exhausted soul & a hurricane

      Родовое поместье, в котором семья Бён проживала уже полторы сотни лет, было огромным. Бо́льшую его часть занимает дом, в котором сейчас живёт только господин Бён с женой, их единственный сын Бэкхён и пара слуг.       В огромном пустом доме Бэкхён почти всегда чувствует себя жалким и одиноким. Когда ему нечего делать (а такое бывает очень редко) после просмотра и обсуждения ежевечерних новостей с отцом, на Бэкхёна нападает тоска. Он чувствует себя пустым, таким же, как этот дом. Даже находясь в своей комнате он ощущает эту пустоту. Лёжа на своей кровати в комнате с приглушённым светом, глядя в потолок, Бэкхён роется в своей голове, перебирает мысли одну за другой, пытаясь найти что-то стоящее, что-то, что поможет ему выбраться из удушающей пустоты. Ему кажется, что он нашёл то, что нужно, но чтобы в этом убедиться, надо кое-что сделать.       Бэкхён поднимается с постели, находит свой телефон и, убедившись, что время не слишком позднее для звонка, набирает номер Пак Чанёля.       — Привет, Бэкхённи, — звучит немного искажённый динамиком, но всё такой же полный энтузиазма голос Чанёля.       — Привет, Чанёль, — смущённо говорит Бён, ощущая приятное тепло, протекающее по телу, когда Пак так ласково произносит его имя.       Повисает минутная пауза. Бэкхён в ужасе осознаёт, что понятия не имеет, о чём нужно говорить с другом по телефону, — он вообще делает это впервые в жизни. Пока Бён судорожно пытается соображать, Чанёль неловко покашливает, а затем выдаёт:       — Молчим, как влюблённые младшеклассники на первом свидании, — безобидная шутка, которая заставляет Бэкхёна чувствовать себя ещё более неловко, если такое вообще возможно.       — П-прости, — нервно запинается он, — я просто… вдруг забыл, что хотел сказать, — за попыткой оправдания следует нервный смешок. На другом конце провода Пак понимает, что что-то неладно.       — Эй, расслабься, такое бывает, — пытается успокоить его Чанёль. — Как твои дела?       — Да как обычно, всё в порядке… — растерянно отвечает юноша и, спохватившись, добавляет. — А у тебя всё хорошо?       — Конечно, лучше не бывает, — Чанёль сейчас улыбается, Бэкхён слышит его улыбку, — У тебя есть планы на выходные? Как насчёт сходить куда-нибудь, развлечься?       — Куда? — непонимающе спрашивает Бэкхён.       — Куда захочешь, — беззаботно отвечает Пак. Яснее после такого ответа для Бэкхёна ничего не стало, но он совсем не против увидеться с Чанёлем и провести время с ним.       — Я не против, но мне нужно спросить у отца, — отвечает Бён, мысленно перебирая у себя в голове все свои специальные уроки и курсы, которые всегда запланированы на выходные.       — Отлично, тогда жду твоего звонка. Спокойной ночи, Бэк, — радостно говорит Чанёль и кладёт трубку.       Стук сердца Бэкхёна, как ему кажется, заглушает телефонные гудки. Юноша делает несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы унять волнение и направляется в комнату своих родителей.       К его удивлению и вопреки его ожиданиям, родители лишь переглянулись, после чего отец всё-таки дал своё согласие, предварительно расспросив сына о внезапно появившемся друге и поставив условие, что для того, чтобы освободить время, в субботу Бэкхён должен будет сделать всё, что запланировано на воскресенье. Юноша благодарит родителей, изо всех сил сдерживая рвущуюся из него радость. Понимая, что завтра его ждёт невероятно тяжёлый день, Бэкхён решает пораньше лечь спать. Ему с трудом удаётся подавить в себе радостное возбуждение, прежде чем наконец уснуть.

***

      Сквозь кровь, пот и слёзы Бэкхён весь день грызёт гранит науки, и засыпает, как только его голова касается подушки. Утром воскресенья он просыпается, как всегда, рано. Потянувшись, Бэкхён распахивает портьеры, и его глазам открывается мягкий апрельский рассвет. После утренней гимнастики и небольшой пробежки вокруг дома, взбодрившийся весенне-утренней прохладой Бэкхён принимает душ, а затем завтракает. Предвкушение сегодняшнего дня будоражит его, и Бэкхён ждёт с нетерпением. Подумать только, сегодня он идёт гулять с другом. Если бы кто-то месяц назад сказал Бэкхёну, что с ним будет происходить что-то такое, Бён бы ни за что не поверил. Однако сейчас всё это взаправду, это его реальность, в которую он всё ещё не может проверить на все сто процентов.

***

      Бэкхён приходит к месту встречи на полчаса раньше (кто бы сомневался) и ждёт Чанёля двадцать минут, время от времени чуть ли не подпрыгивая от нетерпения.       — Привет, Бэкхённи, — Пак одаривает его своей как всегда лучезарной улыбкой, — долго пришлось ждать?       — Привет, Чанёль, — Бэкхён улыбается в ответ и, как подобает по правилу этикета, врёт, что сам только что подошёл.       Когда Чанёль интересуется, куда он хочет пойти, Бён неловко молчит, понимая, что даже не знает места в городе, где старшеклассники вроде них обычно проводят время. Недолго подумав, Пак спрашивает:       — Ты боишься высоты?       — Нет, — отвечает Бэкхён, совершенно не понимая, к чему этот вопрос.       — А скорости? — Не знаю… нет, наверное, — неуверенно и всё ещё непонимающе говорит Бэкхён. После этого Чанёль берёт его за руку и уверенно ведёт куда-то.       — Куда мы идём? — в недоумении спрашивает Бэкхён, с трудом успевая переставлять ноги в темпе ходьбы Чанёля.       Пак только хитро улыбается:       — Секрет.       Спустя пятнадцать минут такого шествия Чанёль приводит его в парк аттракционов. Глядя на Бэкхёна, Пак подмечает, что выражение его лица словно у пятилетнего ребёнка, впервые попавшего в луна-парк.       — Ты первый раз в таком месте? — спрашивает Чанёль, с улыбкой наблюдая, как его друг, раскрыв рот, вертит головой по сторонам.       — Да-а… — шокировано протягивает Бён.       — На чём хочешь прокатиться?       — На всём!       — Тогда пристегните ремни, господин Бён, — пафосно произносит Пак и направляется к кассам, возвращаясь оттуда с охапкой билетов.       Они прокатились действительно на всём: начиная с автодрома, где Чанёль еле уместился в крошечную для него машинку, и заканчивая американскими горками, на которых Бэкхёна чуть не стошнило. Из комнаты страха Бён выбежал чуть ли не плача, а Чанёль ещё долго по-доброму потешался над парнем, пока тот куксился. Они вместе визжали от страха и вместе смеялись. Бэкхён не помнил, когда он в последний раз так много и от души веселился. Они поели сладкой ваты и Бэкхён выиграл в тире главный приз — огромного плюшевого медведя (да, как бы банально это ни было, это был медведь).

***

      Солнце начинает садиться, Бэкхён неспеша прогуливается по набережной рядом с Пак Чанёлем, своим другом, который тащит выигранного им медведя, что величиной примерно с самого Бэкхёна.       — Я в шоке, Бэк, как ты смог попасть во все те мишени? — не перестаёт удивляться Чанёль.       — Это было не трудно. Может, потому что я занимался стрельбой, — пожимает плечами Бён.       — Круто… — протягивает Чанёль.       — Чанёль, — спустя пару минут молчания неуверенно окликает его Бэкхён.       — Да?       — Чем ты планируешь заниматься? — спрашивает Бэкхён.       — Ты имеешь в виду профессию? — уточняет Пак.       — Да, наверное.       Чанёль на мгновенье задумался, слегка нахмурив брови.       — Мне очень нравится играть, но я не знаю, получится ли у меня стать актёром, — немного грустно говорит Чанёль, но тут же приободряется. — А ты что будешь делать?       — Наверное управлять корпорацией, — безэмоционально произносит Бэкхён.       — Ах, ну точно. Я совсем забыл. Это, должно быть, очень трудно, но здорово! — мечтательно предполагает Пак.       Чанёль проводит Бэкхёна до самого дома, игнорируя сопротивления брюнета и настаивая на том, что сам он просто не сможет донести своего гигантского медведя, да и живут они, как оказалось, недалеко друг от друга.       — Я много раз видел этот дом раньше, но и представить себе не мог, что в нём живёт кто-то вроде тебя, — полушутливо говорит Чанёль, стоя у ворот дома Бёна.       — Почему же? — интересуется Бэкхён.       — Потому что ты не подходишь этому дому. Вернее, это он не подходит тебе. Ты такой милый и приятный, а этот дом выглядит холодным и мрачным, — говорит Чанёль, отдавая ему в руки плюшевого медведя.       «Отцу с мамой он, наверное, идеально подходит», — про себя думает Бэкхён.       — Что ж, мне пора идти. Классно повеселились, — с этими словами Пак кладёт руку на макушку Бэкхёна, слегка взъерошивая его волосы. — Увидимся в школе. Пока, Бэкхённи, — и он уходит, напоследок осветив полутёмную улицу своей улыбкой.       — Пока, Чанёль, — только и успевает обронить Бэкхён. В эту минуту ему хочется плакать одновременно от грусти, что этот день закончился, и от счастья, потому что ему не верится, что это действительно происходит с ним.       Войдя в свою комнату и валясь с ног от усталости, рухнув на кровать, Бэкхён засыпает прямо в одежде в обнимку с огромным плюшевым медведем.