Дочь Саурона. От ненависти до любви

Солнце медленно клонится к закату, окрашивая горы и степь между ними поначалу розовой, а затем ярко-алой краской. Морнасул и гнедой жеребец, на которого вскочил Леголас, бросаясь за сбежавшей Дочерью Огня, неспешно идут вперёд — к блестящей в лучах заходящего солнца реке. Эндэнарэ смотрит на иссиня-чёрную гриву любимого коня, гладит шелковистую шею. Битва окончена, выиграна, несмотря на множество потерь и ран, отзывающихся тупой болью при неудачном повороте корпуса. — На ночь остановимся у реки, — негромко говорит она, слегка подгоняя Морнасула. Резвые скакуны рысью добегают до пологого берега, ветер ласкает лица всадников, и на губах Эндэнарэ расцветает лёгкая улыбка. Путники спешиваются, собирают немного веток — почти все они влажные после ночной грозы — и складывают вместе, долго пытаясь разжечь огонь, не желающий плясать по сырому дереву. В притороченной к седлу сумке Леголас находит немножко кореньев и, соорудив простую конструкцию из найденных длинных ветвей, занимается приготовлением скромного ужина. — Эндэнарэ, — обращается он к девушке, ненадолго отвлёкшись от своего дела. — Ты не хочешь искупаться? Вода чистая, будто хрусталь! — Да, да, конечно… Благодарю за совет, Леголас. Дочь Саурона скидывает плащ, отходит от костра в сторону, снимает сапоги и лёгкий доспех возле кустов, после чего, смущённо оглянувшись, стягивает штаны и камзол. Оставшись в одной длинной рубашке, она медленно входит в ледяную воду, поначалу сковывающую всё тело. Аккуратно, стараясь не задевать ранений, Эндэнарэ смывает пыль и грязь минувшей битвы, промывает испачканные в чужой крови волосы и быстро выходит, на себе выжимая рубаху и надевая одежду. Не имеет смысла сейчас стирать её, пытаясь вывести пятна крови, орочьей или своей собственной — всё равно. Девушка подходит к костру, садится на разложенный Леголасом плащ и молчит, разглядывая танец языков пламени. Аранен осторожно снимает с огня одну из веток с нанизанными кореньями и протягивает спутнице. — Спасибо, — кивает она, притрагиваясь к ужину. Тишина между ними перестаёт быть неловкой. Эндэнарэ погружена в мысли, и принц не тревожит её, за что Дочь Огня благодарна ему от всего сердца. Беспокойные переживания утихают, она принимает случившееся и лишь грустно улыбается: как же легко всё изменилось с раскрытием её личности. Эндэнарэ снимает два корешка с ветки и прячет в седельную сумку (лучше сберечь хоть немного, лембас да несколько кореньев — всё, что у них есть), затем ложится на плащ и смотрит на звёздное небо, манящее и загадочное. Усталость быстро берёт своё, и лёгкая дремота смеживает её веки. Ещё не сон, заснуть спокойно ей не удастся так скоро, но расслабление для тела и души. Она слышит, как Леголас шевелит палкой в костре, как шуршит снимаемый им плащ, как звучит тихий мелодичный напев, лишённый слов. Эндэнарэ не открывает глаз и со стороны, должно быть, кажется спящей. Аранен умолкает, его шаги раздаются совсем близко. Несколько мгновений тишины… Снова шорох каменной крошки, различимый только тонким эльфийским слухом, но на этот раз шаги отдаляются. Опять тишина и лишь пение ветра в вышине… Тихий всплеск, вздох и редкий «шёпот» тревожимого течения воды: Леголас спустился к реке смыть кровь и пыль с тела. Ещё один всплеск… Эндэнарэ разжимает веки и поворачивается в сторону эллона. Полуодетый, он стоит по пояс в воде и прополаскивает некогда белоснежную рубашку. Тяжёлые мокрые волосы отброшены на сильную спину, в лучах луны едва заметно на влажной коже блестят тонкие струи капель, стекающие со светлых прядей. Леголас выходит на берег, выжимает рубашку, неторопливо одевается, натягивает сапоги и — Эндэнарэ закрывает глаза, вновь притворяясь спящей, — возвращается к месту ночлега. Совершенное спокойствие, грация, присущая королевскому наследнику, — полная противоположность ей, беглянке, загнанно озирающейся по сторонам и торопящейся к костру, к тому, кто — единственный — не нанесёт удар в спину. По крайней мере, Эндэнарэ надеется, что мягкость и расположение принца не обман, не коварная ловушка. Леголас раскидывает уже едва горящие ветки и присыпает наиболее крупные языки пламени землёй. Пара минут — и огонь утихает. Эндэнарэ вздрагивает, поворачивается на бок и подтягивает колени чуть ближе к груди. Она чувствует дуновение ветра, слышит шелест за спиной. — Тебе холодно? — эльф касается её плеча — слегка, почти невесомо. — Ты не спишь, я вижу… Эндэнарэ кивает, закрывая смущённое лицо волосами. Леголас укрывает её своим плащом и ложится рядом, осторожно обнимая одной рукой за талию — отдавая своё тепло. Дочь Огня замирает, напрягшись, ощущает лёгкое дыхание рядом с шеей, сжимает пальцами край плаща и вслушивается в каждый звук, каждый шорох и движение воздуха. Но спустя минуты полной тишины и спокойствия медленно расслабляется, чувствуя, как становится теплее.

***

Утром Эндэнарэ просыпается от порывов ветра, прохладой пробегающих по спине. Девушка открывает глаза и, быстро вскочив на ноги, оглядывается: Леголас проснулся раньше неё и сейчас умывает лицо в речке. Дочь Огня выгибает спину и удивляется тому, каким долгим и нечутким был её сон, должно быть, из-за вчерашних переживаний и сильной усталости. Давно же она так глубоко не засыпала! — Эндэнарэ, как ты себя чувствуешь? — сразу же по возвращении спрашивает юноша. — Всё в порядке. Спасибо, что поинтересовался, — эллет слегка улыбается, щуря глаза от яркого солнца. — Прости, что спрашиваю, но… — принц садится совсем рядом и глядит ярко-голубыми глазами прямо в её глаза. — Ты знаешь, каковы были планы Саурона? Скоро он должен напасть на Гондор — это наиболее вероятный исход событий. — Я понимаю, Леголас, — Эндэнарэ пробегает взглядом по лицу собеседника: нет даже тени улыбки, серьёзный, брови чуть сдвинуты, и едва заметны мелкие морщинки на светлом челе. — Саурон хотел захватить Минас Тирит после падения Рохана. «Гондор падёт, и не останется силы, способной остановить нас», — это его слова. — Значит, сейчас всё зависит от Денетора, — Леголас хмурится и смотрит на землю, рассуждая. — Один Гондор не выстоит — он слишком ослаб, защищая границы от растущих полчищ Мордора. Наместник обязан позвать на помощь, чтобы одержать победу. И Рохан должен явиться. Иначе люди погибнут… — Арагорн наверняка отправится в Минас Тирит, — девушка поглядывает на небо, наблюдая за плывущими облаками. — Знаешь, они должны выстоять и победить. Саурон… хочет навести свой порядок: голая земля, всё отравлено и грязно. Я жила в этом мире не одну тысячу лет. Но сейчас, когда всё вспоминаю… Я не хочу туда возвращаться. Помню, как скиталась по пустынному Мордору после падения Саурона. Нет пищи, нет воды, пыльный воздух и обезумевшие твари, готовые убить любого, даже повелительницу. Это были страшные годы. И он хочет обречь весь мир на такой ужас… — Эндэнарэ сжимает ладонь в кулак и, тяжело вздохнув, устремляет на Леголаса решительный взгляд. — Я должна быть там, в Минас Тирите! Надеюсь, я смогу удачно скрываться достаточное количество времени. Слухи распространяются быстро, возможно, они не успеют долететь до Гондора. — Эллет-воин из отряда Халдира, с согласия командира не вернувшаяся в родной Лориэн после смерти возлюбленного? — с хитрецой усмехается аранен. — Сможешь изобразить? — Разумеется, — произносит Дочь Огня, улыбаясь уголками губ. — Надеюсь, я всё ещё могу изменять свой облик… Эндэнарэ закрывает глаза, подставляя лицо солнечным лучам. Огненно-рыжие волосы непривычно медленно тускнеют, едва ли приобретая лёгкий оттенок каштана. Девушка поднимается, направляясь к ручью. Колеблющееся лёгкой рябью, отражение смотрит красновато-карими глазами. «Я не меняла их цвет…» — проносится в её голове. Спустя несколько мгновений краснота окончательно сходит с радужки, оставляя их тёплого карего цвета. — Мне не под силу большее, Леголас, — обернувшись, Эндэнарэ печально глядит на эльфа. — Должно быть, я теряю свои способности, отказываясь от пути Саурона. — Ничего! Не думаю, что кто-то из людей узнает тебя. Леголас улыбается мягко и светло, подводит осёдланных коней к берегу. Он дожидается, когда эллет запрыгнет на Морнасула (она это сделала немного тяжелее обычного: рана внезапно дала о себе знать), после чего ловко «взлетает» на своего скакуна. Всадники переглядываются и пускают жеребцов быстрой рысью — вперёд, в Минас Тирит.

***

Путники мчатся по степи, гоня коней почти без отдыха. Пейзажи вокруг медленно меняются, небо практически полностью затянуто пеленой облаков, и солнце пробивается сквозь них узкими лучами. Первая ночь, кажется, тянется бесконечно в непрерывной езде, а на вторую всадники ненадолго останавливаются в перелеске, чтобы дать отдохнуть скакунам и самим слегка подремать в самые тёмные часы. Коренья исчезают первым же днём, и два куска лембаса, оставшиеся в седельной сумке Эндэнарэ, постепенно заканчиваются. Ещё почти двое суток долгой езды с коротким перерывом на вечерней заре — и белые стены города виднеются на горизонте в красно-розовых лучах заката. Переглянувшись, эльфы подгоняют коней и мчатся вперёд. Ветер хлещет по лицу, спутывает длинные волосы и гривы, развевает плащи. Перед воротами всадники резко останавливаются, поднимая жеребцов на дыбы. Сверху на них угрюмо и недоверчиво глядят солдаты, и один из них громко кричит: — Кто приехал в Минас Тирит?! — Эльфы из Лихолесья и Лориэна, нас двое, — отвечает Леголас, указывая на себя и Эндэнарэ, кивнувшую головой. Стражники переглядываются, что-то передают назад, куда не достаёт взор. Долгие минуты путники стоят перед воротами в ожидании, кони тяжело дышат после утомительной скачки; обращённые на прибывших взгляды полны удивления и недоверия, некоторые из них — отголосками презрения. Наконец тяжёлые ворота медленно приоткрываются ровно на тот промежуток, которого достаточно одному всаднику. Эндэнарэ слегка кивает аранену, и он въезжает первым. Внутри их встречает воин в потускневших от времени доспехах и тёмным плаще, на котором едва виднеется вышивка. Он окидывает незнакомцев цепким взглядом, хмурится и произносит: — Вам нужно будет предстать перед господином Денетором. Сейчас он занят, но вас проводят на верхний ярус цитадели для ожидания. Мужчина кивает одному из солдат, тут же подошедшему и склонившемуся в почтительном поклоне, и поспешно исчезает между домами. Эндэнарэ и Леголас спускаются на землю, эллет нежно проводит ладонью по шее любимца Морнасула, после чего другой воин уводит жеребцов к конюшням. — Следуйте за мной, — коротко бросает первый солдат, разворачивается и довольно быстро идёт вперёд по белым улицам. Эльфы молча, почти не глядя друг на друга, следуют за провожатым между домами и крепостными стенами Минас Тирита, поднимаясь на самую вершину. На последнем ярусе гуляет ветер, нещадно трепля длинные плащи воинов (их форма отличается от других — более дорогая и красивая), а на зелёном круге печально и одиноко стоит священное Белое Древо Гондора. Эндэнарэ поводит плечами, бросая на Леголаса вопросительный взгляд: здесь наиболее чувствуется отчаяние, пропитавшее воздух в этом городе. Аранен кивает, с грустью рассматривая сухие белые ветви без единого цветка. — Ждите, вас пригласят, — сухо произносит солдат и быстро скрывается из виду. Дочь Огня глубоко дышит, остановив взор на высоких дверях с искусной резьбой, а её холодные пальцы заметно дрожат. Леголас слегка сжимает ладони девушки и смотрит в глаза, нет — насквозь, гораздо глубже. — Не стоит переживать. Я буду говорить, — он едва улыбается. — Денетор не слишком проницателен, а ты… в горе после смерти жениха. — Благодарю. Глаза Леголаса, глядящие, кажется, прямо в душу, льдисто-голубые, такие чистые, как летнее небо в солнечный день. А его руки, тёплые и необычно мягкие, касаются аккуратно, почти нежно… Эндэнарэ резко разворачивается, всматриваясь в даль — туда, где виднеются горы Мордора. Почему она думает о таком? Ей бы сейчас переживать за свою жизнь и дальнейшую судьбу, а не думать о сыне Трандуила. Что с ней? И почему стало легче от его прикосновения?.. Шумно открываются двери, и эллет оборачивается. По ступеням шагает недовольный Митрандир, а за ним семенит Пиппин. Эндэнарэ вскидывает брови, подходя чуть ближе. Увидеть сейчас членов Братства — меньшее, чего она могла ожидать. Вглядываясь в их лица с некоторой опаской, девушка замечает: хоббит удивлён встрече, слегка раздражён, но не больше, а Митрандир и вовсе смотрит на неё с хитрой улыбкой, прячущейся в седине бороды. Краем глаза Дочь Саурона видит едва заметный кивок Леголаса волшебнику прежде, чем к ним подходит воин и приглашает внутрь.

***

Разговор с Денетором проходит на удивление спокойно, хотя в голосе наместника постоянно сквозит презрение и недовольство. Пока лихолесский принц говорит, Эндэнарэ стоит чуть поодаль, крепко стискивая побелевшими от напряжения пальцами ткань запылённой походной одежды. Почти всё время она молчит, ответив на вопрос наместника лишь единожды. — Как ты? — спрашивает Леголас, остановившись перед небольшим светлым домом: по приказу Денетора прибывшим эльфам выделили скромное, но довольно уютное жилище, разделённое тонкой перегородкой на две маленькие комнаты, — одно на двоих. — Всё в порядке, — Эндэнарэ встаёт рядом с ним, упираясь спиной в невысокую ограду, — больше не желая смотреть на горы Мордора и чёрные облака над ним. — Нам бы найти сейчас Митрандира… — Думаю, он найдёт нас первым! Аранен указывает рукой на улицу за спиной собеседницы. Она оглядывается — и между сероватыми домами видит Белого старца, направляющегося к ним. Митрандир быстро оказывается в шаге от эльфов, с лёгкой улыбкой разглядывая их лица. — Я ждал вас здесь. Правда, несколько позже, — из кармана своего одеяния волшебник достаёт трубку и сосредоточенно разжигает её. — Арагорн негодовал пуще Теодена, Эндэнарэ, из-за тебя! Ругал тебя, что оказалась тем, кем ты есть, и себя, что не понял этого прежде, — посмеивается он, выпуская маленькие кольца дыма. — Хотя и успокоился он намного раньше… — Я отказалась от своей первоначальной цели, Митрандир, — довольно сухо отвечает эллет. — Это предвидел Владыка Элронд. Думаю, пора тебе узнать наш небольшой секрет, раз уж мы встретились здесь… все вместе, — старец бросает короткий взгляд на Леголаса: юноша, как всегда, спокоен, за время разговора ни один мускул не дрогнул на красивом, благородном лице. — Но сначала давайте зайдём в дом! Эндэнарэ, хмурясь и оглядываясь то на аранена, то на мага, первая заходит внутрь и садится на кровать; Митрандир присаживается на стул у небольшого столика, Леголас же стоит, прислонившись к стене, у высокого, лишённого резьбы изголовья кровати. Напряжённое молчание длится недолго, однако девушку вновь одолевает волнение. «Непозволительно часто за один день», — отмечает она про себя. — Когда ты прибыла в Имладрис, — начинает волшебник, внимательно глядя на Эндэнарэ, — Владыка Элронд сразу же разгадал твою суть. Он предвидел будущее, и разрешил тебе остаться в Долине, под тщательным надзором эльфов из вверенного тебе отряда. Дочь Огня глубоко вздыхает, впиваясь пальцами в ткань одежды, не позволяя себе большего. — Ну, а я слегка подыграл всему этому «спектаклю», ибо полностью доверял Элронду и его решению, — невозмутимо продолжает белый маг. В мыслях эллет проносится знакомство с Митрандиром и его недовольно-недоверчивое отношение к ней — показное, как оказалось.  — Когда же в Долину прибыл Леголас… Думаю, он сам расскажет тебе всё. — Я узнал тебя с первого же взгляда: наше давнее «знакомство» невозможно забыть, — принц слегка улыбается уголками губ. — Той же ночью я поведал Владыке Элронду обо всём, что знал. Он долго объяснял мне свои видения, и почему не стоит сейчас останавливать тебя. Элронд видел, что ты откажешься от своей цели с наибольшей вероятностью, — Леголас делает паузу, но его глаза, яркие и светлые, не дают Эндэнарэ провалиться в бездну ужаса понимания, — однако попросил приглядывать за тобой в Братстве. На всякий случай. И вот, всё случилось так, как он и предвидел. Эндэнарэ молчит, опустив голову. Все её попытки, все её старания и мысли, «маленькие победы» на пути к достижению цели — всё это было обманом, иллюзией, тщательно поддерживаемой со стороны. За ней пристально следили, пока она считала себя самой умной и ловкой… Дочь Саурона слегка дрожит от осознания, до боли сжимает кулаки, а с ресниц срывается одинокая слеза. Сейчас она чувствует себя словно преданной и в душе смеётся над этим: что же могло случиться с ней, с Эндэнарэ, чей разум никогда не тревожили такие нелепые и совершенно ненужные прежде чувства?.. — Благодарю за ваши откровения. Позвольте мне сейчас в одиночестве всё осмыслить, — голос девушки звучит ровно, лишь глаза, наверное, выдают её смятение. Митрандир встаёт и, многозначительно глянув на Леголаса, покидает комнату вместе с ним. Эндэнарэ остаётся наедине со своими мыслями. Впереди у неё долгая бессонная ночь.