Лоинь обменялись одинаковыми выразительными взглядами, «не поняли? Растяпа действительно вернулся?» Гу Хай встал и неустойчивой походкой пошёл открывать дверь. Бай Лоинь действительно перебрал с алкоголем, он не только не использовал это время, чтобы скинуть стёганку, так ещё и, твою мать, застегнул заново расстёгнутые две пуговицы и теперь с безукоризненным видом встречал гостей. В ту минуту, как открылась дверь, Гу Ян посчитал, что пересёк время. Военная шинель в сочетании с сапогами, красная стёганка с зелёными штанами, что это за путаница? Бай Лоинь так глубоко вошёл в роль, что просто не вытащить, увидев Гу Яна, словно и впрямь застигнутый врасплох, пролепетал: — Растяпа, ты вернулся… На невозмутимом лице Гу Яна появились бесчисленные чёрные штрихи, очень быстро составившие некую сетку. С тех пор, как Гу Хай увидел лицо Гу Яна, он немедленно протрезвел, «объясни, почему ты явился в такое неудобное время? Как назло, выбрал время, чтобы испортить настроение!» На душе у деревенского старосты было противно. Неожиданно ко всему прочему он увидел, как жёнушка Бай крепко пожимает руку другого человека и, что ещё более, твою мать, обидно, объясняет этому чужому человеку, что деревенский староста пришёл с целью утешения народных масс, «но мы ведь до сих пор супруги». Гу Хай занервничал, оттащил Бай Лоиня и гневно вымолвил: — Посмотри хорошенько, кто тут твой супруг? Бай Лоинь дал Гу Хаю покричать в замешательстве, повернул голову, чтобы взглянуть на Гу Яна, снова посмотрел на Гу Хая: — Ну, я вижу, что вы оба на одно лицо, размазня и человек, наряженный деревенским старостой; он растяпа, и ты тоже тряпка! Плохо дело, теперь наступил запоздалый эффект алкоголя. С тех пор, как Гу Ян учуял перегар, наполнявший комнату, он сразу понял, что оказало такое пагубное влияние на этих двух болванов. Сначала он хотел сказать одному человеку, что завтра он возвращается в Пекин, но увидев их безобразное поведение, решил, что в этом нет смысла, поэтому он дёрнул Бай Лоиня за уголок стёганки, бросив на Гу Хая взгляд, полный скрытого смысла, и немедленно вышел вон. После ухода Гу Яна Бай Лоинь постоял ещё немного в оцепенении напротив выхода, читая чрезмерно ревнивые мысли Гу Хая, а тот заключил в объятия молодуху и нагло поцеловал: — Не смотри на него, он не твой мужчина. Бай Лоинь пока ещё не понимал: — Человек, который ушёл, это растяпа или деревенский староста? На этот раз Гу Хай заговорил по-другому: — Ушёл деревенский староста, а я тряпка, я и есть твой первый муж. Сказав это, игриво провёл рукой по неожиданно запылавшей щеке Бай Лоиня. — Тогда почему на тебе пальто деревенского старосты? Сними, я отправлю ему. Бай Лоинь на полном серьёзе стал стаскивать шинель. Гу Хай остановил его руки: — Что ты делаешь? Прелюбодействовать украдкой уже стало дурной привычкой? Твой муж действительно не пользуется у тебя уважением, пойдём, пойдём со мной в комнату, сегодня ночью я должен как следует рассчитаться. После этого персонаж Гу Хая мгновенно превратился из деревенского старосты в законченного простофилю. — Послушай, теперь я тряпка, а ты моя жена. У меня половое бессилие, я могу только смотреть, но не могу быть сверху, поэтому ты, как жена, должен всячески укорять меня и каждый день выставлять себя передо мной напоказ, разрешая немного полюбоваться тобой. Гу Хай подумал, что после этих слов ему придётся снова проделать немалую идеологическую работу, чтобы заставить этого барина действовать, но сегодня молодуха Бай была очень сознательной, «она» сразу сняла свой ватник и немедленно переместилась на кровать, попутно прихватив с собой сигаретку. Лёжа с раскрасневшейся грудью, Бай Лоинь неслышно выпускал дым изо рта, и этот соблазнительный красный цвет в клубах дыма приобретал размытый, изменённый вид. В устремлённом искоса на Гу Хая взгляде то ли «да», то ли «нет», весь облик благородный, мужественный, с тонким оттенком соблазна. Полуобнажённый торс, на теле только штаны, очень сексуально обтягивающие длинные, стройные ноги Бай Лоиня; естественным скользящим движением он слегка раскрыл ноги, обрисованные сильными, гладкими линиями; между ног крохотной выпуклостью притаился маленький, крепко спящий монстр, которого срочно требовалось разбудить. Сжав сигарету в пальцах, Бай Лоинь медленно переместил руку вниз и наконец, остановил между ног, разминая это место очень медленными, изводящими движениями, согласованными с его медленным, тяжёлым дыханием, сопровождаемым густым дымом, наполняющим комнату. Его высокомерный, ленивый взгляд словно предупреждал, что с этим великолепным телом нельзя обращаться без должного уважения. Держа сигарету в зубах, он время от времени приподнимал уголки рта, будто насмехаясь над тем, кто им так восхищался, пренебрегая им и в то же время неприкрыто завлекая. Зрачки Гу Хая неожиданно сократились, в тяжёлом, грязном дыхании почуялся запах крови, Бай Лоинь сводил его с ума! Пусть даже он останется без гроша, он найдёт возможность приобретать впрок пару бутылок алкоголя, в этой жизни счастливый секс целиком и полностью зависит только от этого! Маленькое чудовище между ног Бай Лоиня потихоньку пробуждалось, его смутно видимый контур уже возвышался под не плотно прилегающими штанами. Бай Лоинь засунул руку внутрь штанов и слегка откинул шею, источая волнующие вздохи, следующие за ускоряющимися движениями руки. Во рту у него оставалось только половина сигареты, так же, как и терпения у Гу Хая, он схватил сигарету пальцами, глубоко втянул и выпустил дым, стремясь поскорее поглотить её до конца. Бай Лоинь стащил штаны вниз, уже можно было видеть двигающуюся тыльную сторону руки и густые волосы, но не был виден обхваченный ладонью предмет. Глаза Гу Хая были неотрывно устремлены на это место, казалось, пылающее в них жаркое пламя могло сжечь эти штаны, чтобы это препятствие полностью открыло тайную территорию перед его взором. Докурив сигарету до конца, Бай Лоинь, затушил окурок и бросил на Гу Хая темнеющий в сумраке взгляд. Гу Хай больше не смог сдерживаться, как разъяренный тигр, скатившийся с горы, он набросился на Бай Лоиня и разорвал его штаны. — Ты больше не тряпка? — с умыслом поинтересовался Бай Лоинь. Гу Хай свирепо боднул его головой: — Ты, блядь, вылечил меня! Потом безумные движения поршней, оба извергли первую струю, но ни у кого не обмякло; индуцированное алкоголем возбуждение очень скоро увлекло обоих в начало второго раунда. На этот раз Бай Лоинь сидел на Гу Хае, с наслаждением двигая поясницей, а Гу Хай, лёжа на кровати, вольготно покуривал сигарету, глубоко затягиваясь и любуясь раскованными движениями Бай Лоиня. Бай Лоинь наклонился, поймал ртом сигарету Гу Хая, глубоко затянулся и выпустил дым в лицо Гу Хая. Гу Хай тоже затянулся, задержал дым во рту, ожидая поцелуя Бай Лоиня, потом снова набрал полный рот дыма и направил струю дыма в его рот. Дыхание обоюдно переливалось от одного к другому, опьянение двух тел достигло сердец. Гу Хай, придерживая Бай Лоиня за талию, внезапно с силой вошёл в него. Бай Лоинь, почувствовав это необузданное предзнаменование удовлетворения, возбуждённо оторвался от губ Гу Хая и кусая его подбородок глухо простонал: -… О, нет… Не так быстро!.. Гу Хай усмехнулся и отпустил Бай Лоиня: — Тогда ты сам контролируй темп. Бай Лоинь распрямился, крепко прижал грудь Гу Хая, медленно двигая своей поясницей. Гу Хай начал перекатывать в ладонях высоко вздыбленного гиганта между его ног, Бай Лоинь рефлекторно стал наращивать скорость, из-за чего его искажённое возбуждением лицо показалось Гу Хаю необычайно обворожительным. Гу Хай протянул руку к лицу Бай Лоиня, Бай Лоинь снова наклонился и поцеловал его. Синхронные движения волновали чувства, на фоне хриплого, тяжёлого дыхания соединённые рты обоих издавали сдавленное мычание. — Сейчас? Да? Уверен?.. — Да… Да… Гу Хай… Гу Хай одним движением перевернул Бай Лоиня, опрокинув его голову на подушку, дальше грубое рычание, скользкая слизь на его животе и его квинтэссенция, полностью излитая внутрь Бай Лоиня. — Иньцзы, я люблю тебя, — под действием алкоголя Гу Хай был на редкость растроган. Бай Лоинь пылающей щекой прижался к его лицу и тихо ответил: — Хорошо. — Хорошо? — Гу Хай повернул голову и посмотрел на Бай Лоиня, — Только одно слово, больше ничего? Глаза Бай Лоиня закрыты. «Как странно», Гу Хай подтолкнул его, голова Бай Лоиня соскользнула с подушки. «Эй? Не спи!» Гу Хай потряс его из стороны в сторону, но Бай Лоинь никак не отреагировал. В такой расслабленности уснул очень крепко, так крепко, что Гу Хаю стало тоскливо, но ему всё же было жаль будить его. «Ладно, ублюдок, только будешь мне должен одну фразу. Как-нибудь я тебе напомню, и ты мне компенсируешь!» *小媳妇儿 (xiǎo xífur) — 1) молодая замужняя женщина; 2) невестка; 3) младшая жена; 4) прислуживать всем и каждому, у всех на побе-гушках. Для удобства восприятия взят русский эквивалент. Перевод Марины Алиевой.