Hydrargyrum

      — «Воплощение» является одним из самых сложных разделов данной дисциплины, уступая лишь трансфигурации человека, — вступление к лекции профессор МакГонагалл произносила очень строгим тоном. В такие моменты никто и не подумал бы возражать, даже заяви она вдруг, что дважды два равняется пяти, а Альбус Дамблдор на самом деле король Англии. — Все вы уже сдали СОВ, все вы осознанно выбрали мой предмет для двух последних курсов, а потому никакой лени или безответственности я не потерплю. Вы уже не первогодки и должны отвечать за свои поступки и свои решения…       Луна изо всех сил старалась поддерживать сосредоточенный вид и демонстрировать своё полнейшее внимание к уроку. Правда, при этом немало внимания занимал рисунок перепончатого жабробрюха, который она почти не глядя выводила пером на пергаменте. Во всяком случае Луна была почти уверена, что эта зверушка, обитающая в её личном океане, должна называться именно так. Да и никто другой всё равно не даст этому созданию подходящее имя, пока она не научится каким-то образом приглашать их во внешний мир. Джим говорил, что подобное должно быть возможно, хоть он и сам точно не знает, как именно это делать.       А ещё это он настоял на том, что Луна обязательно должна постараться и сдать на пятом курсе экзамены по трансфигурации с высокими баллами, а потом выбрать этот предмет на шестом и седьмом. Именно потому что там начинают изучать Воплощение. Он говорил, что нужно изучить и традиционный подход волшебников к этому разделу магии, а не опираться только на его знания, хотя и обширные в самых разных областях, но не бесконечные. Тогда Луна не смогла отказать, но теперь ей приходится умирать от скуки и слушать много хотя и понятных, но совершенно неинтересных слов. А ведь это только третий урок в этом семестре.       — Минерва даже на младших курсах не слишком усердствует в том, чтобы увлечь детей своей наукой. А с теми, кто сам выбрал предмет после СОВ, и вовсе себя не утруждает. Как она мне один раз сказала: «вы пришли сюда сами, а если не хотите слушать, то дверь всегда открыта».       Когда Луна снова подняла взгляд от пергамента, мама стояла в паре шагов от профессора и рассматривала продолжающую вещать МакГонагалл словно особенно причудливую рыбу в аквариуме. Само собой, ни декан Гриффиндора, ни остальные ученики, этого не видели. Обернувшись, она кивнула на доску и добавила:       — Обрати внимание, Луна, она уже расписала весь план уроков на семестр, но сейчас всё равно будет перечислять сложности и опасности каждого этапа отдельно. Как будто каждый раз она надеется, что кто-нибудь решит передумать в последний момент и сбежать, — затем подошла ближе к доске и указала на одну из строк. — Лучше бы профессор седьмым или восьмым занятием добавила здесь лекцию с объяснением того, почему наколдованные предметы не могут долго существовать в нашем мире, а не ещё одно занятие на закрепление навыков. Одним больше или меньше, какая разница, если понимания не будет?       Луна с большим трудом заставила себя ровно сидеть на месте, никак не показывая своих эмоций и не слишком явно рассматривать «пустое» для всех остальных место в классе. Прошла уже неделя, как она получила браслет с камнем, пора привыкнуть. В том числе и к тому, как буднично и естественно это каждый раз происходило. Не было никакого потустороннего свечения, холода, даже звука как при аппарации. Нет, всё случалось так же, как она много раз видела во сне, так же, как она часто мечтала в детстве. Однажды мама просто входит в дверь, садится рядом или издалека зовёт её по имени, как делала всегда, словно ничего и не случилось. Словно сейчас всё опять как раньше.       Она даже выглядела в точности так, как Луна и запомнила. На вид Пандоре Лавгуд можно дать лет двадцать восемь, хотя сейчас был бы уже сорок один год, а… в тот день ей пару месяцев как исполнилось тридцать четыре. А ещё не было ни крови, ни ран, небрежно распахнутая светло-серая мантия, магглам напомнившая бы лабораторный халат, оставалась целой, а не обгоревшей и в пятнах от зелий и реактивов… Луна каждый раз заставляла себя не думать дальше на данную тему. Как бы на самом деле ни работал этот камень и его магия, за эту часть она была очень благодарна.       — Самой непредсказуемой частью формул Воплощения является…       — О, наконец-то она перешла к сути. Но это всё равно бесполезно сейчас, пока не началась практика…       Луна задумчиво коснулась рукава мантии, скрывающего браслет, полученный от Гарри первого сентября. Сначала отнятый у Пожирателей камень чуть ли не полгода изучал со всех сторон Мерфи, правда, никто так и не узнал, воспользовался ли он им сам и смог ли поговорить с тем, с кем хотел. Затем Дар Смерти получила Клэр, но той понадобился всего день и один разговор, а после камень достался Гарри. Неделю назад во время беседы наедине она узнала, как именно тот воспользовался этой возможностью.       Оказывается, он решил провести летние каникулы перед своим последним курсом вместе с родителями. Да, он много раз видел их колдографии. Слышал рассказы профессора Блэка, Слагхорна и других людей, но всё это не то же самое, что общаться с ними лично, задавать любые вопросы, видеть их рядом, слушать их истории и рассказывать свои. Луна могла его понять: у неё было хотя бы несколько лет, чтобы запомнить маму, а Гарри не досталось и этого, до одиннадцати он даже их фото никогда не видел. Не сказать, что всё у него прошло гладко, он сказал, что Джеймс и особенно Лили были в ужасе от того, через что он прошел и что ему всё ещё угрожает Тот-кого-нельзя-называть, но они постарались как могли поддержать сына и помочь. А когда лето закончилось, Гарри решил, что пора двигаться дальше, теперь, когда родители перестали быть для него почти посторонними людьми на старых снимках и в чужих рассказах. И он отдал камень ей…       — …мисс Лавгуд?       — …Луна, тебе лучше ей ответить.       Мамин голос совсем рядом заставил её резко повернуть голову. Только после этого дошел смысл сказанных слов, и Луна повернулась, отыскивая взглядом недовольно выглядящую МакГонагалл. Судя по выражению её лица и взгляду, дозваться ученицу она пыталась уже не в первый раз.       — Что ж, вы всё ещё с нами. Понимаю, что любая ведьма может иногда размышлять о крайне важных вещах, но здесь и сейчас у нас урок трансфигурации и внимание следует уделять именно ему. А теперь всё-таки ответьте на вопрос, мисс Лавгуд.       Чувствуя себя неловко, Луна медленно встала со своего места и посмотрела на маму, стоящую у стены. Советов от одноклассников она всё равно не ожидала, да и никто не решился бы обернуться под взглядом профессора.       — Она спросила, почему магия материализации считается более сложным разделом, чем иные виды трансфигурации с готовыми формулами и известными переменными, — последовала подсказка, но этим она и ограничилась. Пандора была готова повторить для неё вопрос, но не собиралась просто диктовать правильный ответ.       — Обычно в трансфигурации формула определяет заранее, какой именно предмет или существо мы получим, будет это лягушка или мышь, будет она белая или серая, большая или маленькая, — произнесла Луна, глядя на МакГонагалл. Она не помнила в точности нужные параграфы из учебника, но в клубе эту тему поднимали регулярно, а Джеймс обожал читать другим ученикам развёрнутые лекции о том, в чём разбирается лучше остальных. — Додумывать в процессе или оставлять случайными можно лишь небольшие детали. Но при воплощении чего-то конкретного из ничего, из пустоты, из одной магии, нужно вообразить себе этот объект во всех деталях, очень-очень тщательно контролируя свои мысли во время чтения заклинания, чтобы не допустить ни одной ошибки и не испортить результат, отвлекшись. Ортеа, — добавила она, вынув палочку и указав ею на стол. В бледно синей вспышке поверх листа пергамента возник надувшийся от удивления жабробрюх. Не настоящий, конечно, а только недолговечная копия.       — Что вы сейчас и продемонстрировали, — отметила МакГонагалл, рассматривая покрытое тёмно-зелёной чешуей существо, больше всего похожее на округлую морскую рыбу с четырьмя короткими лапами вместо плавников. — Хорошее знание теории, но вам стоит лучше концентрировать внимание и на заклинаниях, и на уроках.       — Нет-нет, я именно такого результата и хотела достичь, — заверила Луна. Положила палочку на стол, подхватила довольно лёгкое существо на руки и подкинула вверх. Жабробрюх в воздухе расправил широкие крылья как у летучей мыши, сделал пару кругов под потолком и уселся на одной из толстых балок.       — Хорошо, садитесь, Лавгуд, — после едва заметной паузы профессор сориентировалась и продолжила урок. Неизвестное существо она решила оставить в покое, да и такая торопливая материализация всё равно не продлится слишком долго. — Перейдем к следующей теме нашего занятия, а именно к границам магии Воплощения.       — Могла бы и добавить пару баллов. Материализация жизнеспособной химеры практически на ходу заслуживает хотя бы такой мелочи. Но разумеется, поощрение ученицы, которая знает предмет, но не внимает каждому слову преподавателя — это непедагогично, а потому недопустимо.       Луна промолчала, едва заметно покачав головой. Она не могла ответить маме во время урока, да в этом и не было смысла. Её всё равно никогда не интересовали эти баллы, ни для факультета, ни для себя. Она сейчас всего лишь продемонстрировала то, о чём её спросили, да и было это совсем нетрудно. Что тут награждать, да и зачем? Оценки, внимание, гонка за первым местом… И Джеймс, и Гермиона просто обожали эту игру, но Луна никогда не находила её увлекательной.       Трансфигурация была сегодня последним занятием у шестого курса Рейвенкло, потому после него можно было не спеша заняться своими делами, а не бежать в другой класс. Собрав вещи, Луна помахала сидящему под потолком жабробрюху, услышала в ответ довольный клёкот (почему-то заставивший нескольких ближайших к тому месту одноклассников практически подпрыгнуть на месте) и вышла в коридор. Сегодня по плану их ждала библиотека.       — Прошло двадцать пять лет, а тут словно ничего и не изменилось. В общежитии хотя бы видно, насколько одежда и вещи магглорождённых стали иными, а тут всё та же форма, да во многом и всё те же лица. Малфой, Селвин, Шафик — они похожи на своих родителей, — мама на ходу указала ей на несколько чистокровных, чтобы подкрепить свою мысль. Она шла по коридору рядом, без проблем обходя других учеников и преподавателей.       — Не могла себе представить, что когда-нибудь мы будем одного роста, — почти беззвучно произнесла Луна, бросив взгляд в сторону. Она не боялась, что кто-нибудь станет вслушиваться в её слова — всем давно была знакома её привычка иногда говорить с собой или с кем-то, кого не видно рядом. Она в самом деле любила так делать, когда была младше, любила придумывать вещи и существ, которых нет. Тогда она ещё считала мир волшебников слишком скучным и недостаточно ярким и причудливым… позже друзья доказали, насколько она ошибается.       — Да, я тоже была шокирована, когда увидела тебя снова в первый раз, — ответила мама серьёзно. Затем попыталась сменить настрой, остановившись на секунду рядом с высоким студентом Хаффлпафа и отмерив свой рост по его плечу: — Хотя гордиться нам обеим с тобой тут нечем, пять футов и два дюйма, неудивительно, что ты быстро меня догнала.       — Это был не первый раз… — произнесла Луна и вовсе едва слышно. Её всё ещё мучала совесть за их первую встречу на берегу озера полгода назад. Которую мама, естественно, сейчас не помнила.       — Знаю, ты говорила. Но это не имеет значения, я могу это тебе повторить. Сейчас тебе надо не волноваться о пустяках, а думать, чтобы лучшие места уже не разобрали. Потому прибавь шаг.       Последняя фраза всё-таки была изрядным преувеличением. Едва началась вторая учебная неделя, экзамены были где-то далеко на горизонте, так что на весь немалый зал библиотеки набралось едва ли с полдюжины учеников, преимущественно с разных курсов Рейвенкло. И среди них только с Карин Луна была достаточно близко знакома, чтобы по пути обменяться взглядами и молча кивнуть друг другу. Выглядела пятикурсница мрачной и расстроенной, как и всю прошлую неделю. Причины Луна уже знала от Гермионы: Тейлор почти все каникулы встречалась с ровесником-магглом, всё шло неплохо, но осенью ей нужно было уезжать в «закрытый пансион», где даже телефона нет и можно лишь писать письма, а он оставался в своей школе в Дерби. Потому он первым решил сразу прервать отношения, что на взгляд Луны было куда честнее, чем тянуть время и врать, а потом всё равно найти себе кого-нибудь поближе.       — Жалко её. Надеюсь, она сможет переключиться и найти себе кого-нибудь здесь, в школе, — посочувствовала она, подходя к дальнему столу в углу зала со стопкой выбранных книг в руках.       — В пятнадцать лет сердце каждый раз разбивают на мелкие осколки и навсегда, то есть примерно на две недели. Больно и тяжело, но не страшнее чем грипп, — мама уже сидела за тем же столом напротив, листая толстый справочник по магической теории. — А ещё, милая моя, очень интересно, когда ты возьмешь пример со своей подруги? Со многих своих знакомых и подруг. Набивать шишки, конечно, никто не любит, но ведь если ничего вообще не делать, ничего хорошего тоже не произойдёт.       — Мне это не очень интересно, — ответила Луна, открывая первую попавшуюся книгу и выставляя её перед собой.       — Ты ведь сама мне говорила, что Невилл — милый парень, каких мало. И не одна я, но и ты сама видишь, что он только ждёт от тебя хоть какого-то сигнала.       — Он милый. И заботливый, — признала она, откладывая учебник. Увидев, что мама понимающе улыбается, Луна быстро уточнила: — Но на самом деле я ему нравлюсь или он просто мне очень-очень благодарен за то, что я сделала? Или он чувствует себя виноватым передо мной до сих пор, за то, что я помогала ему отомстить Беллатрикс? Этого всего хватит, чтобы начать встречаться, но потом я только расстрою и его, и себя, и всех остальных.       — Ты говоришь всё это, но сама засматриваешься на Мерфи. Только вот тебя правда тянет к нему или это тоже просто благодарность за то, что он первым отнёсся к тебе всерьёз? Может, тут всё точно так же. А раз ты о нём думаешь, может, и Невиллу стоит дать шанс?       — Джим сделал намного больше… — начала Луна резко. Поняла, что говорит в тишине библиотеки почти в полный голос и замолчала, оглядевшись по сторонам.       — Например, он выстрелил в тебя, — маме говорить тише не требовалось, потому сказала она это очень строгим тоном. — Несколько раз.       — Он пытался меня спасти, — ответила Луна шепотом. — А я сама тогда сделала глупость. Да это и не важно. Среди моих друзей нет ни одного идеального человека, но что с того? Я люблю Джеймса и Гермиону со всеми их недостатками.       — Как друзей? Или не только?       — А есть разница? Вообще, должна ли быть разница?       — А это только тебе решать, должна быть или нет. Какое имеет значение, как на это смотрит кто-то ещё?       — Спасибо. Знаешь, я сама не понимала, как мне этого не хватало, — Луна протянула руку, чтобы коснуться её ладони, но прервала себя на середине. Просто оперлась на стол в паре дюймов от маминой книги, затем неловко развернулась и убрала руку. Произнесла тихо, чтобы сгладить момент: — Как я хотела с тобой поговорить обо всём, да просто рассказать. На самом деле я тебе это уже рассказывала несколько раз. Только… ты не могла ответить, но я надеюсь, слышала.       — Понимаю, правда, — мама улыбнулась ей, «не заметив» этого неудобства. — Мне в шестнадцать тоже о таком совсем не с кем было поговорить начистоту.       — Не может быть, — Луна в это не поверила.       — Чистая правда, — заверила её мама, приложив руку к груди.– Мои родители слушали про магию и Хогвартс через силу, так что я скоро и пытаться перестала, близких подруг толком и не было, так, только знакомые с факультета. Вот и приходилось всё всегда держать у себя в голове, в этом мы, дорогая моя, ну очень похожи.       — Расскажи ещё. Я ведь почти и не знаю, как ты училась в школе.       — У тебя есть задание на сегодня, для того мы здесь и сидим, — напомнила мама, указав на книги. Затем пообещала уже не таким строгим тоном: — Но потом ты всё узнаешь, когда закончишь. Спешить нам сегодня некуда.       — Хорошо, — согласилась Луна, теперь выбирая нужный учебник по чарам, а не первый попавшийся. Она правда хотела послушать дальше, но взялась за учебу, не пытаясь напоказ дуться или обижаться. Так было нужно, и она сама на всё согласилась неделю назад.       Когда она рассказала обо всём, что произошло за последние восемь лет, многое в её рассказе расстроило маму, кое-что обрадовало, а вот некоторые вещи по-настоящему напугали. Охота на Гарри прямо в школе, возрождение Того-кого-нельзя-называть, побег Пожирателей из Азкабана… И особенно последний год, когда Луна дважды едва не погибла. А ещё было ясное понимание, что угроза так никуда и не исчезла, а безопасного места больше нигде нет, ни в стенах Хогвартса, ни в мире магглов. Тем более, когда попытка её друзей добраться до Волдеморта совсем недавно закончилась провалом, они едва спаслись, а сам тёмный волшебник вполне может теперь ударить в ответ, по ним или просто по кому угодно.       Когда первый шок прошел, мама сумела взять себя в руки, собраться с мыслями, а затем она устроила то, чего Луна на самом деле вполне могла от неё ожидать. Сначала быстро провела ей экзамен за пять курсов сразу и по всем предметам, а также и вне школьной программы. Потом за несколько часов составила расписание занятий, которые должны будут компенсировать «многочисленные пробелы в разных областях» как можно быстрее. Она сейчас не могла вмешаться сама, не могла защитить дочь своей магией, но была способна гораздо лучше подготовить её к новым возможным, а скорее даже неизбежным неприятностям. Луна посещала дополнительные занятия в клубе, ей давали отдельные уроки Джеймс и Гермиона. Но у мамы на этот счёт было собственное мнение. Магия без палочки, без слов, создание артефактов и даже новых заклинаний… Всё это слабо пересекалось со школьной программой и выпускными экзаменами, куда важнее была практическая польза.       — Так всё-таки, почему тебе не с кем было поговорить? — напомнила Луна об интересной ей теме, когда сдала все намеченные на сегодня упражнения и выслушала свои оценки и рекомендации на будущее.       — Не знаю, чего родители ожидали, давая мне имя «Пандора», но точно не того, что произошло в одиннадцать лет, — мама прикрыла глаза и заложила руки за голову, вспоминая.       Луна успела подумать, что хотела бы сейчас помочь ей уложить вечно растрепанные из-за спешки длинные волосы. Она делала так в детстве, мама даже говорила, что это помогает ей лучше сосредоточиться на работе и не отвлекаться. Жаль, но сейчас она прикоснуться к ним не могла, а выученные заклинания будут бесполезны.       — Я получила письмо, села на поезд до Хогвартса, на каникулах вернулась домой… Они не то чтобы ненавидели магию: меня не запирали, не пороли, не лишали карманных денег за то, что я теперь ведьма. Они просто не понимали меня и мои рассказы, и чем дальше, тем реже они пытались выслушать, а я — пыталась что-то объяснить. Так всем было проще. Они так и не приняли наш мир, после выпуска мы почти не общались, никого из моих родных не было на свадьбе. А после… того, что случилось, они должно быть и вовсе предпочли забыть и обо мне, и даже о тебе. Ты ведь так ни разу и не виделась с бабушкой и дедушкой с моей стороны?       — Нет, я их не знаю, — признала Луна. Она видела, что маме неприятно это слышать, но не стала придумывать истории и говорить неправду.       — Извини.       — За что? — удивилась она.       — Если бы мы тогда нашли общий язык, тебе потом было бы хоть чуть-чуть проще. Но теперь это не имеет значения, всё в прошлом. Ты уже выросла, а ни их, ни меня не было рядом, тут ничего не исправить.              ***       — Ступефай!       — Депульсо!       — Speculum.       Это выглядело как сцена из фильма или постановка в театре. Мерфи с внушительным видом стоял в центре поляны, опираясь на трость и выставив перед собой магический барьер правой рукой. Разноцветные лучи заклинаний отражались от полупрозрачной завесы вверх, ломая ветви деревьев и разбрасывая желтеющие листья. В сумерках густого леса это смотрелось особенно эффектно, на что и был расчёт.       Луна наблюдала за всем происходящим из самых дальних рядов и без особого интереса. Спектакль предназначался не для неё. Помимо знакомых ей членов клуба тут собралось почти два десятка первокурсников, которые думали о присоединении. Не так уж и мало — шестая часть от всего набора в этом году. Насколько ей известно, примерно половина из них были магглорождёнными, которых Джим и другие члены клуба вместе с профессорами заранее посещали по приказу директора летом и ещё зимой почти год назад. Остальные: полукровки и чистокровные — знакомые и друзья тех, кто уже в клубе, или просто заинтересовавшиеся идеей. Джеймс и Гермиона пропустили первые выходные в школе, чтобы дать детям передохнуть и оглядеться по сторонам, а через неделю и устроили это представление.       — Брилларе.       Поток оранжевого огня был слишком мощным, чтобы слабый щит, создаваемый зачарованным кольцом, смог его сдержать. Против Джеймса выступали сразу трое, МакДугалл с четвёртого курса, Виридиан с третьего и Грейсон со второго. Офелия использовала вместо палочки декоративный меч с магической сердцевиной и подсмотренное у Клэр заклинание огня, так что Джиму пришлось «импровизировать».       — Конфринго! — он убрал барьер и быстро вскинул трость, создавая более мощные чары. Взрыв разбил поток огня на тысячи искр, а Джеймс поспешил опустить трость на землю и молча свободной рукой закрылся «Протего» от последовавших заклинаний двух других противников.       Луна с куда большим интересом наблюдала не за вспышками магии, а за тем как сидящая в первом ряду Аманда в этот момент слегка наклонилась вперёд, готовая подбежать к нему. Бой месяц назад прошел нелегко, Джим всё ещё мог нормально ходить только с тростью, хотя и пытался делать вид, что просто решил освоить новый катализатор для магии наряду с кинжалами, палочками и жезлами. Хотя сейчас это играло в его пользу, показывая младшекурсникам, что умелому волшебнику даже двигаться с места необязательно, чтобы отбиваться от нескольких атак сразу.       Подумав о недавнем сражении, Луна нашла взглядом Гермиону. Та стояла под деревом рядом с Карин и даже не смотрела на «сцену». Вместо этого она повторяла уже знакомое упражнение: вытянула левую руку перед собой и делала жесты в разных комбинациях, заставляя небольшие льдинки, капли воды и потоки пара или тумана формировать над ладонью разные сложные фигуры и цепочки из двух-трёх рун. Пальцы её уже слушались нормально, а вот контроль магии пока давался не без сложностей.       Луна решила последовать её примеру. Подняла взгляд к кронам деревьев, одновременно прислушиваясь к себе, своей магии и к существам, которых не видит никто в обычном мире. Раньше она придумывала их себе сама, когда происходящее вокруг было слишком скучным. Но уже много месяцев в этом не было необходимости.       — Луна? — послышалось рядом какое-то время спустя.       — Да? — она заставила себя сосредоточиться на окружающем мире и на этом голосе, медленно повернула голову на звук.       — Не отвлекаю? — спросила Клэр, присаживаясь на траву.       — Всё в порядке, я не слишком занята.       — Ты говоришь с ней? — спросила она, понизив голос.       — Я просто слушаю волны, — поправила её Луна. Она поняла, о ком её спросили, но мама сейчас стояла ближе к первому ряду и наблюдала за представлением.       — Волны? — Клэр оглядела ближайшие деревья, затем повернулась в сторону берега, до которого было отсюда с четверть мили, и прислушалась. И только потом она поняла и попыталась рукой изобразить какие-то круги: — А, в этом своём… озере?       — Это не озеро, это океан, — поправила Луна её ошибку. В самом деле, разве можно было их перепутать?       — Уж извини, я видела его только один раз, и тогда было не до того, чтобы смотреть по сторонам.       — Всё нормально. Ты хотела что-то спросить?       — Вроде того, — согласилась Клэр. Затем убедилась, что ближайшие соседи достаточно далеко и всё равно понизила голос: — Просто интересно, вы как, ладите с ней? Смогли договориться?       — Да. Мама меня учит разным вещам, рассказывает много чего о школе, о магии… о себе, — ответила Луна так же тихо. — Я ведь так много спросить не успела или просто тогда ещё не поняла. Она только поставила одно условие.       — Какое?       — Отец ничего не должен знать, — сказала она. Луна не сразу это приняла, но в итоге вынуждена была согласиться. Это будет меньшим злом. — Он этого просто не перенесет, пусть уж лучше будет так, как есть.       — Понятно.       Клэр замолчала, будто сказанного ей было достаточно. Луна даже успела удивиться такому интересу — не то чтобы они были настолько близкими подругами, которые делятся переживаниями. В последний год Клэр стала поспокойнее, менее агрессивной и бесцеремонной, но всё-таки не до того, чтобы вот так беседовать с кем-то по душам. Луна подумала ещё с полминуты и потом, поколебавшись, всё-таки спросила:       — А что тогда летом услышала ты? Получила те ответы, которые хотела? Никто из нас ведь до сих пор ничего не знает, сумели вы поговорить или нет.       — Ответы я получила. Те ли, которых ожидала… сомневаюсь, — Клэр сплюнула на траву, удержавшись, чтобы не выругаться. — Этот урод сказал, что меня не существует, представляешь? Для него. Что его дочь могла быть только чистокровной, а всё прочее — не считается, результат случайности, ошибка. Я для него просто пустое место.       — А что ты надеялась услышать? — Луне неприятно было об этом думать, но один из Пожирателей смерти и в самом деле мог так считать по её мнению.       — Не знаю, в курсе ты или нет, но Мерфи на первом курсе успел пообщаться… с Барти Краучем, — в последний момент Клэр поправила себя. — Тот пытался его купить, чтобы подобраться к Поттеру, а заодно много чего рассказывал об их идеях, как чистокровный чистокровному. Я думала, если у него есть какие-то свои ценности, свой взгляд на мир, если он не просто фанатик без мозгов, которому лишь бы убивать… Что в нём хоть что-то человеческое проявится. Да проклятье, он уже сдох, сам уже понимал, что мёртв, а тут ему говорят, что хотя бы дочь осталась после! — она повысила тон, затем вновь продолжила шепотом: — И что я слышу? «На мне наш род пресёкся». А меня просто нет.       — Если от этого станет легче, я вот считаю, что ты очень даже есть, — Луна положила ей руку на плечо. — И не только я. Чьё мнение тебе важнее?       — Я и сама знаю, что существую. Cogito ergo sum… Нахватаешься тут с вами всякого, нет бы мне просто согласиться на Гриффиндор, — она усмехнулась, но криво, без тени веселья. — Просто, не знаю, что там с Мерфи, но ты и Гарри получили от этого камня что-то хорошее, а я тоже надеялась на что-нибудь хоть с этой стороны, но нет, ровно то же самое. Уверена, они были идеальной парой. Барти Крауч оказался ничуть не лучше Сама-знаешь-кого. Вот почему все чистокровные такие ублюдки?       — А как же твой дед? Или Галахад и его сёстры? Невилл, Офелия? Волшебники остаются людьми, как бы некоторые ни пытались с этим спорить. А люди бывают разными. Зато ты сама можешь выбрать тех из них, которые тебе больше нравятся.       — Ну, спасибо за совет.       — Девочке не повезло, — произнесла мама, успевшая подойти к ним. Сейчас она с сочувствием смотрела на Клэр. — Но ты ей ничем не поможешь. Даже самая изощрённая магия не может менять прошлое. Остаётся только учиться меньше за него цепляться.       Луна подумала, не повторить ли это вслух, но решила промолчать. Клэр пришла выговориться человеку, который выслушает и, главное, поймёт её. Советы тут скорее дань вежливости, вряд ли она на самом деле в них нуждается.       К этому времени «представление» уже практически закончилось. Оставшимся под впечатлением первокурсникам ещё раз посоветовали подумать о присоединении к клубу и отправили в замок на ужин под присмотром старших. Быстро разошлись и почти все остальные, остались только те, кто уже интересовался магией не только из любопытства или ради улучшения своих оценок. И в последнее время роль Луны в этой группе неожиданно для неё самой сильно изменилась.       — …ты выбрал неверный подход к решению задачи, Джеймс. После того, как магическое ядро сможет само поддерживать свою оболочку, его нужно не переносить в гримуар на уровне энергии, а просто сделать кусок живой ткани частью книги. А уже потом заставить их работать вместе, использовать излишки выделяемой магической энергии.       Она продемонстрировала небольшой, с полторы ладони, кусок хитина, завернутый в толстую паутину. Всё, что осталось от пойманного в лесу акромантула. Со стороны выглядит как безделушка, вроде красивой раковины на полке или оленьих рогов над камином. На деле под панцирем сохранились нервные узлы, какие-то мышцы и сосуды. Немного, но всё это продолжало жить и поддерживать себя в таком состоянии своей же магией. А создание подобной заготовки было очень, просто невероятно неприятной и грязной работой даже на фоне их уроков ЗОТИ, зельеварения и трансфигурации, где с неправильно превращенными подопытными животными порой случались самые разные происшествия. И даже с учетом этого опыта у Луны ушло три неправильные попытки и несколько часов работы, прежде чем она смогла абсолютно точно выполнить все инструкции до последней буквы. Она ничего лично не имела против гигантских пауков и куда охотней позволила бы им и дальше плести свои сети в глубине леса, но Джим всерьёз взялся за разработку собственного гримуара, а мама среди прочего изучала процесс создания магических книг и даже пару штук сделала для своей работы. Сейчас пригодилось среди прочих её знаний.       — Я приму это к сведению, — произнёс Джеймс с едва заметным недовольством. Принял из её рук заготовку и принялся изучать, сравнивая по габаритам с макетом будущей книги. Он всегда ненавидел оказываться хоть в чём-то неправым или в ситуации, когда кто-то знал больше него. Но он сам спросил совета, а значит, должен был теперь слушать и запоминать.       — Ясно, модульная конструкция: источник питания, корпус и рабочий механизм отдельно. Как у современной электроники или у артефактов с накопителями, — прокомментировала Гермиона, изучая фрагмент панциря.       — Пауков, конечно, никто не любит, но это не слишком ли, подобное даже с ними делать? — спросила Карин, разглядывая тот же кусок хитина с явной брезгливостью. — А потом брать в руки книгу, где внутрь впихнули вот такое.       — Ты, похоже, не знаешь, как и из чего делали пергамент и кожаный переплет для книг в нашей библиотеке… — заметила Аманда.       — А так же откуда берутся ингредиенты для зелий, — добавила мама, наблюдающая за их беседой со стороны, стоя под деревом. — Шкуры, когти, плавники, желчь, кровь и части тел магических существ и обычных животных, птиц и рыб. Всё это тоже кто-то добывает для аптек каждый день. Раз Мерфи не ткнул её носом в этот факт, значит, очень занят, переживая свой недостаток познаний.       — Луна, а откуда ты всё это знаешь? — вдруг спросила Габриэль, оставшаяся тут вместе с Гарри. — Я по прошлому году поняла, что тебя интересуют магические звери, но не в этом же смысле.       — Летом после экзаменов я нашла мамины записи и лабораторные журналы. Она серьёзно изучала магию, создавала новые заклинания и зелья. В общем, я прочитала очень много чего полезного и ранее неизвестного.       — Когда вернёмся домой, надо и в самом деле будет отыскать старые записи. Выкинуть их ни у кого руки бы не поднялись, так что всё должно остаться на месте. А там ведь просто гора неоконченных проектов, — маму всерьёз заинтересовала эта идея. Луна посмотрела в ту сторону, но тут её отвлёк Гарри:       — Хорошо, что у тебя что-то осталось. Что можно прочесть или хотя бы просто взять в руки. Моя мама тоже увлекалась новыми зельями, но от её дневников ничего не сохранилось в нашем доме, да и после выпуска им было толком не до таких вещей. Профессор Слагхорн показывал несколько её школьных работ и очень жалел, что она не смогла продолжить исследования.       — Да, хорошо, что хоть что-то осталось, — согласилась Луна. Она понимала, что Гарри сам передавал ей камень, а значит, знает о настоящем источнике её внезапной эрудиции. Но он вполне мог поверить, что она находила дома и мамины записи тоже. Или за последние две недели смогла выбраться домой и найти с её помощью. При этом, возможно, он сам мог сейчас ссылаться на профессора только для вида.       — Слушай, исключительно теоретический вопрос, — начала Гермиона. Ей тоже была известна правда, но она поддерживала легенду для остальных. Не забывая использовать её новые возможности. — А там ничего не было написано на тему того, возможно ли с помощью магии достичь заморозки до абсолютного нуля? Есть ли подходящие заклинания или, может быть, комбинации рун?       — Знаешь, Луна, твоя подруга меня временами слегка пугает. Я ценю такой энтузиазм, но вот его направление вызывает вопросы. Хорошо, диктуй…       — …ни у кого не возникало такой необходимости. Для дуэлей вполне хватало «Глацио» во всех его вариантах, а для охоты на существ, которые хорошо сопротивляются магии, заклинания заморозки не используют. А разные физические эффекты, возникающие при такой температуре, волшебникам не были интересны, — повторила Луна. — Так что тут только придумывать самим, если захочется.       — Волшебникам вообще многие эффекты и явления неинтересны, — проворчал Джеймс. — Даже хотя бы просто из любопытства. Те же исследования души практически под запретом, потому что это страшная тёмная магия, от неё бывает только зло.       — Занимательный факт, — сказала мама, уже стоя у него за спиной. — Ни в одном справочнике по магии, учебнике, сборнике заклинаний или научной работе я не встречала термин «Зеркало души». Либо упоминаний о явлении, которое он так назвал. В теории, абстрактно, я улавливаю самый общий принцип действия. Но понимания, как именно внутренний мир можно сделать частью реальности, нет и я не знаю того, кто представлял бы себе подобное. Это ведь не чтение мыслей или памяти, это совершенно иная глубина, работа напрямую с душой и восприятием окружающего мира. Насколько это опасно, как много раз проводились эксперименты, каков был шанс на успех, какими могут быть последствия? Мы с тобой ничего об этом не знаем, кроме того, что ты едва себя не убила собственной магией меньше чем за пять минут.       — И что это должно значить? — спросила Луна сразу у обоих.       — Что он ох как много нам недоговаривает, — мама ответила ей первой.       — Волшебники слишком боятся того, что они не могут или даже не хотят понять, — сказал Джеймс. — Забавно, что это очень «маггловский» взгляд на жизнь, а многие у нас любят изображать, что, в отличие от обычных людей, вот они-то знают, как на самом деле устроен мир.       — И он сам сейчас говорит именно таким тоном…       На последнюю фразу Луна отвечать не стала. Да и во многом мама была тут права, Джим действительно почти всегда говорил именно так, будто ему известно всё. А сама Луна всегда надеялась, что в мире останутся никем не разгаданные тайны. Странно, что они при таких несхожих взглядах нашли общий язык.       Их собрание после этого продлилось недолго. Уже почти стемнело, стало быстро холодать, а тратить на поддержание комфорта магию не было смысла, когда до замка и тёплых гостиных с каминами совсем недалеко. Так что Гермиона, как глава клуба, предложила расходиться до следующего раза.       — Люмос, — Невилл создал палочкой источник света, затем остановился и спросил, глядя на отставшую от всех шестикурсницу: — Луна, а ты?       — Сначала прогуляюсь перед сном. Нужно немного подумать о разном.       — Уже почти стемнело… — предупредила Аманда.       — Хуже никому не будет, — возразила ей Клэр. — У всех бывают моменты, когда хочется, чтобы не мешали.       — Спасибо, — кивнула ей Луна. Пообещала остальным: — Я ненадолго.       Темнело и в самом деле быстро. Через полсотни шагов она уже пару раз споткнулась о почти неразличимые корни и чуть не упала. Вытянула руку и мысленно произнесла заклинание материализации. Светящаяся полупрозрачная медуза около фута в диаметре плавно, словно в толще воды, взлетела вверх и медленно начала дрейфовать вслед за идущей Луной. Иногда она качалась вверх и вниз, так что тени вокруг двигались как живые, но это не мешало теперь видеть, что находится под ногами.       — Ты всё ещё им не доверяешь? — спросила Луна, повернувшись к знакомому силуэту под большим дубом.       — Не им. Только ему, — уточнила мама, легко подстраиваясь под её шаг. Полумрак и пляшущие тени ей не мешали.       — Джеймс много сделал для всех нас.       — Ты же понимаешь, что он вам врёт? Или очень многое недоговаривает. А тот, кто легко лукавит в мелочах, без проблем солжёт и о чём-то важном. Или просто «забудет рассказать», пока не будет слишком поздно для всех.       — Но ведь это возможно, его история, — произнесла Луна просто из упрямства.       — В теории, да, но… В теории можно сварить эликсир вечной молодости, неправильно подогрев «рябиновый отвар». В теории подобный отпрыск одной из чистокровных семей мог бы существовать. На деле же чистокровных не так уж много, даже затворников, отказавшихся от связей с Министерством и Хогвартсом, даже утративших магическую силу из-за кровосмешения. Я не назову тебе ни одной фамилии в Британии, к которой мог бы на самом деле принадлежать твой «Мерфи» со своими знаниями и взглядами. Да и ты сама не сможешь.       — Он на нашей стороне, — Луна не собиралась отступать. — Он спасал нас: меня, Гермиону, Гарри, остальных!       — Обычно после того, как сам втягивал в очередную историю. По твоим же словам. Найти изнанку замка и бродить там в поисках тёмного артефакта — это надо было ещё додуматься.       — Я понимаю, он тебе не нравится, но…       — Я его не понимаю. Как он думает, чего на самом деле хочет. И этот человек постоянно рядом с тобой, а ты уверена, что он твой друг. Волшебник, способный без палочки убить оборотня копией легендарного меча, которого, вполне возможно, вообще никогда не существовало. Слишком много вопросов, слишком мало информации.       — Почему для тебя это так важно?       — Луна, тебе нужно быстрее научиться разбираться в людях, — мама остановилась и посмотрела на неё. Продолжила говорить с полной убеждённостью в правоте своих слов: — Знать, что и от кого можно ожидать. В твоём возрасте у тебя уже есть настоящие опасные враги, но самые худшие из них могут притворяться друзьями. Ты всегда должна уметь видеть истинные намерения и понимать, кто перед тобой. Это может быть важнее нескольких выученных заклинаний.       — Почему ты вдруг об этом заговорила?       — Однажды я уйду. Ты должна это понимать лучше многих своих друзей. Я уйду, когда больше не смогу тебе ничем помочь, а такой момент когда-нибудь настанет. Но сделаю это, когда буду уверена, что ты ко всему готова, цела, здорова, в безопасности и, хочу надеяться, ещё и будешь довольна своей жизнью. А до того момента я сделаю всё, на что сейчас ещё способна, чтобы этого добиться. Не важно, каких усилий от меня потребуется. Не важно, сколько раз тебе придётся начинать заново и с самого начала мне всё рассказывать — два, двадцать или двести.       — Мам, ты не должна… — слабо попыталась возразить Луна, услышав это.       — Должна, — ответила она без колебаний. Взмахнула рукой, словно отметая любые аргументы против. — Я много не успела, а потому обязана всё сделать правильно теперь. Но важнее, что это моё решение. Которое я уже приняла и приму снова, сколько бы раз мы не начинали сначала и потом не повторяли этот разговор.       — Ты же знаешь, что я этого не сделаю.       — Специально — нет. Но случайности возможны самые разные, когда речь идёт о магии. Я в любом случае буду помогать, что бы ни произошло и что бы ты ни решила.       — А что я должна решить? — Луна не поняла, куда вдруг свернул их разговор.       — Чего ты хочешь и что будешь делать дальше. Волдеморт всё ещё остаётся угрозой, — мама не опасалась называть его так. Услышать её он теперь не мог, какое бы заклинание ни было наложено на это имя. — Для волшебников и обычных людей. Для твоих друзей. И для тебя. Ты подождешь, пока его найдут авроры? Поможешь друзьям готовиться к новому сражению? Захочешь драться с ним сама?       — Ты ведь против этого, — ответила Луна тихо. Они уже говорили на данную тему и тут она никаких сомнений не испытывала.       — Конечно против! Ты же видела колдографии и фото из Лондона. Выгорел целый квартал, погибли десятки людей, он натравил на магглов толпу инферналов. И ты хочешь драться против этого чудовища? — мама вздохнула и отвернулась. Заговорила тихо. Так что Луна с трудом разобрала её слова: — Но я не могу запереть тебя в комнате, отправить учиться в другую страну, заколдовать или хоть как-то ещё помешать. Только отговорить, а если не удастся — помочь остаться живой и здоровой.       — Я ни с кем не хочу драться. Мир без войны меня полностью устроит.       — Но при этом ты жалеешь, что месяц назад тебя не взяли с собой? — она обернулась и спросила прямо, глядя дочери в глаза.       — Не то чтобы жалею, просто думаю каждый раз… — Луна почувствовала себя неловко. Но попыталась сказать правду: — Если бы нас было больше, если бы подготовились чуть лучше, если бы немного повезло — и всё бы уже закончилось. Жили бы в мире, не волновались о новом нападении в любом месте и в любой момент.       — Чтобы в стране царил мир, нужно просто уничтожить всех, кто хочет воевать. Твоё Зеркало и в самом деле хорошо отражает суть.       — Я вовсе так не думаю! — Луна не могла просто согласиться с услышанным.       — Но твои действия говорят именно об этом. Что ж, понятно, уговорить тебя переехать в другую страну я не смогу. Будем работать с тем, что есть. Я помогу с подготовкой.       — Не надо мне ни с чем таким помогать…       Какое-то время они шли молча. «Медуза» осыпалась искрами, не нарушая тишины, Луна создала новую, почти такую же. Разговор никто не пытался продолжить. Каждая думала о своём.       — Луна…       — Что? — она обернулась, хотя и с неохотой.       — Я молчу, — мама развела руками. Затем указала куда-то за спину. — Голоса со стороны замка. Похоже, друзья отправились искать тебя. Может, боятся, что ты заблудилась ночью в лесу?       — Я уже не маленькая. Да и не так уж сильно задержалась, чтобы устраивать это. А если они ещё и учителей или деканов позвали…       — Ты взрослая. Но даже взрослым иногда нужно, чтобы за них было кому волноваться. У тебя такие люди есть, это меня немного успокаивает.       — Я всё ещё думаю, что они меня не воспринимают всерьёз.       — Ты всегда можешь это исправить. Я помогу, если будет нужно. А сейчас иди к ним, тебя там ждут, — мама почти исчезла, остановившись на границе освещенного круга.       — А ты?       — Я буду рядом, обещаю.