Отпуск

Немного посидев у водопада, стражи полетели к дому. По земным меркам времени было примерно семь часов вечера и уже начало понемногу темнеть. Пока они летели, Мефодий что-то всю дорогу бурчал себе под нос, а как только троица приземлилась, он сказал Корнелию: — Ну вот нафига ты мне ноги водой облил? Я, может, погулять хотел, а теперь у меня из кроссовок течёт. — А зачем ты в меня лягушкой кинул? — Ты на неё так долго смотрел, что грех было в тебя ей не запустить. Ладно, надеюсь за ночь хоть штаны высохнут... — обреченно сказал Буслаев. — Кстати, Корнелий, а ты что, забыл про виноград? Ведь ты так его и не съел, — напомнила хранитель. — Да-а-аф, ну зачем? Вот блин, и где мне его теперь искать? — жалостно сказал связной. По его лицу было видно, что искать еду ночью он явно желанием не горит. А если он съест хоть ягоду этого винограда, искать еду ему придётся, ведь не зря этот виноград зовётся "виноградом волчьего аппетита". — Ладно, съешь завтра. Так и быть, пожалеем тебя. Но только до завтра, — смилостивилась она. — Спасибо. До завтра, мне ещё пару депеш доставить надо, — сказал Корнелий и улетел. — Слушай, а давай сюда телевизор привезём? Меня газеты уже немного достали, — предложил Мефодий. — Думаешь здесь будет антенна работать? — засомневалась хранитель. — Давай хоть в дом войдём. А то стоим тут, как лешаки у воды. Войти хочется, но мы всё стоим и стоим. — Давай, — согласилась она и открыла дверь. Стражи вошли в дом, сняли ботинки и сели на диван. — А про спутниковое ТВ, наверно оно будет работать. Всё таки бы довольно высоко. — Наверное, ты прав. Ну когда полетим в человеческий мир, тогда и купим, — сказала Дафна и облокотилась на спинку дивана. За её спиной раздался мяв, и из рюкзака вылезла недовольная морда Депресняка. — Ты если суёшь кота в рюкзак, то хоть не забывай его оттуда вынимать. Из-за той руны, которую ты попросила меня нанести, он сам вылезти теперь не может, — сказал Мефодий и погладил Депресняка по голове. Он издал скрипучий звук. — А когда это мой кот начал давать тебе себя гладить? Раньше же он на тебя шипел и царапал, а сейчас издаёт звуки на подобии мурлыканья. — Тоже осветляется, наверное, — ответил Буслаев и выпустил крылатое котоподобное чудовище на свободу. — Опять птиц есть будет... Ладно, их тут и так много, — сказала Дафна и почувствовала покалывание за спиной, — вот блин, часть пера потемнела. — Бывает. Ну ладно, со временем посветлеет. Давай спать что-ли? — спросил Меф и зевнул. — Давай, — согласилась она и раздевшись, она легли на кровать. На Буслаеве были забавные розовые трусы в белое сердечко и Дафна, не удержавшись, хихикнула. — Чего смеёмся? В дурдоме показали пальчик? — спросил Мефодий недоверчиво. — Трусы у тебя весёлые - в сердечко, — сказала она и улыбнулась. — Хочешь подарю? У меня ещё такие же есть, — ответил Буслаев и перевернулся на другой бок, лицом от Дафны. — Ну не злись. Хорошие трусы, у меня тоже розовые есть, — сказала хранитель и приобняла его. — Про что, мы, блин, говорим? Мы же стражи Света! А лежим в кровати и говорим про трусы! Да ещё и про розовые, — сказал Буслаев. По его голосу было видно, что он уже перестал злиться. — А что, нельзя? — Можно. Но как-то тупо это, что-ли. Не солидно, — ответил Мефодий и повернулся обратно. — Ну а про что ещё нам сейчас говорить? А, кстати, где ты свои купил? — Да ну тебя. Спокойной ночи, — буркнул Буслаев и опять отвернулся. — Да ладно тебе! Я же так, посмотреть как ты отреагируешь. Не обижайся, пожалуйста. — сказала Дафна и сделала максимально милый и тихий голос. Когда Буслаев не доволен, это может быть чревато подгоревшими занавесками или разбитыми стаканами. — Когда ты так говоришь, на тебя злиться невозможно. Ладно. Завтра, значит, в Европейскую часть Эдема полетим? — сказал златокрылый, опять повернувшись к ней. — Да, давай слетаем. Я тоже давно в ней не появлялась. Говорят, там есть огромная Эйфелева башня, которая намного больше обычной, человеческой. — Ну вот и хорошо. Спокойной ночи, — сказал Мефодий и поцеловал Дафну. Хотя было темно, но она ясно увидела голубые глаза Мефа. Это означало счастье. — Спокойной ночи, — ответила хранитель.