Puppy boy

Чонгук качнул головой, мысленно, видимо, называя Тэхёна наивным дураком, раз он говорит такие вещи. После всего, что у них было? Нет, так не бывает. Такие истории, как у них, не кончаются примитивными вопросами, после которых резко наступает «долго и счастливо». — Я поцеловал тебя не просто так, ты прав, — сказал он через несколько секунд. Взгляд больших чёрных глаз на секунду стал мягче, теплее, словно огонёк, гревший их обоих несколько лет назад, нашёл искру, из которой можно разгореться. Но лишь на секунду, Тэхён даже не заметил этого, продолжая видеть только холодное пренебрежение. — Хотел проверить, чувствую ли к тебе ещё хоть что-нибудь, — усмехнулся он, поднимая глаза на Тэхёна. — И… — Нет! — истерично крикнул Тэхён, испугавшись того, как жалко прозвучал его призыв. — Я не хочу знать, — добавил он чуть тише, но всё так же нелепо. «Я хочу, чтобы у меня осталась хотя бы маленькая надежда, даже если сейчас он был готов послать меня куда подальше. Он делал это так много раз, что я уже привык. Но, если это произойдёт сейчас — это будет конец. Настоящий, пугающий. Я не готов к нему». — Не думаешь же ты, — Чон сложил руки на груди, — что твоя просьба остановит меня, если я решу что-то сказать? — Думаю, — сказал Тэхён. «Но почему? И почему мне кажется, что ты и сам боишься это сказать? Боишься сжечь последний мост? Или боишься сказать, что тебе не всё равно?.. Как тяжело не понимать ни одного твоего знака, Чонгук, как же тяжело». Тэхён не сводил с Чонгука взгляда, ловил каждое его движение, каждый вздох, чтобы заметить любое изменение, которое может в нём произойти, но эта книга всегда была для него закрытой. Он не заметил ни то, как Чонгук в нерешительности опирается то на одну ногу, то на другую, пытаясь найти удобную позу, в которой ему будет достаточно твёрдо стоять, ни то, как учащается его дыхание от этого разговора. — Просто оставь меня в покое, — уверенно сказал Чон. — Пару дней мы вполне сможем тут пережить. Наши комнаты соседствуют, но это единственное, что может вынудить нас встретиться. Не дожидаясь ответа, он вышел. Тэхён хотел бы спросить, почему тогда Чонгук вынудил его, Кима, поехать с ними, почему Чонгук расстался с Юнги, и ещё много-много всего, что блуждало по сознанию, не принимая форму осознанных фраз и предложений. Но решивший закончить разговор Чон лишил Тэхёна возможности задать хоть какие-то вопросы. Остаток вечера Тэхён провёл в своей комнате за книгой, прислушиваясь к шуму на первом этаже. В доме было довольно тихо, только иногда особо разговорчивый коллега повышал голос, рассказывая очередную бессмысленную пьяную историю, которую интересно слушать, только если ты так же пьян, как рассказчик. Тэхёну было скучно, но он твёрдо решил, что должен договорить с Чонгуком. Как только он услышит, что тот идёт спать, он пойдёт к нему и сделает всё, чтобы Чон перестал от него бегать. Но шаги за дверью никак не раздавались. Проходившие мимо люди громко вопили какие-нибудь глупости, только Чона среди них не было. «Он тоже не пьёт? Может, боится начать буянить? Или уже валяется где-нибудь во дворе, потому что слишком пьян? Мне иногда кажется, что он всё тот же маленький мальчишка, смотрящий доверчиво и нежно. И пьянеющий быстро, хоть я, кажется, никогда это и не проверял». Часы показывали начало второго, и Тэхён отложил книгу. «А вдруг он давно у себя, а я просто невнимательный дурак? Стоит проверить. Давно стоило проверить». Резко встав, Тэхён скинул с колен телефон, но даже не обратил на это внимания. Его волновало только то, что его дверь ужасно скрипучая и кто-нибудь наверняка его заметит и снова начнёт уговаривать присоединиться к их алкогольной компании. Он тихо открыл комнату и выглянул. Соседняя дверь тоже приоткрылась, и за ней показался Чонгук. Увидев Тэхёна, он испуганно юркнул обратно и шумно её захлопнул. «Интересно, а куда собирался идти ты?» Выйдя, Тэхён постучал. Замок на двери комнаты Чона щёлкнул, и Тэ потянул ручку вниз. «Закрылся, засранец». — Открой, — негромко проговорил он, надеясь, что за песнями других гостей его услышат. Но на втором этаже, где располагалось большинство спален, не было больше никого, и Тэхён выдохнул с облегчением. — Я буду стоять тут хоть всю ночь. И весь день. До тех пор, пока мы не поговорим. — Сомнительная жертва. Нам не о чем говорить, — послышалось в ответ. — Я не уйду, — повторил Тэхён, готовясь садиться у порога. Но дверь внезапно открылась. — Ты зря так настойчив. Мне нечего тебе сказать. — А мне есть, — заявил Тэхён, заходя в его комнату. На него пахнуло знакомым гелем для душа, от которого неожиданно и так сентиментально подкосились ноги. Когда Чон жил с ним, он пользовался точно таким же. После приёма душа вся квартира пахла им. Этим чёртовым гелем и Чонгуком, ходившим всегда где-то рядом, совсем близко. Это болезненное напоминание о прошлом убавило его решительность. — Ну? — сурово спросил Чонгук. — Я был занят. — В час ночи? Чем же? — Не твоё дело, — рыкнул Чон. Будь Тэхён хуже, пошлее и развратнее, он мог бы выстроить кое-какую логическую цепочку. Скажем, принявший душ Чонгук собирался пойти к нему, к Тэхёну. Пойти совсем не для разговоров, а для кое-чего другого. Он же, в конце концов, давно не спал с Юнги! Тело могло бы оказаться сильнее, забывая прошлые обиды. А может, и голова их давно забыла? Кто знает, что произошло бы, посиди Тэхён в своей комнате ещё пару минут. Кто знает, чем бы кончилась эта ночь, пойди всё не так, как оно шло.