О любви

      Он смотрел, как какой-то парень заигрывает с его девочкой. Он смотрел, как она охотно отвечает. Он смотрел, как тот парень выводит её из душного помещения школы. Он смотрел и его распирала самая настоящая ярость. Он пошёл за ними. Он увидел, как тот пацан домогается до неё. Он подошёл и вмазал тому в челюсть. Она кричала. Пыталась остановить нерадивого друга. Она звала на помощь, пока её самый лучший друг избивает того парня. Она видела, что скоро от лица мальчишки не останется ничего, кроме кровавого месива. Когда же друг остановился и посмотрел в её сторону, он увидел на её глазах слёзы, которые стремительно скатывались по покрасневшим щекам. Боже, как же он ненавидел её слёзы. Он готов был убить любого, кто заставит её плакать. Он ненавидел себя за то, что в очередной раз это он стал причиной её слёз. Как же ненавидел.       Наспех вызванная скорая увезла подростка в больницу. Она смотрела на него с нескрываемым разочарованием и грустью. Где-то в задворках сознания промелькнула злость. И нет, не на него, а на себя. Она злилась на себя, что позволила случиться тому, что случилось.       Придя домой, Елена упала головой в подушку на диване в гостиной. Кто же знал, что простая вечеринка по поводу окончания учебного года обернётся дракой и безмолвной ссорой с другом. Мама ничего не спрашивала, только покачала головой и отвела обессиленную дочь в комнату. Миранда любила своих детей. Джереми и Елена любили её не меньше. Отец сутками пропадает на работе в больнице. С хозяйством помогала Джена — сестра миссис Гилберт и сама Елена. Джон, дядя детей, приезжал к ним по выходным и привозил экзотические фрукты из стран, в которых побывал на неделе.       Сколько бы лет не было Елене, она всегда будет любить всё детское и милое. Она просто обожает светло-сиреневый и единорогов. Ей 17 лет и её друг всегда с неё смеётся. Ну да, он-то взрослый. Ему 23 года. Они познакомились на вечеринке в честь Рождества в позапрошлом году. Он спас её от изнасилования. М-да… Не самое приятное воспоминание, но зато она обрела прекрасного друга. Хотя… Она безумно влюблена в него. Ей кажется, что не будь его, она бы не выжила и дня. Задохнулась бы просто. И пусть он старше. Родители не против их общения, рассчитывая всегда на него и его самостоятельность. Деймон полюбился им с первого дня, когда он привёл девочку домой. Иногда он гостил у них, играя с Джереми в приставку.       Деймон не любил ссориться с Гилберт. Особенно, когда они ничего не говорят, а просто испепеляют взглядом. Это ещё хуже. Лучше бы она на него наорала. Он терпеть не мог, когда кто-то прикасается к его Елене. Он влюблён в неё, как мальчишка. Он готов любого порвать за неё. Поэтому никто не может с ней быть, кроме него. Он ненавидел себя потому, что допустил такую оплошность. Влюбился в девчонку, которая ещё не достигла совершеннолетия и его вполне могут за это посадить. И он ненавидел своего младшего брата, который тоже был влюблён в неё. Он ненавидел того парня, что пытался домогаться до Елены. Он терпеть этого не мог.       Войдя в особняк, а после в комнату, он плюхнулся на кровать спиной и пытался переварить то, что сделал. Придя к тому, что для начала надо бы отмыть руки от крови, Сальваторе встал и пошёл в душ. Когда он обвязал бёдра полотенцем, в дверь комнаты постучали. Конечно же он не ждал никого в столь поздний час. Он повернул ключ в замочной скважине и из-за двери на него посмотрели карие глаза. Очень печальные карие глаза Елены. — Елена? Что ты тут делаешь? На улице темно, вдруг бы что случилось? — Деймон пропустил девушку в комнату и снова закрылся на ключ. — Я… Я просто хотела… — её немного смутил вид парня. Ну да, когда перед тобой предстаёт друг, который тебе очень нравится, в одном полотенце с идеальным телом, кубиками пресса и каплями воды, скатывающимися с смоляных волос, волей неволей потеряешь дар речи. — Чего? — он приподнял брови в вопросительном жесте. — Ам… Деймон… Прости, конечно… Но… Не мог бы ты одеться? — щёки Гилберт вмиг покраснели, что вызвало умиление Сальваторе. — А что? — Мне неловко… — Ох, ладно, хорошо. Отвернись, — попросил Деймон. Елена послушно отвернулась, но случайно повернулась. Она увидела как Сальваторе натягивает на влажное тело светлую футболку. Его спина… Ей так и захотелось прикоснуться к ней. Ощутить его полностью. Отдаться в его плен без остатка. Ей так этого хотелось. — Эй, Елена, ты чего? — парень пощёлкал у неё перед глазами и усмехнулся, — Так чего ты там хотела? — Я хотела поговорить… О… Нас… — с запинками проговорила она. — О каких таких… Нас? — Ну… — задумалась Гилберт, — О нашей дружбе… — Ну давай, — сердце у обоих забилось сильнее. — Знаешь, мне как-то сложно. Давай ты сейчас скажешь, что тебя не устраивает в нашей дружбе, а потом я. — Хорошо, ладно. Мне абсолютно не нравится, что ты при мне заигрываешь с другими парнями. Мне не нравится, что ты мой друг, — высказался Сальваторе, чем ввёл в ступор Елену. — То есть… Тебе не нравится, что я с тобой дружу? — Да, не нравится, Елена. А знаешь почему? — Деймон говорил на повышенных тонах, а по щекам девушки катились слёзы? «Когда же ты перестанешь плакать, тряпка? Возьми себя в руки! Слабая, слабая Елена! — кричало её подсознание». — Поч-чему? — заикнулась и всхлипнула Гилберт. — Потому что я люблю тебя! Я люблю тебя, Елена, и мне не нравится, что до тебя дотрагивается кто-то другой, а не я. Вот и взбесился сегодня. Изви… — брюнет не успел договорить, как его заткнули пылким поцелуем. Слёзы всё ещё стекали по щекам Елены, придавая страсти. Языки переплелись в жарком танце и в комнате резко стало душно. Казалось, что если поднести лампочку, то она загорится от тех искр между ними. Они переползли на прохладную кровать, целуясь и оставляя попутно отметины на шеях и ключицах друг друга.

Их тела сплетены воедино и ничего больше и не надо.