Бесконечный Мор (Антиутопия)

Лента в волосах Из столовой Капелла выходила в подавленном настроении. Чувствовала она себя не очень хорошо. "Перекупалась, кажется, - подумала девушка, - и с какой стати я решила, что смогу перенырять Алису? Теперь вот простыла, не выспалась, и чего ради? Ладно, всё равно надо привести себя в порядок". В нередкие дни плохого самочувствия Капелла особенно сильно заботилась о своём внешнем виде — она очень не любила, когда люди замечали её слабости. А ведь сегодня такой ответственный день — приезжают двое новеньких! Перед Капеллой стояли два сложных выбора - какую сделать причёску и какого цвета ленту вплести в волосы. Девушка крутилась перед зеркалом так и эдак: хвост, два хвоста, косичка, две косички, пучок — всё не то. В конце концов Капелла остановилась на распущенных волосах и двух тоненьких косичках. в которые вплетены цветные ленты. А ведь выбор ленты на целый день — тоже задача не из лёгких! Ведь каждый цвет для неё, Капеллы, имел своё значение, своё звучание, своё особенный смысл. Семь цветов, семь начал. Золото, Серебро, Пурпур, Янтарь, Лазурь, Изумруд, Сирень. Сегодня — определённо не день яростного и непокорного Пурпура и определённо не жертвенно-доверительного Золота. Остаются отважный и надёжный Изумруд и тревожная, беспокойная Сирень. Сегодня предстоит много дел, но они скорее приятны, чем важны. Это и определило выбор. Титулы, пароли и поручения. Большая игра Капелла уже заканчивала вплетать в косички сиреневые ленты, и в дверь постучали. — Кто? — спросила она официальным тоном. — Валя, — ответил из-за двери тонкий, без признаков ломки, мальчишечий голос. — Подожди минутку, я причёсываюсь. Пароль? — Король. Ответ? — Валет. — Слуга? — Цинга. — Ага. Открываю. Капелла открыла дверь. На пороге стоял взъерошенный мальчуган. — Докладывайте, сержант Валя. — Докладываю. Алиса приятно впечатлена вашей вчерашней прогулкой. Новый пионер — не тот, чьего приезда боялась Лена и вообще ей не знаком. У Виолы заканчиваются лекарственные травы и она думает о том, чтобы выслать наряд за ними. Всё. — Просто замечательно. Держи конфету. — Новые поручения, каудильо? — Какая я тебе каудильо, — рассмеялась Капелла, — можешь пляж проверить, что там говорят и чем занимаются. Мальчик поклонился, закрыл дверь и вышел. "Алиса определённо мне нравится, — подумала сборщица рапортов, — почему-то мне кажется, что что-то непременно должно случиться, и этой девушке, когда мы подружимся, я смогу доверять." В дверь снова постучали. — Кто? — Люба. — Пароль? — Люба-Люба, всех полюбит, не забудет, не простит. Ответ? — Не простит, но пожалеет, не накормит, так согреет. — Заходи, не заперто. В домик вошла высокая нескладная девочка - второй отряд, лет тринадцать или четырнадцать. — Растрёпанная ты сегодня. Новости? — По спецпоручению. Славяна не так проста, как кажется. — Что ты имеешь в виду, Любань? — Яблоки! — Какие яблоки? — Я удивлялась, почему Славя всегда так бодра и никогда не устаёт. Оказывается, каждый раз, когда она куда-то отходит, она прячется и ест яблоко! — И что тут удивительного? Многие перекусывают между официальными раздачами, — равнодушно ответила Капелла. — Но не все съедают по три-четыре яблока в день дополнительно! Тем более, Славя явно носит их с собой — но где? Не в нагрудных же карманах! — Где-где... — проворчала под нос Капелла, — мало ли где девушка может спрятать несколько яблок! Тайники, например. — А запас? Три-четыре яблока в день на три недели — это же двадцать килограммов! В домике, что ли хранит? Но почему никто не заметил до сих пор? Даже по запаху? — Думаю, всё проще. Старый лагерь. Или заброшенные сады. Или даже здесь, в "Совёнке", в укромных уголках вполне могут расти яблони. Странно, что никто другой их пока не нашёл. Это все сводки с полей? — Да, это всё. Что-то ещё, ваше сиятельство? — Ваше благородие, вообще-то, — Капелла улыбнулась, — Ольгимские были баронским родом. Попробуй найти яблони. Только не тряси особо, не бери больше, чем можешь съесть. И вот тебе конфетка. — Спасибо. Вас поняла. До встречи. Не успела Люба уйти, как в дверь снова постучали. — Кто? — Спичка. — Пароль? — Птичка-невеличка. Ответ? — Снесла полтора яичка. Открываю. Спичка вошёл и прямо с порога начал рапорт: — Разрешите доложить, баронесса. Неизвестную дрянь в поликлинику сдал для опытов. Получил поручение по поиску и транспортировке микроскопа и дистиллятора. Проследил вчера вечером за Славей. Подробности? — Непременно, Севушка, непременно, - Капелла села на кровать, словно готовясь к длительному рассказу. — По дороге, которая ведёт к дальнему пляжу и костровой поляне, есть развилка. Тропинка влево — нехоженая почти, заросшая, малозаметная. Крапива, малина, кусты какие-то, борщевик в рост. Славя ходит туда. И там, минутах в десяти ходьбы, есть озеро — чистое, ледяное, родниковое. И Славя там... - паренек замялся, покраснел. — Да продолжай, свои же все. Ну не поверю я, что такое тебя может смутить! — В общем, Славя, когда туда ходит, надевает только платье. И ничего более, — мальчик покраснел ещё сильнее, а Капелла смущённо хихикнула. — И там растут садовые яблони, только яблоки там невкусные. Славе нравятся, мне нет. У меня всё. — Прекрасно, прекрасно! Держи конфетку. Поручения к тебе особые: новенького поселят к тебе, и ему надо устроить посвящение. И скажи кому-нибудь: пусть передадут Любане, что её задание по поиску отменяется. И попробуй ещё, выяснить, для чего Виоле дистиллятор, — Капелла подмигнула Спичке, давая понять, что этот вопрос ей интереснее всего, — но это не к спеху. — Вас понял, боос Виктория. До встречи. Спичка вышел, и Капелла, заложив руки за голову, вытянулась на кровати, смотря куда-то даже не в потолок, а ещё выше. Об этой шпионской игре ей рассказал именно Спичка. Девушку эта идея захватила, и уже через неделю она была координатором новой игры. Тем более, Большая Игра прекрасно вписывалась в её цели пребывания здесь — понять, над чем именно собирается брать шефство её отец. Этот лагерь был полон тайн, и было решительно невозможно разгадать их все за неделю. А ещё малыши очень любят сказки и от скучных отрядных чтений сбегают в домик к ней, Капелле. Она знает много сказок, а выдумать может ещё больше. Но сейчас ей хотелось музыки. Надо взять нотные листы и сходить к Мику. Меланхолия для клавиш соло — Тук-тук! Есть кто? — с порога музыкального кружка громко спросила Капелла. — Да, я сейчас, — Мику вышла из-за кулис, — о, привет, Капель! — Да, я весенняя капель, такая же звонкая и сияющая, — с грустной улыбкой подтвердила девушка, — я к твоему роялю, можно? — Можно, конечно! Тебе всегда можно! Ты же хорошо играешь, ну то есть не как я хорошо, в смысле, тоже очень красиво, но музыка совсем другая, и мне нравится! — выпалила Мику скороговоркой. — Думаю, в твоих словах есть смысл. Я тут старые ноты нашла — у брата друг в консерватории учится, они там это играют или сочиняют... — Интересно! Так хотела послушать, как пишут живые советские композиторы! Ну, я имею в виду, не классику, а современное что-то! Капелла заняла место за роялем и разложила ноты на пюпитре. Пронзительно-горькая, печальная мелодия на три счёта. Играла Капелла очень чувственно, проникновенно, — Мику всем телом ощущала боль, заложенную в мелодию. На глаза Капеллы тоже наворачивались слёзы. — Что это? Зачем ты так? — невпопад спросила Мику, но Капелла поняла её. — "Мрачное воскресенье". Венгерская песня. Под эту песню люди уходили — каждый в свою Аокигахару. Клуб двадцать семь, если тебе это знакомо... — Как ты так спокойно можешь говорить об этом девочке, которая выступает на большой эстраде?! — Мику рассердилась, видимо, Капелла задела что-то очень личное для Мику. — Прости, я не подумала, как бы лучше сказать... Я вовсе не хотела тебя обидеть, Мику! Я могу уйти, хотя и не наигралась ещё. У меня только эта песня такая, остальные легче. Настроение такое, иногда со мной случается, вот и всё. — Я хочу ещё послушать, правда-правда! Ты красивую музыку играешь, как у нас не играют. Но я обычно что-то повеселее играю или блюз, когда плохо. Ты же ещё сыграешь? Мне тут немного одиноко сидеть, когда никто не приходит! Капелла уже не слушала скороговорки Мику, а примеривалась к клавишам для новой мелодии. — Будет Георгий Белоглазов, "Сублюструм". Это современное уже, — и зазвучали уже фортепианные переборы, исполненные светлой печали и надежды — те чувства, к которым Капелла подбирала сиреневые ленты в волосах. Мику сияла от восторга. — А ещё что-нибудь можешь? Ну пожа-а-а-алуйста, — выражение лица Мику стало похоже на обиженного щенка, и Капелла хихикнула в кулачок, ища ноты следующей мелодии. — А теперь "Лесная дева". Автора я не знаю, но почему-то эта мелодия у меня ассоциируется со Славей и именно с лесом здесь. Он чужой мне, этот лес, я же в степи росла, — погружаясь в воспоминания, девушка прикидывала, как удобнее поставить руки под эту мелодию — все эти ноты Капелла нашла недавно и ещё не успела разучить. Третья мелодия была не в пример светлее предыдущих, хотя и в ней слышались нотки светлой печали, тоски по уходящему лету. Капелла почувствовала, что на душе у неё стало легче. Она попрощалась с Мику и вышла из клуба. У входа стояли Ульяна, Алиса и Лена. — Это ты играла? — спросила Алиса. Она явно была впечатлена. — Я. Вы всё слышали? — Капелла слегка покраснела, она не ожидала такого количества слушателей. — Только полторы мелодии, наверное, — сказала Лена, — или две с половиной. — Если вам не захотелось расплакаться и побежать, тогда, наверное, полторы, — улыбнулась Капелла. — Хотите, перед ужином ещё сыграю? — Там видно будет, — ответила Алиса, — нам ещё новеньких встречать.