По следам ласточки

      Он нигде не задерживался надолго. Выполнил заказ — отправился дальше. Думать и погружаться в воспоминания не было времени. И ведьмак был рад этому. Все его мысли заполняли лишь чудовища и плата за них. Иногда, он начинал корить себя за то, что в его голове нет места для Цири. Для его Предназначения, которое он оставил. Да, он не перестанет об этом думать. Ни на секунду. Будь то опасный заказ на монстра, в битве с которым нужна сосредоточенность, в голове промелькнет молящий взгляд Цири в момент их прощания.       Зимой он так и не решился вернуться в Новиград. К Лютику и Золтану, которые ждали его прихода несмотря ни на что. Он хотел оставаться один. В безмолвии. Он не хотел слышать крики, музыку и смех. Не хотел слышать гомон новиградских улиц. Да любых других городов. Геральт кочевал от одной деревни к другой. Останавливался в тавернах, чтобы отдохнуть или переждать пургу. Занимал самое дальнее место, стараясь не обращать внимания на восклицание мужиков. Не обращать внимания было сложно. Поэтому в большинстве случаев ведьмак находился на Пути.       Весна наступала медленно. Мучительно медленно. Начало весны свидетельствовало тому, что в скором времени все деревни оживут. Люди выйдут в поля и начнут готовиться к посеву. Примерно в середине весны все вокруг принялось понемногу зеленеть. На деревьях набухли почки. Местами проклевывались листья. Земля просыпалась ото сна.       В одной из небольших деревень Геральт увидел объявление о помощи. Как писалось: «Творится непонятная чертовщина в деревне Листовка». Листовка находилась примерно в двухстах шагах от места пребывания ведьмака. Плата была неплохая, а это значило лишь одно: туда стоит наведаться.       Деревня была средних размеров. И совершенно обычная для этих мест. Деревянные домики, выстроенные вдоль неширокой дороги. За домами расстилались поля пшеницы. Женщины, стирающие белье, и дети, бегающие по дороге, играя в салочки. Старики, сидевшие под крышей, курили. Все были заняты своими делами. Но как на двор ступил ведьмак, все направили свой взгляд на него. Геральт привык к этому. К этому уже давно стоило привыкнуть. — Где ваш староста? — подойдя к мужчине, спросил белоголовый. — А чего нужно от него? — даже не глянув на ведьмака, житель деревни продолжал рубить мясо. — Я по поводу заказа, — ответил Геральт.       Мясник буркнул себе что-то под нос и махнул рукой вглубь деревни. Белому волку пришлось направиться в сторону, в которую указывал мужчина. Он не сразу понял, что старик в серой от грязи рубахе является старостой. Если бы к нему не подошла женщина, спрашивая о каком-то своем деле. Все было обычно. Но ведьмак чувствовал и видел боковым зрением, как все жители не сводили с него взгляда. И этот взгляд был вовсе не заинтересованным. — Я по поводу заказа, — начал Геральт, подойдя к старику поближе. — Что за заказ? Я ничего не писал, — нахмурился староста, поскребя заросший щетиной подбородок. — А подпись тогда чья? — буркнул ведьмак, показывая пергамент. — Что в вашей деревне происходит? — Вы, должно быть, ошиблись, мастер ведьмак, — улыбнулся старик, — это в соседней деревне происходит что-то непонятное! Там, за пригорком, — указав на юг от деревни, продолжил он. — Здесь написана деревня Листовка. А ваша деревня имеет это название, — сквозь зубы проговорил Геральт. Сложившаяся ситуация начинала надоедать. Еще несколько слов и ведьмак направится дальше. — Это чьи-то шутки, — отмахнулся староста, — видно, что-то перепутали. — Я проверю ту деревню, но если выяснится, что все, что ты говоришь — неправда, я вернусь. — Не нужно угрожать, мастер, — замахал руками старик, — это правда чья-то ошибка. Я клянусь вам!       Ведьмак бы ответил ему. Если бы сзади не послышался шепот. Сначала один, за ним повторил второй, затем третий. И все они соединились в один громкий, шипящий шепот. Геральт обернулся и попятился, поспешно поднимая руку к серебряному мечу. Все люди: мужчины, женщины, дети — надвигались на него. Взгляд их был мутен и сер. Все они, словно куклы, двигались на него и шептали лишь одно: «Уходи». Шепот был настолько страшен, что даже у ведьмака пробежали мурашки. За спиной Геральта послышался звон металла. И в руках у него блеснул серебряный меч, который он выставил перед своим телом. Все люди, будто чем-то одержимые, моргнули. Женщины вскрикнули. Дети заплакали. Мужчины смелой походкой направились к ведьмаку. — Ты что себе позволяешь? Вынул меч и наставил на женщин и детей! Пошел прочь, мутант! — закричали мужчины. — И чтобы мы тебя здесь больше не видели!       Геральт поспешно свистнул, призывая Плотву, и оседлав ее, пустил ту в галоп. Он направился в близлежащий лес и остановился около входа в него. До сих пор не мог прийти в себя. Когда все жители деревни направились на него, медальон ведьмака будто обезумел. Бумажка с заказом не врала. В этой деревне действительно что-то не так. И даже если это не писал староста, то писал кто-то другой, кто знаком с ним. В этом и нужно было разобраться.       Деревня, про которую упоминал староста, действительно находилась за пригорком. Только деревней это было сложно назвать. Первые, кто встретили ведьмака, были любимые гули. С которыми расправиться не было большого труда. Только после этого Геральт мог спокойно осмотреться. Деревня пустовала уже, по крайней мере, несколько месяцев. Трупы жителей лежали то тут, то там. Некоторые поглоданы гулями, другие начали разлагаться и стали пищей для червей. Если не считать обглоданных частей гулями, то определить причину смерти было сложно. Никаких увечий, ничего. Все люди вокруг казались просто уснувшими. Но они были мертвы. И это факт. Рядом с каждым телом расплывалось черное пятно какой-то жижи. Поджечь не получалось. А это значило лишь одно: то существо, которое оставило эти следы, невосприимчиво к огню. — Мы, кажется, сказали, чтобы ты уходил, — за спиной послышался шипящий голос.       Медальон вновь начал судорожно трястись на шее ведьмака. Тот медленно потянулся к мечу и резко обернулся. Перед ним стояло нечто похожее на мужчину, только все его тело было покрыто той же черной слизью, которая была около тел убитых. Вся слизь медленно стекала по телу на землю, оставляя за собой черный след. Непонятное существо что-то забулькало, из-за рта медленно вытекла новая порция слизи. Ведьмак встал в защитную позу и начал осторожно подходить к существу. Оно не двигалось. Лишь белые глаза неустанно следили за движениями врага. Расстояние, которое оставалось, Геральт преодолел в несколько шагов и резким движением руки рассек тело сбоку снизу вверх. Тот силуэт мужчины, который находился перед ним, тут же растекся, будто его и не было. Это было предупреждение. Еще одно. Он ослушался их дважды. И он не знал, кто они такие.       Когда ведьмак вернулся обратно к деревне Листовка, начали опускаться сумерки. Геральт не спешил. Он понимал, что все те люди, которые живут в деревне и есть эти существа. Но он не может просто так взять и начать их рубить направо и налево. Детей. Женщин. И он также понимал, что все они не дадут ему осмотреть деревню. А значит стоит ждать ночи, когда все будут спать.       Когда в небе показался месяц, белоголовый не спеша направился к деревне. Пустота улицы и тишина оглушала. В окнах домов не мелькало света. Вся деревня была погружена в темноту ночи. За исключением одного небольшого дома. В маленьком окошечке виднелись зажжённые свечи. Геральт медленно подошел к двери и осторожно постучался. В ответ тишина. Еще один стук. — К…кто т...там? — за дверью послышался испуганный голос молодой девушки. — Геральт из Ривии. Ведьмак. Я знаю, что с этой деревней что-то не так. — Ты не такой, как они? — тихо спросила хозяйка дома. — Кто «они»? — вопросил ведьмак.       С едва заметным скрипом дверь отворилась, и небольшая ручка ухватила Геральта за руку, затаскивая внутрь. В полутьме мелькнул силуэт девушки лет шестнадцати в светло-зеленом платье. Испуганный взгляд голубых глаз и русая коса чуть ниже поясницы — вот что первое заметил ведьмак в новой знакомой. Девушка начала испуганно метаться по небольшой комнате, что-то бормоча под нос. — Эй, все в порядке? — осторожно начал Геральт.       Девушка замерла и приложила палец к губам. Белый волк прислушался. На улице послышался вой поднявшегося ветра, а вслед за ним осторожные шаги. Много шагов. Неизвестные остановились перед дверью дома и начали нескончаемо барабанить по двери. Девушка вскрикнула и бросилась к единственным свечкам, которые освещали помещение, прикрывая их руками. Внутрь проник ветер, поднимая пыль со всех поверхностей комнаты. Но он также быстро закончился, как и начался. Стук в дверь прекратился. Шаги начали удаляться. — Что это было? — спросил ведьмак. — Я не знаю, — всхлипнула девушка, усаживаясь на стул, подле свечек. На ее глазах блеснули слезы. — Ты другая, — присаживаясь около русоволосой на колени, произнес Геральт, — не такая, как они. Я пришел с этим всем разобраться. Помоги мне. Как тебя зовут? — Ася, — прошептала девушка, шмыгнув носом, — это происходит каждую ночь. Днем я разговариваю с ними, помогаю. А ночью происходит то, что ты видел. Они каждый раз пытаются зайти сюда. Потушить свечи. Я считаю, что свет — это какая-то защита от них. Точнее от этих существ. — Ты помнишь, когда это началось? — Под конец зимы. Они просто резко все изменились, будто кто-то наслал проклятье. У меня в тот день был жар, и я лежала дома. А в деревне проходил зимний праздник, и все веселились на улице. После того дня это все и началось. Но меня не затронуло. — Что за праздник? — нахмурился ведьмак. — Мы провожали зиму. Ничего особенного… Я могу лишь сказать, что они не люди. Эти существа днем будто прячутся в шкурах людей. Геральт, убей их. Пожалуйста. — Почему ты не уйдешь отсюда? — Они не отпускают меня. Днем, когда я собиралась сбежать, кому-нибудь понадобится помощь. Они как будто знают, что я собираюсь сбежать и останавливают меня. А ночью я боюсь выйти. — Они все же люди. Я не могу их убить, — помотал головой белый волк. — Они не люди! — вскрикнула девушка и заплакала. — Я не знаю, кто они. Но они приносят зло. А ты же должен бороться со злом, не так ли?       Возможно, ведьмак совершил ошибку, что доверился словам девушки. Она была среди своих, но при этом оставалась совершенно одна. Это было меньшее зло… Геральт вышел на улицу. В руках сверкнул меч. Существа начали настигать его с разных сторон. Разом. Большие, средние, маленькие. По их размерам можно было судить: кого ведьмак убивает. Они защищались. Ускользали от серебряного меча, проваливались под землю и появлялись из ниоткуда. И начался танец под покрывалом ночи. Режущие, рубящие удары. Уклоны, прыжки. Булькающие звуки нелюдей. Брызги черной жижи. Когда-то или иное существо замертво падало на землю, ведьмаку казалось, что он слышал умоляющие крики людей. И все они просили о помощи. Об освобождении. Когда вокруг Геральта осталась одна пустота, а он погряз в черной слизи, в дом Аси открылась дверь.       Вытерев лицо предплечьем, мужчина направился в дом девушки. Свечи потухли. А в доме стояла тишина и специфический запах. Ведьмак поморщился и зажег свечи. Отшатнулся. Посреди помещения, как раз таки в том месте, где сидела Ася, под потолком висело исхудавшее тело молодой девушки. И висело давно. — Зараза, — пробурчал Геральт, хмурясь. — Прости меня, — послышалось сзади. — Я обманула тебя. Но их ничего не спасло бы, кроме серебряного меча… — Расскажи мне все, что было. На самом деле, — не оборачиваясь, он продолжал рассматривать висевшее тело Аси. — Я любила сына старосты в соседней деревне. И он меня. Только вот его отцу не нужна была дочь купца. Я была слишком низка для него. Он считал, что его сыну нужна невестка лучше меня. Несмотря на это, мы продолжали видеться тайно. Пока о наших встречах не узнал его отец. Моего любимого сразу же отправили к той, которая должна была стать его женой. Во мне проснулся гнев. Я… Я не хотела этого. Выкрикнула в злости, чтобы они все померли. Но я не хотела, чтобы они на самом деле погибли. И я не знала, что убийцами той деревни станут жители Листовки. Те, которых я считала семьей и друзьями. Это я написала тот заказ от лица старосты. Передала его через странствующего торговца, который и повесил его. Но того, кто мог помочь, все не было. А от тоски по семье и по любимому я не могла больше жить. Ты опоздал на несколько месяцев. Я умерла в начале зимы. — Так это было проклятье, — вздохнул ведьмак. — Ты могла его снять. Ты могла рассказать мне сразу! И тогда все жители были бы живы. — Я думала, что ты возненавидишь меня… — Я похороню твои кости, и ты обретешь покой. А проклятье будет снято, — проигнорировав слова духа, ответил Геральт.       Ее могила была рядом с деревней. Рядом с проклятой деревней. Проклятье которой можно было снять. Он слышал ее слова благодарности. Последние ее слова. Ведьмак не хотел оборачиваться. Он знал, что будет за его спиной. Мимолетного взгляда было достаточно. Вся дорога в крови. Ни одного чистого места. Бездыханные тела. Мужчины. Старики. Женщины. Дети. На глазах многих видны застывшие слезы. И стеклянный взгляд в небо. Геральт отвернулся. Вздохнул. Оставлять все так нельзя. Для трупоедов здесь будет рай. На рассвете все тела были сожжены. Зарево полыхало. Больше находиться в этом месте ведьмак не мог.

***

      Все солдаты, которых Цирилла посылала за Геральтом, возвращались ни с чем. Либо не возвращались вовсе. В глубине души поднималась злость на ведьмака. Он должен был понимать, что это она отправляет своих людей за ним. Чтобы встретиться с ним. Но все попытки встречи он обрывал. И обрывал слишком грубо. Некоторые возвращались с увечьями. Говорили, что он молча начинал их припугивать, а если они нарывались, то давал сдачи. А затем уезжал. А те, в страхе возвращались обратно. — Упертый, — бурчала Цири под нос каждый раз, после приезда новых солдат.       Вслед за злостью появлялась грусть. Она ненавидела это место, но была обязана тут находиться. Йеннифэр появлялась все реже и реже. И лишь по просьбе императора. Цири осталась совершенно одна. Одна и наедине со своими мыслями. Мысли о побеге все чаще посещали голову девушки. И лишь после очередного приезда солдата поняла: медлить нельзя. Пока она не найдет его сама — они не увидятся. — Ванна готова, госпожа, — когда Цири вошла в свою комнату, ее встретили трое слуг, которых приставил к ней отец в первый же день в замке. — Я хочу побыть одна, — гордо подняв голову, холодно произнесла девушка.       Воспитание не проходит даром. Все это было наиграно. Ей приходилось строить из себя императрицу. И она ненавидела это больше всего. Когда дверь закрылась, девушка заспешила. Времени было мало. Примерно дней десять она готовила план побега, искала людей, которым можно было довериться. Стянув с себя ужасно неудобное платье, к которому она так и не смогла привыкнуть, она открыла сундук, в котором лежала одежда для верховой езды. Черные штаны, сапоги из черной кожи на плоской подошве, красная рубаха и сверху черная куртка с красными и золотыми вставками. Цвета Нильфгаарда. Это была единственная удобная одежда во всем гардеробе Цири. Девушка надела на голову тонкую повязку, чтобы волосы не лезли в лицо, и взглянула на стену. На гвоздях висел меч. Zireael. Пора снять его со стены и найти ему законное применение.       Выйти из комнаты не было особого труда. Она знала, что окно у слуг открывается и если правильно рассчитать, то можно приземлиться на соседнюю крышу. Слуг, конечно же, Цири подкупила. Они знали, на какой идут риск. Но они также знали состояние девушки последние несколько месяцев. Поэтому и согласились. В комнате никого не было. А это значило, что расспросов и предостережений не будет. Прыжок. Цирилла оказывается на соседней крыше, с которой медленно начинает съезжать. На месте, куда девушка спрыгнула, уже дожидается мужчина средних лет. Конюх. Еще один человек, которому она смогла довериться. Больше всего времени девушка проводила в конюшне или верхом. Эмгыр, в честь возвращения своей дочери, сделал ей подарок: вороную кобылу чистых кровей. Лошадь тут же напомнила о Келпи. И ничем не уступала своенравной кобыле. — Будь осторожна, — прошептал конюх, — и еще я положил тебе в седельные сумки еды и теплую одежду. — Спасибо, — кивнула Цири и оседлала лошадь.       Дальше было время побега. Девушка никак не продумывала тот момент, когда окажется верхом и должна будет выбраться за пределы замка. Лететь напролом, не разглядывая дороги. Пока не поняли, что она сбежала. Пока не подняли всех стражников. Пока не кинулись на ее поимку. И пока сам император Эмгыр вар Эмрейс не узнал о пропаже. — Ваше превосходительство! Княжна! Цирилла! Она сбежала! — в кабинет императора вбежало несколько слуг. — Что значит «сбежала»?! — крикнул Эмгыр, встав с места. — Кто-то открыл ей ворота! — Отыскать ее! Быстро!       Было слишком поздно. Девушка уже находилась на достаточном расстоянии от Вызимы. Она успеет оторваться от псов императора. Цири не сразу поняла, что совершила ошибку, отправившись в Новиград к Лютику. Она подставила барда под удар. Ее обязательно будут искать. И обязательно заглянут к старым друзьям, чтобы узнать у них о местонахождении девушки. Оставалось лишь сказать Лютику и Золтану, чтобы те молчали несмотря ни на что. Сказать, что она отправляется на самостоятельные поиски ведьмака. И заверить, что с ней все будет хорошо.       А дальше Путь по следам волка. Когда-то Геральт шел по ее следам, а сейчас пришло время поменяться ролями.