Hydrargyrum

      Кайнетт с большим трудом сумел проснуться. Вокруг было темно, слабо пахло пылью и куда сильнее и резче — кровью, антисептиками, ещё какими-то лекарствами. Маг попытался перевернуться на бок и найти взглядом часы… но не смог. Тело не послушалось простой команды, ноги остались неподвижны, он вдруг с ужасом осознал, что совершенно их не чувствует.       — О, ты пришел в себя? — произнёс рядом женский голос. Со своего места Кайнетт не мог разглядеть девушку, лишь смутный силуэт в темноте.       — Проклятье!.. — прошептал он едва слышно, попытавшись вскинуть левую руку. К его удивлению, это получилось без каких-то сложностей. Слишком резкое движение чуть не подбросило его вверх. Он невольно опёрся на локте, приподнимаясь с кровати.       — Джеймс, успокойся, всё в порядке, мы выбрались…       Не слыша этих слов, Кайнетт сосредоточился только на своей магии. Цепи послушно открылись после привычной команды, затем он применил самое простое заклинание, которое пришло в голову. Шёпотом произнёс арию, до последнего момента опасаясь, что сейчас ничего не произойдёт:       — Люмос.       Неяркий шар белого света вспыхнул в раскрытой ладони. Вокруг не было истертого бетона, ржавеющих старых станков и голых стен заброшенной фабрики. Вместо этого маг разглядывал перед собой кем-то занятое старомодное кресло из тёмного дерева, тяжелые неплотно задёрнутые занавески и вид на ночной сад за окном. Стиль и обстановку он узнал — это была одна из спален в особняке Блэков. Только замотанную в тёмную мантию фигуру в кресле никак не удавалось рассмотреть нормально.       — Джим! — приглушенный окрик и сжавшая плечо рука заставили его повернуться. Но где-то в глубине души он даже порадовался, что способен ощутить это прикосновение.       Вздрогнув, Кайнетт всё-таки посмотрел в противоположную от окна сторону. Он почти ожидал увидеть рыжие волосы, но стоявшая рядом с кроватью девушка оказалась шатенкой. Потребовалось пару секунд, чтобы узнать Грейнджер: её волосы оказались неровно обрезаны и не доходили даже до плеч, на бледном лице ярко выделялись свежие царапины и несколько ожогов. А ещё у ведьмы не оказалось одной руки: под рубашкой можно было различить контуры повязок и бинтов на плече, левый рукав болтался пустым.       — Я в порядке, — произнёс он тихо. Вспомнив события вчерашнего дня, проигранное сражение и последнюю аппарацию в мастерскую, маг упал обратно на постель и прикрыл глаза. Не глядя, «подкинул» светящийся шар повыше к потолку, затем несколько раз сжал и разжал обе ладони. Прогнал по всему телу поток магической энергии, чувствуя знакомую боль и жар, но сейчас это было даже приятно. У него всё ещё была магия, остальные проблемы теперь можно решить и позже. — Все сейчас здесь?       — Да, как только обработали раны, сразу перебрались в особняк к Блэкам, здесь больше места и куда лучше с обороной. Опасности для жизни нет, никто не при смерти, но всё-таки половина отряда теперь мало на что годится…       Приподнявшись, он оглядел большую комнату уже более осмысленным взглядом. Четыре кровати, ширмы и занавески рядом с ними как в больничных палатах. Магу не хотелось тратить силы на ночное зрение, но даже в слабом свете от своего заклинания он смог разобраться, кому они принадлежат. Напротив спал Поттер, наполовину замотанный пропитанными зельем бинтами — его раны были магическими, вызванными ошибками с аппарацией, потому заживали с трудом и очень медленно. Место рядом с ним ближе к дверям досталось Лливелину — у него были сломаны обе руки, несколько рёбер, к этому прибавлялось сотрясение мозга и серьёзные ожоги от раскалённого корпуса брошенного автомобиля. Кровать слева от мага была сейчас пустой и, очевидно, её занимала Грейнджер.       — Сколько времени прошло?       — Сутки после боя. Сейчас часа три ночи, ты пролежал без сознания весь день. Вообще помнишь, что было утром, после аппарации?       — Да…       Судя по всему, тогда Грейнджер смогла прийти в себя довольно быстро. Она сумела сразу же вызвать туда всех остальных, благо и телефоны, и магические зеркала находились прямо в этой комнате. А после этого гостиная Лливелина превратилась в импровизированную операционную. Маг даже подумал, что такими темпами стоит проработать планы по переносу главной мастерской, уж слишком многим теперь известно это место. Но то дело будущего, а в тот момент были и куда более срочные проблемы. Требовалось обработать раны, зафиксировать многочисленные переломы, Грейнджер всерьёз угрожал гиповолемический шок из-за потери крови, а на ногах оставались только Блэк с Люпином и ученицы Кайнетта… Все четверо не были большими специалистами ни в волшебной, ни в обычной медицине, так что дело сильно затянулось. Слагхорн справился бы куда лучше, но он не сидел всё лето в Британии и сейчас находился где-то в Центральной Европе, то ли в научных целях, то ли просто решил отдохнуть подальше от банды волшебников-террористов. В результате без него пришлось обходиться своими силами.       — Ты и правда не мог просто устранить повреждения магией? — спросила Грейнджер, вновь присаживаясь на стул у кровати Мерфи.       — Есть предел того, какие раны можно так вылечить и, самое главное, из какого состояния. В тот момент речь шла не о том, чтобы быстро встать на ноги, а о том, как вообще не остаться без них… — объяснил маг, стараясь держать ровный тон и не повышать голос.       Откинув тонкое одеяло, Кайнетт взглянул на свои неподвижные ноги. Обгоревшие брюки вчера пришлось укоротить, превратив в ужасного вида импровизированные шорты, а дальше от середины бёдер и до пальцев ног тускло-серого металла было видно не меньше, чем бледной кожи или пропитавшихся кровью повязок. Стяжки, винты, спицы, пластины, крючья, натянутые куски проволоки — всё это пробивало кожу и мышцы в дюжинах мест, скрепляя многочисленные осколки костей в некое подобие первоначальной формы, и затем крепилось к грубому внешнему каркасу из более толстых металлических прутьев. В конструкции не было и намёка на современные изящные решения вроде TSF, куда больше она напоминала если не образцы времен Киршнера, то первые полноценные эксперименты в металоостеосинтезе пятидесятых годов, когда аппараты для фиксации костей собирали из деталей от велосипеда.       Винтовой осколочный перелом нижних конечностей вообще является одним из самых сложных видов травм, даже при наличии рядом госпиталя и команды хирургов. Вчера Кайнетту приходилось справляться своими силами только при поддержке Люпина, а ассистировали им Эмбер и домовой дух. Хотя эти двое по большей части просто подавали инструменты и завалявшиеся в мастерской обрезки титана и стали, из которых маг формировал спицы, гвозди и штифты прямо по ходу операции. Через полтора часа сборки этого «паззла» где магией, где инструментами, а где и руками, удалось сложить десятки больших и малых осколков вместе и скрепить при помощи всего этого металла, чтобы они не рассыпались просто от случайного движения. Попутно были устранены ожоги и более или менее восстановлены мягкие ткани, плюс сосуды и капилляры в них, чтобы не началась гангрена, а кожа и мышцы не начали отмирать до того, как он сможет взяться за лечение всерьёз. Последнее ещё и осложнило дальнейшую работу — игл, винтов и спиц в осколки требовалось воткнуть множество, а мест для них, где не проходили вены, становилось всё меньше. Травма позвоночника на всём этом фоне даже не казалась чем-то очень серьёзным — её последствия маг был бы способен устранить довольно быстро, но пока что частичный паралич и потеря чувствительности были даже лучше, заменяя анестезию. Заниматься этими повреждениями придётся ещё долго — «Костерост» или духовное исцеление в данный момент, пока все осколки не подогнаны идеально ровно, его просто искалечат…       — Проклятье, снова… — произнёс он громче, чем хотел.       — Это поправимо? — спросила Грейнджер. Насколько Кайнетт мог судить, даже с настоящим беспокойством, а не просто изображая участие из вежливости.       — Да, только вопрос времени.       — А это? — она быстро указала здоровой рукой на левое плечо. Ведьма старалась говорить равнодушно, но было видно, что она с трудом заставляет себя сохранять безразличный тон.       — Да, — повторил маг. Обвел рукой комнату. — Я могу вылечить каждого здесь. Но не всех одновременно, ведь у нас есть только две недели… Мы займёмся этим позже. Что произошло с Реддлом?       — Ушел, когда после нас прибыли авроры. В новостях говорят, он пытался использовать ту же тактику и бить по магглам, но там собрался чуть ли не весь аврорат со стажерами и патрульными, так что нашлось и кому прикрыть обычных людей, и кому продолжить атаковать только его. Он убил и ранил несколько человек, а потом сбежал. Теперь ищут, но сам понимаешь…       — Джим!       От раздавшегося совсем рядом крика Кайнетт подскочил бы, если бы сейчас был на это физически способен. Проснувшаяся от их разговора Эмбер вскочила с кресла и бросилась к нему. Практически рухнула сверху, сразу обняв Мерфи. Растерявшись, он даже не сразу понял, что Аманда плачет.       — Идиот! Я думала, ты погиб. Вы вместе погибли… Когда не появились рядом с нами… Зачем?! Стоило оно того?.. Он же вас чуть не убил! Мог вас там убить, сжечь… — невнятно донеслось сквозь слёзы.       Маг не ожидал такой реакции. Утром, когда его привели в чувство, чтобы заняться собственными переломами, Эмбер держалась далеко не с профессиональным безразличием врача, конечно же нет, но хотя бы довольно стойко и без истерик. Весьма неплохо для её возраста даже с поправкой на успокоительные зелья, которые она принимала каждые десять-пятнадцать минут, пока не закончилась операция и Кайнетт не позволил себе потерять сознание. И куда теперь делось всё это спокойствие?       Никто, кроме Грейнджер, на шум не среагировал — похоже, эту часть комнаты отдельно прикрывали заглушающие звук чары. Увидев растерянность и непонимание на лице Мерфи, гриффиндорка подняла глаза к потолку и попыталась сложить руки на груди. Быстро оборвав невыполнимый теперь жест, ведьма указала рукой на Аманду и снизошла до объяснения:       — Она ещё с рассвета хотела тебе всё высказать. Но ждала, не будить же только ради этого. Я свою долю уже выслушала раньше…       — Это было только вступление… — пообещала Эмбер, обернувшись к ней. Затем посмотрела в глаза Джеймса и почти выкрикнула: — Двадцать минут! Двадцать минут прошло, прежде чем она связалась с Блэком и сказала, где вы и что с вами. Двадцать минут я была уверена, что ты… что вы там погибли. Мы все были уверены, что вы просто остались там. Никогда больше так не делай!       — Я рад, что ты так высоко ценишь наш договор и благополучие своего наставника… — попытался маг похвалить её рвение.       — Да плевать мне на договор! Могу отказаться от него хоть сейчас. Я просто рада, что ты остался жив, Джим, — выпалила она. Затем поправилась, бросив виноватый взгляд на Грейнджер: — Что все остались живы.       — Счёт погибших идёт на десятки, раненых и пропавших без вести — больше сотни, — мрачно ответила та. — Этот «пожар» сейчас во всех новостях, и в обычных, и у волшебников. В этот раз уже нельзя сказать, что никто не пострадал или что погибли только злодеи. И мы помогли это устроить…       — Мы? Ты сама своими руками магглов сжигала или это делал Сама-знаешь-кто? В любом случае, там сейчас работают авроры, и по радио даже сказали, что в этот раз вместе с обливейторами направят колдомедиков из Мунго. В любом случае, там мы ничего не можем сделать, да и не могли. Потому я не думала о них, я волновалась о нас. О том, чтобы вы двое смогли выбраться, — она вновь посмотрела на Мерфи и тише добавила: — Я не могла опять остаться одной.       Вдруг Грейнджер повернула голову к выходу из комнаты, словно среагировала на сигнал сторожевого барьера. Молча сделала жест рукой, снимая заглушающие чары. Сразу из коридора донеслись несколько голосов на повышенных тонах. Блэк, Люпин, а третьего человека они опознали не сразу.       — …не веришь, что я способен помочь вам после учинённого разгрома?       — «Способен»? Вполне верю. «Хочешь» и «собираешься» помочь? Извини, скорее уж свиньи по небу полетят, чем такое, — ядовито ответил Сириус на чей-то вопрос.       — Тогда почему я сейчас здесь, а не вышвырнут за ворота?       — Шантаж, — коротко бросил Римус.       — Я шантажом заставляю вас позволить мне помочь вам? Какое низкое коварство, достойное самого Слизерина, — произнёс Северус Снейп, входя в импровизированный лазарет вслед за Блэком. Кайнетт этому даже не слишком и удивился, а вот Грейнджер не смогла сдержать изумления и даже шока:       — Вы?!       — Мне кажется, не таким тоном стоит говорить со своим профессором. И с тем, кто недавно спас вам жизнь.       — Спас жизнь? — переспросила Эмбер. Поняв, в каком положении она всё ещё находится, ведьма покраснела и вскочила на ноги, быстро сделала шаг от кровати. Торопливо добавила, вспомнив о приличиях: — Профессор, сэр.       — Именно он прибыл на место ещё до авроров и вмешался в бой, — с не особо и скрываемым отвращением объяснил Блэк.       — Спасибо, профессор, но подобные вещи я вполне способен объяснить и без вашей помощи, — ответив Сириусу, Снейп перевел взгляд на Грейнджер и не менее ядовитым тоном продолжил: — Я ведь уже говорил раньше, что не стоит считать себя умнее всех окружающих. Или вы думали, что ваше весёлое приключение в Глазго пройдет мимо меня, когда вы заставили Лонгботтома отправить этот нелепый «вызов на дуэль» через несколько чистокровных семей? С Беллатрикс вы сработали почти чисто, не считая дюжины провалов, не заметить которые мог бы только слепой. Но дальше оставался лишь вопрос времени, когда победа ударит вам в голову и вы лично решите пойти за самим тёмным лордом. А министру магии нетрудно было отслеживать приходящие в аврорат вызовы, доносы и «анонимные» письма, чтобы я мог дождаться нужного момента и успеть добраться до места сражения раньше большой группы.       — Зачем? — просто спросил Поттер, уже проснувшийся и слушавший этот рассказ вместе со всеми.       — Малфой организовал это, потому что знал, что я собираюсь убить тёмного лорда, — ответил тот тоном, каким объясняют самые очевидные на свете вещи надоедливому ребенку. — Вы же не думаете, Поттер, что я давно умирал от желания спасти жизнь кому-либо из присутствующих?       — Но почему вы так хотите его убить, сэр? — вполне искренне удивилась Аманда.       — А теперь, когда мы закончили с объяснениями очевидного, я предлагаю перейти к делу, — Снейп её проигнорировал и ещё раз осмотрел комнату. — Не испытываю потребности находиться здесь дольше необходимого, потому хотелось бы знать, кому прямо сейчас нужна моя помощь?       Блэк оглядел всех в импровизированном лазарете, задержал взгляд на Мерфи. Кайнетт тоже быстро огляделся по сторонам, ещё раз мысленно пересчитал все доступные резервы и прикинул, сколько времени есть в его распоряжении. После чего произнёс:       — Поттер. Всем остальным мы поможем сами.       — Ты издеваешься, Мерфи? — изумлённо спросил гриффиндорец.       — Это что, шутка?.. — одновременно с ним начал Снейп. Два волшебника переглянулись и одновременно замолчали.       — Только его раны нанесены магией напрямую, а не её последствиями вроде взрывов и огня. Лечить подобное обычными способами будет слишком трудно и долго.       — И тебя это устроит, Блэк? — поинтересовался зельевар, обернувшись через плечо.       — А сам как думаешь? Конечно, нет. Но если ты говоришь, — Сириус подчеркнул это слово, — что пришел помогать, то помогай уже. Ты ведь заранее знал, кого придётся спасать. Да и вообще, надо сначала не у меня спрашивать, а у Гарри, или это ниже твоего достоинства?       Северус лишь молча перевел взгляд на Поттера. Тот поморщился, отвёл глаза и посмотрел куда-то в сторону. Затем медленно произнёс:       — Если так будет лучше для всех, то я поддержу эту идею. У меня есть основания полагать… что даже мама бы согласилась доверить моё лечение вам, профессор Снейп.       — Что ты можешь об этом знать, Поттер?       — Я знаю, что она не одобряла ваше окружение и ваших «друзей». Но всегда очень уважала за талант и знания. Гордость не позволит вам сделать работу наполовину, не отнестись к ней всерьёз.       — Вы бы крайне удивились, узнав, какие вещи позволяет мне моя гордость, — почти прошипел Северус. — Да и вообще, откуда вдруг такая уверенность?       — В последнее время я много узнал о том, кем были мои родители, чем занимались в школе и после неё. Можно сказать, они перестали для меня быть двумя фигурами, про которые все, кроме вас, говорят только лишь хорошее, а стали настоящими людьми. И теперь в своих выводах о них я не сомневаюсь.       Снейп промолчал, ограничившись крайне выразительным взглядом, полным презрения.       — А вы… собираетесь теперь присоединиться к нам, профессор? — с большим сомнением в собственных словах и, вероятно, в собственном рассудке поинтересовалась Грейнджер.       — Упаси Мерлин, я ещё не выжил из ума и не приобрел суицидальных наклонностей, чтобы втягиваться в такую авантюру. А уж присоединиться к вам я точно не испытываю желания, — добавил он, медленно переведя взгляд с ведьмы на Мерфи и обратно.       На взгляд Кайнетта, атака на Волдеморта без поддержки всему сказанному очень плохо соответствовала, но он промолчал.       — Тогда почему вы сейчас нам помогаете?       — Потому что должен.       — Кому?       — Ещё идиотские вопросы сегодня будут или я уже могу приступать к осмотру пациента? Что с головой там не всё в порядке, я знаю уже давно, но можно попытаться вылечить всё остальное.       ***              Сад рядом с поместьем Блэков никогда не предназначался для искалеченных волшебников. И в другой ситуации девушке без одной руки сложно было бы идти и толкать по засыпанной гравием дорожке инвалидную коляску. Конечно, у Грейнджер была при себе палочка, уцелевшая во время всех злоключений, а с ней поддерживать ровное движение объекта такого размера и массы — задача на уровне второго курса. Но ей пришлось бы полностью сосредоточиться на чарах, что заметно снижает ценность самой прогулки как способа отдохнуть от книг, тренировок в магии и торопливого создания артефактов на замену потерянным в недавнем сражении.       К счастью, компанию им составляла Аманда, которая взяла заботу о Мерфи на себя. Гермиона могла неторопливо идти вслед за ней, наслаждаясь запахами цветов и так необходимой в конце августа тенью деревьев. И даже в таких мелочах совсем без волшебства не обошлось: собранные здесь растения в обычном мире едва превышали бы человеческий рост, а в этом саду они вытянулись на десять-двенадцать футов в высоту. Гептакодиум, клеродендрум, или как волшебники предпочитали их именовать на старый манер: дерево славы, дерево семи сыновей… Не то чтобы гриффиндорка считала себя ботаником в этом смысле слова, но у её семьи тоже был сад, да и на уроках Спраут она никогда не ленилась. А сейчас подобные мысли о полузабытых растениях, которые она опознавала по форме листьев и цветов, помогали занять голову чем-то кроме мрачных мыслей. Эмбер тоже крутила головой, изучая цветущие деревья, но это не отвлекало её от основного занятия, то есть от помощи Джеймсу.       Его коляска была самой простой и недорогой модели, без каких-либо технических новшеств или средств, повышающих комфорт. Маг ненавидел эту вещь как наглядную демонстрацию своей слабости и допущенных ошибок, не собирался в ней задерживаться ни секунды дольше необходимого, а значит, любые «украшения» и персонализация данного предмета были излишни, если не сказать оскорбительны. Вопрос даже не в деньгах, это дело принципа. Для того, чтобы не сидеть в странной позе с вытянутыми ногами, перед первой такой прогулкой внешний каркас фиксирующей конструкции пришлось ещё немного доработать, добавить пару шарниров для коленного сустава, но это было совсем нетрудно.       — Мне кажется, или я уже несколько дней не видела Клэр? — произнесла вдруг Грейнджер.       — Она у Эшвудов, — ответила Эмбер. — Думаю, не появится тут ещё какое-то время. Если вообще появится.       — Странно, она не выглядела настолько потрясённой, чтобы вдруг бросить всё. Да и после боя мне и Лливелину тоже помогала без обмороков и криков.       — Не в этом дело. Насколько я поняла, она когда вернулась после боя, то что-то рассказала Галахаду. И, кажется, наговорила немного лишнего, так что он отказался её куда-либо отпускать. Даже использовал запрещенный приём.       — Какой? — удивился маг.       — «Останься ради меня». Это уже ничем не бьётся.       — Я могу ей приказать… — напомнил он.       — Можешь, но стоит ли? Пока я тут и сама справлюсь, а к ней будет меньше вопросов у взрослых. Я же не всерьёз говорила о том, что она может и не вернуться.       — Допустим. — Кайнетта эти слова не слишком убедили. Но несколько дней можно и подождать. Затем он обернулся через плечо и спросил у Грейнджер: — А твои родители уже вернулись из Франции?       — Да, но это не будет пока проблемой, — ответила та, в пару шагов приближаясь к ним с Амандой. Указала на левое плечо волшебной палочкой, которую всё это время крутила в ладони. Не то чтобы она ожидала нападения прямо здесь, но предосторожность лишней не будет. Она даже шпагу в ножнах подвесила на пояс, хотя пользоваться ей правой рукой будет сложно, если до этого вдруг дойдет. — Заклинание, отвлекающее магглов, немного работы с памятью… В общем, они уверены, что у меня растяжение после неудачной тренировки. Запястье забинтовано, не могу писать левой рукой или поднимать тяжести, но ничего страшного, к школе всё уже пройдёт. Неприятно им врать, но так намного легче, чем если бы я всё рассказала или они просто увидели бы меня сейчас без этих чар, как есть, — ведьма попыталась развести руками, но только неловко дёрнула левым плечом. Всё ещё не получалось привыкнуть к тому, сколько простых и привычных жестов теперь не удавалось повторить. Да она и не хотела привыкать.       — Ещё десять дней, — пообещал Кайнетт. Он прекрасно понимал её состояние, все проблемы и мысли из-за внезапной инвалидности. — Быстрее просто невозможно.       — А мистер Смит? — спросила Эмбер.       — Им займёмся послезавтра. Можете наблюдать за процессом, если хотите, — великодушно предложил маг. Он практически ничем не рисковал: без его знаний о тонкостях призыва и удержания духа, а также о подробностях расчёта платы за услуги, ритуал будет бесполезен или даже опасен. Когда-то даже он сам допустил такую ошибку.       — Даже не сомневайся, — ответила Грейнджер. Аманда только кивнула.       Энергии и ресурсов у Кайнетта с трудом хватало только на два договора с духом жадности, способным исцелить тяжелые раны за несколько минут в обмен на подношения. Вот только первый уже был «забронирован» одним из клиентов Семьи на конец августа, и это сейчас был едва ли не единственный нормальный источник дохода на ближайшие несколько месяцев. Да и срыв сроков контракта с мафией был чреват долгами и «штрафами», что сейчас абсолютно недопустимо. Если экономить силы, ему хватит на ещё один призыв, который можно будет потратить на себя, точнее, на помощь их отряду.       Маг бы охотно воспользовался данным способом сам, однако не мог проводить все необходимые манипуляции изнутри круга. Потому этот шанс достался сквибу, а ему придётся после ещё неделю подгонять осколки костей и восстанавливать функционирование разрушенных суставов. Для помощи Грейнджер пригодилось оборудование, которое недавно использовали для создания ревенанта — в одной из подходящих ёмкостей из базовых веществ на основе нескольких капель её крови уже формировалась копия левой руки. В этот раз не применялось никаких металлов: кальций для синтеза гидроксиапатита в костях, углерод и азот для сложных белков мышц и кожи… Работа требовалась намного тоньше, чем для одноразовой нежити, так что даже при наличии алхимических катализаторов и дополнительных накопителей энергии всё равно уйдет почти две недели.       — И все-таки, почему не использовать этот метод на мне? — спросила старшая ведьма прямо, когда они дошли до поляны, окруженной цветущими яблонями. Задумчиво присела под ближайшим деревом, взяв паузу, прежде чем продолжить свою мысль. Сама идея того, что для восстановления её руки будет применяться тот же метод, которым они недавно создавали драугра, пусть не вводил Грейнджер в панику, но без сомнения вызывал смесь страха и брезгливости. — Я не говорю, что Лливелин не пострадал или что ему не надо помогать, но переломы и сотрясение лечатся и другими способами, обычными и магическими. К тому же у него есть время. Метод, который может просто сразу «исцелить всё», лучше для кого угодно, но у него есть альтернативы, а у меня сейчас других вариантов нет вовсе.       — Сложность мистерии и затраты. Нам мешают вера и «здравый смысл», как бы иронично последнее ни звучало, — Кайнетт жестом попросил Аманду развернуть коляску к Грейнджер. Та послушалась, так что дальше маг продолжил свою лекцию, не вертя головой по сторонам и глядя прямо на сидящую под деревом ведьму. — Очевидный факт, что большая часть людей в мире совершенно не разбираются в медицине дальше лечения простуды. Среднему обывателю совсем несложно поверить, что человек смог восстановиться после переломов и уйти из больницы не через пару месяцев, а через пару недель или десять дней, семь дней, пять… Искажение картины мира воздействием магии минимально — такое кажется маловероятным, но возможным. Подобное справедливо даже для рака: человеку ведь могло стать легче, какие-то препараты могли вдруг помочь, началась ремиссия… Чем хуже большинство понимает внутренние процессы, тем легче им просто верить. Но вот в возможность даже не вернуть, а буквально заново отрастить руку после визита в больницу и курса лекарств не поверит никто. Может, лет через пятьдесят, но не сейчас. Потому ритуал, который бы сразу делал именно это, потребует слишком дорогой компенсации, слишком много магической энергии на его воплощение. Проще подходить к решению задачи по частям и через другие школы магии. Алхимия и духовное исцеление — знаешь, вряд ли ты во всей Британии найдешь много тех, кто может тебе предложить подобное сочетание.       — Ты в конце забыл добавить «не хочу хвастаться, но…» Однако я в любом случае уже согласилась с твоими планами и очерёдностью лечения. Просто хотела понять причины. Кстати, тебе сейчас нужна помощь с переломами?       — Нет, я справлюсь. Хотя ты всё ещё хочешь освоить основы духовного исцеления?       — Конечно, — согласилась она сразу, не удержавшись от небольшой гримасы. Мерфи говорил так, словно выше «основ» ей в этом никогда не подняться.       — Тогда встань рядом и положи руку мне на плечо. Отслеживай потоки энергии и воздействие магии на повреждения, так легче будет понять принципы, на реальном примере.       — Ценю твоё доверие, Джеймс. Я понимаю, что это для тебя значит.       — Это не самый ценный секрет. К тому же, им всё равно мало кто может воспользоваться правильно, — отмахнулся он. Повернув голову, добавил: — Извини, Аманда, это на данный момент выше твоего уровня. Подожди, пока мы закончим, или просто возвращайся сюда через час.       — Я подожду. Мало ли, что может вам понадобиться, — ответила она, отходя к деревьям и занимая место Грейнджер.       Кайнетт откинул в сторону плед, чтобы удобнее было работать. Открыл цепи, с помощью диагностирующего заклинания, оценивая текущее состояние переломов и «швов» на уже срощенных к этому моменту фрагментах костей.       — Признаюсь, я этого не ожидала, — негромко произнесла Грейнджер. Встретив вопросительный взгляд, пояснила: — Думала, ни за что не примешь чужую помощь, всё будешь делать сам. А тут Эми постоянно рядом, и ты словно даже рад этому.       — А почему я должен возражать, если она сама хочет мне помочь и не только потому, что ей что-то от меня нужно? Непривычно, это факт, но я готов удивляться чему-то новому. Всё бывает в первый раз. Ладно, приступаем, следи внимательно.       Кайнетт выбрал участок для работы, намеченный ещё вчера. Титановая спица проходила через левую голень насквозь, фиксируя на месте сразу два осколка, от большой и малой берцовой кости. Маг заставил металл медленно искривляться, смещая оба фрагмента на доли дюйма, чтобы они заняли своё естественное положение и как можно плотнее соединились с уже восстановленными частями обеих костей выше у коленного сустава. Одновременно использовать две мистерии, управлять металлом и за счёт исцеления «отслеживать» положение обломков внутри ноги, было сложно, но ничего невыполнимого. Методичная и скрупулёзная работа, которая требует больше времени и сосредоточения, нежели чистой магической силы. Удовлетворившись точностью совмещения всех частей, Кайнетт вновь позволил спице стать твёрдой по всей её длине. Для обычных врачей работа на этом заканчивалась и оставалось только ждать естественной регенерации тканей за несколько месяцев. У него был альтернативный способ: духовное исцеление, примененное точно на повреждённый участок, присоединило один осколок, потом второй, синеватое свечение возникло словно в глубине тканей под кожей и вскоре пропало. Можно было двигаться дальше…       Имелся и иной, более быстрый вариант — сначала анатомически верно соединить все осколки без зазоров, зафиксировать, а потом принять «Костерост» для восстановления. Но Кайнетт не хотел рисковать повреждением суставов, а зелье — это всё-таки не инъекция и не мазь, никакого выборочного действия. Потому лучше сделать всё по-своему, пусть медленно, но наверняка, чем раз за разом снова ломать себе ноги, чтобы переделать неудачный вариант. С этими мыслями маг прирастил к берцовой кости ещё один крупный фрагмент, затем несколько мелких осколков, продолжая восстанавливать её сверху вниз.       — Удивительно, как спокойно ты к этому относишься, — сказала Грейнджер, о которой он почти успел забыть.       — Могло быть куда хуже. Есть раны, которые не лечатся магией, либо не лечатся вообще ничем. Помнишь наше знакомство? — не удержался маг от колкости. Мелочно, но всё ещё забавно. — Тогда ты ещё была уверена, что не бывает проклятого оружия или ран от него.       — Я говорю не только об этой операции. Я обо всём, что произошло. Мы пострадали, приятного тут мало, но десятки человек погибли там. Погибли из-за нас.       — Ты об этом хотела поговорить? — спросил он спокойно. Оценил почти незаметный заглушающий барьер вокруг, отделяющий их от Эмбер, но комментировать не стал.       — В том числе, — согласилась она, глядя на Мерфи сверху вниз. — Или ты сейчас скажешь, что мы не имели ко всем этим раненым и погибшим никакого отношения, они просто оказались не в том месте и не в то время?       — Их гибель результат нашей ошибки, — произнёс маг ровно, не прекращая работы над металлом и соединением осколков, — если тебе так хочется искать причины. Но не более того.       — «Всего лишь» ошибка?       — Да. Я недооценил противника, — Кайнетт ненавидел признавать это, но против фактов возразить было нечего. — Не думал, что Реддл сможет так хорошо просчитать нас и наши действия. Особенно мои.       — Просчитать что именно? Как я приду к тебе с просьбой помочь и составить план? — судя по изменившемуся лицу, сама эта мысль её напугала. Или прозорливость Волдеморта, или тот факт, что в итоге к гибели людей привела именно её инициатива.       — Сомневаюсь, что он настолько тонкий стратег. Достаточно было ожидать того, что мы тоже как-то отреагируем и что я снова придумаю, как его найти и перехватить. А также того, что вы броситесь спасать людей и не сможете вести бой в полную силу.       — Это, по-твоему, тоже было нашей ошибкой?       — Люди погибли, наша группа небоеспособна и на прицеле у авроров, Реддл потерял нескольких исполнителей, но может продолжить нападения в любой момент. Мы ничего не добились, — перечислил Кайнетт ровно, потом повторил свой вывод: — так что да, объективно это было ошибкой.       — «Объективно» у меня не было причин спасать Гарри и Рона от Петтигрю, — язвительно ответила Грейнджер. Взмахнула рукой для выразительности. — Кто они мне? Всего лишь пара однокурсников среди десятков других. Но я это сделала и никогда не пожалела. У кого угодно нет вообще ни одной «рациональной» причины спасать незнакомых людей, но тех, кто это делает, почему-то называют героями, вот загадка. Если бы мы проигнорировали инферналов и сосредоточились только на Том-кого-нельзя-называть, счёт погибших шел бы на сотни…       — Но это были бы последние его жертвы. Сто, пусть даже триста человек, но на этом бы всё закончилось прямо там, — Кайнетт пожал плечами, оставив пока работу с переломами. Спросил, придя к своим выводам об этом разговоре: — Может, ты не понимаешь, насколько высоки ставки на самом деле? Если завтра Реддл для очередной провокации взорвёт какую-нибудь школу, попытается взять в заложники Луну и её отца, с помощью «Империо» заставит пилота уронить «Боинг» рядом с твоим домом, то ты тоже скажешь, что три дня назад всё было сделано правильно?       — Ты ведь понимаешь, что с такой логикой можно очень далеко зайти. Для достижения победы нам надо было допустить гибель трёхсот человек… А если бы мне для победы надо было убить триста человек и вложить их жизни в заклинание? — ведьма шагнула в сторону и взмахнула мистическим знаком. Просто для наглядности. Аманда уже давно поняла, что они под защитой барьера беседуют о чём-то своём, но пока не вмешивалась. — Если бы победы можно было достичь, только самому убив три сотни человек, чтобы потом поднять их в виде инферналов и направить на Сам-знаешь-кого?       — Ты считаешь это абсолютно недопустимым? — вопрос мага был скорее риторическим.       — Да! Если я это сделаю, если Гарри или Сириус это сделают, значит, темный лорд одержал победу.       — Вообще в этом случае Реддл будет мёртв.       — Да, но мы уже ничем не будем от него отличаться. Если мы будем поступать, как он, думать, как он, расставлять приоритеты точно так же, как это делал он. «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться…», а продолжение ты и сам знаешь, — закончила она тихо.       — Думал, что ты вспомнишь Кадма и дракона, — ответил маг с сарказмом. Затем всё-таки решил поправить её заблуждения: — Но вообще ты упускаешь важный момент. Я не пытаюсь одержать над Реддлом моральную победу. Показать, что я лучше и правильнее, мои цели выше. Я и так знаю, что они выше и важнее. Теперь мне нужно просто одержать над ним победу и заняться своими делами.       — Знаешь, несколько лет назад я очень внимательно слушала тебя, была готова принимать твои идеи. Ты больше знал, больше времени провёл в магическом мире. Но сейчас я скажу, что нет, я не готова принять это на веру, — произнесла она твёрдо. Взмахнула палочкой, будто проводя перед собой черту. — Я убивала людей. Тех, кто превратился в инферналов и кого было уже не вернуть в прежний облик. Тех, кто это с ними делал ради своих целей. Но убивать случайных людей ради окончательной победы над «большим злом» я не буду и не дам это сделать ни тебе, ни кому-либо другому.       — Ты так уверена, что я готов на это пойти? — Кайнетту действительно было любопытно услышать ответ.       — Скажем так, сомневаюсь всё меньше и меньше. Хотя мне интересно, ты всегда так считал? Или это тоже чужое влияние? — она коснулась пальцами виска, на что-то намекая. — Что бы ты ответил мне, если бы я спросила только лишь твоё собственное мнение?       — А чьё ещё оно может быть? — удивился маг, когда она слишком резко сменила тему.       — Ты не поверишь, я ведь уже давно над этим думала. Очевидно, твоё имя есть в книге приёма, было отправлено письмо, тебя приняли в школу — значит, тебе сейчас и в самом деле пятнадцать лет. Не знаю только, как система оповещения Хогвартса работает с именами — берет лишь настоящее, которым тебя назвали после рождения, либо воспроизводит официальное имя по документам на момент отправки? Как-то же оно находит приёмных детей или детей от прошлых браков… Неважно, так или иначе, ты на два года меня младше, ты не обладаешь ресурсами своей чистокровной семьи по твоим же словам, но… Расскажешь, как сумел проделать даже только то, о чём мне известно? Откуда такие знания? Я учусь в Хогвартсе дольше тебя, да и в библиотеке Блэков провела времени никак не меньше, чем ты, я изучала ассортимент перекупщиков Лютного, но нигде книг о создании скандинавского ревенанта из подручных материалов, магической энергии и остаточных страданий я что-то не встречала раньше. Это как один пример.       — Ты выбрала для расспросов подходящий момент, чтобы я не мог уйти, — маг криво усмехнулся, указав на себя. Затем ответил, оценивающе глядя на ведьму: — Но ведь и ты не просто так пришла тогда ко мне за поддержкой, чтобы я помог тебе составить рабочий план. Да и почему я? Откуда бы мне знать нечто подобное? Однако ты не сомневалась, что поступаешь верно.       — Справедливо. Но я действительно уже не сомневалась, разве что только в деталях. Каким бы жестким и полным ни было твоё обучение в детстве, как много запрещенных книг ты ни изучил бы уже после нашего знакомства, всему есть свой предел. Просто количество часов в сутках ограничено, даже если тебе не нужно спать. Значит, есть что-то ещё. Оборотное зелье отпадает, одержимые так долго не живут, как я теперь знаю. Да и слишком много ты знал и знаешь о современном мире даже по меркам обычных чистокровных. Но ты или кто-то из твоей семьи мог бы схитрить по-другому, — она сделала вдох, набираясь решимости. Потом продолжила говорить: — Вы специализировались на спиритизме. И если можно посадить ребёнку в голову дух героя ирландских легенд, который способен даже брать контроль над телом и сражаться против взрослых головорезов… почему ему не может составить компанию ещё один? Или даже несколько? Только уже не воинов, а волшебников.       — Несколько волшебников? — переспросил Кайнетт растерянно. Именно такую версию он никак не ожидал сейчас услышать.       — Да. Какой-нибудь средневековый алхимик, более опытный спиритист, волшебник с навыками в создании артефактов, может быть, кто-то ещё, о ком я просто не знаю… Голоса в голове — не слишком нормальная вещь даже для нас, но если ты их контролируешь и взамен можешь пользоваться опытом нескольких человек сразу, то сделка не выглядит такой уж неравноценной.       — Всего один голос. Помимо Диармайда, — ответил маг после паузы. В конце концов, на данный момент уже к ни чему это скрывать. Затем всё-таки не удержался от сарказма: — Неужели волшебникам и ведьмам современной Британии так тяжело поверить в то, что некоторые не ограничиваются в жизни одной очень узкой специализацией и могут иметь множество интересов сразу?       — Прости, если я задела тебя. Или его… Но раз уж я раньше считала, что ты пользуешься только своими знаниями и при этом можешь так много всего, то теперь поверить в разные таланты одного человека мне уже не так трудно.       — Не волнуйся, он не был типичным… волшебником даже в своё время и среди своих. Но вообще ты сейчас не выглядишь очень удивлённой.       — После откровений о Диармайде это уже не так и шокирует. Там с тобой ведь не кто-то известный вроде Парацельса или Сен-Жермена?       — От такого я бы и сам не отказался, однако нет. Ты не знаешь этого имени.       — Что ж, одной загадкой меньше, — она произнесла это словно даже с облегчением. — Захочешь что-то обсудить или чем-то поделиться на эту тему, я всегда выслушаю. А пока что буду ждать, догадается ли кто-нибудь ещё.       — Ты не планируешь рассказывать?       — Не хочу портить сюрприз. И я всё-таки уважаю твоё мнение. Если ты кому-то уже рассказал, это только твоё дело, а не моё.       — Раз так… будешь учиться дальше?       — Да, — она вернула руку на его плечо. — Показывайте, профессор.       ***              — Всем и так понятно, что на сегодня у нас один вопрос, — начал Сириус Блэк, вставая из кресла и делая несколько шагов по гостиной своего особняка. — Что мы будем делать дальше?       Здесь не было только Люпина — тот ещё не полностью отошел от недавнего полнолуния и сейчас находился дома у Тонкс. А вот все остальные собрались. Гермиона и Гарри сидели рядом на диване, волшебник не мог скрыть неловкость и чувство вины от того, что ему сейчас требуются только необременительные регулярные перевязки, а вот девушка всё ещё пользуется лишь одной рукой. Мерфи пока оставался в инвалидной коляске, не пытаясь вставать на ноги, Клэр и Аманда заняли кресла справа и слева от него. Лливелин, уже совершенно здоровый и полный сил, просто остался стоять у стены за спиной наставника.       — По-моему, мы сейчас не в лучшем состоянии для подготовки новых планов, — произнесла Крауч язвительно и огляделась по сторонам. — К тому же занятия в школе начнутся через неделю, а некоторые пока не смогут даже просто появиться там.       — Именно! — воскликнул Блэк, быстро развернувшись к ней. — В этом и состоит моя мысль. Никаких пока что планов, стратегий и замыслов. Во-первых, сначала нужно починить оружие, прийти в себя и зализать раны, уж простите за сравнение. Снейп, как ни странно это говорить, справляется со своей частью. Мерфи…       — Мы укладываемся в расписание, — ответил Кайнетт раздраженно. Он не любил, когда его работу пытаются контролировать и тем более сомневаются в его возможностях. — Через три дня займёмся реплантацией руки. Через пять я встану из этого проклятого кресла. К первому сентября мы будем ещё не в лучшей форме, но если у вокзала опять не случится какой-нибудь сумасшедшей ведьмы, то это не смертельно, сесть на поезд и добраться до школы сумеем.       — В каком смысле «не в лучшей форме»? — быстро уточнила Эмбер.       — Мне понадобится трость или посох хотя бы на первую неделю. Осколки я успею сложить и соединить, но в них останутся отверстия, которые ещё должны нормально зарасти, а до того даже с учетом зелий — никакой лишней нагрузки на ноги. С рукой технические трудности только в восстановлении чувствительности нервов и кровотока, а также в повторной адаптации магических каналов. Куда сложнее с психологическими барьерами, но есть способ ускорить привыкание.       — И какой же? — спросила Грейнджер настороженно. Она уже заранее сомневалась, что ей понравится идея.       — Операция под местным обезболиванием, то есть, оставаясь в сознании, — ответил маг. При восстановлении конечностей что целители, что обычные хирурги всегда делали упор на возвращение функций и минимизацию риска отторжения, а не на скорость. Но из любого правила бывают исключения. — Душа и тело за эти дни уже начали «привыкать» к тому, что у тебя нет руки. Если ты просто проснешься с ней на прежнем месте, это будет не меньшим шоком, чем её потеря. Другое дело, если ты будешь наблюдать весь процесс, понимать и чувствовать, что у тебя снова есть левая рука, ведь ты сама видела, как соединяются кости, сосуды, сухожилия и дальше по порядку. Это упрощает адаптацию.       — Я… подумаю над этой идеей, — ответила ведьма тихо. Идея её не вдохновляла ни на секунду, но и медленно проходить через восстановление руки в школе рядом с другими студентами ей тоже не хотелось.       — Звучит кошмарно, как по мне, — признался Поттер, обнял её и положил руку на плечо, демонстрируя поддержку. Затем обратился к Блэку: — Я всё понял: куда сейчас лезть в драку, когда нам ещё долго приходить в себя и зелья пить. Но ты сказал «во-первых», крёстный, значит, есть и «во-вторых».       — И не только. Снова придётся признать, что наш змеиный зельевар прав куда больше, чем хотелось бы. Мы в шаге, если не в половине шага от раскрытия, — Сириус демонстративно свёл два пальца вместе, почти не оставив зазора. Выдержал паузу, чтобы все прониклись моментом и затем продолжил: — Да, кровь, одежда, гильзы — всё было уничтожено огнём, но аврорам достался относительно целый меч, а это уже повод задуматься и вспомнить историю с Фенриром. Кто-то из уцелевших магглов тоже мог что-то наговорить до того, как им занялись обливейторы. Да и общий стиль у нас становится уж слишком узнаваемым. Если авроры придут с вопросами и начнут проверку, даже без магии, нормального алиби ни у кого не будет, уж слишком внезапно всё случилось той ночью.       — А ещё?.. — произнесла Грейнджер, глядя на него. Она понимала, что Блэк сказал не всё.       — А ещё мы не смогли справиться с ним в бою. Пытаться снова отыскать Сами-знаете-кого или его убежище бесполезно, когда потом всё закончится точно так же. Только люди пострадают зря, если бой снова затянется. Ты всё ещё не согласен, Мерфи?       — Всё ещё нет, — ответил маг спокойно. За прошедшие дни он уже высказывал свою позицию и с ним уже не согласились, тут ничего не поменялось. — Мы могли победить, если бы сосредоточились только на атаке. Сил было достаточно, но мы их распылили.       — Значит, нужно встретить его там, где не будет людей, как с Беллатрикс, — начала Грейнджер.       — …но после её гибели Тот-кого-нельзя-называть уже едва ли попадётся на эту уловку, — закончил Блэк. С этим никто спорить не стал. — А атаковать его убежище… я теперь почти уверен, что он прячется где-нибудь на самом видном месте, в центре города, где вокруг множество людей.       — И какой общий вывод в этом случае? — спросила Крауч. — Не делать ничего? Ждать, пока Сами-знаете-кто сам сдохнет или его каким-то чудом достанут авроры?       — Мы могли бы стать этим «чудом», — предложила Эмбер. — Поможем найти его, а потом авроры сделают всё остальное. Против всех сразу не справится даже тёмный лорд.       — Не раньше, чем Малфой вылетит с поста, — с отвращением произнесла Грейнджер.       — Министерству сейчас очень нужен козёл отпущения, — добавил Кайнетт. — За нарушенный Статут, за гибель людей, за разрушения и скандалы с правительством страны. На нас сбросят всё, ведь это будет так удобно. Либо угроза такого исхода будет висеть над головой всегда. «Почти сотня погибших магглов» звучит как отличный предлог держать нас на коротком поводке годами, Малфой такого не упустит. Или Амбридж. Или Шеклбот. А может, и Дамблдор. Даже если мы предполагаем, что Снейп будет молчать перед всеми, на кого он там работает, другие могут быть не столь принципиальными.       — «Предлог»? — переспросила Клэр. — Но мы ведь были в этом виноваты, хотя бы частично.       — А это никого не будет заботить — виноваты ли и насколько сильно. Разбираться не станут ни пресса, ни суд, да пример вам и так известен, — ответил Блэк мрачно. — К тому же у нас у всех хватает «доброжелателей», которые охотно подтолкнут в спину, был бы только повод.       — То есть ты предлагаешь сидеть и ждать? — повторил Поттер слова Клэр. — Ходить на уроки, готовиться к экзаменам, а там пусть как-нибудь оно само рассосётся?       — Пока что других вариантов у нас нет. Мы не были готовы, в результате ты мог там погибнуть, Гарри. Мы все могли там и остаться в этот раз. Помнишь, мы были уверены, что Джеймс и Гермиона не смогли выбраться…       — Помню, — ответил он мрачно. Вновь посмотрел на сидящую рядом Грейнджер, та виновато отвела взгляд. Она всё равно не жалела о своей попытке напасть на Волдеморта, только о том, что пришлось пережить остальным после этого. — Но я помню и кое-что ещё. Двадцать лет назад все тоже сидели и ждали. Почти все. А волшебники… люди гибли каждую неделю. Вы тогда были одними из немногих, кто что-то пытался делать, кто не сидел на месте.       — И к чему это нас привело? Тоже хочешь дюжину лет провести в Азкабане? — Сириус впервые повысил голос. Продолжил уже тише: — Если бы Сохатый…       — Если бы отец был жив, что бы он сказал тебе сейчас, Бродяга? — Поттер на мгновение отвёл взгляд, но потом вновь посмотрел прямо на Блэка. — Как думаешь, только честно?       — «Прятаться по кустам можно долго…»       — «…но разве это жизнь?» Ничего не поделаешь с тем, что я должен… — Поттер запнулся, но всё-таки не стал смягчать свои слова, — убить Тома Реддла. Даже если я не хочу иметь с данной историей и с ним в особенности ничего общего, он сам в это искренне верит, а значит, никогда не успокоится и не остановится. Именно поэтому я и должен это сделать, чтобы не дать ему добраться до меня и до любого из вас. Кажется, Трелони на уроках называла подобное «самосбывающимся пророчеством…»       — Мерфи? — спросил Блэк без особой надежды.       — Проблема до сих пор не устранена, — ответил Кайнетт равнодушно. Он всё ещё не видел ничего ужасного и непоправимого в гибели случайных людей, жалея лишь о самом факте поражения и беспокоясь о риске, который будет неизбежно высок при прямом сражении с Реддлом. Рассуждения о сгоревших «магглах» беспокоили его лишь в контексте излишнего внимания от магических и светских властей к данному инциденту, как бы Грейнджер ни пыталась убедить в ином.       — Гермиона? — сделал Блэк последнюю попытку.       — Мы не знаем, что он предпримет дальше. Мы сумели ранить Сами-знаете-кого, но надолго это его не задержит, тем более с искусственным телом. И что он придумает потом? Снова начнёт убивать людей, возьмёт заложников, попытается действовать через Амбридж и её сторонников, чтобы пробраться в Министерство и аврорат? Если теория Мерфи верна, то Тот-кого-нельзя-называть не получит очередного удара от мироздания, пока будет действовать как обычный террорист и не попытается раскрывать существование магии всем людям сразу. А значит, второй раз он сам себя «Авадой» не убьёт, придётся сделать это кому-то другому.       — Что ж, видит бог, я пытался… — Блэк демонстративно вскинул руки к потолку. Хотя Кайнетт знал, что волшебник крайне далёк от набожности и праведной жизни, просто когда-то нахватался от магглорождённых однокурсников подобных жестов и слов, чтобы только сильнее позлить свою семью. Но сейчас выглядело так, будто Сириус и в самом деле отчаялся получить разумные ответы здесь и надеется лишь на высшие силы. Ничего более не сказав, волшебник начал ходить кругами по гостиной, что-то взвешивая или планируя.       Маг же пока имел возможность оценить их и своё положение. Больше всего на свете он ненавидел идиотов и бездарностей, но как выяснилось довольно поздно, проигрывать и уступать кому-то он ненавидел не меньше. А в этот раз, как ни приукрашивай ситуацию, произошло именно поражение от рук Реддла. Да, сам Кайнетт сделал всё, что мог, пустив в ход и призыв тени, и её фантазм. Но с другой стороны, он же сам согласился на эти условия сражения: сам рассчитывал на этих союзников, которые не смогли правильно расставить приоритеты, сам оказался в ситуации, где невозможно использовать призраков и нежить для получения преимущества. Когда только они с Лливелином вдвоём охотились на Петтигрю, всё было проще… С другой стороны, в Эмбер он теперь уверен больше, чем раньше, а вот Крауч отчётливо начала сомневаться, продолжить ли ей путь мага или выбрать «нормальную» жизнь. Также и Люпин, и Блэк уже не так безрассудно и охотно рвутся в бой, когда у обоих появилась семья, а не только месть и долг перед погибшими друзьями. Может, имеет смысл пересмотреть состав их команды, когда-то собиравшейся практически от безнадёжности? Лонгботтом или Лавгуд уже показали свой энтузиазм, не хватает только опыта.       — Ладно, наша цель остаётся прежней, — наконец Блэк остановился и озвучил своё решение. — Но в этот раз сразу давайте определимся. Никакого излишнего рвения, никто не несётся в бой впереди всех остальных. Сначала — планы и расчёты, и только потом — какие-то действия. Особенно пока находитесь в школе. Меня Гвен чуть в прошлый раз не убила за то, что я превратил наш дом в лазарет, и если она узнает, что я снова подвергаю опасности детей…       — Напомни, на сколько лет она старше Гермионы? — поинтересовался Поттер легкомысленно, уже без обреченности и агрессии в голосе. — На четыре, пять?       — Ты только вслух это при ней не скажи…