III
23 мая 2018 г. в 14:12
После падения Бэкхён обходит лестницы и слишком активных детей стороной, не желая снова пересчитывать позвонки и ступеньки. Он добирается до пятого этажа уже на лифте, входит в класс, сразу незаметно проскальзывая к своему столу в углу, и принимается рисовать на вырванном из тетради листе. Поначалу всё идёт как обычно, тихо и спокойно. Но спустя пять минут дверь класса резко распахивается, и в комнату вваливается долговязый парень с осветленными и выкрашенными в непонятный то ли голубой, то ли сиреневый цвет растрепанными и торчащими во все стороны волосами, такими же торчащими ушами и огромными горящими глазами. Он врывается как ураган и рушит всю спокойную атмосферу класса, в то же время наполняя её такой жизнью, что это чувствуется в воздухе, и чувствует даже сидящий в дальнем углу и обычно не обращающий ни на что внимания Бэкхён. Юноша поднимает взгляд от рисунка, чтобы увидеть источник этой разлившейся жизни, и, замечая ярко-синее пятно на приевшемся бежевом фоне, он сперва недоумевает, что это может быть. Но потом пятно начинает приближаться к нему, и Бёну кажется смутно знакомой эта форма и эти выпученные глаза. Тем временем парень придвигает стул и садится напротив Бэкхёна (тот инстинктивно сминает в комок тетрадный лист), неловко откашливается и говорит:
— Как ты себя чувствуешь? Ещё болит голова? Я такой неуклюжий, и из-за меня ты пострадал. Мне правда очень жаль. Прости, — и тут до Бэкхёна доходит.
— Я в полном порядке, не переживай и не извиняйся, я сам виноват, что не смотрел, куда иду, — спокойно говорит Бён.
— Нет-нет, ты совсем не виноват! Если бы я не бежал как ненормальный…
— Всё равно уже нет смысла искать виноватого, не думаешь? — перебивает его Бэкхён.
— Ты прав. Тогда…
— Чанёль! — собеседник Бёна оборачивается на крик одного из учеников, и тот жестом подзывает его.
— Мне нужно идти, — смущённо улыбается парень и встаёт из-за стола.
Бэкхён остаётся один и до конца занятия рисует и краем глаза наблюдает за этим неизвестным и непонятно откуда взявшимся Чанёлем. Даже если бы на нём была форма их школы, всё равно одного взгляда на него хватило бы, чтобы понять, что он не отсюда. Слишком выделяется. В этом месте никто себя так не ведёт, никто так много и ярко не улыбается. Здесь нет таких жизнерадостных людей. Что уж говорить о таком неестественном цвете волос. Бён вообще не понимает, как это нечто пустили за порог. Хотя, это не его дело и совершенно его не волнует. Юноша решает не забивать себе голову и продолжает рисовать.
Пока его спокойствие снова не нарушает скрип отодвигаемого стула и усевшийся напротив светловолосый парень.
— Что рисуешь? — пальцы рефлекторно сминают уже второй за сегодня незаконченный рисунок и отправляют его в мусорное ведро.
— Да так, ничего.
— И тебе не жалко? Ты почти час рисовал, а в итоге просто выкинул? — его собеседник звучит немного разочарованно.
— Я просто наслаждаюсь процессом, мне не так уж и хочется сохранять все рисунки, — отвечает Бэкхён, всё ещё не поднимая головы и глядя на свои руки.
— Ладно, допустим, — парень на секунду останавливается, но потом продолжает намного более энергично, — Мы с тобой теперь в одном клубе, а ещё не познакомились, это не дело! Я — Пак Чанёль, мне восемнадцать лет.
— Бён Бэкхён. Мне тоже восемнадцать, — юноша наконец поднимает голову и смотрит на своего необычного собеседника. Что в нём необычного? Во-первых, он не из их школы, это ясно как день. Во-вторых, он скорее всего не из того общества, которое окружает Бэкхёна всю его жизнь. В-третьих, следовательно, Бён никогда ещё не встречал и не разговаривал с таким человеком, это, можно сказать, своеобразная экзотика для него. Поэтому в юноше поселяется некий интерес к персоне Пак Чанёля. Он с минуту в нерешительности разглядывает парня напротив (на губах которого появляется усмешка, когда он замечает этот взгляд аборигена, впервые увидевшего автомобиль), после чего всё же сдаётся и спрашивает. — Как ты попал в эту школу?
Пак заливается искренним смехом и даже хлопает ладонью по столу, отчего Бэкхён пугается и немного подпрыгивает.
— Что смешного я сказал? — Бён откровенно не понимает причины такой реакции. Он вроде не шутил.
— Прости, ничего, — Чанёль всё ещё посмеивается, — просто ты говорил с такой интонацией и выражением лица, будто я пришелец с другой планеты. — «Ну с твоим внешним видом несложно так подумать» — обиженно думает Бэкхён, однако сказать это вслух ему не позволяет воспитание. — Ладно, извини. Я недавно перевёлся из муниципальной школы. И форму для меня ещё не пошили, как видишь, поэтому хожу в старой.
— Понятно, — кивает Бэкхён. Теперь ему действительно стало понятно, почему этот парень так выделяется на фоне учеников этой школы.Впрочем, интерес к нему после этого ничуть не уменьшается, скорее наоборот. Но взглянув на часы на запястье, Бён понимает, что ему уже пора выдвигаться в сторону дома. Мама не любит, когда он опаздывает к ужину. — Прости, мне нужно идти. Приятно было познакомиться.
— Взаимно. Будь осторожен по дороге! До завтра! — улыбается ему Чанёль.
Бэкхён всю дорогу до дома думает об этой улыбке. Ещё никто не улыбался ему вот так. Широко и искренне, просто так, без повода. Просто говоря «до завтра».