Черный Цвет Ночи

Маринетт пыталась понять действия Хлои. Между ними никогда не было особой дружбы. Она знала, что блондинка в глубине души не так отвратительна, как казалось на первый взгляд. В ней было что-то хорошее. И этого хорошего было куда больше, чем сейчас имела сама брюнетка. И всё же — она не могла понять, какие цели преследовала Хлоя Буржуа, устроившая эту абсурдную примерку во время шторма. На улице бесновалась непогода и стеклянные двери бутика дрожали, звеня от порывов ветра. Хлоя, расположившись на низком диванчике, безразлично листала журнал. Если бы кто-то присмотрелся, то увидел бы, что девушка не только не читала статьи, но и даже не обращала внимания на фотографии. Она просто механически перелистывала страницы, лишь бы хоть чем-то занять руки. Порой она скашивала взгляд на примерочную, возле которой застыла Сабрина. За шторкой пряталась ненавистная ей Дюпен-Чен. — Боже! Ты что, не можешь справиться даже с одеждой? — Раздражённый голос блондинки пронзил помещение. — И ты хочешь стать модельером, будучи такой неуклюжей? Нелепо! Абсолютно нелепо! Даже если у тебя есть талант — если у тебя опускаются руки при столкновении с одной единственной молнией или застёжкой, модельером тебе не стать! Пальцы Маринетт сжались. Раньше Хлоя никогда не признавала, что у неё есть хоть какой-то талант, кроме умения раздражать всех. Возможно девушке это показалось, но сегодня голос блондинки звучал мягче. Отдёрнув шторку брюнетка несмело сделала шаг наружу. Желтая блузка, строгие длинные штаны, бежевый жилет. И моментальная реакция Буржуа. — Отвратительно! Даже изысканная одежда на тебе смотрится безвкусно! — Гневный взгляд Хлои пронзил работницу бутика. — Это что, всё что у вас есть? Принесите что-нибудь ещё или я пожалуюсь папе и этот задрипанный магазинчик закроют! И лучше вам поторопиться, если вы не хотите, чтобы моя мама узнала про этот фарс. Тогда вас не просто закроют, но и вся ваша репутация превратиться в пыль! Маринетт внутренне сжалась. Что бы она не думала прежде о своей однокласснице — та оставалась взбалмошной и избалованной девушкой, привыкшей получать всё. Её совершенно не беспокоили чувства других. Она манипулировала другими и добивалась своих целей без всякого зазрения совести. — Сабрина! Принеси пока этому огородному пугалу что-то попроще! — Властные нотки в голосе Буржуа подстегнули подругу. — Если я ещё хоть секунду посмотрю на это убожество, моё чувство прекрасного умрёт в мучениях. Раздражённая Хлоя отшвырнула от себя журнал и взялась за другой. На Маринетт она взглянула лишь мельком, когда та вышла из примерочной, и больше не обращала внимания. Впрочем, брюнетке в скором времени оказалось не до этого. Принесли новую подборку одежды, а после подоспела и Сабрина, сделавшая свой выбор. Наряды сменялись один за другим. Вскоре Буржуа надоел этот магазин, и она потащила одноклассниц в следующий. Затем ещё в один. И везде были бесконечные примерки. Маринетт с недоумением и крохой интереса наблюдала за тем, как в зеркале появлялись новые образы. Синяя блузка, строгий пучок и широкие штаны. Тёмная юбка, белоснежная сорочка, высокие каблуки. Брючный костюм в широкую полоску, двухтонный, по сути своей. Чёрное и белое. Жакеты, брюки, куртки, блузки, свитера, юбки, кардиганы, рубашки, пуловеры, костюмы — всё сменялось одно за другим. Брюнетка никак не могла понять, что происходит и кто на этот раз тот человек, что смотрит на неё в зеркало. В самом начале, до карнавала одежд и нарядов, там была лишь она. Маринетт Дюпен-Чен. Где-то в середине примерки обычная девушка потерялась. Не могла дочь пекаря выглядеть так. Хлоя потратила довольно много времени на эту поездку. Жан, которого блондинка нагружала купленными вещами, с опаской поглядывал на багажник, так, словно тот мог бы раздуться и взорваться из-за переполненности. А ещё дворецкий задавался вопросом — почему юная леди тратит столько сил на то, чтобы отрицать очевидное. Проблема была даже не в том, что мадемуазель Буржуа отвергала это перед другими. Она врала самой себе. Не могла признаться, что её волнует состояние этой брюнетки. Хлоя была сейчас в чрезвычайно подавленном состоянии, но причины Жан не знал. Ей было чудовищно плохо. И потому она вцепилась в Маринетт как в спасительный круг. Было ли это иррациональное желание помочь тому, кому так же плохо, чтобы самой стало лучше? Мужчина сомневался, что решение было столь уж необдуманным. Дворецкий помнил, что всякий раз, когда юная леди чувствовала себя плохо — она ходила по магазинам. Шкафы уже ломились от купленной одежды, но блондинке было мало. Вещами не заменить отсутствующих родителей и друзей. Хлоя знала это лучше кого бы то ни было. И всё же мадемуазель Буржуа остервенело выискивала всё новые наряды для того, чтобы из зеркала на неё посмотрела бы та девушка, у которой всё было бы, даже не хорошо. Хотя бы — не плохо.