***
@jekka_onega обновил фотографию на своей странице
Именно так начиналось его утро. Он понимал, что социум просто нуждается в нем, поэтому первым делом — соцсети. Раз, сонно кликнул пальцем на иконку «Instagram», два — быстро перечитал вошедшие ночью сообщения «Вконтакте», даже не задумываясь отвечать хотя бы на одно из них. Перекатившись с одного края кровати на другой, он нашёл в галерее одну самую нормальную фотографию со вчерашней гулянки и выложил в «Instagram», отметив трёх людей: @_lensky_, @tanya_larinа и @olechka_larin_protiv. Это была сделанная в полумраке фотография со вспышкой, смутно освещающая четверых молодых людей: две девушки, одна из которых светловолосая и голубоглазая, слегка даже пухленькая, но чрезвычайно милая, сидела на корточках полу-боком, приподняв пятки, демонстрируя дорогущие «Balenciaga», опиравшись подбородком о ладошку и ухмыляясь уголком рта. Вторая — темноволосая, высокая и стройная, однако не такая открытая, как другая, как Олечка; Таня же никогда не использовала такое обилие краски на лице: не мазала глаза чёрной подводкой, и стрелки не доходили аж до ее ушей; Танечка не красила губы яркой-яркой алой помадой, хотя та прекрасно шла бы ее бледному лицу, смоляным волосам и большим темным глазам. Танюша была старшей, более сдержанной сестрой, нежели Олечка, блестящая наперекор своей красотой и общительностью. Таня стояла рядом с Женей, который держал в руке бутылку пива, готовясь поднести ее горлышко ко рту; вроде бы не очень удачный жест, но на фото Евгений замер с очень весёлым прищуром в глазах, что и понравилось с утра тому самому. Над Оленькой нависал юноша по виду хрупче и тоньше самого Онегина. Это был Володя Ленский, или, как звал его весь универ, — Вовчик. Однако один лишь Женя награждал его своим коронным «Володя», что неимоверно сильно бесило самого Вову. Ему казалось, что «Володя» звучит как-то старо. Тем более, Олечке жуть как не нравилось. Ленский был изящного телосложения, имел выразительные умные глаза, наполненные детской мечтательностью и любовью к Лариной-младшей. Самой забавной в его внешности была шевелюра: мягкая, пушистая и непослушная, не обделённая обилием черных витых кудряшек, едва касавшихся плеч. Иногда Ленский небрежно завязывал эти плавные волны в пучок и выглядел при этом настолько мило и как-то по-детски, что все девчонки визжали от восторга и умиления. Вова отличался от Онегина многим: например тем, что хотя бы умел общаться с людьми, выходил «в свет» и проводил много времени среди сверстников, при том будучи утончённой и творческой, вполне себе умной и трогательной личностью. Признаться честно, — и друг он хороший, однако Женю давно терзали мысли о том, что только с ним Вова такой… ручной. Даст списать, поворчит по поводу перегара или кругов под онегинскими глазами, сделает за него проект, — все что угодно, лишь попроси, и это действительно было странно. Ведь Женя совсем ничего не сделал для этого мальчишки, но все равно заслужил такое преданное и тёплое, почти нежное отношение к нему. Лёгкость и та самая нежность почти всегда пробивалась сквозь неплотно посаженные маски дерзости и импульсивности, взглянуть хотя бы на внешний вид мальчишки: шерстяные свитера, затёртые джинсы и огромная, не по размеру, куртка; разбитые в драке коленки, царапины на руках, оставленные домашним взбунтовавшимся котом, непомерная страсть к горячему сладкому кофе и конфетам, россыпь почти незаметных веснушек на бледном носу и яркая, белёсая улыбка, — все это как-то нехарактерно заставляло Онегина чувствовать приливы не выдаваемой ласки и привязанности к Володе. Ленский был милым. Правда, очень милым. Но особенно это стало заметно в последние дни: что-то часто он смущался и робел по поводу и без него. Краска все чаще заливала кончики ушей и скулы Володи, а речь становилась развязной и слегка мятой, непонятной. Это превращало Вову в маленького и беззащитного запуганного зверька, которого хотелось так мягко сжать в объятьях и шептать на ухо, что все будет хорошо, обязательно. И это желание сидело внутри давно, но Женя понял лишь сейчас, всматриваясь в их общую фотографию, то приближая, то отстраняя лицо Вовы, пристукивая коротким ногтем по экрану телефона. Что же у него в голове творится? Эта одурманенность Оленькой, которая не была так охвачена страстью к этому мальчишке? А зря, очень даже зря. Ведь в этом юноше можно было что-то найти, это даже заметил Онегин, к своему стыду и нахмуренным бровям. На часах было около десяти часов утра и, слава богу, воскресенье. Женя лениво пролистал ленту, закусывая тонкие губы и растрёпывая не очень курчавые каштановые волосы, зарываясь глубже в подушку. В половину одиннадцатого пришло уведомление: @_lensky_: черт, Онегин, какого хера ты выложил это, когда я просил тебя, ну? Помяни солнышко, оно и выглянет. Женя устало скользнул глазами по комментарию, стараясь припомнить, когда же его друг хоть упомянул о том, что не желает видеть эту фотографию в сети? Что ж, Женя может удалить и выставить ту, где Ленский хохочет так сильно, крепко зажмурив глаза и прикусив свой кулак, что бедная Олечка сует ему под нос банку из-под колы, чтобы тот попил и успокоился. В сердце аж защемило от секундной слабости, вызывающей полуулыбку на губах при взгляде на фото. Отчего они так смеялись? Нет, Женя не помнит. Так напились?.. Онегин принципиально не отвечает какое-то время, рассматривая сделанные незаметно фотографии Вовы на его телефон. Зачем он вчера так часто фотографировал его? Вот он снова, весёлый и жизнерадостный, говорит что-то, эмоционально замерев в активной жестикуляции. Вот он смотрит на Олю, грустно закусив свою пухлую губу, удивлённо выгибая черные брови эластичной дугой. Так ли мучает его сердце эта ветреная девчонка?.. Вкус у него, конечно, херовый. Танечка, кажется, лучше. Да нет, Ларины вообще Володе не подходят. Он достоин чего-то большего, чего-то особенного. Лучшего. @jekka_onegа: Володь, все прекрасно, главное, — я получился отлично. Переписка продолжилась в личных сообщениях: Владимир Ленский: смотри что есть, а? Во вложениях десять фотографий, везде — он, Женя, однако выглядевший не слишком… как обычно. Здесь он был определённо пьян. И чересчур разговорчив. И… он смотрит прямо в камеру? И… посылает воздушный поцелуй?! Что, дьявол, вчера было?! Аж в груди все замерло. Но Володя не может выставить это, нет! Господи, почему Евгений ведёт себя здесь так распутно? Воздушный поцелуй Ленскому, черт бы его побрал!Евгений Онегин: удали это, Вова, немедленно.
Онегин нервно просмотрел стену Ленского, ожидая увидеть там что-то новое, весьма неприятное, однако все было как обычно: репосты-конкурсы на бесплатные билеты на концерты, цитаты из любимых фильмов, много Земфиры и Марии Чайковской. Статус «влюблён». Но куда пропала запись, что он влюблён именно в Олю Ларину?.. Вчера ведь только было! Владимир Ленский: а ты заставишь, мм? Уведомление о новом сообщении. Онегин быстро его прочёл, не игнорируя какое-то время, как обычно.Евгений Онегин: Чего ты хочешь? Мне удалить ту фотку из инстаграма?
Владимир Ленский: Нет, Жень. Просто… нам надо встретиться. И не только из-за фоток. В Старбаксе, как обычно. На самом деле Онегину уже стало плевать на эти дурацкие фотографии. Он знал: Вова ни за что в своей жизни не сольет их в сеть. Но что же все-таки побудило его подорваться, как сумасшедшему, с места и рвануть к Володе в раннее воскресное утро? Черт бы его знал. А ведь сам не знает.***
— Привет, — как-то хрипло пробормотал Владимир, мигом сразу же прочищая горло, неловко вновь повторяя то же самое. — Ты не думай, что тебе даром пройдёт мой упущенный момент здорового сна, — вместо приветствия Женя весело ухмыльнулся, плюхаясь на соседнее кресло. Два часа (Питер как-никак!), и Женя наконец-то оказался в том самом излюбленном Старбаксе, где они и назначили встречу. И даже здесь было все как всегда: знакомый официант, круглый столик в уединённом месте у окна, любимый кофе, заботливо заказанный Володей, и тот самый, — такой же милый, робкий и немного заспанный, однако переполненный в этот миг какой-то странной скупой решительностью. — Извини, Жень, мне просто надо тебе кое-что сказать, — парень с тяжёлым, каким-то даже поникшим вздохом откинулся на спинку удобного кресла, и только сейчас Онегин увидел, что тот совсем не притронулся к своему уже совсем остывшему напитку. Бледность кожи сменялась румянцем и наоборот, а ресницы, черные и такие густые красивые ресницы, подрагивали непонятно отчего: в помещении вроде бы не было холодно. — Что-то случилось? — напряжённо, немного подаваясь вперёд, чтобы приблизиться к огорчённому чем-то Володе, нахмурился Женя, отмечая про себя, как же сильно волнуется мальчишка. Ленский сжал в пальцах салфетку и мял ее неуверенно, опустив стыдливо взгляд куда-то в столешницу. — Да, — еле двигая губами, обречённо и грустно шепнул Вова, — Я… «Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя, Женя!», но вместо этого: — … Я это… Случайно запорол твою презентацию, прости, пожалуйста.