Альянс почти не виден

Дарт Вейдер стоял, широко расставив ноги, на узком балконе, опоясывающем рубочный зал звёздного разрушителя, и смотрел сквозь стёкла маски в безграничную черноту космического пространства. Текущая ситуация внушала оптимизм, несмотря на то, что кореллианский фрахтовик пока не был найден. Из пояса астероидов они не денутся никуда, сиди они там хоть ещё неделю, хоть месяц, хоть два. Флотская группа показала себя не лучшим образом, но звёздные разрушители и не предназначены для подобных задач. Пусть пока обеспечивают блокаду. Вскоре прилетят охотники за головами, они и займутся непосредственно отловом. Ему нужна эта девчонка! Она обладает превосходным набором качеств: умна, тщеславна, мстительна. И упряма, как её папаша Бэйл. Последнее несколько затруднит дрессуру, но впоследствии тоже будет полезно. Вейдер ни на секунду не сомневался, что с бо́льшим или меньшим трудом её удастся убедить действовать так, хочет он. А дальше – коготок увяз, всей птичке пропасть, как выражаются на Набу. Непримиримый Ферус Олин тоже поначалу трепыхался, потом подчинился. У каждого существа есть своя кнопка управления, главное, её отыскать. После приручения принцессы останется лишь устранить две-три наиболее одиозных фигуры, и ребельский Альянс станет тем, чем он изначально и задумывался – беспокоящим фактором, который не даёт имперским структурам обюрокрачиваться и зарастать мхом, поддерживает их в требуемом тонусе. Что касается своего парня, за него Вейдер пока не беспокоился. Опыт управленческой работы научил его чётко делить задачи на те, которые можно поручить подчинённым, те, которые необходимо решать самому, и те, что для решения не требуют вмешательства, достаточно лишь наблюдать за событиями, происходящими сами по себе. Люк Скайуокер на данный момент – из последних. Сейчас требовалось раскрыть в нём чувствительность к Силе, но разве обязательно тратить на это время лично? Парень так стремится к знаниям, что обязательно найдёт другого наставника. По Галактике осталось множество всевозможных сектантов, бывших джедаев, ставших «серыми». Не исключено, что выжил и кто-то из ортодоксов. Пусть сперва они поучат Люка, помучаются с его нетерпеливой натурой. За короткое время привить ему навыки должного контроля за эмоциями не получится, в Ордене на это уходили годы. При следующей встрече достаточно будет слегка подтолкнуть, и Люк обратится к Тёмной Стороне. Император сам разрешил учить его… Вейдер прищурился под маской. Возможно, старик допускает ошибку. Что он будет делать потом, когда ученик станет слишком силён? Опять прикажет уничтожить? Но Вейдер – не Тиранус, кто сказал, что он подчинится? Есть ведь и другой, гораздо более перспективный выход… Впрочем, об этом думать рано. Задачи следует решать последовательно и планомерно, всякую в своё время, этому Вейдер тоже научился не вчера. — Милорд, — подошедший чётким строевым шагом адмирал Пиетт приложил два пальца к козырьку. — Охотники за головами собрались. — Препроводите их сюда.

* * *

Холодный мелкий дождик постукивал по пологу дефлекторного щита, тщетно пытаясь проникнуть сквозь него. Капли превращались в пар, и от этого снаружи защитное поле казалось похожим на странно ровную неподвижную стену тумана, сквозь которую пробивались оранжевые блики огня. Под щитом было почти так же сыро, как снаружи, но, всё-таки, не настолько промозгло. Огонь костра озарял мерцающим светом пологий бугор, покрытый мхом и ползучими растениями, гигантское дерево, росшее на самом краю болотной протоки. У огня расположились двое. Высокая статная женщина была похожа на обычного человека, за исключением пары обтянутых мягкой кожей изогнутых полосатых рогов на темени и трёх длинных, также в полоску, хвостиков, свисающих, словно косы: два на висках, третий на затылке. Она восседала, скрестив ноги и прикрыв глаза, одна рука прижата к груди, другая оперта локтем о колено. На поднятом указательном пальце медленно поворачивался тускло-блестящий тёмно-серый шар размером чуть больше плода мейлурана. Приглядевшись, можно было заметить, что ни сам палец, ни закруглённый ноготь женщины не касаются шара, он парит в воздухе, будто в невесомости. Напротив неё удобно устроилось на изогнутой коряге небольшое существо ростом по колено взрослому человеку. Зелёное морщинистое личико, заострённые длинные уши, трёхпалые руки, сложенные на верхушке кривой тросточки-посоха, старый плащ из грубого холста, больше похожий на нищенские обноски. Инопланетный старичок внимательно глядел на женщину яркими карими глазами, словно пытаясь запечатлеть в памяти все оттенки эмоций, отражающиеся на её расчерченном белыми линиями лице. — Видишь ты что? — наконец, нарушил молчание скрипучий голосок зелёного старичка. По-девчоночьи пухлые губы женщины шевельнулись: — Много. Слишком много. Не успеваю, — отозвалась она едва слышно. — Всё на свете успеть стараешься, как всегда. Важное выделять должна ты. — Этого-то и не успеваю. Не очень хорошая из меня провидица, — женщина открыла яркие серо-голубые глаза, шевельнула пальцем, и тусклый шар тяжело ухнул в мох. Сделан он был из сырого топлива для расщепителей, в двадцать раз плотнее воды. — Неужели? Очисти разум свой, — старичок простёр к ней трёхпалую руку. — Так. Говори теперь. — Неясная тень, какая-то печаль. В остальном… всякое будет, но для нас завершится благополучно. — Сконцентрирована ты чересчур на окружении своём, — в скрипучем голосе старого мастера прозвучало неудовольствие. — Привязанности широко мыслить мешают. — Не привязанности, — тихо, но твёрдо поправила женщина. — Ответственность. — М-м-м… — старичок прищурился, выражение зелёного личика невозможно было прочесть. — А ещё я видела, что здесь скоро будет гость. — Скоро. Очень, — подтвердил старичок. Медленно повернул голову и бросил взгляд вправо от костра. Там, в тени продолговатого корпуса космического корабля, на толстом стволе поваленного хвоща, сидели ещё пятеро гостей. Клон в старой, потёртой и исцарапанной белой броне, шлем держит на колене. Двое в простых рабочих комбинезонах. Человек, одетый в простую рубаху и зелёные военные брюки, на широком поясе – массивный ручной пулевик и световой меч. Ещё одна женщина, красивая, с длинными тёмными волосами, заплетёнными в сложную косу. Свет от костра почти не доходил туда, но по какой-то причине можно было отчётливо различить её сложенные на коленях руки, выражение лица, каждый локон причёски и каждую складочку длинного платья, совершенно неуместного здесь, посреди болота. — Спросить меня хочешь? — обратился к ней старичок. — Да. Хотя знаю, что могу не получить ответа. Вы… — голос темноволосой слегка дрогнул, — Вы возьмёте его в ученики? — Неясно пока мне это. Посмотреть на него должен я. Терпения не было в отце его, стойкости душевной. Сын той же беде подвержен быть может. — Великий Магистр, — деликатно вступил в разговор мужчина с мечом, — я не был в Ордене и, возможно, плохо знаю теорию… — Важным бывает мнение со стороны, — ответил старый учитель. — Смело говори. — Мне кажется, терпение и стойкость – разные вещи. Можно быть нетерпеливым, но твёрдым в убеждениях и целеустремлённым. — Верно, — кивнул старичок. — Надежду вселяет в меня это. — Нам пора, — женщина с полосатыми рожками взяла из моховой подстилки два толстых цилиндра своих собственных мечей, привычным движением повесила на пояс. — Он уже на подлёте. — Да. Время. — Корабль к старту, — распорядился мужчина с мечом. Члены экипажа поднялись с бревна. Темноволосая женщина посмотрела вверх, и тотчас включилось посадочное освещение, лёгкая вибрация запускаемых генераторов пробежала по опорам шасси и угасла в мягком грунте. — Шары тренировочные есть на борту, — негромко сказал старый учитель. — Мне их оставьте. — Конечно, Великий Магистр, сейчас вынесем. — Да пребудет Сила со всеми вами. Как только исчезло защитное поле взлетевшего корабля, дождь с новой силой принялся поливать подсохшую было площадку рядом с маленькой хижиной в корнях огромного дерева, заставляя возмущённо шипеть только что погасшие угли костра. Через час головешки остыли окончательно, распрямившиеся болотные растения затянули отпечатки опор шасси, окончательно скрыв всякие следы недавнего визита.