Who nose: Сборник статей по ДК

Трехактная схема сценария считается классикой — и не зря, потому что так или иначе, в видоизмененных формах, она работает. Всегда. Ее можно найти практически везде — ДК не исключение, как и любая серия последнего сезона. Как и «Революция далеков». Вот только в «Революции» все пошло немного не так. Сейчас я вам объясню, что именно. Схема «вложенных» сюжетов эксплуатируется в ДК — да и в любом процедурале — регулярно. Это позволяет экономить экранное время, не тратить лишние кадры на рассказ предыстории, а также добавляет внутрь 45-60-минутной серии несколько клиффхэнгеров, чтобы удержать внимание зрителя. В «Революции далеков» используется та же схема, и серия начинается с завязки «истории с далеками» — несмотря на то, что зритель, очевидно, ждет Доктора в тюрьме. Это привлекает внимание, несмотря на то что довольно быстро в голове возникают отсылки к предыдущим эпизодам и начинает уже формироваться идея серии. В принципе, если развязка становится ясна в завязке, это даже не плохо. В нашем случае плохо другое, и об этом — чуть позже. После титров мы возвращаемся к клиффхэнгеру прошлой серии: Доктор в тюрьме; Доктор считает дни; Доктор отчаянно страдает от одиночества и невозможности с кем-то пообщаться. Она дает имена безмолвным созданиям, с каждым из которых однажды встречалась — и, если вы не отметили, это довольно красивый и важный момент. Он задает тональность серии. Это начало фрагмента, который закончится разговором о том, что Доктор утратила (воспоминания о прошлых жизнях). Она находится в тюрьме буквально и метафорически: заперта среди известной ей части ее истории. Проблема в том, что это начало (можете назвать его завязкой) не имеет продолжения. Оно ни к чему не ведет, кроме чудесного спасения Джеком. Оно ничем не заканчивается, кроме реитерации проблемы: Доктора сильно беспокоит то, что она не знает, что с ней происходило раньше. Происходящее со спутниками, оставшимися без Доктора, должно бы соблюдать тональность — они ведь точно так же «заперты» в тюрьме своих обычных жизней, в неизвестности и ожидании. Это буквально подчеркивается на примере Яз, ночующей в ТАРДИС. Но — не соблюдается. Фокус смещается на отсутствие в их жизни Доктора и адаптацию к новой-старой жизни, таким образом задавая начало нового фрагмента (назовем его условно «как Райан и Грэм ушли, а Яз осталась»). У этого фрагмента, с несколько неловким и нестройным началом, есть достаточно стройный финал. Мотивация Райана ясна и понятна; Грэм колеблется, но выбирает семью, а не фэм; Ясмин, одержимая Доктором, остается. Чего у этого фрагмента нет, так это середины. Грубо говоря, если выбросить все события с далеками, то уход этой пары из команды ТАРДИС выглядел бы точно таким же логичным. Иными словами, точно так же, как и до истории с далеками, Грэм и Райан обращали внимания на странные события и планировали с ними разбираться. Повлияли ли эти события на решение Яз? Тоже нет, она, как и прежде, настроена на путешествия и взаимодействие с Доктором прежде всего. Оставшееся экранное время посвящено типичной истории «про далеков». Я не буду писать о нелогичностях и нестыковках этой серии, я разберу другой вопрос. Насколько эта история встроена в два описанных ранее фрагмента? Соответствует ли заданной тональности? После десятилетий в тюрьме первыми врагами, с которыми встречается Доктор, оказываются далеки, что одновременно банально, но и необходимо. Ни одни другие противники не встречаются Доктору так часто, ни одни другие не стали таким же неотъемлемым атрибутом сериала, как ТАРДИС. Терзаемая невозможностью вспомнить свое собственное прошлое, Доктор встречается именно с далеками. Трагикомедия в одном кадре, на самом деле. Причем не просто с какими-то далеками — а с очередным «поколением» не совсем правильных далеков, недостаточно расово чистых. Совершенно типичных в методах действий, однако с точки зрения своих же — уродливых и подлежащих уничтожению, независимо от личной истории. Если вы не провели параллели между личными историями сразу же, если только сейчас задумались о том, что лейтмотив серии — это конфликт собственного прошлого с изменившимися условиями настоящего — то тональность не выдержана. Да и как ее выдержать, если одновременно нужно показать типичного Джека Харкнесса, типичного американского бизнесмена, типичные политические интриги, затронуть тему общественных протестов, разбавить все это спецэффектами, присолить количеством далеков и поперчить юмором? Историю бы, впрочем, могла спасти оригинальность (о том, что сюжет точь-в-точь повторяет пару давних серий, даже и говорить не стоит). Оригинальность добавила бы интригу. Здесь же буквального с первых кадров зритель знает, что произойдет в финале. Далеки будут повержены. Райан и Грэм уйдут (даже если мысленно вычеркнуть информацию о том, что актеры покидают сериал — с самого начала становится ясно, кто за время отсутствия Доктора адаптировался, а кто нет). Язмин останется. Единственное, что в какой-то мере удивляет — так это отсутствие «расправы» над американским бизнесменом (я намеренно не называю его по имени). Но и то, воспринимается не как необычность сюжетного хода, а очередной элемент соцповестки. На самом деле, использование стереотипов — это вовсе не плохо, но для того, чтобы герои оживали, стереотипы должны либо создаваться впервые автором, либо иметь какие-то отличительные черты. Американский бизнесмен, например, мог бы внезапно оказаться неплохо прошаренным в науке самостоятельно; фанатом чего-то сверхъестественного; проявить внезапную смекалку и смелость — да что угодно, что выделило бы его и позволило бы запомнить его имя. Увы, Чибнелл ограничился стереотипом. Рассматривая «историю с далеками» внутри «Революции», невозможно также не выделить то, что та самая трехактная структура в ней, разумеется, выдержана — однако немало экранного времени потрачено впустую. Каждый кадр должен что-то значить. Что значит, например, кадр с Язмин, которая собирается взять пробы жидкости для анализа, чтобы придумать потенциальный способ уничтожить далеков? Ведь в дальнейшем это никак не используется. И я намеренно выбрала этот момент, потому что ответ на этот вопрос есть. Он нужен для того же, для чего и цветные записки, которые развешивает на стеклянной стене Язмин в самом начале. Таким образом Чибнелл говорит нам: Язмин умная. Язмин хорошо соображает. Язмин так похожа на Доктора… Проблема в том, что это нужно не говорить, а показывать. Если Язмин берет пробы жидкости, то это должно иметь смысл. Если она клеит листочки, то это должно иметь продолжение. И, в конечном итоге, серия заканчивается… ничем. Несмотря на несколько превосходных диалогов. Несмотря на уход спутников. И даже финальный эпизод с Райаном и велосипедом выглядит нарочито необходимым, а не естественной петлей в самое начало. Все дело в том, что история, собранная из фрагментов, не выдерживает проверки на целостность. Не оставляет послевкусия, не соблюдает тональность. Ритмична в ней лишь «история далеков», и та — экспозиционно проваливается местами. Серия целиком не имеет ритма, не имеет темпа и, соответственно, финала. Она не развивается, не заставляет внимательно ее смотреть, то и дело теряет тональность и еле-еле выруливает на нее снова. Чисто для сравнения — очень похожая структура использована в «Беглеце джудунов», где также развиваются параллельно ряд фрагментов, каждый из которых, тем не менее, имеет начало, середину и конец — как и серия целиком. И, так же как «Революция», она не дает ответов на все вопросы, однако тональность и темп в ней выдержаны идеально. Итого, мы получаем довольно проходной специальный эпизод, основным итогом которого является лишь формализация ухода спутников. Довольно печально, на самом деле.