Молочный шоколад. Книга первая

Так как моему ненормальному классу без приключений жить невероятно трудно и просто так ходить на процедуры жутко скучно, они конечно же решают каждый день придумывать себе безумные игры. Вчера – бутылочка на поцелуй взасос, от которой я, слава богам, очень удачно отмазалась, уснув мертвецким сном. Сегодня – правда или действие. И вот какой же чёрт дёрнул меня согласиться играть в эту игру. Хотя я знаю даже имя этого чёртика с сиреневыми волосами, пирсингом в носу и короткой кожанной в юбке – Алина! И вот теперь после невероятно потрясающего сеанса парафинолечения я стою перед массажным кабинетом под пристальным взглядом доброй половины своих одноклассников и должна идти выполнять это чёртово действие. И додумаются же эти придурки до такого! Ну а с другой стороны, когда же ещё шалить, как не в подростковом возрасте? Решившись, тихо-тихо приоткрыв дверь массажного кабинета, я шмыгаю внутрь. В кабинете находится всего одна девушка массажист, которая и делает массаж. Назад пути уже нет, и приходится действовать. Жестами я прошу её ничего не говорить и как могу умоляю позволить мне доделать массаж, представляя, как глупо выгляжу со стороны и какой сейчас разразится скандал. Но, к моему глубочайшему удивлению, она тут же соглашается, заговорщицки мне подмигнув. Офигевшая от происходящего, я тихонечко подхожу к кушетке, на которой лежит мужчина лицом в низ. Оно и к лучшему, меньше знаешь – дольше живёшь. Увлажнив руки маслом, я начинаю аккуратно массировать скульптурные плечи, судя по гладкости и упругости кожи, достаточно молодого мужчины, а массажистка тем временем, к моему ужасу скрывается за дверью. Массажа я раньше, естественно, никогда и никому не делала, разве что «рельсы-рельсы» в детстве на спине у дедушки, ну и скрабирование собственных ляжек, что, разумеется, вообще не в счёт, поэтому приходится импровизировать, и я даже вхожу во вкус, ведь никого рядом нет, а мужчина на кушетке, видимо, и вовсе уснул. Надо признать, это дело довольно таки увлекает. Мои ладони плавно скользят по изгибам мужской спины от плеч вниз вдоль позвоночника, поглаживая и разминая упругую кожу, всё ниже и ниже, затем плавно возвращаясь обратно, и так снова и снова, очень медленно, очень нежно, пока в какой-то момент полностью расслабленный до этого мужчина не зашевелился, отчего я вздрагиваю и громко ойкаю, а он поворачивается ко мне лицом, и сердце ухает в самые пятки. Судорожно сглотнув слюну, я думаю, как дать отсюда дёру, но отчего-то стою на месте, как вкопанная, не в силах даже пошевелиться. – М-ма-ксим Ва-лерьевич, – едва шепчу я пересохшими от волнения губами, тут же их закусив, понимая, что мне крышка. – Новикова! – рычит Крылов и, крепко зажмурившись, я решаю тикать пока меня не прибили, но как только срываюсь с места, меня хватают за руку и со словами «куда это ты собралась?» тянут обратно. Потеряв напрочь координацию, я валюсь назад, прямо на кушетку, на которой всё ещё лежит учитель, и приземляюсь пятой точкой аккурат на её краешек. Слава богам, не на историка! – Как это понимать, Новикова? – пугающе шепчет мне на ухо учитель, опаляя кожу своим тёплым дыханием, слегка привстав и облокотившись на одну ладонь так, что я спиной чувствую мурашки и его присутствие, от страха, видимо. – Простите, – выдыхаю, едва дыша и чуть ли не дрожа всем телом. Глупая ситуация, из которой хочется поскорее выпутаться, но шансов ноль. – Анжелика... – возмущенно тянет историк, крепко сжимая запястье моей правой руки, и я соскакиваю с места, как ошпаренная, выдернув руку и отбежав к самой ширме, которая оказывается не очень то и далеко. – Это всего лишь «правда или действие», я не специально, – выпаливаю я, не слыша собственного голоса, от бешеного стука пульса в ушах. И, обернувшись, запоздало понимаю, что Крылов стоит прямо передо мной в одних плавках. Лицо тут же начинает пылать и заливается краской, я вновь ойкаю и сумасшедше верчу головой, не зная, куда деть взгляд. В более глупой ситуации мне ещё никогда не представлялось бывать. Наконец-то уняв панику, я снова встаю лицом к ширме, бормоча нелепые извинения. Сзади слышится шорох, а потом учитель подходит ко мне вплотную и как-то устрашающе тихо, в самое ухо, так, что я чувствую его тёплое дыхание своей кожей, спрашивает: – Ну и кто же тебе задал это «действие»? А я не могу и слова сказать, пытаясь справиться с нервной дрожью, оборачиваюсь к учителю и, к своему облегчению, вижу, что он хоть и с голым торсом, но уже в штанах. – Ну, сейчас мы это и выясним, – вдруг говорит Максим Валерьевич и, взяв меня за руку, тянет к выходу из массажного кабинета. Как только перед нами открывается дверь, я вижу неподалёку своих ничего не подозревающих одноклассников во главе с Алиной, которая восторженно говорит всем, мол, она отвечает, что сделать массаж учителю круче, чем кому-то незнакомому. – Так ты знала, кто на массаже! – визжу я от злости на подругу, обратив тем самым на себя всеобщее внимание и спалив её перед историком. Ну, доигралась, подружка, не одной мне получать нагоняй! – Значит, Малинова! – строго произносит учитель, и на лице всех без исключения одноклассников застывает испуг. Я нервно сглатываю, боясь даже предположить, что будет дальше. Последний раз я слышала такой его голос в школе, и ни к чему хорошему это не привело. Точнее, это привело к срочному родительскому собранию, контрольной по истории и отмене выходного дня. – Значит так, сейчас все расходятся по назначенным им процедурам, – продолжает учитель, – а затем ведут себя ниже травы и тише воды, чтобы я не услышал ни одной жалобы от Валентины Степановны! Ну а Новикова и Малинова, – добавляет Максим Валерьевич, посмотрев на меня и опять-таки странно пугающе улыбаясь, – последуют за мной в качестве наказания! Крылов даёт нам пятнадцать минут времени, советуя переодеться в лёгкую, удобную одежду и обувь, и велит встретиться в холле на выходе из санатория. Я решаю остудиться и принять душ, не обращая внимания на обозлённую Малинову. Затем надеваю лёгкие короткие джинсовые шортики, майку и кепку на мокрые волосы, собранные в низкий хвост, обуваю удобные спортивные балетки, наношу вв-крем и тушь, беру солнцезащитные очки, кошелёк, в который удобно помещается смартфон, воду, и джинсовку на всякий случай. И укладываюсь ровно в семнадцать минут, выбежав в холл, где замечаю только Алинку. Мы стоим с ней, дуясь друг на друга, минуты три, после чего она не выдерживает: – Где чёрт носит этого историка, блеат! – А ты вовремя пришла? – спрашиваю, решив, что историк просто психанул, что мы опоздали, и ушёл один восвояси. – Ровно через шестнадцать минут я пришла, – фыркает Малинка. – Ты же прекрасно знаешь, когда я вышла. И только не говори мне, что этот псих не смог подождать и минуточки. Я пожимаю плечами и буквально подпрыгиваю на месте, вздрогнув от неожиданно раздавшегося прямо за моей спиной голоса: – Псих приносит свои извинения за опоздание, – говорит учитель, улыбаясь, и, поравнявшись со мной, оглядывая с ног до головы. – Я предупреждал насчёт удобной одежды? – спрашивает он, ухмыльнувшись, глядя на Алинку. – Мне удобно, – ворчит подруга, скрестив руки на груди и демонстративно отвернувшись в сторону, но историка это, судя по всему, никак не задевает, потому что он лишь произносит «ОК» и напраляется к выходу, а затем в сторону стоявшего неподалеку такси, каким-то чудом сюда доехавшего. – Мы куда-то едем? – интересуюсь я, шагая следом за учителем, не особо надеясь на ответ. Но Максим Валерьевич всё же сухо отвечает: – В город. – Вот так сервис, – язвит Малинова, усаживаясь со мной на заднее сидение жёлтой машины с шашками. Дальше едим в абсолютном молчании: Алинка залипает в Инстаграм, Максим Валерьевич угрюмо смотрит в окно, а я делаю пару тройку фотографий на телефон и тоже уставляюсь в окно, наблюдая за сменой пейзажа и изредка поглядывая на историка, всем сердцем жалея, что у меня закончился шоколад. Но я его сегодня куплю при первой же возможности, да с запасом, это точно. Изредка наши с историком взгляды встречаются в уличном зеркале заднего вида, и иногда мне даже кажется, что вот-вот он улыбнётся кончиками губ и заговорит, но он молчит, и это выводит из себя. Спустя ещё минут пять я не выдерживаю и заговариваю с таксистом, спрашивая про местность, город и достопримечательности. Чем славится город, какой народ, куда можно сходить и на что посмотреть. К моему счастью, таксист с нескрываемым удовольствием отвечает на мои вопросы. Хотя Малинова и крутит пальцем у виска, я очень рада такому насыщенному общению. Ну а ещё через минут десять я чувствую себя ещё более счастливой, ведь историк сдаётся и оживлённо поддерживает беседу, делясь своими познаниями в истории города. Я узнаю очень много нового и интересного и хочу узнать ещё больше. Судя по рассказам таксиста, город у них хоть и небольшой, но довольно красивый. Есть масса мест, куда можно сходить и на что посмотреть. И я прямо-таки загораюсь желанием погулять по городу, но тут же расстраиваюсь, ведь, скорее всего, такой возможности не представится, и до конца пути уже еду молча, совсем не обращая внимания на продолжающуюся беседу мужчин впереди.