Hydrargyrum

      — Даже красиво по-своему. Жаль, никто больше не видит… — отстранённым тоном произнёс Люпин, глядя, как горящий многоэтажный дом медленно складывается под собственным весом этаж за этажом.       Сириус молча кивнул. Он был согласен с другом — с безопасного расстояния, куда не дотягивается жар и не долетают обломки, это действительно выглядело красиво, особенно в темноте. Последние остатки всей влитой за месяц в эту башню магии Мерфи вложил в изменение внутренней структуры, так что несущие стены и балки не рухнули все и сразу, а сдавались постепенно, начиная с верхнего этажа, одновременно по стенам и перекрытиям начало распространяться бледно-синее колдовское пламя, которое уничтожит руны и глифы, а также ещё сильнее повредит оставшиеся внутри тела. При этом магия, очевидно — единственное, что до сих пор не давало всему зданию развалиться на части или рухнуть на бок, зацепив один из ближайших домов.       Многоэтажке сильно досталось, когда кто-то из Пожирателей вложил уйму сил в одно мощное заклинание разрушения и едва не взорвал всю постройку изнутри вместе со всеми людьми, но обошлось. Даже если это сделала Беллатрикс, и у её сил тоже был свой предел. Но в любом случае, как только всё закончилось, из здания детям пришлось отступать практически бегом. Сириус с огромным облегчением уже услышал переданный Лливелином отчёт от Мерфи: «Противник полностью уничтожен, у нас погибших нет». Однако увиденные им школьники, которые спустились по буквально «выращенной» вокруг здания лестнице, меньше всего напоминали волшебнику торжествующих победителей. Находящуюся без сознания Луну Гермиона тянула за собой при помощи магии, и даже те, кто почти не пострадал физически, явно были до предела вымотаны или находились практически в состоянии шока… кроме Мерфи, само собой, но об этом им ещё предстоит отдельный разговор.       С другой стороны, перед тем как покинуть место сражения, Джеймс задержался чтобы вывести из дома маггла, которого Пожиратели пустили вперёд. Человек двигался механически, находясь под гипнозом или под действием чар вроде «Конфундуса», и без сомнений Мерфи стёр ему память о событиях этой ночи, прежде чем заставить уехать, но водитель хотя бы остался жив.       После этого два волшебника и сквиб проследили за отходом подростков до границы действия антиаппарационных чар, всё ещё находясь в своём укрытии в небольшом сквере напротив, здесь же у них под ногами валялся на траве оглушенный «Ступефаем» Пожиратель смерти. Не то чтобы они не доверяли тем, кто вместе с Гарри добровольно согласился выступить против Беллатрикс Лестрейдж, но стоило сохранить хотя бы какое-то подобие конспирации. А участие в засаде «приятеля» Мерфи, а также действующего и бывшего преподавателя ЗОТИ вызвало бы у школьников так много лишних и очень неудобных вопросов… Они лишь знали о прикрытии снаружи и только.       Кроме того, всё ещё не исключались полностью шансы на то, что к Пожирателям подойдёт подкрепление. Именно поэтому с самого начала было решено так, казалось бы, «несправедливо» разделить имеющиеся силы, когда полдюжины школьников отправились в здание, чтобы дожидаться тёмных волшебников и тварей, которых те могли бы с собой привести, а двое взрослых и обвешанный оружием сквиб — остались снаружи. В свете уже завершившегося боя, это могло показаться неадекватным решением, но они до самого конца опасались, что Белла сначала бросит в атаку ещё какой-нибудь отряд магглов под «Империо» или пушечное мясо из вампиров, оборотней или инферналов, а сама пойдёт в атаку во второй или третьей волне. Но, судя по всему, даже у Волдеморта человеческие (в широком смысле слова) резервы оказались не бесконечными. Страх, что в последний момент сюда прибудет подкрепление, возможно, во главе лично с Тёмным лордом, тоже так и не оправдался — либо Беллатрикс не успела с ним связаться, либо не смогла. Но даже сейчас Сириус и Люпин не только любовались зрелищем, но и оглядывались на тени и отсветы вокруг, откуда в любой момент могли появиться новые фигуры в масках и тёмных балахонах.       — Может, и хорошо, что никто, кроме нас, всё это не видит, — негромко заметил Лливелин, всё ещё держащий в руке своё ружьё и разглядывающий ближайшие окна и крыши, а не переулки и подворотни. — Иначе тут зрители бы уже висели на каждом балконе, а сюда со всего города неслись полицейские, пожарные и врачи, так что от сирен бы уши заложило. А такого внимания нам точно сейчас не нужно.       — Рано или поздно обломки всё равно найдут, — объяснил Римус. Сириус с неохотой готов был признать, что другу «учительский» тон даётся куда лучше, ему самому приходилось ради этого тренироваться. — Если не поддерживать и не обновлять чары, через пару месяцев кто-нибудь сможет сквозь них разглядеть следы пожара. Если ещё раньше тут не появится какой-нибудь излишне любопытный магглорождённый, но это уже маловероятно…       В этот момент, примерно на середине процесса, накопленные разрушения здания превысили порог, до которого магия ещё кое-как могла поддерживать его устойчивость, и оно с грохотом рассыпалось горой обломков. В воздух взлетели тучи пыли, сажи и пепла, начавшие задерживаться на внутренней границе барьеров. Сириус тоже выставил в последний момент щит от стихий, который приглушил грохот и задержал всё ещё тлеющие искры. Блэку даже стало любопытно, как всё это светопреставление увидят и ощутят сквозь искажающий восприятие барьер магглы на ближайших улицах? Внезапное землетрясение, салют без повода, какой-нибудь взрыв газа в заброшенном доме?       — Пора уходить? — спросил он в полный голос, но за шумом волшебника было едва слышно.       — Да! — ответил Римус, пытаясь перекричать грохот.       Сириус положил руку на плечо убравшего своё оружие сквиба, Люпин бесцеремонно ухватил за мантию Пожирателя и в последний момент огляделся по сторонам, прежде чем аппарировать. Мгновение спустя все они уже покинули Глазго, переместившись на три сотни миль к югу.       — Проклятье… — тихо выругался Римус, едва возникнув на пустой площади Гримо рядом с Сириусом и Лливелином.       — Что? — насторожился Блэк, сразу перехватывая палочку и обводя ей безлюдные окрестности. Он даже не успел увидеть, когда у сквиба в руках появился пистолет.       — Не здесь, — коротко ответил оборотень, покачав головой. — Там. Могу поклясться, что в последний момент я увидел выходящего из тени волшебника в мантии. Или мне уже мерещится невесть что.       — Ты мог ошибиться?       — Легко. Дым, пыль, темнота… — Люпин не стал стоять на своём, уточнив: — Это мог быть и какой-нибудь бродяга в пальто или просто кусок ткани среди теней. Но мне показалось, что видел именно мантию.       — Ладно, тут мы уже ничего не сделаем, — решил Сириус. Аппарировать сейчас обратно было бы слишком опасно, когда неизвестно, с кем они вообще имеют дело. При том что никакого свидетеля вовсе может и не быть. — Хотя Гарри стоит предупредить, чем раньше, тем лучше. Да и у нас есть более срочные дела. Парень, доберешься отсюда сам? — уточнил он у Лливелина.       — Да, — тот огляделся по сторонам. — Я понял, где мы, тут метро совсем рядом.       — Тогда расходимся. Лунатик, тащи этого, — Сириус без особой жалости пнул ногой бесчувственного Пожирателя смерти на асфальте. — А я пока открою проход к дому.       Перед тем, как было решено забрать оглушенного волшебника с собой для допроса, его сначала связали и уже потом, предосторожности ради, сняли маску. Было бы очень глупо тащить с собой кого-то вроде Джагсона или Руквуда, которые в любой момент могут очнуться, и даже в таком положении, без палочки и в цепях, попытаться убить магией тех, кто решил взять их в плен. Однако увиденный ими человек хотя и выглядел для обоих отдалённо знакомым, однако он совершенно точно не принадлежал к ближнему кругу Волдеморта, включая откупившихся от суда или недавно освобождённых из Азкабана Пожирателей смерти. Да и на вид ему было едва за тридцать, к концу прошлой войны этот человек вряд ли успел закончить школу.       На то, чтобы снять все ловушки вокруг семейного убежища Блэков, рассчитанные на незваный визит Беллы (Сириус всё ещё не мог до конца поверить, что его безумной кузины больше нет в живых), ушло минут десять. Но это было лучше, чем пытаться тащить тёмного волшебника на допрос в собственный особняк, особенно когда в одной из комнат спит жена, которая обо всём происходящем ничего не знает. А в доме на Гримо, в том числе и для подобных случаев, находился неплохо укрепленный подвал.       Правда, Блэк задержался на первом этаже, чтобы сначала побыстрее предупредить Гарри через зеркало, а потом дойти до гостиной и взглянуть на стену с фамильным гобеленом. Под портретами Беллатрикс и Родольфуса Лестрейдж уже стояла одна и та же дата смерти — пятое апреля девяносто седьмого года.       — Сейчас именно мы выглядим как злодеи, — проворчал Сириус, проверяя, как крепко затянуты узлы. Хранившиеся прямо здесь веревки в буквальном смысле рассыпались от ветхости, несмотря на все чары, каких-нибудь штор в подвале без окон не оказалось, так что на путы пришлось «распустить» ближайший стол. Полчаса или час трансфигурация должна продержаться.       — Ты же знаешь, для чего мы это делаем… — начал Римус.       — Отлично знаю. Я только о том, как всё выглядит со стороны, — он выпрямился, взял с прибитой к стене полки свою палочку и стакан с водой. — Давай начинать.       — Реннервейт! — бросил Люпин, указав палочкой на привязанного к стулу волшебника. Тот хрипло сделал вдох, резко открыл глаза и попытался оглядеться.       — Конфундус, — Сириус не дал ему времени, а сразу использовал заклинание рассеянности. Быстро поднёс стакан к лицу пленника и приказал: — Пей, тебе сразу легче станет!       Тот послушно сделал пару глотков, только после этого взгляд Пожирателя начал вновь обретать осмысленность. Волшебник попытался отстраниться, но это уже ничего не меняло. Блэк спокойно вернул на полку стакан с растворённым в воде Веритасерумом. Спросил, не повышая тона:       — Как тебя зовут?       — Марлоу Сэмвелл, — ответил тот немного заторможенно. В глазах мелькнуло удивление и даже страх, волшебник точно не собирался отвечать им правду или вообще говорить хоть что-то, но сопротивляться действию зелья был неспособен.       — Сэмвелл, Сэмвелл, где-то слышал… — произнёс Римус тихо, скорее для себя. Так и не вспомнив, он уточнил уже в полный голос: — Мы с тобой раньше были знакомы?       — Да. Я учился на Хаффлпаффе на три курса младше вас обоих, Блэк и Люпин, — ответил тот таким же ровным тоном. Который совершенно не вязался с попытками Марлоу вырваться из пут или в подвале с голыми стенами найти взглядом хоть что-то, способное помочь ему сбежать. Тем не менее, не отвечать на заданные вопросы он не мог.       — Понятно, — Сириус только кивнул, пытаясь вспомнить одного из множества учеников с младших курсов. Не было ничего удивительного, что приблизительно их ровесник ходил в школу в то же время — Хогвартс на всю Британию один, а обучающиеся дома или за границей всё-таки находятся в меньшинстве. Наконец он, кажется, сумел сопоставить бледное из-за последствий от действия «Ступефая» лицо с одним из школьников, которого мельком видел в коридорах и большом зале. — Но, насколько я помню, ты же вроде тогда не путался с компанией Крауча, моего братца и прочих слизеринцев. Или делал это втайне?       — Не делал, о чём сейчас жалею, — зелье заставляло Марлоу отвечать лишь на прямо заданные ему вопросы, но делать это обстоятельно и полно, если требовалось. — Они уже тогда знали, как следует поступать правильно, а я слишком боялся проблем. Упустил время.       — В таком случае, когда ты вступил в Пожиратели смерти? — уточнил Римус. — В прошлом году?       — Официально я туда ещё не вступил. Однако собираюсь это сделать, как только мне предложат.       — Зелье уже выдохлось, что ли? — спросил Сириус, переглянувшись с Люпином. Вопрос повис в воздухе — Сэмвелл не ответил, ведь обращались не к нему.       — И как такое может быть? — спросил Римус, внимательно глядя на пленника. — Ты был в маске и мантии Пожирателей, в одном ряду с Беллатрикс и остальными ветеранами, но ты при этом не служишь Сам-знаешь-кому?       — Я служу ему, — последовал ответ. — Я исполняю приказы Тёмного лорда и его ближайших последователей.       — Но при этом не являешься Пожирателем смерти. Почему? Кто ты тогда для него?       — Человек, которому небезразлична судьба Британии и волшебного мира.       Бывшие Мародёры переглянулись вновь, теперь с большим удивлением. Если зелье всё ещё продолжало действовать, Марлоу говорил искренне и полностью веря в свои слова. Блэк покачал головой, вздохнул, и произнёс тихо:       — Ладно, пойдём долгим путём… — он взял командный тон. — Как давно ты сотрудничаешь с Пожирателями, Сэмвелл?       — С прошлого октября.       — Кто из них с тобой связался?       — Мистер Стивенсон. Но до него подошел с разговором Брайан Моул, мы учились вместе. Он должен был убедиться, что мне можно доверять…       Стивенсона Сириус помнил смутно — один из тех, кто учился вместе с Регулусом и Краучем, вступив к Пожирателям как раз перед их падением, а затем успешно откупился от суда. Значит, старые привычки он всё-таки не забросил. Но это можно было уточнить, благо теперь появился источник информации. За каждым вопросом неизменно следовал ответ — когда подробный, когда всего лишь «да» или «нет». Приходилось подбирать слова, когда язык человеку против его воли развязывает зелье, но постепенно общая картина начала вырисовываться. Марлоу Сэмвелл был чистокровным волшебником из достаточно старой семьи, но не имел за душой огромного состояния или большого особняка, не обладал полной тёмных гримуаров библиотекой и не обладал знаниями о запретных разделах магии. Он был всего лишь ткачом и владел семейной мастерской на Косой Аллее.       Оказалось, что после того, как у Волдеморта быстро стало заканчиваться пушечное мясо из готовых за золото на всё обитателей Лютного, и даже среди вампиров и оборотней соглашались рисковать своей шкурой лишь самые отчаянные, он отправил своих доверенных людей в народ, к публике поприличнее. В столь небольшом сообществе найти дальних родственников или знакомых, разделяющих взгляды Тёмного лорда на чистоту крови, было не так уж и сложно. Затем выбрать среди них тех, кто не собирался ограничиваться одними разговорами, а при необходимости — их всегда можно испытать на верность. Тем более что в прошлую войну реальные силы Пожирателей не ограничивались лишь ближним кругом Реддла, теми несколькими дюжинами, кто активно воевал в первых рядах с Орденом и авроратом. Было множество одиночек и целых семей, оказывавших помощь «правому делу» деньгами, информацией, услугами, просто в нужный момент отворачиваясь и «не замечая» чего не следует. И теперь некоторые из них получили предложение вновь помочь установить в Британии правильный порядок.       Для чего, в том числе, нужно было собраться ночью по внезапному приказу Беллатрикс Лестрейдж и помочь ей с решением внезапно возникшей проблемы. Тем более что всем участникам было обещано, что Тёмный лорд не оставит их исполнительность и преданность делу без внимания.       — То есть для тебя всё упирается в деньги? — уточнил Люпин, получив очередной ответ.       — Нет. Не только. Ещё есть честь и гордость, на которые Министерству плевать, — несмотря на действие зелья, ответ Марлоу прозвучал эмоционально, почти со злостью.       — Объясни, что ты имеешь в виду?       — Мастерская Сэмвеллов стоит на Косой Аллее шестьсот лет. Лучшая ткань в Британии была и есть, у предков никогда не случалось отбоя от заказов. Но уже отец едва сводил концы с концами. А мне скоро придётся закрыть дверь на засов, ведь работы нет и уже не будет. Оказалось, что Министерству дешевле покупать ткань у магглов за сущие кнаты. Как и продукты, как и дерево, камень, мех и ещё множество вещей. Гоблины без проблем пускают бумажки грязнокровок в оборот, ремесленники получают доступ к бесконечному источнику материалов, а покупатели — низкие цены. Все счастливы. Кроме тех, кто теперь пойдет побираться. Думаю, лавки мастеров будут следующими, это лишь вопрос времени. Таких как мы много и будет ещё больше.       — У вас теперь есть чистокровный Министр, почему не пойти жаловаться к нему? — спросил Сириус.       — Малфою плевать на людей, им всегда было плевать, — произнёс пленник с полной убеждённостью в правоте своих слов. — Люциуса интересуют только власть и деньги. Первое уже есть, закупка барахла у магглов за бесценок быстро даст второе. Не сомневаюсь, он без раздумий отдаст сына за какую-нибудь английскую принцессу или герцогиню, если это позволит выйти на выгодную сделку.       — А Тёмному лорду не плевать? — уточнил Римус.       — Тёмный лорд думает о простых людях и о справедливости. О нас, о чистокровных волшебниках. О том, в какую бездну ведёт Британию наше Министерство, — и снова, полная убежденность в том, что он говорит.       — Но есть вы — те, кто этого не допустит вместе с ним? — снисходительно поинтересовался Блэк. — Даже если не имеете опыта дальше школьных дуэлей двадцать лет назад.       — Да. Даже если мы не готовы сражаться с аврорами, мы готовы помочь ему на этот раз победить и прийти к власти.       — И для этого можно отправиться убивать шестнадцатилетнего школьника? — спросил Сириус, презрительно разглядывая пленника. — Чистокровного, как и ты.       — Да. Он сам бросил вызов, он знал, что за этим последует. Если Лонгботтом сражается против Тёмного лорда, значит, он — предатель крови, наш враг.       — И твои друзья из «юных помощников Сам-знешь-кого» разделяют эти взгляды?       — Не сомневаюсь. Другие просто отказывались от предложения. Или даже пытались сдать нас аврорам.       — Какая верность… — произнёс Люпин тихо. Что стало с теми, кто так поступал, он спрашивать не стал.       — Соппоро… — Сириус использовал заклинание сна и устало опустил руку с палочкой. Хорошо бы и на себя его тоже наложить, но пока нельзя. Тем более, они подошли к самой сложной части. — Что мы с ним будем делать?       — Вариантов не так много, — Римус сделал несколько шагов по подвалу назад и вперёд, прежде чем озвучить то, о чём они оба уже подумали: — Отпустить его или держать тут взаперти годами, как Бартемиус Крауч, мы не можем. Всем было бы проще, если бы Сэмвелл просто… исчез сегодня, как и все остальные из его группы. Пусть бы Пожиратели их искали потом сколько угодно. Но…       — Но, — повторил Блэк, прислонившись к стене и прикрыв глаза, — я не судья и не палач. И ты тоже. Питер — это одно, там дело касалось меня лично. Но убивать безоружного я не хочу. Даже после всего, что он тут успел наговорить.       — Мы можем поступить с ним, как с Хвостом. Заставить повторить все откровения, записать это…       — Потом выжечь мозги и оставить тело на пороге аврората? Чем это будет отличаться от убийства?       — Только формой, — Римус не стал спорить. Было видно, что и ему этот разговор даётся тяжело. Но такой вопрос нужно решить здесь и сейчас. Тем или иным образом. — Есть более мягкий вариант — стереть часть воспоминаний, затем оставить возле Мунго или маггловской больницы. С голоду не умрёт и на улице не замёрзнет, но вреда причинить никому уже не сможет.       — И останется таким же, как Фрэнк и Алиса? Может, это будет ещё хуже. Можно сделать иначе, — произнёс Сириус негромко, встретив вопросительный взгляд друга, он добавил: — Записать на диктофон самые интересные откровения. Стереть ему из памяти последние сутки и потом отдать аврорам вместе с кассетами — чтобы начать копать, этого хватит. А после делом для разнообразия займётся суд.       — Это может быть небезопасно… для нас, — уточнил Люпин. — Не нужно быть гением, чтобы связать этот «подарок» с Питером. А значит, и с твоим оправданием. Тем более, аврорат всё же подчиняется Министру, а ты можешь поручиться, кого Малфой прикажет искать активнее — мелких сошек на побегушках у бывшего хозяина или тех, кто почему-то делает такие презенты аврорам?       — Мы сами всё равно с этими кухонными заговорщиками ничего сделать не сможем, даже если узнаем у него все подробности до последней, — возразил устало Блэк. — Не вылавливать же вот так этих лавочников по одному для допроса. А у Боунс и Кингсли хватит возможностей, чтобы накрыть большинство из них сразу.       — Я бы не был так уверен, — Римус покачал головой, вспомнив о чём-то и сделав в уме расчёты. — Силы приходится значительно распылять на охрану всех объектов и сотрудничество с полицией. Но их всё равно на порядок больше, чем нас всех, даже если считать с детьми. Так что, поддерживаю. Своё место в Азкабане Сэмвелл точно заслужил с гарантией.       — Значит, сейчас надо будет найти диктофон, потом задать нашему «другу» пару вопросов. Надеюсь, мы успеем закончить до рассвета…       — Только лучше найди другой, если у тебя тот самый до сих пор где-то и лежит. Меньше будет вопросов или вообще решат, что это разные «отправители подарков». Можно ведь надеяться на лучшее.       Когда они вновь вышли на свежий воздух, Сириус с помощью «Мобиликорпуса» тащил за собой находящегося без сознания и для гарантии крепко связанного Марлоу. Не отвлекаясь от этого занятия и не опуская палочку, взглянул в свете уличного фонаря на часы. Была уже почти половина пятого.       — Я знаю подходящее место, — произнёс Римус, на всякий случай оглядев всё ещё совершенно пустую площадь. Протянул руку, подразумевая, что перенесёт всех куда нужно. — Достаточно далеко, чтобы не навести на кого-то подозрения, но всё ещё в черте города, так что отряд туда прибудет за минуты.       Едва они появились где-то на окраинах рядом с длинным недостроенным зданием, Люпин без лишних сантиментов уронил спящего Пожирателя прямо в ближайшую лужу. Затем огляделся по сторонам и направился к потрёпанной телефонной будке на углу. Сириус на всякий случай отступил в тень переулка, но предосторожность выглядела излишней — узкая улица выглядела совершенно безлюдной и тихой, только издалека доносился шум машин на шоссе.       Римус снял трубку каким-то чудом работающего таксофона, обшарил карманы, затем недовольно покачал головой и щелчком пальцев создал нужную монету. Несколько минут она просуществует, этого будет достаточно, хотя бывший староста Гриффиндора точно был не в восторге от такого мелкого нарушения закона. «Заплатив», набрал знакомый номер, подождал недолго… И судя по тому, как изменилось выражение его лица, Блэк предположил, что звонок приняла всё ещё сидящая на ночном дежурстве Тонкс.       — Это аврорат? — стоит отдать Люпину должное, он быстро взял себя в руки и смог изобразить озабоченно-испуганный тон добропорядочного обывателя, который неожиданно столкнулся с опасностью. — Я хочу сообщить, что заметил рядом с домом человека в одежде Пожирателей смерти…       ***              К тому моменту, когда Сириус преодолел защитные барьеры вокруг поместья Блэков и остановился в саду, рассматривая всё ещё довольно мрачный после всех переделок особняк, горизонт на востоке уже начал светлеть. Тем не менее, даже в пять часов утра в спальне сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивался свет.       — Надеюсь, она просто заснула за книгой, — произнёс он сам себе. — Но вряд ли всё окажется так просто…       Волшебник не пытался пробраться через черный ход или вообще влезть в окно, смысла в этом не было. Распахнув двери, он оглядел тёмный пустой холл и позвал:       — Кричер.       — Хозяин Сириус, — древний домовик появился рядом почти мгновенно, словно только и ждал команды.       В последнее время он сильно изменил своё поведение и, если можно это так назвать, отношение к нынешнему главе семьи. Всё меньше ворчал, всё охотнее исполнял отданные команды, даже недавнее торжество, где было множество «недостойных» с его точки зрения волшебников и ведьм, не вызвало пары недель стенаний и плача о «счастливых старых временах», когда Блэки, по его словам, едва ли не правили Британией… Причины Сириус тоже понимал, и они его совсем не радовали. Ну как же, «хозяин ведёт себя как подобает, хозяин исполняет последнюю волю матушки…» А Сириус всю жизнь ненавидел вести себя «как подобает», а не так, как ему хочется. Но приходилось терпеть. Ещё его немного позабавила мысль о том, что настоящее отношение Мерфи, а точнее скрывающегося под его внешностью чистокровного профессора, менялось к нему почти точно так же, как и у старого домовика. Хотя вряд ли сам «Джеймс» это замечал, слишком привык не обращать внимания на нелюдей и относиться к домовым эльфам, как к элементу интерьера.       — Хозяйка ещё спит? — без особой надежды спросил волшебник на ходу, сразу направившись к главной лестнице.       — Она так и не уснула после вашего ухода, читала книги всю ночь, — доложил эльф, пытаясь не отставать. — Кричер несколько раз предлагал ей подходящие зелья из ваших запасов, но она отказывалась.       — Понятно… Хорошо, свободен. Дальше я уже сам, — тихо добавил Сириус, даже не оглянувшись. Знал, что домовик уже исчез, наверняка отправился на кухню гонять остальных эльфов за недостаточное усердие. Волшебник тяжело вздохнул, но всё-таки твёрдыми шагами направился к спальне.       Замерев на пороге, волшебник отметил про себя, что некоторые вещи в своей новой жизни он всё-таки был готов «терпеть» достаточно охотно. Гвендолин Блэк, читавшая книгу в рассеянном свете от нескольких огоньков незнакомого заклинания, подняла голову и внимательно осмотрела мужа с ног до головы. Затем поздоровалась непринужденным тоном, словно для него совершенно нормально возвращаться домой за час или два до рассвета:       — Доброе утро, Сириус.       — Доброе, Гвендолин.       Это прозвучало очень формально для людей, которые живут под одной крышей и спят в одной постели. Но тут ничего нельзя было поделать. На самом деле они были почти что незнакомцами, которые внезапно оказались вместе, и потому определённая дистанция между главой семьи Блэк и его супругой была ожидаема. Сириус помнил по рассказам родителей, что прежде такие отношения среди чистокровных считались как раз абсолютно нормальными, в противовес магглам и магглорождённым, которые предпочитают сначала долго встречаться, а уже потом делать следующий шаг. А ведь он когда-то надеялся, что уж ему подобной судьбы удастся избежать, но всё вышло по-другому. Тут ещё и разница в возрасте…       На самом деле, до свадьбы он честно собирался подходить к этим отношениям более аккуратными шагами и не спеша. Дать Гвендолин время, чтобы они сначала могли просто познакомиться друг с другом, прежде чем заходить дальше. Но в первую ночь они словно даже и случайно оказались в одной кровати, а после этого строить из себя святого отшельника, принявшего целибат, никакого смысла уже не было. Тем более нелепым казалось, что они обращаются друг к другу только что не по фамилии, но с работой Блэка в школе, от которой его никто не освобождал, у них двоих ещё было слишком мало времени, чтобы просто поговорить, чтобы стать ближе и узнать друг друга лучше… днём, по крайней мере.       — Полагаю, ты что-то хочешь мне сказать? — спросила она, разглядывая мужа не с осуждением, а скорее с любопытством. Сириус так и пришел сюда прямо от дверей, не тратя времени, чтобы переодеться.       — Во-первых, — волшебник говорил медленно, пытаясь подбирать самые удачные слова. Но получалось очень плохо. — Как бы банально и избито ни прозвучала эта фраза… Но это не то, о чём ты подумала.       — Что ж, наверное, ты не так хорош в легилеменции и не можешь прочесть мои мысли. Потому что думаю я точно не о том, что ты сейчас имел в виду, — она слегка улыбнулась, покачав головой, провела рукой по длинным серым волосам. — Мерлина ради, Сириус, если я блондинка, это ещё не значит, что я глупее курицы. Если бы ты втайне уходил ночью к другой женщине, от тебя утром бы не пахло гарью, кровью… и чем-то ещё, — она демонстративно втянула воздух, — что либо алхимия, либо зелья и точно не духи. И, насколько я успела узнать, у тебя всё же не столь причудливые вкусы.       Волшебник молчал, не зная, что ответить. Разве что думал над последним её замечанием. Несколько лет назад он бы тоже сразу не смог узнать запах сгоревшего пороха. Удивительно, как могут расширять человеку кругозор некоторые знакомства.       — Но вряд ли стоит ожидать, что теперь ты просто сделаешь вид, что ничего не произошло? — он всё-таки должен был это спросить.       — Само собой. Однако я готова для начала выслушать твою версию, а уже потом строить невероятные догадки, — Гвендолин отложила книгу на прикроватный столик, взяла вместо неё волшебную палочку, затем откинула одеяло и поднялась на ноги. Молча повела палочкой сверху вниз, превращая длинную ночную рубашку в халат, затем подошла к окну. Выдержав паузу, обернулась и произнесла: — Итак, попробуем ещё раз. Ты ведь что-то хотел мне рассказать?       Сириус не без интереса наблюдал за этой демонстрацией, однако теперь у него в голове вертелось несколько разных вариантов ответа на очень серьёзный вопрос, и один нелепее другого. Первое место по абсурду определённо держала фраза «Я Бэтмен» из фильма, который они с Гарри смотрели пару лет назад. И хотя, если над этим задуматься, цитата супергероя не так уж и плохо подходила ко всей ситуации, но даже многие магглорождённые девушки на месте Гвендолин не поняли бы её без контекста. Так что стоит для начала сказать нечто менее шокирующее:       — Я могу рассчитывать, что все наши с тобой клятвы распространяются и на подобные случаи тоже? И что знать обо всём никому более не требуется.       — Похоже, у нас сегодня будет ночь недопониманий… или уже утро? — она обернулась, бросив взгляд в окно на светлеющий горизонт. — Ты ведь наверняка тоже слышал все эти сплетни про то, что maman — «серый кардинал» нашей семьи и только и думает, как сделать Эшвудов более известными и богатыми, занять места в Министерстве и Визенгамоте сразу, и так далее, и тому подобное?       — Слышал, — согласился Сириус, затем быстро уточнил, вскинув руку: — Не верил в этот бред, конечно же, но…       — Но не мог не держать в уме мысль, что я перед ней отчитываюсь. Или вообще исполняю её приказы. Открою ужасную тайну — матушку никогда особенно не интересовал Сириус Блэк. Не больше, чем другие волшебники такого же происхождения, по крайней мере. А вот меня — интересовал. И интересует сейчас даже ещё больше, чем раньше, — добавила она, ещё раз внимательно оглядев мужа с ног до головы.       — Всё страньше и страньше… И в чём причина такого внимания? — будь Сириус моложе, он бы принял эту фразу как комплимент, но сейчас не мог не задать вопрос.       — Волшебный мир очень скучный. Ничего не меняется, ничего не происходит, всё остаётся на своих местах, — Гвендолин взмахнула рукой, лениво сделала несколько пассов палочкой. — Я и учиться во Францию уехала, потому что думала там найти что-то новое, чего не встречу здесь. Но напрасно. Другие языки, другой крой мантий, учебники с обложкой другого цвета, а в остальном — всё то же самое. Тоска.       — Ты могла бы уйти к магглам. Там бы точно скучать не пришлось, уж тут мне ты можешь в этом поверить на слово.       — Я верю, правда. Сама думала и об этом тоже. Может, если бы в Шармбаттоне мне встретился подходящий магглорождённый или полукровка, с которым можно бежать куда угодно, то я бы пошла за ним. Но такого не случилось. А одна я уйти не могла.       — Почему? Адаптироваться не так уж сложно, было бы только желание, — подумав немного, он добавил: — Как будет время, мы могли бы погулять по Лондону или для начала выбрать город поменьше. Чтобы ты смогла сама всё увидеть.       — Звучит неплохо. Но вот так взять и уйти сама я не решилась. А ещё я — старшая дочь, какой пример подала бы тогда Эли и Гэлу? Они бы точно пошли за мной, и чем бы это кончилось для нашей семьи?       — Хорошо, твои обстоятельства можно понять, — согласился Сириус. Он так и не прошел внутрь, оставшись на пороге спальни, но прислонился плечом к двери, чтобы было немного легче стоять ровно. Усталость всё-таки брала своё, даже если вдруг сложился такой важный разговор. — Но всё ещё неясно, при чем тут я.       — Мы как раз к этому подходим. Я вернулась в Британию, мне всё ещё было скучно среди волшебников, но я не готова была уйти к магглам. А потом вдруг новости начали появляться одна за другой, — она вдруг указала на него левой рукой и пояснила с неожиданным энтузиазмом: — И целый год все только о тебе и говорили. Первый успешный побег из Азкабана… якобы смерть при нападении на Хогвартс и затем вдруг — полное оправдание и возвращение статуса главы семьи, места в Визенгамоте. Ты практически заменил отца Мальчику-который-выжил, даже зная, чем рискуешь. Взбесил половину Министерства, когда ваша «неудачная шутка» якобы лишила Британию победы в турнире. Ты поднял неплохой шум в этом сонном королевстве… не один, конечно, но фамилию «Блэк» я слышала чаще всего.       — И поэтому ваша семья согласилась на моё предложение? — недоверчиво спросил Сириус.       — Поэтому я согласилась, — поправила его Гвендолин твёрдо, хотя и не повышая голос. — Разговоры о браке матушка заводила уже давно, и против самой идеи я не возражала, но влюбиться самой ни в кого не довелось, а все предложенные варианты… И вспомнить сейчас толком некого. Скучные, обычные, очень правильные, такие же, как и все. Но если я всё равно должна выйти замуж, то выбрать для этого человека, который будет очень интересным — разве в этом есть что-то плохое?       — И только поэтому?       — А разве такая причина хуже прочих? — притворно или вполне искренне удивилась она в ответ. — Только не говори, что ты влюбился в меня с первого взгляда…       — Нет. Такую глупость я сказать вслух не смогу… — ответил Сириус, улыбнувшись ей.       Прошел по комнате и почти упал в кресло, сцепив руки перед собой. Несмотря на почти беззаботный тон, он сейчас испытывал настоящее облегчение. Гвендолин не было смысла врать, и если верить всему или хотя бы большей части того, что она сказала… это была далеко не худшая причина согласиться на свадьбу среди всех, которые он мог предположить и которые продолжал перебирать в голове всё это время. Она права, о любви тут речи никогда не шло, но взаимный интерес — с этого можно начинать… Ради того, чтобы помочь Гарри, чтобы отдать Джеймсу и Лили свой долг, он готов был пойти на множество компромиссов и сделок, соглашаться на то, о чём когда-то и думать не хотел, включая брак с едва знакомой женщиной. Но, может быть, ему всё-таки повезло и хотя бы одна из всех навязанных «обязанностей» окажется не такой уж и непереносимой, как он предполагал.       Но от радости из-за того, что подобное возвращение, которое по всем законам должно было привести к их первой ссоре, помогло им с Гвендолин немного наладить отношения, мысли волшебника быстро свернули в другую сторону. К тому, что произошло этой ночью. Сэмвелл сегодня очнётся уже в камере аврората. Ещё с десяток таких же, как он, любителей оказать услугу-другую Волдеморту и его прихвостням не вернутся домой никогда. А ведь у многих из них остались семьи, друзья, коллеги, не подозревавшие, чем по ночам занимается тот или иной благопристойный джентльмен и какие водит знакомства. И ещё неизвестно, как на такое открытие отреагируют дети. А если в списке пропавших окажется кто-то из знакомых им людей, например, с Косой Аллеи? Об этом придётся думать уже скоро, но всё-таки не сейчас.       И ещё интересно, кто из них действительно искренне верил в дело чистой крови и в превосходство волшебников, а кому было просто скучно жить размеренной жизнью в маленькой Волшебной Британии. Просто захотелось приключений, как и Гвендолин, просто они выбрали другую сторону. Сириус не оправдывал тех, кто шел убивать детей, кто, как он недавно узнал, для начала был обязан доказать верность Тёмному лорду, убив какого-нибудь маггла или двух. Но всё-таки он ещё не видел в них таких же врагов, которых можно только уничтожить, какой была Беллатрикс или её муж. У Сэмвелла будет возможность осознать свои ошибки и, может быть, когда-то даже выйти из Азкабана, если не сойдёт с ума. У остальных такого шанса уже нет.       — Насчёт моего… «хобби», которому иногда приходится уделять время. Уверен, для тебя не станет новостью, что сейчас главное для меня — позволить Гарри жить нормальной жизнью, а не выживать, не прятаться, не быть фигурой в чьих-то играх? — вопрос был, в общем-то, риторический, но Сириус всё равно дождался, пока Гвендолин медленно кивнёт в ответ на его слова. — Ни аврорат, ни Дамблдор не могут знать всё и успевать везде. Потому иногда приходится заниматься некоторыми вопросами самостоятельно.       — Я не удивлена. Поимка Питера Петтигрю «неизвестными», спасение Гарри Поттера от проклятья, о чём писал у себя Лавгуд, да, наверное, и не только это. Очень интересно… но ничего слишком неожиданного. Мог бы и раньше поделиться, я уж точно не стала бы устраивать сцену и пытаться тебя остановить на пороге, правда, — заметила она немного снисходительно, пытаясь дать понять, как нелепо звучит такое предположение.       — А ты не боишься? Эшвуды в прошлой войне держали нейтралитет, но теперь ты моя жена, вы с Гарри живёте в одном доме, — Сириус слегка запнулся. Он пока довольно смутно представлял, как они втроём будут жить под одной крышей. Но выглядело это у него в голове довольно неловко по многим причинам. — Ты теперь тоже можешь быть под угрозой уже только за это. А если за тобой отправится, например, Джагсон или Долохов?       — Я вполне способна защитить себя, если потребуется, — ответила Гвендолин гордо. — И странно, что ты первой не назвал Беллатрикс.       — Она больше не является угрозой.       — Что?! — вот теперь она изумилась по-настоящему, оставив свой уверенный и почти покровительственный тон. Глаза широко распахнулись, она удержалась от того, чтобы вскрикнуть, но вместо этого Сириус услышал шепот: — Ты…       — Не я, — быстро уточнил волшебник. — Но у меня есть гарантии, что проблем от неё больше не будет никогда. Как и от остальных Лестрейджей. Надеюсь, ты ни к кому из них не испытывала тёплых чувств.       — Нет, нет, нет… — ответила она сбивчиво, всё ещё не придя в себя от таких новостей. Напомнила: — У меня дедушка ведь магглорождённый, так что я тоже у них в списке, только не на самом верху. Да и если бы Эшвуды верили в эту чушь о превосходстве волшебников, то присоединились бы к Сам-знаешь-кому ещё лет двадцать назад. Просто всё это… я не могла себе вообразить что-то подобное ещё полчаса назад. Совсем другой масштаб.       — Я участвую в этом не потому, что мне было нечем заняться в свободное время, — только закончив фразу, Сириус понял, что это могло прозвучать грубовато после недавних откровений Гвендолин. Но она промолчала, может, просто ещё была слишком сбита с толку. — А потому, что по-другому нельзя. У Гарри не получилось нормального детства — даже в Хогвартсе на него уже несколько лет идёт охота, просто известно публике далеко не всё. Но тут можно или ждать, пока ему поможет кто-нибудь, или сделать это самому. Чтобы хотя бы взрослым он мог жить спокойно, а не с огромной мишенью на спине. А пока что ты тоже в зоне риска, просто находясь рядом с ним, я ведь говорил это всерьёз. Потому, если хочешь передумать…       — Вот уж нет! Чтобы я такое пропустила? Исключено! — увидев его полный сомнения взгляд, она с напором произнесла, вновь указав пальцем на мужа: — А если так сомневаешься в том, что я могу себя защитить, можешь проверить хоть сегодня. Ты же у нас профессор ЗОТИ, должен разбираться, с какой стороны правильно палочку держать. Когда я соглашалась на предложение, то прекрасно знала, кто именно объявил твоего крёстного сына своим личным врагом. Или ты ожидал, что я уже через месяц скажу тебе отправить его жить отдельно от нас и разбираться со своими проблемами самому?       — Нет, конечно же, — он действительно не мог представить, чтобы Гвендолин смогла всерьёз или даже в шутку предложить нечто подобное.       — Значит, тема на сегодня закрыта.       — Что я тут скажу? Возможно, ты ещё пожалеешь, что вообще согласилась выйти за меня, — на самом деле, волшебник не хотел и думать об этом. Но деться от подобных мыслей было некуда — они продолжали появляться. Может, ему действительно будет спокойнее, если проверить, на что она способна в дуэлях? — Однако если так ставить вопрос, то «спокойная жизнь» в моё предложение руки и сердца никогда и не входила.       — Спасибо, я помню. Имею привычку всегда тщательно читать любые контракты. А раз мы договорились… Сириус, ты сегодня вообще спал хоть немного?       — Не было времени.       — Тогда ложись. Ещё даже не рассвело. А проверку того, на что я способна, мы с тобой можем устроить и позднее, если всё ещё хочешь. Заодно расскажешь… что посчитаешь нужным.       Волшебник кивнул, неуверенный, почему первая фраза прозвучала так двусмысленно и что именно было вторым смыслом во второй — обида или наоборот, желание дать ему пространство для манёвра. В любом случае, этот разговор и так прошёл намного лучше, чем он мог рассчитывать. А пока и в самом деле — стоит взять небольшой перерыв. Слишком много всего произошло за несколько часов. В голове ещё не успело уложиться, как изменилась за ночь вся картина и насколько она должна измениться ещё сильнее в ближайшие несколько дней.       — Кричер, — приказал он, зная, что домовик его услышит где угодно, — принеси зелье сна, часов на пять. После этого беспокоить меня, только если особняк попытаются взять штурмом Пожиратели смерти или авроры.       — Авроры? — уточнила Гвендолин. Впрочем, без паники, а скорее с любопытством. — Думаю, если кто-то спросит, то я должна сказать, что ты всю ночь провёл здесь?       — Если ты не возражаешь, Гвен.       — О, мне будет совсем нетрудно.