Everywhere I go

Я забежала в дом и плотно закрыла дверь. Если после этого, он не отстанет, мне ничего не остается, кроме как убить его. Что он прикопался? Бросив меня, исчез на полтора года, а теперь объявился и говорит, что я еще люблю. Да черта с два!!! — Бет, что с тобой? — Морган появился на кухне и недоуменно на меня посмотрел. — Ничего. Холодно стало, — с видом, будто ничего не произошло, я прошла к парню и поцеловала его в щеку. — Схожу помоюсь. Я ушла в ванную. Скинув с себя всю одежду, я уставилась на себя в зеркало. Обычное тело, ни худое, ни толстое, кости не торчат, отросшие до талии волосы, ни густые, ни редкие, все идеально. Но именно в этот момент я возненавидела каждую клеточку своего тела, каждую родинку и каждую складку. Мне хотелось выбросить себя на помойку, чтобы меня утилизовали, как биомусор. И, вместо того чтобы отвернуться, я включила воду и заплакала. Сначала это были обычные всхлипы и шмыганье носом, но потом я, включив воду в душе посильнее, начала рыдать в голос. Я ненавидела себя. Ненавидела за сказанное, за то, что я сделала. Я залезла в ванну и, свернувшись клубочком, начала покусывать собственные руки. Мои глаза горели, по коже стекала ледяная вода. Но в этот момент мне было совершенно пофигу ледяная она или горячая, я просто сидела под струями воды и плакала из-за ненависти к себе. Я его не люблю! Не люблю! Но почему-то стало так больно, что сердце зашлось в бешеном стуке, а легкие напрочь отказывались работать. Хотя я уверена, что это из-за воды… или у меня начался очередной приступ астмы. Уж лучше я умру, чем буду жить в мире, где по совсем где-то рядом живет Кастиэль. Я подставила лицо под холодные струи и постаралась забыть все, что произошло несколько минут назад. *Месяц спустя* Я сидела в комнате в своем свадебном платье. Хотя платьем, тем более свадебным, этот чудовищный изыск из гипюра, шифона и совсем прозрачной ткани, название которой я постоянно забывала, назвать было сложно. Как это платье отличалось от свободных мужских футболок и джинс на пару размеров больше, что я так любила. Узкий корсаж, что стискивал мои ребра, заставляя их буквально впиваться в легкие, тем самым лишая меня воздуха. Вырез, неприлично оголяющий часть груди и заставляя ее выглядеть чуть пышнее. Я уж не говорю про подол. Я не могла подобрать подходящего слова, чтобы описать этот кусок материи, раскачиваемый каждым моим движением. Агата расправляла подол платья и что-то веселое напевала мне под нос. Она была одета как обычно, потому что не видела смысла наряжаться. Как рассказывал мне папа, даже на его свадьбу она заявилась в обычной пижамной футболке, заправленной в рваные джинсы. Тогда я не поверила, а сейчас, видя тетю в обычной серой блузке и узких джинсах, я осознавала насколько была не права. Поправив мой подол, тетя принялась за мою прическу. Она поправляла цветы, украшавшие волосы, что были завязаны в небрежный пучок, накручивала на плойку волосы, что успели выбиться. Я же стояла и просто не могла принять тот факт, что всего через несколько минут я стану чьей-то женой. Что наконец у меня будет собственное счастье. От этой мысли у меня свело живот. — Ты только не волнуйся, — прошептала мне тетя, заправляя завившийся локон мне за ухо. — Я не волнуюсь, — я постаралась придать голосу невозмутимость, присущую только огромному океану. — Боже, у тебя такой голос, будто ты на похороны собралась, — в комнату вошел Райан. Я нервно сглотнула. — Ты готова? — он подставил свой локоть. Мне казалось, что я не достойна Моргана и всего того, что он для меня сделал. Так, надо успокоиться. Это скоро пройдет. Надо подождать все час, может два. Но ожидание казалось мне таким злым и агрессивным, что я напрочь забыла, как дышать. Мне казалось, что я развалюсь на куски. Здесь. Сейчас. На глазах у Агаты и Райана. Тогда они увидят, сколько сомнений и страха внутри меня. «Помогите мне! Помогите, помогите!» — взывала я, сама не зная к кому. Возможно, это была смелая сторона меня, которая способна на все: от покраски волос в нестандартный цвет до разбивания стекла в каком-нибудь банке. Прямо сейчас она могла бы выбежать через черный ход, сесть на первый попавшийся межгородовой автобус и уехать, куда глаза глядят. «Спаси меня. Пожалуйста, спаси. Выведи меня отсюда. Прекрати все это», — казалось, что я прямо сейчас упаду на колени и заплачу так громко, что вся Живерни услышит. И это будут не слезы радость. Это слезы леденящего страха. Я попыталась заставить свои предательские легкие набрать немного воздуха, что произнести хоть слово в ответ. Но сказать что-либо вслух у меня не получалось. А внутренний голос без конца повторял: «Нет, нет, нет». Мне и не понадобилось ничего отвечать. У меня за спиной тихо скрипнула отворяющаяся дверь и в комнате зазвучал мелодичный низкий голос. — Можно мне на пару минут украсть эту милую невесту для разговора? — я обернулась. Кастиэль стоял в дорогом смокинге и с улыбкой смотрел на меня. — Кастиэль, как я рада тебя видеть! — ты бы не была такой радостной, если бы знала все, что произошло в ночь перед нашим переездом. — Да, конечно. Но ненадолго, — Агата взяла своего мужа под руку и, рассказывая ему про их свадьбу, про то, как она себя чувствовала, увела его в зал. Я осталась наедине с Кастиэлем в этом маленьком кабинете. — Чаю? — он указал на чайник, что стоял на столе. — Да, можно, — сухо ответила я и отвернулась от него, уставившись на свое белоснежное отражение. В этом белом платье моя кожа казалась до неприличия белой. Будто я всю свою жизнь не выходила из комнаты. Темно-каштановые волосы, которые потемнели после многочисленных покрасок, только ухудшали этот эффект. Голубые глаза, что обрамляли темные брови, казались какими-то болезненными. Я не узнавала саму себя. Увидь такое отражение ночью, я бы точно испугалась. — Твой чай, — я повернулась к чаю и выпила всю кружку залпом. — Еще? — спросил он. Я недоверчиво посмотрела на него и ответила: — Да, — он вернулся к столу и принялся наливать мне чай. — Ну так что? Зачем ты пришел? Тебе не удастся меня переубедить! Парень повернулся и подал мне кружку с новой порцией чая. И ее я осушила за считанные секунды. Я даже только не успела почувствовать вкус чая. Просто заглотнула. — Я пришел не отговаривать тебя. Просто хотел полюбоваться тобой в последний раз. Обещаю, после того как пройдет церемония я исчезну из твоей жизни и никогда больше не объявлюсь. Я внимательно посмотрела на Каса. Я не знала, почему так пялюсь на него. Он мне просто казался таким красивым, таким… моим. Когда-то моим… Мы еще несколько минут стояли молча, смотря друг другу в глаза, после чего я почувствовала дикую усталость в теле. Мой глаза начали слепляться, а ноги будто стали ватными. Весь мир перед моими глазами потек. Все поплыло. Перед тем, как отключится, я почувствовала дикую тошноту. *** — Бет!!! Бет!!! Ты такая красивая, — от дикого ора Гастона я открыла глаза. Сначала я смотрела исключительно на мальчика, а потом обратила внимание на интерьер. Мягкие сиденья кремового оттенка, узкие окна, за которыми было хорошо видно кучевые облака, и дорогая обстановка говорили, что я нахожусь в частном самолете… ТАК СТОП!!! ЧТО!!! Я В ЧАСТНОМ САМОЛЕТЕ?! Я вскочила с кресла и тут же в него упала. Голова резко начала болеть, а обстановка вокруг закружилась, как ненормальная. Я закрыла глаза и начала глубоко дышать. Самое главное не волноваться и не стрессовать. А то еще приступ астмы начнется, а я не знаю, где мои ингаляторы. — Очнулась? — к нам вышел Кастиэль все в том же дорогом смокинге. Даю руку на отсечение, что без этого хорька не обошлось. — Где я? Куда мы летим? Ты с ума сошел? — закричала я. — Так, во-первых, ты в моем частном самолете. Во-вторых, мы летим в мой дом в Ванкувере. В-третьих, да, я сошел с ума, — на его лице растянулась еще большая улыбка. У меня перед глазами мелькнула яркая вспышка. В голове загудело и загрохотало. Я не могла ни думать, ни даже дышать. Только что я смотрела на его ухмыляющуюся рожу, а в следующее мгновение в моей руке оказалась изящная шелковая туфелька. Я швырнула эту туфельку в него. Изо всех сил. Изо всей своей заметно возросшей силы. В первый раз я попала прямо в лоб. Жаль только, что не каблуком. Кастиэль, потирая ушибленное место, удивленно посмотрел на меня, и попытался еще что-то сказать, но не успел. В него полетела вторая туфелька. Вот на второй раз мне не повезло. Кастиэль успел ее перехватить. — Успокойся, Бет, — он резко подошел ко мне и обнял. С такой силой, что мне ничего, кроме как обмякнуть безжизненной тушей, не оставалось. — Это похищение человека. Я в полицию заявлю, — безразлично промямлила я. — Уже было. Придумай что-нибудь пооригинальней. — Ты знаешь, как я ненавижу тебя? Прямо всей душой терпеть не могу, — он прижал меня сильнее к себе. — Я люблю Моргана. Я хочу выйти за него замуж. Почему ты не оставишь меня в покое? — Потому что ты моя. Ты всегда была, есть и будешь моей. Я тебя никому не отдам и ни с кем не собираюсь делить, — по моим щекам потекли слезы. Я уперлась в грудь Кастиэля и заплакала. Все полтора года, я думала, что наконец нашла свое счастье рядом с Морганом. Но на самом деле это была иллюзия. Иллюзия, которую придумало мое разбитое сердце. Оно вновь захотело быть любимым и поэтому цеплялось за каждое хорошее отношения к себе. До последнего я думала, что поступаю правильно, выходя за Моргана, но в последний момент засомневалась. Это было обманом. Я обманывала саму себя. Я всегда любила Каса. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Сгинь. Уйди. Проваливай. Я не хочу тебя видеть. Не хочу иметь с тобой что-то общее. Ты мешаешь мне быть счастливой, потому я люблю тебя, — я забила своими кулаками по груди Каса. Мне хотелось отмотать время на три года назад, в тот момент, когда я возвращалась домой в дождливый день. Я бы тогда посидела еще в парке, промокла под дождем, а потом бы позвонила одной из своих подруг и осталась у нее ночевать. Я бы никогда не встретила Каса, не влюбилась до беспамятства и не ощущала всю боль от разбитого им сердца. Я села на пол и утонула в ворохе пышного платья. По моим щекам текли слезы, а сердце снова забилось с бешеной скоростью Я была готова рвать и метать все, что попадется мне под руку, но все-таки постаралась остаться спокойной. Только изредка тихое помещение дорогого частного самолета нарушалось моими всхлипами. Вот и конец моему свадебному макияжу. Тушь наверняка уже растеклась кривыми линиями по моим щекам, а помада смазалась. Я опустила голову и начала ковыряться в своем подоле. Я отрывала маленькие стразики, что были разбросаны по всей прозрачной ткани, создавая эффект звезд. Я вытащила шпильки из своей прически, сняла резинку и стянула цветы. Мои отросшие волосы упали на мои плечи, закрывая лицо. Периферийным зрением я заметил, как передо мной сел Кастиэль. Он коснулся моего лица и отодвинул часть волос. — Бет, я люблю тебя, — на его лице читалась грусть. Он смотрел на меня взглядом, в котором читалась сломленность. И тогда я поняла, что он не просто так решил расстаться со мной тогда. — Расскажи мне все? Расскажи, почему ты решил расстаться со мной? — я шмыгнула носом. По моей щеке потекла очередная слеза. — Отец поставил мне условие: либо я женюсь на Венди, потому что его отец обещал моему большие деньги за наш брак, либо он тебе жизни в этой стране не даст. Контракт был на пять лет, но у меня получилось уличить ее за изменой, так что этот срок немного сократился по условию договора, — эта история выбила меня из колеи. Я, конечно, знала, что отец Каса та еще зараза, но чтобы настолько… Заставлять собственного сына жениться на нелюбимой женщине ради денег было для меня апогеем дурости и ненависти. Я всхлипнула и закрыла глаза. Мне требовалось немного побыть наедине с самой собой. Мне надо было все принять, обдумать, придумать, что делать дальше. В голове все никак не укладывалась эта истории. *** Когда мы приехали уже в самом дом, я сиганула в дом, игнорируя приветственные объятья Лизандра и Натаниэля. Я тупо прошла мимо них. Зайдя в первую попавшуюся дверь, я оказалась в просторной комнате, где вместо стен были большие панорамные окна. В середине комнаты стоял большой и черный лакированный рояль. Золотая надпись, чтобы была маркой самого рояля, говорила, что такой же инструмент стоял в моей комнате, когда я жила у Каса в доме. А царапина, что оставила Лилит вовсе развеяла все сомнения. Это был тот рояль, на котором я играла. Где-то внутри меня разлилось что-то теплое и приятное. Такое чувство, что я встретилась со старым другом, с которым у нас очень много общего. Я села на сидение и открыла крышку. После аварии я больше не играла и сомневаюсь, то у меня получится снова заиграть старые этюды. Но я попробую… Мои пальцы забегали по клавишам, наполняя пустую комнату мелодичной мелодией, что когда-то была придумана Бетховеном. Сначала я начала медленно, но потом стана наращивать темп, и где-то в середине менуэта в моей руке что-то щелкнуло, и всю кисть охватила дикая боль. Я тут же перестала и схватилась за руку. Некогда игра на фортепиано была моей отдушиной. Я выражала свои эмоции через игру, успокаивала свой гнев и просто играла для себя, а сейчас этого нет. Я не могу быстро играть старые произведения. Я буквально жила игрой на фортепиано, а из-за этой треклятой аварии вся моя жизнь пошла под откос. — Бет, — я посмотрела на дверь. В комнату вошел Лизандр. Наверное, из всех троих я была больше всего рада видеть именно его. Я грустно улыбнулась и пододвинулась, оставляя парню немного место за роялем. Он подошел, сел и улыбнулся мне. — Я скучал. — Я тоже, — в памяти всплыли моменты, когда мы в дождливое время смотрели разные фильмы у него в комнате. Как ели всякую нездоровую пищу и смеялись над героями. — Я слышал про аварию. Мне так жаль. Тебе пришлось бросить университет, — я кивнула. Это тема была вообще самой больной. Мне так нравился Лион, нравилось учиться, хоть это и выматывало. Мне нравилось играть в оркестре, нравилось аккомпанировать ребятам из школы, нравилось выступать. Учителя прочили мне светлое будущее, но все он было перечеркнуто одной машиной. — Ничего. Наверное, — я попыталась улыбнуться шире, — если бы не эта авария, моя бы тетя не открыла большой цветочный магазин, а я не встретила бы Моргана. — Моргана, — он сгустил брови. — Да, мой жених… бывший. Кастиэль украл меня прямо перед свадьбой. — Что ж, это в его духе. — Правда? А я думала, он выигрывает девушек в карты, — мы засмеялись. Если бы еще три года назад сказали, что я стану смеяться над этой историей, я бы плюнула этому человеку в лицо. — Нет, это скорее в духе его отца. Сам Кастиэль только притворяется крутым, но на самом деле и мухи не обидит, — я усмехнулась. — Тебе следует поговорить с ним. Ты уже слышала историю с Венди? — я кивнула. — Ох, она мне с самого начала не нравилась. Такая противная и хитрая. — Я видела ее только один раз. — Так вот, к чему это я… ах да… Он не за что бы не решился на кражу человека без весомой на то причины. Он любит тебя, и ты его тоже, иначе бы сразу по прибытию отправилась в полицию. Я задумалась. С одной стороны он прав, а с другой — он чертовски прав. Я встала из—за рояля и направилась к выходу. Разговор с Лизандром несколько поубавил мой гнев, и теперь я могла нормально признаться Касу в своих чувствах, не вставляя через каждое слово «ненавижу». Я нашла его стоящим в зале и смотрящем в выключенный экран телевизора. Я стояла на входе и босыми ногами ощущала, какой холодный был пол. Только сейчас я задумалась, что мои ноги скорее всего грязные, потому что я ходила по гравию босиком. — Кас… — но сейчас мне было не до грязных ног и уличного гравия. Я была сконцентрирована на Кастиэле. В следующую секунду я сорвалась с места и бросилась в его объятья. — Я люблю тебя, — прошептала я так, чтобы услышал только он. Я не любила Моргана. Он просто мне нравился. А согласилась только для того, чтобы убежать от воспоминаний о Кастиэле. Но ведь от самой себя не убежишь. — Я тоже люблю тебя