Черный Цвет Ночи

Феллон таки договорился о возврате имущества пациенту. Юноша вежливо поблагодарил его, сопроводив слова прохладной улыбкой. Оглядывая полученное блондин никак не мог понять, чего не хватало. Вроде бы всё было на месте, а вот в разуме крепко укрепилась мысль, что нечто важное, из-за чего все изменилось — пропало. Агрест-младший уточнил, не было ли с ним чего-то еще, но на вопрос вместо санитара почему-то ответил Габриэль, который весьма уверено заявил, что это всё, что было. Юноша кивнул и решил больше не поднимать этот вопрос. Записка, про которую он забыл, уже давно была выброшена и он так её и не прочтет вновь. Вопрос с вещами был решён и теперь ему оставалось дождаться только того момента, когда он останется один. Адриан умел ждать. Когда надо — ему приходилось быть терпеливым. Отец почти не отходил от его кровати, выскакивая на пару минут для того, чтобы поговорить по телефону. Когда же он возвращался, мужчина лишь молча садился в кресло, не зная что говорить. Он пытался пару раз завязать разговор, но безуспешно. Адриан обрывал эти попытки, понимая, что сейчас, начни они говорить по-настоящему — это принесёт им обоим слишком много боли. А её и так хватало, даже с учётом того, что Зверь исправно исполнял свои обязанности. Обязанности… За ту неделю, что прошла в Париже с исчезновения Адриана Агреста, у Чёрного Кота и Зверя было время «пообщаться». У подростка появился шанс понять, что именно появилось внутри него. По крайней мере — так он думал. Зверь не был чем-то особо сверхъестественным. Просто из всех прежде подавляемых чувств родился сгусток Тьмы. Который ширился, рос и, наконец, этот сгусток прорвало. Виной тому, наверняка был Песочный Человек. Блондин знал, что в тот раз его душе досталось сильнее обычного. Возможно, из-за того, что он был Чёрным Котом, из-за того, что Бражник каким-то образом схитрил, пользуясь своей способностью дважды за раз, поддерживая Песочника и акуманизируя новую жертву, из-за того что Адриан разрушал акум, хотя это и была роль Леди Баг, из-за того, что кошмар, показанный ему, уже снился раньше, из-за усталости, ранений и ненависти, из-за того, что Леди была рядом… Хоть что-то из вышеперечисленного, возможно, сыграло свою роль. И родился Зверь. Так думал Агрест-младший. Зверь… О нём мало что можно было внятно сказать. Он похож на оборотную сторону медали. Он силён, яростен и мрачен. Рождённый болью он способен поглощать её, превращая в свою силу. Ненависть, направленная на него, становится его яростью. Проклятия, которыми его осыпают, врастают в тот мрак, который дал ему начало, роднясь с сутью Зверя и увеличивая мощь его ударов. И ему нет дела до человеческой жизни. Его интересы лежат в другой плоскости — битва, кровь, ненависть и месть. Он получал удовольствие от того, что вонзил когти в чужую плоть, разрывая преграду на своём пути. Стремление Адриана к свободе он извратил таким образом. В ответ на ругань он свирепо рычал в лицо говорившего, выплёскивая душевную боль. Ту самую, которую юноша привык осмеивать, стараясь смехом отвлечься от печали. Его пугающая жестокость, кровожадность и наплевательское отношение к чужим жизням была продиктована банальным стремлением выжить. Зверь использовал силу и ярость, чтобы прорваться к цели, не обращая внимания на цену своих действий. Он шёл по кратчайшему пути к тому, чего жаждал Агрест-младший. К тем самым подавляемым тёмным желаниям, которые Адриан никогда и никому не озвучивал. Наказать злодея. Отомстить за причинённую боль. Вмазать хорошенько другу, чтобы тот перестал вести себя как идиот… Если, как не смешно это прозвучит, Чёрный Кот был светлым проявлением потаённых желаний подростка, весёлым балагуром, который не воспринимает жизнь серьёзно, будучи ещё ребёнком внутри, то Зверь — был его мрачным отражением в кривом зеркале. Но он всё ещё был частью Адриана… За прошедшую неделю юноша смог это понять. И поступил исключительно бессовестно. Все свои страхи, всю свою боль, отчаяние и одиночество он скормил Зверю. Отчего тот стал только сильнее… Блондин нервно поёжился, отчего острой вспышкой напомнила о себе спина. И тут же напоминание пропало. Адриан наловчился скидывать даже физическую боль Зверю. Сейчас он сделал это бессознательно и отметил лишь спустя пару мгновений этот факт. И устало отругал себя. Если так всё продолжится — однажды он уже не сможет удержать в узде Зверя в нужный момент. И так то это было непросто, а с каждым отданным глотком боли его чёрная половина души становилась сильнее в геометрической прогрессии. И вместе с тем, что неглядя он сбрасывал в бездонное чрево Зверя, Адриан терял и ещё что-то. Что-то важное. Осколки своей души, которая крошилась после каждого удара. Юноша безразлично мазнул взглядом по своему отцу. Когда блондин понял того, кто родился из его кошмаров, он подумал, что Агрест-старший наверняка имеет что-то похожее. Оказалось — не так. Габриэль Агрест не вымещал свою боль на ком-то другом. Он просто очень глубоко её запер. Адриан покачал головой. Рано или поздно плотина должна была дать течь и всё то, что хранилось внутри, прорвалось бы наружу. И было бы хорошо, если рядом с его отцом в этот момент оказался бы кто-то, кто смог бы положить ему руку на плечо и сказать, что он не один. Как когда-то для него самого это сделала Маринетт. Блондин ещё раз посмотрел на мобильный телефон, лежавший рядом с ним на кровати. Сообщение, которое он хотел отправить, но так и не придумал текст, отображалось на экране чистым листом. Секундная стрелка часов, прошедшая двенадцатую отметку, возобновила свой круг. Из соседних палат начали выходить люди, сопровождаемые медперсоналом. Часы посещений закончились. Адриан слышал, сквозь толстые стены, обрывки разговоров. — … просто чудо! Я не верю в божественный промысел, но… — … сочувствую вам, правда. Его показатели остаются прежними. — … Месье Бертран, понимаю, что вашей дочери внезапно стало лучше, и вы хотели бы пробыть с… — Плохо, конечно, что он попал в больницу, но для меня это шанс, чтобы… — … ремиссия. Такое бывает. Это не значит, что лейкемия полностью исчезла, просто… — … Завтра? Правда? Спасибо, доктор! Разговоры, уплывающие вдаль по коридору и затихавшие за поворотом. Агрест-младший, криво усмехнувшись, покачал головой. Теперь даже будучи обычным подростком у него сохраняется эта его особенность. В их палату попытался проскользнуть санитар, но его остановил горилаподобный мужчина на входе. Лишь убедившись, что этот человек действительно работник больницы, амбал пропустил медбрата внутрь. Служитель медицины, столкнувшийся с таким препятствием, ожидал, что дальше будет проще. Вот только он не учёл, что сдвинуть с места Габриэля Агреста, особенно, если тот этого не желает, практически невозможно. Адриан наблюдал за происходящим отстранённо, не забыв надеть на лицо подходящую случаю растерянную улыбку. Отчаявшись выставить посетителя, который никак не желал уходить, санитар отправился за подмогой. Габриэль же встал напротив окна, сцепив руки за спиной и безотрывно глядя куда-то вдаль. Казалось, он мог часами так стоять, безмолвно и непоколебимо. Такой была его маска. Человека, уверенного в том, что он всё сделал правильно, даже если это была ошибка. Даже если эти действия, пускай и косвенно, вредили его сыну, которому было предписано отдыхать как можно больше. А ведь Агрест-старший, принявший своё решение, даже не поинтересовался, а нужно ли это Адриану. Тот, правда, не смог бы ответить на этот вопрос. Сейчас он просто не знал, что испытывал к своему отцу. Блондин еле-еле разобрался с тем, что испытывает по отношению к той части своей личности, что была темнее самой мрачной ночи. И сделал это не так давно. И пары дней не прошло с того момента, как он почти полностью осознал и принял Зверя. С тех пор как смирился со своей чудовищной частью. Разобраться в чувствах к отцу юноша просто не успел. Он знал, что должен был к нему испытывать. Разумом. Мог просчитать. Но эмоций не было. Все они ушли на прокорм Зверя. Блондин отвернулся, прекратив созерцать спину того, к кому на данный момент ничего не испытывал. И потянулся к пульту от телевизора. Взгляд его упал на белоснежный экран телефона. Кратко стрельнув глазами в сторону Агреста-старшего, Адриан задумался. И принял решение. В дань памяти о том, кем он был прежде. Отец многое сделал для того, чтобы подросток стал сильным, храбрым и никогда не сдавался бы. Пальцы легко проскользили по экрану, набирая текст. Стереть получателя. Выбрать другого, из списка контактов. Отправить. Всё. Блондин качнул головой, как если бы сделал верный поступок. «Лети, моё маленькое сообщение. Лети и сделай своё дело…» — Адриан отрешённо посмотрел перед собой, почти вживую увидев, как лист, исписанный буквами, отрывается от его ладони и, сорвавшись в полёт, просачивается сквозь окно, чтобы найти своего получателя, который будет весьма удивлён. И получит сильную поддержку для исполнения своей мечты. Может быть, юноша и ошибался, принимая желаемое за действительное. Может он неверно воспринимал желание другого человека. Теперь — всё зависело только от той, что получит это сообщение. Примет ли она то, что Адриан ей сказал или нет. И если примет, то что будет делать дальше? Юноша отложил телефон и взялся за пульт, за которым тянулся прежде. Отключив утомившие его слайды, подросток включил новости. Знал ли он, что это плохая идея? Конечно знал. Но ему нужно было подготовиться. — Ещё неделю нас ожидает мрачная погода. Если вам кажется, что тучи со всех концов света собрались над Парижем — не отчаивайтесь. Сезон дождей подходит к концу. Уже в следующую пятницу нас ждёт аномальная жара. Дожди и грозы сменятся резким повышением температуры… -…К другим новостям. Адриан Агрест, пропавший безвести неделю назад, как сообщает наш источник, сейчас находится в больнице. Врачи пока что не дают комментариев, однако нам удалось узнать, что подросток находится в сознании и в данный момент его жизни ничего не угрожает. Мы пытались связаться с Габриэлем Агрестом, чтобы уточнить…