***
Этой ночью месяц светит чуть ярче обычного, проникая в шатёр сквозь узкие щели. Эндэнарэ уже долго лежит в постели, пытаясь забыться тревожным сном и хоть ненадолго освободиться из плена мыслей и воспоминаний. Вокруг раздаётся мирное посапывание полуросликов и звучный храп гондорца. Девушка вновь закрывает глаза, и наконец погружается в грёзы… Маленькая Дочь Огня стоит у дверей отцовского кабинета, подсматривая в щёлку за происходящим внутри. Перед сидящим в резном кресле златовласым Аннатаром стоит тёмная фигура. Это Повелитель Назгулов — самый последний из простившихся со зримым миром слуг Саурона, и самый страшный из девяти. Владыка Мордора отдаёт ему свиток, повелевая строго следовать написанному. — Здесь говорится и о моей дочери. Её необходимо доставить в Барад-Дур, на данный момент там ей будет намного лучше. А обучением Эндэнарэ займёшься ты. Думаю — она уже готова… — правитель медленно поднимается и делает шаг в сторону окна. — Да, мой повелитель. Всё будет исполнено, — с почтительным поклоном отвечает призрак. — Моя дочь сильнее многих эльфов её возраста. Однако всё равно слишком слаба, чтобы стать моей преемницей, — задумчиво произносит Аннатар, вглядываясь в сумрак ночи. Отец, как обычно, одет в чёрное. Его губы плотно сжаты, а красивое лицо кажется ещё бледнее в обрамлении «горящих» золотым пламенем волос. — Жаль, что у меня родился не сын… Как жаль, — чуть помедлив, добавляет он и качает головой. Эндэнарэ отшатывается от двери, из-за которой вот-вот выйдет назгул, и скрывается в своих покоях. Упав на широкую мягкую постель, девочка захлёбывается рыданиями. Отец не любит её! Слёзы ручьями стекают по пунцовым щекам, пропитывая солёной влагой тяжёлую бархатную ткань покрывал. Дочь Саурона не может остановиться, утирая лицо мокрыми рукавами мятого алого платья. Отец не любит её, потому что она слабая. Ей нельзя быть такой, нельзя плакать! Она непременно станет сильной, самой сильной. Во всём. Не будет равного ей в сражениях, не будет равного в знаниях, не будет равного ни в чём! Тогда отец станет хвалить её — будет рад её успехам, будет горд её воинской доблестью. Он будет любить её! Должен полюбить… Обхватив руками колени, маленькая Эндэнарэ садится на кровати и долго смотрит в окно — на тёмное ночное небо, укрытое плотными тучами. Слёзы уже почти высохли, и о прежнем плаче напоминают лишь влажные следы на одежде и чуть более красные глаза.***
Эндэнарэ просыпается ещё до рассвета и тихо встаёт с постели. Завтра Братство наконец покидает эльфийские земли и отправляется дальше — в Мордор, по-прежнему такой далёкий. Дочь Саурона неспешно собирает свои немногочисленные вещи в небольшой дорожный мешок, и, оставив его у входа в шатёр, растворяется в предрассветной темноте. Верный меч и короткий нож уже покоятся в ножнах, прикреплённых к поясу; отравленный кинжал спрятан за голенищем сапога. Скоро, совсем скоро она уйдёт из Золотого Леса, «подарившего» ей столько душевных мук… Девушка бесшумно идёт в сторону конюшен. Морнасул, встретивший хозяйку радостным ржанием, тут же умолкает при виде её опечаленного лица. Эндэнарэ быстро снаряжает его к дороге, с любовью заплетает длинную шелковистую гриву в косу и, поглаживая иссиня-чёрную шею друга, тихо, почти шёпотом, говорит: — Сейчас мы должны расстаться, mellon nin*, чтобы встретиться потом. Беги вдоль Великой Реки. Беги недалеко от нас. Беги, и старайся не терять меня из виду. Беги! Я верю в тебя. Мы скоро встретимся! Грустно улыбнувшись верному скакуну, девушка быстро выводит его из конюшен. Несколько мгновений конь понимающе смотрит на неё своими умными тёмными глазами, а затем чёрным вихрем уносится прочь — в сторону Андуина. Неторопливо возвратившись назад, Дочь Огня присаживается на белоснежно-белый бортик фонтана и, закрыв глаза, подставляет лицо прохладному ветру. Серебристый сумрак постепенно рассеивается, и небо над тёмными кронами тысячелетних деревьев розовеет, встречая рассветный час. Последняя звезда, ярко сверкнув на прощание, исчезает. Воздух наполняется тихой печальной музыкой… В шатре раздаётся едва слышный шорох и негромкий разговор. Спустя несколько минут из него выходят хоббиты, как обычно, что-то жующие, а следом за ними показывается хмурый Арагорн. Эндэнарэ легко поднимается на ноги, с улыбкой принимая из рук эллет принесённый серебряный поднос с едой и питьём. Девушка старается как можно скорее перекусить поданным хлебом и куском жареной оленины, и, покончив с трапезой, поспешно отходит в сторону. Скрытая густой тенью, она с интересом наблюдает за суетливыми сборами Братства, прислушивается к их шутливым перепалкам и дружеским спорам. После короткого сытного завтрака их небольшой отряд, под предводительством отозванного с границ Халдира, наконец выступает. По узким тропам путники бредут в молчании, сопровождаемые лишь тихими песнями, раздающимися в вышине, и негромкими напутствиями. Кажется, будто сами деревья разговаривают с ними — так незаметны лесные эльфы, надёжно укрытые от посторонних глаз широкими, раскидистыми кронами.***
К полудню Братство Кольца достигает границ Лотлориэна. Владыки Золотого Леса радушно встречают прибывших, приглашая на последнюю трапезу под сенью мэллирн. Эндэнарэ ест мало, вновь погружённая в глубокие раздумья. Она не замечает, как заканчивается обед, и словно просыпается, когда Арагорн передаёт ей золотой кубок Галадриэли. Сделав маленький глоток, она в свою очередь вручает чашу с вином гному Гимли. Спустя всего несколько минут к членам Братства подходят эльфы, до этого сидевшие позади Владык, и облачают путников в серые плащи, коротко рассказывая полуросликам о том, что эти маленькие человечки называют «магией». Дочь Огня касается плотной ткани, скрывая лёгкое недовольство — эльфийские вещи по-прежнему ей неприятны. — А тебе, Эндэнарэ, я дарую эту брошь, — приблизившись к гостье, Галадриэль достаёт из складок платья небольшое украшение в виде льдисто-голубого цветка на серебряном листе. Вещица настолько искусно выполнена, что издали может показаться, будто на ладони правительницы Лориэна лежит живое растение, покрытое капельками росы и сверкающее в лучах солнца. — Она сбережёт тебя от опасности — засияет молочно-белым светом, если рядом будут враги… — Благодарю вас, Владычица, за этот щедрый дар, — склонив голову и закрывая глаза, дабы не выдать своих истинных эмоций, отвечает девушка. Галадриэль отходит дальше, одаривая остальных членов Братства, и Эндэнарэ осторожно прикалывает брошь к одеянию, наполовину скрывая её плащом. Это украшение совершенно ей не нравится. Ведь оно создано эльфами, и наполнено их могуществом и силой, которые никогда не были по душе дочери Саурона. Она «случайно» обронит подарок в пути — в холодных водах Андуина или среди высоких скал.***
Небольшой отряд подходит к причалу, к которому привязаны мирно покачивающиеся на воде суда: от маленьких и простых серых челноков, до величественных, богато украшенных резьбой, белоснежных ладей. Три лодки прикреплены чуть поодаль от остальных, и частично заполнены дорожными мешками и сумками, принадлежащими членам Братства. Хоббиты боязливо приближаются к челнам, растерянно поглядывая друг на друга. Когда же Арагорн садится в один из них, Фродо, а за ним и никогда не отстающий Сэм — быстро присоединяются к следопыту. Разглядывая противоположный берег и виднеющееся вдалеке Лихолесье, девушка не успевает заметить, как вторую лодку занимает сын наместника Гондора — Боромир, а также двое младших хоббитов — Мерри и Пиппин. Остаётся всего лишь одно свободное судно, куда с кряхтением и тихим ворчанием сперва забирается Гимли, а спустя всего несколько мгновений ловко запрыгивает Леголас. Наследница Мордора, стиснув зубы, занимает место рядом с гномом и эльфом, устроившись ближе к носу челна и наблюдая за лёгкой рябью на пугающей ледяной поверхности воды. Был бы у Эндэнарэ другой выбор — она ни за что не согласилась бы плыть по Великой Реке, едва не ставшей для неё могилой всего несколько месяцев назад.***
Унылое плавание длится несколько дней. Эндэнарэ спокойна, и больше не страшится Великой Реки. На берегу, недалеко от воды, иногда виднеется чёрная тень — это скачет Морнасул, не отставая от плывущих лодок. По ночам, когда путники причаливают к берегу, девушка чувствует присутствие верного коня поблизости от стоянок, но не решается отходить к нему, боясь ненужных подозрений. Лишь единожды ей удаётся незаметно углубиться в прибрежный лес и на несколько минут остаться рядом с любимцем. С раннего утра и до самого позднего вечера Братство плывёт по Андуину. Небо над головой затянуто плотной пеленой низких серых туч. И река, отражая их, кажется такой же серой. Тянущиеся вдоль берега леса, а затем холмы и степи — выглядят бесцветно и скучно… Даже звуков почти не слышно: только птицы да плеск воды от взмахов вёсел нарушают повисшую вокруг тишину. Никто из путников не решается заговорить, каждый размышляет о своём или равнодушно скользит взглядом по проплывающим мимо пейзажам. Неожиданно раздаётся всплеск позади лодки Эндэнарэ. Девушка, сидящая у носа судна, крепко хватается за борт и подаётся вперёд, пытаясь разглядеть причину шума. Похоже, это всего лишь бревно. Бревно с бледными, чуть светящимися глазами. Перед мысленным взором дочери Саурона вспыхивают воспоминания. Какое-то странное существо почти от самого Лориэна следует за Братством. Но кто это? «Бревно» шевелит конечностями, подплывая чуть ближе, и девушке удаётся понять. Голлум. Это он преследует Кольцо и его Хранителей. Видимо, эта скользкая тварь даже не думает отставать, всерьёз намереваясь отнять драгоценное украшение. Вернуть свою «прелесть». «У него ничего не выйдет! — говорит самой себе Эндэнарэ. — Я не позволю ему даже на шаг приблизиться к Кольцу!» Вновь заняв удобное положение и закутавшись в плащ, она закрывает глаза, слушая мерный плеск вёсел, плавно уходящих под воду и спустя несколько мгновений выныривающих обратно в руках Леголаса.