Puppy boy

Весь вечер Тэхён не находил себе места. Он поужинал заказанной пиццей, пытался смотреть телевизор, но всё время отвлекался. «Отличное начало выходных — ссора с этим дебилом». Обычно они не ссорились. Изредка были перепалки, но обычно мелкие, такие, которые решались в тот же час. Даже вспыльчивый Чонгук никогда не злился долго, обычно приходя первым, даже если неправ был Тэхён. Но в этот раз явно было что-то серьёзнее. И это не давало покоя. «Может, стоило сказать, что я ревную? Хах, и потом получить нагоняй от его отца? Ладно, к чёрту его. Он взрослый мальчик, вон там ему восемнадцать уже. Может решить, в кого совать свой стручок». Но уснуть он так и не смог. Пару раз задремывал, но почти сразу просыпался, ощущая тяжёлое болезненное чувство в груди, которое сводило с ума. Под утро Тэхён даже хотел позвонить Чонгуку, но вовремя одумался. «Это будет признанием его победы и моего позорного поражения. Нашёл себе кого-то? Тем лучше!» Но это и не пригодилось. Около шести в замке послышался звук ключа, и Тэхён бросился к двери. Признавая своё поражение, но уже не стесняясь этого. «Чего мне бояться? Что меня побьют? Я не собираюсь делать ничего противозаконного. Никакого насилия, если что-то и будет, то только по взаимному согласию». — Не спишь? — начал Чонгук, а Тэ испугался, что сейчас он опять начнёт свои шутки и поймёт, почему он бодрствует. Но, едва Тэхён увидел его, понял, что с Чонгуком что-то произошло. Что-то очень важное. — Ну, как дела? — с замирающим сердцем спросил он. — Это вопрос, лишился ли я девственности? — Чонгук устало сел на тумбочку в коридоре. — Просто признайся, что тебе не всё равно. — Ладно, ты сам сказал, что меня это не касается, — Тэ развернулся и пошёл в комнату. — Ох, стой. Ну почему ты такой упрямый? — простонал Чонгук, и он вернулся. — Не упрямее тебя, — сложил руки на груди Тэхён. — Хорошо дела. Я отлично прогулялся. — А тот, кого ты нашёл? — Сидел дома и не спал, потому что волновался за меня, — Чонгук разулся и прошёл в ванную, чтобы умыться и помыть руки. — Так у тебя никого нет? — Нет, я же дурак, жду, когда ты очухаешься. — А зачем ты тогда всё это говорил? И куда ушёл? И зачем презервативы таскаешь у родителей? — Так много вопросов. Как будто тебе точно не всё равно, — заметил Чон. — Презервативы таскает сестра, но я соврал матери, чтобы ей не влетело… А остальное… Ты мог бы догадаться, ты же немного всё-таки знаешь меня. Мне было забавно наблюдать, как ты ревнуешь, но пытаешься это не показывать. А ушёл я просто гулять. Нарезал круги по Сеулу. Ноги отваливаются. Зато голова пустая. Думаю, мне давно надо было так погулять, выбить все лишние мысли из головы. От последних слов сердце Тэ снова дало испуганный толчок. — И какие были лишними? — Ты прав. — И это лишнее? — Нет, — слабо улыбнулся Чонгук. — Ты прав. Всё это — глупости. То, как я веду себя. Я много думал. Кажется, никогда не думал столько. Но теперь понял. — Что?.. — с замирающим сердцем спросил Тэ. — Это всё детское, а мне пора взрослеть. Скоро совершеннолетие, нужно соответствовать возрасту, — и взгляд вдруг потух, лишаясь последних ярких огоньков детской беспечности. «Почему именно сейчас, когда я тоже много думал и пришёл к совершенно противоположным выводам?..» — Ммм… Я рад за тебя, — он сделал шаг к нему и закусил губу. Очень хотелось обнять, но теперь это было особенно неловко, даже странно. — И я рад… — Чон прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Я ужасно мучился от всего этого. Ещё тогда, когда ты спас меня. У меня было мало хороших знакомых, ещё меньше друзей. А тех, кто обо мне заботился, можно пересчитать по пальцам одной руки. Поэтому я сразу влюбился в тебя. В то, что получил от тебя — незамысловатую заботу и искреннее желание помочь. И привык, как щенок. Хотелось всё время ходить за тобой хвостом, но это слишком не в моём характере, поэтому я был рядом как мог. Иногда получалось странно, — он открыл глаза, прошёл мимо Тэхёна, попутно раздеваясь, и направился в комнату, чтобы лечь спать. — После лагеря я следил за тобой, ходил всюду, но боялся показаться. А потом всё-таки пришёл, потому что ты выглядел грустным после той истории с дракой, а то, что было дальше, вообще похоже на какой-то очень хреновый фильм. И теперь мне безумно стыдно за то, что я говорил и делал. Очень глупо, прости. Ты ведь сразу сказал, что ничего не будет, а я всё равно зачем-то настаивал. Наверно, думал, что смогу это исправить и ты сдашься. А тебе, должно быть, было очень неприятно всё это, — он остался в трусах и майке. — Прости, что был так настойчив, глуп и вообще, — зевнув, он лёг на кровать, кое-как накрываясь одеялом. — Больше этого не повторится. А теперь надо поспать, эта ночь меня слишком вымотала.