Puppy boy

Он просидел минут пятнадцать, и Чон всё-таки очнулся. По привычке осмотрелся, чтобы удостовериться, что он всё ещё в проклятой больнице, всё ещё почти неподвижен и… Он увидел Тэхёна и широко раскрыл глаза. — Ты что тут забыл? — Чонгук смотрел дерзко и надменно, Тэхёну даже стало не по себе от того, насколько злыми могут быть глаза, когда-то дарившие бесконечное количество очаровательной дикой любви и трогательного тепла. — Уходи. — А мне сказали, ты будешь рад меня видеть, — кашлянув, проговорил Тэхён. — Проваливай, — повторил Чон громче и отвернулся. — Как ты умудрился? Опять собаки? — не сдавался Тэхён. Он ожидал совсем не такой приём, но… с Чонгуком можно было ожидать чего угодно. Он бы сильнее удивился, если бы он сразу показал, что скучал. — Я не буду тебе ничего говорить, — спокойно ответил Чонгук, закрывая глаза. — Уходи, мне нужно отдыхать. — Ладненько, — Тэхён потянулся. — Я отпросился ещё на, — он глянул на часы, — ещё на целых полчаса. Так что посижу тут и отдохну. Не идти же на работу, раз меня отпустили. Чонгук усмехнулся и сделал непонятное движение. Наверно, если бы мог разочарованно покачать головой, непременно сделал бы это. Воцарилась тишина. Тэхён не знал, о чём думал Чонгук. На его лице не отражались никакие эмоции, и это смущало. «Наверно, он чувствует себя уязвимым из-за своей неподвижности? — предположил он. — Мне было бы паршиво, окажись я в таком положении». Но предмет его размышлений озвучил совсем другие мысли. — На сколько, говоришь, ты отпросился? Долго мне ещё терпеть твоё присутствие? «Что за чёрт? Неужели он правда настолько не хочет меня видеть?» — Ты снова притворяешься, чтобы наказать меня? Послышалась новая усмешка, и Чон повернул голову к Тэхёну, а потом привёл кровать в сидячее положение. — Я похож на человека, который в какой-то вселенной хочет тебя видеть? — всё так же как можно бесстрастнее спросил Чонгук, только было видно, как от злости раздуваются ноздри. — Ты хороший актёр, — напомнил Тэхён. — Может, расскажешь, что с тобой случилось? — он совершил новую попытку начать разговор, но собеседник не давался. — Не твоё дело. Один раз ты от меня уже отказался, теперь я сделаю это первым. Проваливай и больше не приходи. Никогда. Год тебе было всё равно, а тут забота проснулась? Напиши свои чувства на бумажке, сверни в трубочку и засунь себе в задницу — там всему этому самое место. Тэхён возмущённо поднялся со своего места и шагнул к кровати. До последнего надеялся, что за злобой мелькнёт что-то менее агрессивное и он сможет это увидеть, если подойти ближе. — Тебе напомнить, может? — сказал он, внимательно глядя на лицо Чона. — Вообще-то это ты поступил, как последний мудак. Если бы Чонгук мог встать, он бы точно это сделал, Тэхён не сомневался, видя, как он опять дёрнулся. — Серьёзно? — рыкнул он. — И что же я сделал? Немного притворился, чтобы любимый человек обратил на меня внимание? КАКАЯ ДРАМА, вот это я подлец, с ума сойти, — с сарказмом говорил Чонгук. — Зачем же ты со мной общаешься, раз я такой плохой? Ты всё сказал тогда, зачем теперь вернулся? — Я соскучился, — сказал Тэхён и тут же отвёл взгляд. Идя в больницу, он не думал об этом, не позволял этой мысли облечься в слова, а теперь оно вдруг вырвалось само. — Очень трогательно, — медленно проговорил Чон, разделяя слова. — А теперь проваливай, будь так добр, послушай больного. — А ты? — продолжал упорствовать Тэ, присаживаясь на край кровати. — А я хочу, чтобы ты ушёл и не нервировал меня, — невозмутимо ответил Чонгук. — Ты скучал? — настаивал собеседник, и он измученно простонал. — Пришёл потешить своё самолюбие или что? Я больше не тот маленький мальчик, которого ты когда-то приютил и обогрел, — он сделал паузу и облизал губы. — Хотя я сам себя обогрел за твой счёт. Ты просто стоял в сторонке и не мешал мне фантазировать. «Говори, говори, может, так ты откроешься снова». — Чего ты хочешь теперь? Раньше жаждал, чтобы я прозрел, теперь что? Я вижу всё предельно чётко. А теперь, — он чуть двинул ногу в сторону Тэхёна, — проваливай. Как супер-герой, активизирующийся, только когда город нуждается в спасении, Тэхён забыл все свои обиды и опять захотел помочь пропащей душе, игнорируя то, что душа совсем не хочет этой помощи. Совершая последнюю проверку, Тэхён встал и собрался уходить, но притормозил, надеясь, что его остановят. — Я скучал, да, — вдруг заговорил Чонгук. — Бешено, дико. Так, что хотел покончить с собой от мысли, что ты меня больше не примешь. Так хреново мне никогда не было. Даже то детское неудавшееся изнасилование — цветочки по сравнению с тем, что я пережил за этот год. Но я сильный. И я из тех, кого лучше держать в союзниках. А ты от этого отказался и теперь пощады не жди, — он опустил кровать и зевнул. — Теперь уходи и не смей появляться тут, иначе я подам на тебя жалобу. Поверь, я найду для этого причину.