Дочь Саурона. От ненависти до любви

Проходит десять одинаковых дней, наполненных однообразным тихим шелестом ледяной воды и угрюмым молчанием путников. Братство останавливается у западного берега Андуина и отпускает Фродо на час, давая ему время для принятия окончательного решения: куда нести Кольцо — продолжать путь в Мордор или свернуть в Минас-Тирит. Эндэнарэ провожает удаляющуюся маленькую фигурку внимательным взглядом, а затем садится под деревом, кутаясь в плащ и безразлично жуя лембас. Вскоре разжигают костёр, и воздух быстро наполняется приятным запахом дыма и травяного чая. Оставшиеся члены Братства тихо переговариваются друг с другом, с нетерпением дожидаясь возвращения Хранителя. Но отведённое на раздумья время тянется слишком медленно, заставляя каждого испытывать странное беспокойство. Краем глаза наблюдая за «товарищами», дочь Саурона поправляет волосы и пытается хоть немного разгладить ладонями складки на изрядно помятых в пути одеждах. Слегка поморщившись от неожиданной боли, Эндэнарэ с удивлением видит свежую царапину на указательном пальце левой руки. Должно быть она поранилась о то злосчастное украшение — эльфийскую брошь, о которой уже успела позабыть. Приглядевшись более внимательно, девушка замечает, что дар Галадриэли теперь излучает слабое, едва заметное сияние. Нет, наследница Мордора не поверит эльфийским чарам. Кто знает, вдруг «цветок» считает врагом её саму? Всё же для эльфов она — Дочь Врага. Ухмыльнувшись, Эндэнарэ прикрывает глаза, думая о том, что в ближайшее время обязательно избавится от этого бесполезного, совершенно ненужного ей подарка… — Где Боромир?! — обеспокоенный голос кого-то из младших хоббитов отвлекает девушку, и она быстро вскакивает на ноги. Гондорец исчез. — Прошло больше часа, Фродо уже должен был вернуться. Может, Боромир сделал что-то не так? Он странно смотрел на господина в последние дни! — говорит подошедший Сэм, взволнованно оглядываясь. Эндэнарэ тут же бросается вперёд — будто стрела, спущенная с тетивы тугого лука. Кто-то следует за ней. Судя по тихим торопливым шажкам — хоббиты. Но ей сейчас нет до них никакого дела. Ведь Боромир может забрать Кольцо! Ловко перепрыгивая пересекающие путь корни и уворачиваясь от веток, грозящих исцарапать лицо, девушка мчится вглубь леса. Она не знает точно, где находится полурослик, но продолжает бежать всё дальше и дальше, всеми силами пытаясь ощутить Кольцо. «Нельзя позволить уйти. Нельзя позволить потеряться. Нельзя позволить уничтожить!» Несколько минут стремительного бега — и ни одного следа Хранителя или Боромира. Дочь Саурона останавливается, опёршись рукой о крепкий прохладный ствол. Горло сильно першит от ледяного воздуха. Девушка тяжело дышит, начиная лихорадочно рассуждать. Верно говорят: если не помогают ноги — надо хорошо подумать головой. Она уже перебирает в мыслях разные решения, которые могли прийти в голову Фродо, как вдруг слышит громкое звучание рога Гондора где-то вдали. А вскорости, обратившись в слух, различает крики — крики и визг орков. Вновь срываясь с места, Эндэнарэ мгновенно обнажает меч и невольно бросает короткий взгляд на брошь: украшение ярко сияет молочно-белым, словно звёздным, светом. Похоже, эта вещь более полезная, чем девушка считала раньше. Как же она ошибалась, намереваясь выбросить эльфийский дар! Вопреки всем ожиданиям, он действительно может пригодиться. Проткнув грудь первого попавшегося на её пути орка, наследница Мордора пытается разглядеть — нет ли поблизости тех, кого она ищет. Однако вокруг лишь множество мерзких низкорослых тварей и более никого. Сейчас о Кольце нельзя даже думать. Всё вокруг буквально кишит орками, и отовсюду можно получить смертельный удар. Меч Эндэнарэ уже почти по самую рукоять в чёрной крови, но, кажется, уродливым тварям по-прежнему нет числа. Дочь Огня решает поменять тактику: сейчас как никогда ей пригодятся все бесценные уроки отца — уроки управления орками и их сознанием; наставления о том, как заставить выполнять свою волю беспрекословно. Девушка давно не применяла свои умения на практике (да и прежде у неё получалось довольно редко), но сейчас самое время узнать — возросли ли силы правительницы Мордора за последние годы. Она должна действовать осторожно, быстро и уверенно, ведь сотни острых клинков слишком близко… Дочь Тёмного Властелина врезается в небольшую группу орков, яростно нападая и стремительно отражая атаки. На короткое мгновение она прикрывает глаза, разжигая огонь внутри. Из маленькой искры вырастает пламя, способное объять пожаром целый лес. Серые глаза Эндэнарэ мгновенно становятся ярко-красными. Миг… И сила выплёскивается из неё с грозным кличем, разлетаясь по поляне невидимой огненной волной. Множество омерзительных тварей на секунду замирает. В сознании девушки шумят обрывки их мыслей, и голова начинает ужасно болеть, будто кто-то бьёт по ней огромным молотом. С трудом держась на ногах, наследница Саурона отдаёт приказ, прозвучавший недостаточно твёрдо: «Сражаться друг с другом, не щадить себя. Убить всех…» Несколько мгновений Эндэнарэ ещё удерживает власть над орками, но её силы быстро иссякают, и она падает на колени, едва не касаясь острого клинка грудью. Над головой лязгает железо, со всех сторон брызжет чёрная кровь и падают искорёженные мёртвые тела. Поднимаясь на дрожащие ноги, Дочь Огня едва блокирует удары мечей, находясь в самом центре «бури». Но, как и боялась Эндэнарэ, не все орки подчинились её приказу. Некоторые из тварей прорываются между сражающимися собратьями, направляясь к ней. Несмотря на небольшую слабость в теле, девушка крепче сжимает рукоять меча и вытаскивает отравленный нож из-за голенища сапога. Обводя силы противника цепким взглядом, она замечает незнакомые ранее племена: более мощные и рослые, с белой дланью — символом Сарумана — на мордах и шлемах. «Предатель! Решил забрать Кольцо себе!» Правительница Мордора дожидается, когда враги подойдут ближе и, словно дикая кошка, бросается вперёд, рассекая воздух клинками. Выписывая замысловатые узоры, делая редкие сильные выпады, она кружится в танце смерти. Меч уже полностью испачкан чёрной кровью, на плече глубокая рана, а по одежде расплывается ярко-алое пятно… Два орка из Изенгарда заносят кривые ятаганы. Начинающая ослабевать Эндэнарэ, чувствует едва уловимый запах яда, нанесённого на их оружие. «Нельзя позволить ранить себя, даже коснуться!» Смертоносные удары обрушиваются почти одновременно. Девушка уворачивается от них, отпрыгивая в сторону, и мечет отравленный кинжал в одного из противников. Второй орк, быстро нагнав свою жертву, почти касается своим клинком её шеи. Ничтожное расстояние остаётся до кожи — Дочь Огня падает на землю, пытаясь спастись от верной гибели. Внезапно тёмная тварь замирает, а затем, хрипя, валится наземь со стрелой, вонзённой в спину. Из-за деревьев почти бесшумно появляется Леголас, сопровождаемый запыхавшимся Гимли, — и из груди Эндэнарэ вырывается тихий вздох облегчения. Девушка спешно возвращает глазам серый цвет и растягивает губы в лёгкой улыбке, мысленно радуясь неожиданно появившимся «спасителям», ставшим в последнее время неразлучными. Вместе они быстро расправляются с оставшимися орками, и спешат туда, где несколько минут назад в последний раз тихо прозвучал рог Гондора. После недолгого бега по лесу взорам членов Братства открывается большая поляна, усыпанная чёрными телами. Возле одного из раскидистых дубов, на толстых корнях лежит Боромир, а над ним будто застыл склонившийся Арагорн. Грудь могучего гондорца пронзена несколькими стрелами с чёрным оперением, холодеющая ладонь всё ещё крепко сжимает рукоять меча, а застывшие голубые глаза устремлены в небо… Всё кончено. Гимли скорбно опускает голову, снимая тяжёлый шлем, а остановившийся подле него Леголас прижимает руку к сердцу, едва слышно взывая к милости Валар и прощаясь с доблестным воином. На лице дунадана, медленно поднявшегося на ноги, блестят слёзы. Эндэнарэ склоняет голову и чувствует, как затихает ветер в широких кронах, словно внимая общему горю. — Он погиб, как герой, защищая хоббитов. Его тело нуждается в погребении, — Арагорн первым приходит в себя и, утирая слёзы рукавом тёмной рубахи, приближается к друзьям. — Мы не сможем выкопать ему могилу или сотворить курган из камней, — печально качает головой Леголас. — Но в наших силах отнести его в лодку и отдать воле стихии. Андуин станет для Боромира достойным пристанищем, и никто не посмеет надругаться над телом сына наместника Гондора. Осторожно подняв тело павшего воина, эльф и Следопыт несут его к Великой Реке. Рядом с ними, стараясь хоть чем-то помочь, торопливо идёт Гимли. Эндэнарэ, зажимая ладонью глубокую рану и тем самым пытаясь немного уменьшить кровотечение, понуро бредёт в самом конце процессии. Получить ранения успела не только она, но исцелять себя сейчас не представляется возможным — её раны всегда вспыхивают язычками пламени, прежде чем затянуться. А члены Братства не должны увидеть этого.

***

В серой лодке покоится тело Боромира. Его голова лежит на туго свёрнутом лориэнском плаще, на груди — меч, а в ногах — клинки убитых им врагов. Арагорн заходит в воду почти по пояс, отводя чёлн ближе к центру реки. «Младшие хоббиты пленены. Третья лодка исчезла. Похоже, Фродо уплыл на восточный берег. И теперь пойдёт в Мордор… один?» Нахмурившись, Дочь Огня разворачивается спиной к Андуину и, всматриваясь в просвет меж широкими стволами, громко свистит. По берегу и близлежащему лесу разносится короткая трель и несколько отрывистых звуков на разной высоте. — Зачем ты это сделала? Орки ещё не так далеко! — недовольно восклицает гном, оглядываясь по сторонам. Эндэнарэ не отвечает, по-прежнему пытаясь что-то разглядеть между деревьями. Через несколько минут где-то вдалеке раздаётся конское ржание, и вскоре показывается иссиня-чёрный Морнасул, вихрем несущийся к хозяйке. С тёплой улыбкой девушка гладит растрепавшуюся гриву и, заглядывая в умные тёмные глаза, шепчет: — Молодец! Ты не бросил меня, мой верный друг… Конь благодарно кивает головой, подставляя её под ласковую руку, и перебирает стройными ногами. — Как он сбежал из Лориэна и нашёл нас? — удивлённо спрашивает Арагорн. — Мы десять дней плыли по реке! — Он не сбегал из Золотого Леса. Я отпустила его перед нашим отплытием. Чёрный ветер очень умён! Он бежал вдоль берега, а ночами отдыхал неподалёку от нас.   Довольно улыбаясь, Эндэнарэ медленно заплетает блестящую шелковистую гриву любимца. — Мне кажется, на него стоит взвалить часть поклажи, — она останавливается и обращает к гному внимательный взгляд. После короткой паузы лицо девушки озаряется хитрой улыбкой. — И посадить тебя, Гимли! — Что? Почему меня?! — в голосе гнома звучит обида, и весь его вид воплощает это же чувство. — Потому что впереди погоня, а у тебя самые короткие ноги из всех нас, — усмехнувшись, отвечает дунадан и кладёт руку на плечо товарища. Не найдя более слов для возражения, Гимли шумно вздыхает и с помощью друзей забирается в седло. Морнасул недовольно всхрапывает, когда Леголас слегка поглаживает чёрную шею, и норовит укусить руку эльфа, однако после короткого сурового взгляда хозяйки — смирно замирает, ожидая команды. — Что ж, друзья, нам пора в путь. Поохотимся на орков! — говорит Арагорн, и первым скрывается среди деревьев. С лёгкой улыбкой Леголас устремляется за другом, а спустя всего несколько мгновений вдалеке виднеются лишь золотые волосы и тёмно-зелёный плащ принца, мелькающие между тёмных стволов. Проследив за быстро удаляющимися спутниками, Эндэнарэ бросается вперёд, коротко свистнув коню. За её спиной раздаётся ржание, а затем — тихий шорох припорошенной снегом жухлой листвы и неразборчивое ворчание Гимли. Начинается погоня.