Разреши дышать

Комната налилась ярким солнечным светом. Глеб нехотя открыл глаза и зажмурился от невыносимой боли в заднице и губе. Он сказал родителям, что его избили в тёмном переулке. — Глебушка, не спишь? — Уже нет. — Как ты себя чувствуешь? — Хреново. — Как же ты так? Хочешь, попрошу Таню принести тебе завтрак? — Нет, ничего не хочу. — Чего ты с ним возишься? — послышался из коридора голос отца. — Сам виноват. — Ну что ты такое говоришь? В чём он виноват? — Если бы он послушал нас и остался, ничего подобного бы не случилось! — Бать, ну хватит, мне и без тебя плохо. Иди уже на работу! — устало выдавил из себя парень. Поучения отца всегда его утомляют. Мужчина удалился. — Я тоже пойду, сынок. Таню проси, если что нужно. — Ага. Женщина поцеловала сына в лоб и тоже ушла. Сегодня он мог пропустить школу по уважительной причине. До обеда провалявшись в постели, Глеб наконец проголодался и поплёлся вниз. В холодильнике было пусто, но, к счастью, неподалёку вытирала пыль Таня. Девушка работала домработницей в доме Голубиных вот уже третий год, пришла к ним сразу после школы. Ещё будучи правильным мальчиком со спермотоксикозом и без наркотической зависимости, Глеб не мог спокойно воспринимать наличие молодой девушки в доме. Дрочить по 5 раз в день стало нормой для него. Но времена менялись, у парня появлялось всё больше поклонниц и всё меньше желания дрочить на прислугу. В конце концов, оно отпало окончательно. — Хочешь есть? — Было бы неплохо. — Сейчас приготовлю… — Нет нет, сделай бутерброды, больше ничего не надо. — Как скажешь. — девушка помыла руки и приступила к делу. Звонок в дверь. — Я открою. Не отвлекайся! — светловолосый медленно поплёлся в сторону коридора, преодолевая неприятные ощущения. Гораздо более неприятно сделалось на душе, когда он увидел на пороге Олега. — Привет. — Чего надо? — Поговорить. — О чём? — Хочешь обсудить это тут? — Проходи. Они расположились в гостиной. — Глеб. Я — мудак. Сука, я налажал. Но я… Я не хочу тебя терять. Ты нужен мне. — А ты у меня спросил? Ты, блять, мне нахуй не нужен. — Не ври. — «Не ври?» А нахера ты мне сдался? В жопу ебать? Нет уж, спасибо, мне такого счастья не надо. Больше не надо. — Вчера… Это было ошибкой. — Всё, что было между нами — ошибка. Савченко поник. — Уходи. Мы всё обсудили. — Прости… Дверь захлопнулась, а Глеба будто парализовало. «Ну почему я не сдох вчера? Зачем было играть в этого ебаного спасителя? Чтобы не жить с чувством вины? Сраный эгоист». Он не мог пошевелиться несколько минут, а затем услышал услышал тихий шорох. Таня. С бутербродами. — Давно ты тут? — Достаточно… — Что слышала? — Всё… — Кайф. Стебать теперь будешь? — О чём ты? — Ну я же пидор, блять. — Ты правда думаешь, что это может стать поводом для шуток? Что у вас случилось? Хочешь, поговорим? — Я, кажется, люблю его. — перебил её Глеб. — Что? — Олег. Я не могу без него. Мне хуёво. — Он, наверное, ещё близко. Беги. — Спасибо, Тань. Глеб натянул кроссовки и рванул по дороге. Силуэт Савченко. Светловолосый уже не чувствует боли. Только постоянно кричит его имя. В эти секунды всё похоже на сон, а расстояние между ними будто совсем не уменьшается. — Олег! Брюнет оборачивается и искренне улыбается, демонстрируя свои шикарные белые зубы. Как вдруг… Машина. Столкновение. Крик Глеба. Только что не стало, кажется, единственного смысла жизни. Он всё ещё истошно кричит, привлекая внимание прохожих, которые совсем не замечают мёртвого парня. — ОЛЕГ! Ночь. Комната. Холодный пот и дрожь. Это и правда был сон. Савченко жив. Наверное. Мысль о том, что всё могло быть реальностью, не оставляла Глеба ни на секунду. В ту ночь он так и не уснул. После ухода Олега, они с Таней много разговаривали на тему их отношений. Глеб рассказал ей всё, что знал сам. Она облегчила его страдания, сказав, что тот всё сделал правильно. Только что делать дальше, Глеб по-прежнему не знал. Он чувствовал к Олегу то, что не чувствовал ни к кому. Даже к матери. Теплота и привязанность к ней, вроде бы, должны были ощущаться по определению. С Олегом не так. С ним уютно и комфортно, и это странно. Тяжело признаваться себе в том, что боишься потерять человека, оттрахавшего тебя на крыше практически до потери сознания. Держа в руках телефон, он уже час не может набрать Савченко. Не может преодолеть себя. Ненависть всё ещё сильнее остальных желаний… На следующий день у Глеба поднялась температура. Мать, так невовремя давшая Тане выходной, вот уже час безуспешно пыталась хоть как-то помочь сыну. Наконец, температура начала спадать, женщина подождала, пока сын уснёт и уехала на работу. Глеб проснулся от звонка телефона. — Алло. — Привет. — Олег. Чего тебе надо? — устало прохрипел Голубин. — Тебя не было в школе два дня. Я подумал… –Правда? Почему же меня, блять, не было? Может потому, что у меня жопа пиздец болит и я лишний раз пошевелиться не могу? Или потому, что лицо разбито так, что на улицу лучше вообще не выходить? — он переходит на крик. На другом конце тишина. — Ну и хули мы молчим? — Прости. Прости. ПРОСТИ МЕНЯ, СЛЫШИШЬ? — Олег орет. — Я не знаю, как… Зачем… Почему. Я урод, да. Но я… Не могу… Без… Тебя. Блять, я как сопливая школьница, запавшая на одноклассника. Мне просто кажется, что без тебя моя жизнь закончится. Понимаешь? — Не понимаю. Пока. И больше не звони мне. На глаза наворачиваются слёзы. Он тоже не может без Олега… Но гордость сильнее. Ему очень больно в душе. Но и физическая боль всё ещё даёт о себе знать. На улице темнеет. В дверь звонят. Олег. — Я же просил… — Я люблю тебя. — Что? — Я люблю тебя, Глеб. Я не хочу ничего. Кроме тебя. Хочу быть рядом. Хочу трогать твои волосы, вдыхать запах травы. Хочу видеть на тебе свою толстовку. Просыпаться рядом. Хочу, чтобы у тебя больше не болела жопа. Я буду аккуратен. Но я не смогу без этого. Я. Люблю. Тебя. Секунда. Искра. Поцелуй. Тягучий, сладкий, возбуждающий. Голубин понимает, что больше так не сможет. Он устал мучать себя и Олега. Тем более, что такого ему раньше никто не говорил. Они вваливаются в дом и поспешно стягивают друг с друга одежду. Савченко накрывает сосок светловолосого горячими губами, рукой сжимая пах Голубина сквозь домашние штаны и чувствуя, как нарастает его возбуждение. — Стой. Стой, Олег. У меня всё ещё дико болит жопа, я… — Конечно. Я всё понимаю. — он легко целует Глеба в губы и его тянет на второй этаж. Парни медленно заходят в комнату, освещаемую лишь экраном ноутбука. Савченко прижимает Голубина к стене и снова чувствует его член. Горячими руками он сжимает шею парня, заставляя того задыхаться. Они падают на кровать. Глеб зарывается в кудрявые волосы возлюбленного, пока тот плавно опускается и медленно оттягивает вниз резинку домашних штанов. Встретившись взглядом с Голубиным, чьи глаза потемнели от возбуждения, Савченко ухмыляется и медленно берёт в рот, плавно вращая языком. Глеба буквально трясёт от томительного ожидания оргазма, он начинает двигать бёдрами навстречу Савченко. Через несколько минут в ушах Голубина раздаётся звон и парень с громким стоном кончает в рот партнёра. Олег облизывает губы и пальцы, возбуждающе причмокивая, а затем приближается к торсу светловолосого, опаляя его горячим дыханием. Парень всё ещё сбивчиво дышит и нетерпеливо притягивает Савченко к себе для поцелуя. — С-сладко. — робко шепчет Глеб. — Ага. Видимо, вчера ты ел ананасы. — брюнет довольно улыбается и укладывает голову светловолосого себе на грудь. — Олег? — М? — А где ты… Так научился? — Хочешь узнать, были ли у меня мужчины до тебя? — Я помню, что я — первый, кого ты брал сзади, но… Откуда такие навыки в минете? — Это выглядит так, будто ты пытаешься устроить мне сцену ревности. — он снова улыбается. — Мне приятно. — И всё же? — Только не смейся. После нашего первого поцелуя я читал много статей о том, как сделать мужчине приятно с помощью языка. Тренировался. На женских форумах для этого советуют бананы. Поначалу получалось не очень, но со временем… — Это всё… Ради меня? — Ну конечно. Я ведь сказал, что мне больше никто не нужен. Глеб. Спасибо за то, что дал мне второй шанс. Светловолосый кокетливо облизнул губы. — А как же ты? — парень медленно опустился и расстегнул ширинку на джинсах возлюбленного. Парни валялись на кровати, курили и слушали музыку. Казалось, ничего не могло испортить этот момент. — Я за эти два дня потерял практически всё, что у меня было. — Ты о чём? — Да я же никому не нужен. Кроме тебя. Родители хотят свадьбу и внуков. А как им объяснить, что я — гей? Что я не хочу детей, и что у меня встаёт не на красоток-моделей, а на кудрявого парня с татухой на руке? — Я теперь всегда буду рядом. И ты пообещай. — но в ответ тишина. Голубин осознаёт, что ему осталось две недели. Последний день всё ближе, времени всё меньше. — Глеб? — Я… Я не могу. Обещать это… — Почему? Их диалог прервал шум на 1 этаже. Должно быть, родители вернулись. Глеб полетел вниз, совершенно забывая о том, что на нём нет футболки. — Мам, пап? Вы дома? Внизу его ждал сюрприз. Алексей Владимирович, Алина и её мать. — Здрасьте! — удивлённо выпалил парень. — Здравствуй! — глава семейства пожал ему руку. — Тебе уже лучше, Глебушка? — Да, мам. — Ну и отлично! Иди одевайся, сейчас будем вместе пить чай. — Ээ, я, наверное, не смогу. — Добрый вечер! — раздался за спиной голос Олега. — О, так у тебя гости! — Очень приятно, Денис! — Но ты ведь Андрей? — вмешался отец. — Разве? — брюнет непонимающе покосился на Глеба. Тот лишь с раздражением посмотрела на отца. — Ну! Мойте руки, ребята. Алексей Владимирович привёз вкуснейший чизкейк. — Да не, мам. Мы, наверное, пойдём. — Куда это вы пойдёте? — Глеб побежал в комнату за толстовкой, а мать продолжила. — Время позднее, да и вообще, к тебе гости! — Это к вам гости! — ответил парень, уже выбегая и натягивая толстовку. — А у меня в гостях Олег. — Да какой Олег? О ком ты вообще? Глеб подлетел к одетому Савченко и поспешно обулся. Затем обернулся к непонимающей публике и гордо заявил: — Это — Олег. А с Алиной у нас ничего не выйдет! Я её не люблю. И никогда не полюблю. Более того. — Он повернулся к Савченко и накрыл его губы своими у всех на глазах, медленно углубляя поцелуй, а затем резко прерывая. — Более того, я уже состою в отношениях. — выпалил он, не переставая смотреть в глаза возлюбленного. — Это шутка, да? — Нет, бать. Это любовь. Глеб схватил Савченко за руку и потащил к выходу. Больше он здесь оставаться не намерен. — Глеб! Вернись! Они бежали минут 10. Голубин остановился, от усталости облокачиваясь на забор. Растрёпанные волосы, сбившееся дыхание, красные щёки. Сука, как сексуально. — Я бы нагнул тебя прямо здесь, если бы не твоя жопа. — томно сказал Олег, подходя ближе. — Хах, я бы и сам нагнулся. Парни горячо поцеловались. Голубин достал из кармана пачку сигарет и протянул её Савченко. — Куда теперь? — Ко мне.