Ренегаты: Нулевая Жертва

Огромный замок из черного камня, со всех сторон окруженный бушующей лавой… Прям навевает страхом… Вроде как. — Стоять! Кто идет! — крикнул из башни жуткий респираторный голос. — АПЧХИ! — Э-э-э… И тут из-за башни показалась фигура стражника Залго, у которого в одной руке был носовой платок, а в другой — ружье. — Проклятье… Ну зачем меня назначили именно в башню? Тут простудиться — раз плюнуть! — жаловался рыцарь, вытирая свой несуществующий нос платком. — А, это вы, док… — Гэрил? Я же тебя только дня два назад лечил! Когда ты уже простудиться успел? — Пост, док, пост! Тут даже обогрев лавой не помогает! — говорил Гэрил с заложенным носом, которого, опять же, не было. — Блин… Ладно, проходите… С этими словами, он потянул за рычаг, и мост замка опустился. — У меня все ещё есть те таблетки, если тебе нужно… — сказал Доктор, вытащив пачку таблеток из своей сумки. — Было бы неплохо, но вам не нужно тратить на меня время… Просто-АПЧХИ!.. Просто… Просто положите их у двери башни, я сам спущусь и заберу их… — Ну как скажешь… Выздоравливай! — крикнул ему Клеменс, положив таблетки у деревянной двери башни. Сторожевая башня была довольно низкая по сравнению с башнями замка. — Уж постараюсь… Спасибо, док! — сказал Гэрил, спускаясь вниз, пока Арцт переходил мост. Забрав пачку, стражник вернулся наверх, и как только Доктор пересек мост, поднял его. Внутри замок выглядел менее страшным, чем снаружи: он больше походил на какой-нибудь аттракцион ужасов для Хеллоуина, населенный рыцарями в черных доспехах с горящими красными глазами. Было видно, что несмотря на всю грозность и жестокость Залго, рыцари не выглядели уж слишком испуганными или грустными: некоторые даже играли в кости, армрестлинг, и даже фехтовали друг с другом. Не то, чтобы Залго вселял в них ужас… Скорее всего, они просто считают, что он — не слишком хороший пример для подражания, и даже сам демон мирится с этим. Главный двор не представлял из себя ничего особенного, это был самый обычный двор для средневековых замков. Именно тут располагались арсенал и конюшня. Клеменса прямо-таки настигла ностальгия о том, как он ещё около шестисот лет назад во времена Черной смерти ходил от одного такого замка к другому по просьбе какого-нибудь герцога, графа или даже курфюрста Священной Римской империи для излечения от чумы… Только подумать, ему тогда было не больше двадцати пяти лет… Как бы цинично это не звучало, но для Клеменса 1346 по 1353 годы, поначалу, были отличным шансом показать себя, как врач и перед страдающим обществом, и перед бездействующей Церковью. Однако как только Клеменс увидел, как сильно страдает общество, как сильно загрязнены города, и как феодалы и Церковь бездействуют во время такой вспышки… Он просто пришел в ужас. Люди худые, бледные, несчастные, больные, во всей Европе разруха… Любой верующий бы подумал, что это — Судный день, в том числе и сам Клеменс, будучи верующим католиком. Как-то раз, леча одного больного чумой, он случайно сам ею заразился, но, к своему глубочайшему шоку… выжил. Тут может быть только два объяснения — либо его организм уникален, либо это чудо… Сначала Арцт склонялся ко второму… А позже, в середине пандемии, он понял, что он особенный, что он — посланник Бога, его правая рука и спасение простого люда. Пользуясь своей подаренной жизнью, в 1353 году он все же нашел лекарство от Черной смерти, но от почти полной разрухи это не спасло Европу, только увеличило шансы людей на восстановление. И тогда он берется за более серьезное дело — поиск источников бессмертия. Церковь обвинила Клеменса в ереси, и это был тот самый переломный момент, когда доктор полностью разочаровался в вере и перестал верить в высшие силы. Он стал полагаться только на свои навыки и движения рук, а не на помощь Бога, что и поспособствовало нахождению такого чудодейственного снадобья, как Эликсир Бессмертия. Все европейцы посчитали его сумасшедшим, психом, еретиком, да кем угодно… но не гением. Статус гения он получил уже в Азии, где сделал себе процветающую карьеру ученого, алхимика и доктора… и где его не могли достать инквизиторы. И так век за веком. Народ полностью забыл про его заслуги во время пандемии — того человека, благодаря которому сегодняшнее поколение радуется жизни… Ну и ладно. Клеменс все равно искал не славу и богатство, а лишь способы побеждать эти «биологические аномалии», забирающие гигантское количество невинных жизней. Он никогда не мечтал прославиться, даже в юном возрасте. Так, в историю мы заглянули… А теперь, непосредственно, текущее время. Клеменс по пути к цитадели, посмотрев направо, увидел, как трое стражников охраняли мраморную беседку, в которой находилась маленькая девочка-человек с длинными каштановыми с красным бантиком на конце. Одета она была в короткое розовое платьице, белые чулки и черные туфельки, а радужная оболочка её глаз была кроваво-красного оттенка. Но внимание Клеменса больше всего привлек какой-то непонятный разрез у горла… Девочка стеснительно выглядывала из-за беседки и смотрела прямо на Доктора. Странно, раньше он никогда её здесь не видел… Интересно, кто она? Сейчас у Доктора не было времени разбираться, Залго не отличался терпеливостью, так что ему пришлось быстрым шагом идти в роскошный тронный зал, потом войти в самую высокую башню, где как раз-таки и жил Залго, и… застать довольно интересную, и в то же время немного грустную картину: демон сидел на кровати (хотя он обычно лежит в ней во время мигреней) и просто смотрел расстроенным взглядом на фотографию, где была изображена человеческая женщина с каштановыми длинными волосами, как у девочки во дворе, и в монашеской одежде… Так, вот это уже действительно странно — Залго и монашки? Звучит парадоксально. — Кхм-кхм… — подал знак Чумной Доктор. Залго резко повернулся в его сторону и положил фотографию на тумбу. — Вы вызывали? — Да, вызывал. — Хорошо. У вас снова разыгралась мигрень? — Да… Моя голова болит настолько, что кажется, что она весит целую тонну… — Мне сказали, что эта мигрень была особенно сильной… У вас припадка не было? Или обморока? — Нет, у меня этого ещё не было… Вы знаете, от чего это происходит? — Мигрени появляются по разным причинам, — загадочно ответил Клеменс. — Психические расстройства, депрессия, невроз… Их перечисление займет вечность, и я знаю, что вы занятой… э-э-э… демон. Так что ответить на этот вопрос можете только вы. Я дам вам вот это, оно притупит боль. С этими словами он вытащил из сумки небольшой пузырек с красной жидкостью внутри и передал Залго. В этом время раздался скрип двери. Из-за проёма была снова та девочка. — Па… Папа? Ты в порядке? — тихим голосом, похожим на флейту спросила девочка, выглядывая из-за двери. Это уже не на шутку удивило Клеменса. У Залго есть дочь? Что-то как-то не вяжется, он же демон! А хотя… Неужели та женщина на фотографии — мать девочки? Может, Залго не всегда был таким злым, как сейчас? Может, смерть матери девочки так на него повлияла? Клеменс, кажется, теперь знает причину мигреней. — Не волнуйся, Лазари, я в порядке, — добрым, на удивление, голосом ответил Залго. — Папа сейчас поговорит с Доктором, а потом ты проведешь его до ворот, хорошо? — Хорошо… — неуверенным голосом ответила девочка. Лазари, значит? — Вообще-то я уже собирался уходить… — произнес Клеменс, медленно вставая с кровати. — Боюсь, что если вы продолжите подвергать себя негативным эмоциям, мигрени могут усилиться и принять очень плохой оборот… Советую вам сдерживать свои эмоции при неприятных ситуациях и почаще выходить на свежий воздух, и… в этот раз я вам выпишу антиконвульсант габапентин, а также нилорпианин. При приеме антиконвульсанта у вас могут временно проявиться головокружение или сонливость, но это не страшно. И запомните — НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не принимайте эти препараты вместе с алкоголем! Так у вас есть высокий риск инсульта… — Я понял вас, Арцт. Хоть я и не часто это говорю… Спасибо. Сейчас Доктору хотелось сказать, что спасибо на хлеб не намажешь, но он врач, и поэтому обязан лечить любого, будь-то обычный человек или злодей… особенно, если это — высокопоставленная особа. — Это моя работа, Залго. Если бы я получал по пфенингу, юаню или доллару за каждое спасибо, я бы уже давно стал самым богатым человеком в мире. — Вот почему я приготовил для тебя мешочек с деньгами, — ответил Залго, вытащив из-за спины маленький, но набитый под завязку мешок, внутри которого звенело что-то маленькое и металлическое. — Там три тысячи нартонов. Считай это, как оплату за этот и прошлые разы. Если верить сегодняшнему земному курсу валют, то нартон — самая ценная после золота, а значит три тысячи нартонов — довольно-таки солидная сумма. Столько Клеменс не получал даже во время работы в Средневековье, когда чумным докторам в год выплачивали в четыре раза больше, чем обычным. Демон кинул мешок ему в руки. — Ого, это… неожиданно, — не без удивления оценил щедрость врач. — Клеменс, я хоть и демон, но я не жадный. Бери, ты это заслужил. Лазари, милая, поможешь папе? Проведешь доктора Арцта до ворот? — Да, пап… Девочка медленно подозвала к себе Клеменса, и он вместе с ней вышел из покоев Залго и направился вниз по лестнице. — Так… Тебя зовут Лазари, да? — спросил Клеменс девочку, пока они медленно спускались вниз. — Да. — И ты дочь Залго? — Да. — А… А каково это — быть дочерью демона? — Поначалу было нормально, но когда мама умерла, стало тяжело… — Да, могу себе представить… А кем была твоя мать? — Монахиней-католиком. Папа о ней почти не рассказывал… Но вроде говорил, что она была необычной женщиной… до инцидента. — Инцидента? — Прости, не хочу об этом говорить… — Лазари, я врач, я могу помочь. Если у тебя психологическая травма, ею стоит заняться как можно скорее. Уже виднелась дверь башни, и герои вышли на улицу. — Ну… Тебе, вроде, можно доверять… Иди за мной, — сказала Лазари, ведя Дока к той беседке, где он впервые увидел её. В беседки был небольшой стол с двумя стульями из красного дерева. Девочка села на стул и направила ладонь на другой, как бы предлагая Клеменсу сесть. — Понимаешь… Мой папа… Он не всегда был таким, как сейчас: злым, жестоким… Просто ему пришлось сделать такое, от чего он возненавидел все живое. Дело было в моей матери. — Дай угадаю — Залго сошел с ума, мать пыталась тебя защитить, и он в ярости… ну… того? — Нет… Как-раз наоборот, — еле слышно прохрипела Лазари, подняв глаза, якобы ожидая реакции Клеменса. — Что? — Мама ненавидела меня. Она не могла поверить в то, что я — наполовину демонесса… — И как зовут твою мать? — Лоретта… Лоретта Свонн. — Ясно… Прости, я не знал… — Погоди, дальше самое веселое будет… — с ноткой злости сказала Лазари. — Моя же собственная мать заперла меня в подвале. Меня били хлыстом почти каждый день, а есть вообще ничего не давали… Мой папа узнал о том, что я — его дочь, а когда ему сказали про пытки, он впал в бешенство. И когда он попытался её остановить, она пригрозила ему, что убьет меня, если он хотя бы на шаг к ней приблизится. — Ого… И что он сделал? — Увидев, как его собственную дочь пыталась убить её же мать? Угадай. — Он… убил её? — Да… Прямо у меня на глазах. После произошедшего, он очень долго рыдал над ней, так сожалел о случившимся. Потом он посмотрел на меня своими заплаканными глазами… Я никогда не знала о том, что демоны умеют плакать. Я думала, что он сейчас возьмется за меня, но… Он разорвал цепь, взял меня на руки и понес подальше от этого злополучного места. Впервые за долгое время я чувствовала свободу… и объятия своего отца. Я знала, что папе было больно до сих пор, он все ещё переживал смерть мамы. Его подданные рассказывали мне о том, что до этого он был спокойным, расчетливым, всегда судил всех по справедливости, уважал всех и каждого, презирал жестокость… В общем, он не был похож ни на одного демона своим темпераментом. Говорили, что он даже был веселым… Но потом все изменилось… У него начались жуткие мигрени, он в любой момент мог сорваться и кого-то ненароком покалечить… Ну, а остальное ты знаешь… Сейчас у Дока было такое ощущение, будто Лазари не маленькая девочка, а женщина, повидавшая всю жестокость в мире — уж больно-то сложно она выражалась для малышки. Если бы на нем не была маска, она могла бы увидеть его раскрытый от удивления рот. — Что? — смутилась девочка. — Ты сумела протянуть так долго в подвале без еды и воды? — с небольшим шоком спросил Доктор. — И на этом папе тоже спасибо: раны заживали на мне, как на собаке, и я могла очень долгое время обходиться без пищи и воды. Вся боль рано или поздно проходила, но мне все равно было больно видеть мать… такой, — закончила Лазари, сломав голос на последнем слове. Она посмотрела на Клеменса с интересом. — Свою историю я уже рассказала. А как насчет тебя? — Тебе моя история будет неинтересна… — Почему? — Она очень длинная. Я не уверен, что у тебя есть много времени её послушать. — Нет, это неправда! Я каждый день только и делаю, что играю во дворе да сижу у себя в комнате! Ну пожалуйста, расскажи! Ты же наверняка много повидал на своем веку! — Веку? Лазари, твой папа обо мне не рассказывал? — О тебе — ничего, кроме того, что ты лечишь других. — Совсем ничего? Хорошо… Тогда я открою тебе одну маленькую тайну… Я старше, чем кажусь на первый взгляд. — Старше? Насколько? — Ты умеешь считать? — Да, а что? — Ну смотри, я родился в четырнадцатом веке. А сейчас — двадцать первый век. Можешь подсчитать, сколько мне? — Стоп… В одном веке сто лет… Тебе… Семьсот?! — Умница! — Да ну, такого быть не может… Обычные люди столько не живут. Как ты прожил столько? — У многих алхимиков первостепенной задачей был поиск бессмертия. Никому не удалось… Кроме меня. На поверхности было полно удивительных ингредиентов для этого эликсира… Я, первым делом, испытал его на себе — и получилось! — Ладно, этому я поверю. Но я ни за какие коврижки не поверю в то, что у тебя за семь веков жизни не произошло ничего интересного! — Малышка, ты слышала про пандемию «черной смерти»? — Чума, убившая больше шестидесяти миллионов человек? Да, я слышала… Ужас. — Ну так вот… Я в это время работал доктором, лечил всех от этого заболевания. А потом по какой-то ужасной случайности я сам ею заразился. Я уж думал, что все — откину копыта. — Ого… Ну если ты здесь, то значит не откинул, да? — Я тогда был молод — в том году мне исполнялось двадцать два. Но даже тогда я понимал, что чума — это не шутки. Я молил Господа о спасении, умолял его сохранить мне жизнь. Я не знаю, действительно ли Он существует, и Он меня услышал, или же мне просто повезло… В общем, я почувствовал, что больше не болею «черной смертью». После этого случая, я пытался достучаться до остальных врачевателей чумы и Церкви, просил им помочь мне в создании лекарства… и меня обвинили в ереси. — Погоди-погоди… Они просто так обвинили тебя в инакомыслии? Они что, сошли с ума? — А что ты думала? В то время Церковь хотела только одного — власти над слабыми и беззащитными, а мы, врачи, были, извини за выражение, козлами отпущения. Короче, Папа Римский меня невзлюбил, лишил меня докторской лицензии, отлучил от Церкви и послал за мной банду инквизиторов. Но народ города, в котором я работал, встал на мою защиту, и инквизиции пришлось уйти. Многие чумные доктора зарабатывали на прижигании и прокалывании бубонов — шарлатанством, проще говоря. Я же искал более деликатные и эффективные способы лечения, и за это брал гроши. Даже это не помогло… Я был так близок к созданию вакцины… В ту ночь ко мне ворвались наемники. Мне удалось бежать, но эти бандюги разгромили мою лабораторию и уничтожили почти все записи. После того, как они угомонились и ушли оттуда, я вернулся и попытался собрать все сохраненные бумаги… но их осталось слишком мало для того, чтобы синтезировать лекарство. Я был в отчаянии, думал, что потерял возможность помочь больным… Пока ко мне не пришла одна девушка. Молодая и симпатичная, с добрыми голубыми глазами и черными, завитыми в локоны волосами. Я сразу понял, что она из богатой дворянской семьи, как и я сам, увидев роскошное сине-черное платье, которое она носила, и амулет с бриллиантом на шее. А рядом с ней были два вооруженных белых рыцаря с полностью закрытыми шлемами. — Простите… Я вам помешала? — начала она говорить. Её голос был похож на щебетание птички, и звучал тихим и неуверенным… Оно-то и понятно — любой бы, как минимум, рот раскрыл от того погрома в моей лаборатории. У неё был выраженный французский акцент. — Если вы хотите излечиться от чумы, я ничем не смогу вам помочь… Все мои труды сожжены бандитами, — ответил я ей грустным тоном. Не похоже, что её это сильно расстроило. — Нет, я не за этим, я здорова… Вы — Клеменс Арцт, врачеватель чумы? — спросила меня девушка. Она явно не местная, так что тот факт, что она знает меня, немного удивил. — Да, это я. Кто вы? — Я Сюзанна Дюплесси де Адела, верная подданная Его Королевского Величества Франции Филиппа VI де Валуа, — уже более уверенно представилась мне девушка. — Наш сюзерен услышал о ваших успехах в борьбе против черного мора и предлагает вам приехать к нему в Париж, чтобы там дать вам второй шанс спасти людей от Гнева Божьего. — «Гнева Божьего?» — рассмеялся я. Ох уж эти наивные богобоязненные ребятки… — Дорогая моя, эта чума — плод вашего безразличия на простой люд! Вы знаете, сколько жизней вы могли бы сберечь, если бы вы быстрей занялись этой ужасной гигиеной в Европе?! Вместо этого вы цапаетесь с Англией за какую-то корону, чтобы угодить своим феодалам! Если умирают простолюдины, крестьяне, дети, женщины — так вы бездействуете! Но как только представители «голубой крови» начали помирать один за другим — так сразу спохватились и поехали искать лучший врачей мира! Не тратьте мое время. Я не собираюсь бросать людей на произвол судьбы только ради какого-то человека в короне и со скипетром в руке! — Месье Арцт, одумайтесь! — сказала Сюзанна, перейдя уже на более громкий тон. Я хотел помогать всем больным и немощным, а не только тем, у кого есть деньги. — Дело не только во Франции и Англии! И не только в феодалах и народе! Дело касается ВСЕХ ЛЮДЕЙ В МИРЕ! Кто знает, сколько этот мор продлится?! Если мы ничего не предпримем сейчас, то погибнет ещё больше невинных! Доктор, прошу вас… Вы ДОЛЖНЫ поехать с нами! Сейчас на кону судьба всей Европы! Без вас мы обречены! Её слова впивались в мой мозг и накрыли одну сторону моего сердца, которое так и кричало, чтобы я согласился. В голове меня постоянно терзали мысли: «Вдруг она права? Что, если мы все и вправду под угрозой вымирания?» Под напором я все же сдался. — Э-э-эх-х-х… — тяжело вздохнул я, медленно вдыхая аромат трав, который находились в моей маске на кончике клюва. — Ладно. Я согласен. Но если я узнаю, что хотя бы один из бедняков не получил вакцину… — Я не собираюсь обманывать ваше доверие. Король объяснит вам все, когда мы прибудем в Париж. — Воу… Только не говори мне, что это конец! — с небольшим огорчением сказала Лазари. — Нет, конечно! Со мной столько всего приключилось, что сюжета на фильмов сто хватит! Но все-таки, остальное я тебе расскажу уже позже. А сейчас мне нужно возвращаться в больницу, у Сандеза уже наверное крыша едет от переизбытка пациентов, — ответил Клеменс, вставая со стула. — А когда ты в следующий раз придешь… Ты докончишь свой рассказ? — Конечно! Если тебе так интересно, то обязательно докончу. Прощай, Лазари, был рад с тобой познакомиться! — Взаимно, доктор Арцт! До свидания! — помахала ему рукой девочка, наблюдая за тем, как его фигура отдалялась все больше и больше, переходя мост. Мост вновь поднялся, и Клеменс уехал назад в свою Красную Больницу. Главное, чтобы Сандез ничего не натворил в его отсутствие…