***
Из сна его выдернул кошмар. Не редкость, в общем-то. Он научился вскакивать тихо, но с физическими проявлениями страха справиться так быстро не получалось. По спине струился пот, липкий и мерзкий. Его колотило. — Ты в порядке? Его сосед сидел на краю кровати. Свободные брюки, даже слишком, размера на два больше, чем нужно, потёртая фланелевая рубашка и ясный взгляд. Поза и голос выражали спокойствие. — Не холодно? — Что? В ушах шумело, в башке звенело, и всё мелькали чёртовы картинки. Взрывающиеся мины, свищущие пули, истошные вопли приятелей за миг до гибели. — Говорю, не мёрзнешь? У тебя холодные руки, — объяснил Оливер, положив ладонь поверх его. Маркус мотнул головой. Он предпочитал спать в нижнем белье, иначе мог проворочаться до самого утра. Осторожные прикосновения успокаивали. Дрожь понемногу сходила на нет. Оливер соображал, что делает? Или просто решил проявить участие? Зачем ему это? Они друг другу никто. — Мне нужно покурить. Балкон в паре шагов. Удобно. Миссис Андерсон точно не переполошится. — Ладно.***
Оливер брался за любую работу. Выходил из дома одновременно с ним, возвращался и того позже. Всегда улыбался, хотя Маркус видел, как всего на мгновение вечно приподнятые уголки рта опускались и он морщился от острой боли. Миссис Андерсон души не чаяла в «славном мальчике», они щебетали за завтраком о всякой ерунде. Маркус не встревал — слушал. И ловил себя на мысли, что ему нравится голос Оливера, то, как он размахивает руками в попытках добавить выразительности, как хмурится и корчит потешные рожицы. Они частенько кантовались на кухне. Чинили одежду, пили травяной чай, обсуждая последние новости. Усталость растворялась, как по волшебству, после таких вечеров. Оливера тоже настигало прошлое. Маркус спал чутко и иногда вскакивал от глухих стонов и прерывистого дыхания. Тормошил соседа за плечо и ждал, пока он очнётся. Оливер напрягался, наверняка предвкушая вопросы, и заметно расслаблялся, когда их не поступало. А толку? Ни к чему всё это. Он пытался понять, как Оливер сумел сохранить в себе беззаботность и живость, несмотря на то, что побывал в аду, несмотря на то, что война перекрутила в фарш и не подавилась даже. Маркус наблюдал. Задыхался от восхищения. Тянулся к нему всем своим существом. Или тем, что осталось от прежнего Маркуса Флинта, строившего планы на будущее.***
Миссис Андерсон затеяла генеральную уборку. Почему нельзя было заняться этим раньше, когда погода позволяла мыть окна и наводить чистоту по всем фронтам, непонятно, но спорить с ней не хотелось. Обязанности распределили чётко, без лишних споров: Оливер не выносил мытьё полов, а Маркус ненавидел вытирать пыль. Обозначили зону ответственности и принялись за дело. Маркус вернулся в их комнату с ведром с чистой водой. Успел за мгновение до. Оливер замер с тряпкой в руках и дёрнулся, отчего хлипкий табурет под ним задрожал. — Олли! Два прыжка — и он на месте. Оливер мягко приземлился в его объятья. Удержал. Хорошо. — Ты дурак? Оливер взъерошил его волосы на макушке — в кожу вонзилась сотня иголочек. Неглубоко. Колюче, но приятно. И страшно. Так страшно. — Есть немного. Спасибо, Марк. Он боялся его отпустить. (Он не хотел его отпускать.)***
Оливер развёл его на поездку за город. Упомянул о безумной затее за завтраком, на что миссис Андерсон активно закивала, воодушевившись идеей отправить их отдыхать. Собрала им вкусностей на перекус, не забыла о пледах и тёплых вещах — лето догорало в лучах сентябрьского солнца. Тревожилась, как бы не простудились. Добрая женщина. Поднялись рано, чтобы успеть на станцию. Дорога заняла часа три. Маркус малодушно пялился в окно, только бы не видеть Оливера. Его горящие неподдельным любопытством глаза, раскрасневшиеся от румянца щёки и широкую улыбку. Они бродили по окрестностям — Оливер сам прокладывал маршрут, пользуясь его безынициативностью. Тащил за руку и показывал птичек-кошечек-собачек, на ходу сочиняя самые невероятные истории о каждом обитателе деревушки. Ему бы писателем стать с таким бурным воображением. Ближе к обеду запал поутих, и Оливер озадачился поиском подходящего места для отдыха. Разузнал у местных, где безопасно — деревню словно не затронули ужасы войны, но предусмотрительность никогда не помешает. Расположились на полянке у речки. Маркус сам не заметил, как начал делиться личным, разоткровенничался. Поломанные судьбы отнюдь не редкость, тысячи, миллионы солдат, как выброшенные на берег киты — умирают в агонии после того, как прошли через пекло. Борются с демонами каждый день и далеко не всегда побеждают в сражении. Раньше он ни с кем не делился о наболевшем — миссис Андерсон потеряла сына два года назад, что бы он ни сказал, это её бы не утешило, а друзьями он так и не обзавёлся. Были товарищи по службе, и не более того. Всегда один. Его командир, капитан Хьюз, предупредил в первый же день: «Если не найдёшь, ради чего жить, ты покойник». Маркус обещал себе, что выкарабкается для того, чтобы построить что-то новое, начать с чистого листа, а когда всё закончилось, потерял веру. — Люблю осень. От неё веет умиротворением. Он перестал верить. А потом встретил его. Оливер потянулся, разминая затёкшие мышцы. Как же хочется. Как же страшно. — Марк? Он повернулся к нему, чертёнок, и подмигнул. Будто обладал даром читать мысли. — Это неправильно. — Какая разница? — прошептал Оливер, подаваясь вперёд. Поцеловал в губы. Уверенно и нежно. Мурашки по телу вприпрыжку. — Мы живы. Нам есть, ради чего жить. И это всё, что имеет значение.