Escape

Курт тихо вздохнул, но кивнул мужчине. Ему и так было немного стыдно за то, что он вспылил и закатил небольшую сцену. Выйдя из машины, Хаммел удивленно поднял брови, когда Блейн остановил его. — Просто скажи мне, как ты себе это представляешь? Мы вернемся домой и ты пойдешь к нему? Один? Что если он убьет тебя? Пустит пулю в лоб, а потом придет за мной и я надеюсь, что он сделает это, потому что, блин, я не смогу спать ночами нормально, зная, что тебя убили из-за меня. А это и правда так, не отрицай, ладно? А если ты пойдешь туда не один, со мной, то я увижу его, так? Значит твое обещание о тайне не будет выполнено. И…что изменится? — выдохнул Курт и обнял Андерсона. — Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то произошло. Не хочу, чтобы ты снова связывался с этими людьми, кем бы они ни были. Я… Ты тоже не понимаешь меня, как оказалось. Ты первый, к кому я…что-то по-настоящему чувствую, и да, я знаю, как тебя это пугает, как ты не хочешь этого, но этого не изменить, ладно? Я не хочу тебя терять, — тихо произнес Хаммел, сам положив руку Блейна на свои плечи и крепко обнимая мужчину за талию. Блейн наклонил голову и легонько коснулся макушки Курта губами, а затем снова затянулся сигаретой, выдохнул, и приподнял его лицо за подбородок, коротко целуя мальчика в губы. — Нет, милый. Мой босс не тот человек, к которому я могу пойти. Он ведет двойную жизнь. И либо он будет к тому моменту мертв сам, либо ты даже не догадаешься, что он все провернул, потому что он просто будет рядом и будет успокаивать тебя после пережитого. И вот твоя реакция, чистое доверие и отсутствие подозрений — то, что может спасти меня. Конечно, мы проработаем легенду для копов, в которой выставим меня героем, спасшим тебя и бегущим от того, что… Нам угрожали? Не волнуйся, в моей голове сотня планов для публики и полиции. Если только босс позволит мне разыграть этот спектакль. Если он позволит, то он также позволит мне покинуть страну с условием, что я никогда сюда не вернусь. Австралия ведь была не просто так. И ты, возможно, захочешь полететь со мной? Блейн улыбнулся, поглаживая щеку Курта и его подбородок, чувствуя себя странно и тепло от объятий этого хрупкого мальчика. — Если он будет знать, что его двойная жизнь не пострадала, и я планирую унести тайну в могилу, то, наверное, у меня будет шанс. Но только мое молчание дает нам надежду, так что не проси меня о правде. Разве что потом, на нашем ранчо с кенгуру, где ты будешь в коротких шортах и в веснушках с головы до ног, я усажу тебя к себе на колени и расскажу эту страшную историю на ночь. — Ты понимаешь, что я теперь ко всем буду относиться с подозрением, кроме моей семьи. Только Финну и Кэрол я смогу доверять. Помимо тебя, конечно, — тихо произнес Курт, глядя на Блейна снизу вверх. — Но я постараюсь сказать и сделать все так, чтобы ты был в порядке. Я не хочу, чтобы ты отходил от меня ни на шаг, когда мы вернемся. А мы вернемся, — слабо улыбнулся Курт, мягко целуя Блейна в шею, немного отодвинув шарф. Он вздохнул, улыбаясь от касаний мужчины. Блейн мог успокоить его за считанные секунды. Но волнение за самого Блейна никуда не уходило. — Я хотел бы, чтобы мы остались в Нью-Йорке. Там вся моя жизнь и мой отец и…я не могу его оставить, по крайней мере пока. Ты должен понять, что после всей этой ситуации я не смогу оставить его. Но если тебе сохранят жизнь только с тем условием, что ты должен будешь уехать, то я приеду к тебе. Не сразу, но я обещаю, что в один день я буду стоять на пороге твоего ранчо с кенгуру и надену самые короткие шорты, — тихо рассмеялся Курт. — Только если ты позволишь мне быть рядом. И если ты не найдешь кого-то…лучше меня. — Я не умею ждать. Так что-либо ты полетишь со мной, либо у нас будут большие проблемы, — отрезал Блейн. Он давно распрощался с членами всей своей семьи, да и никогда особенно не был к ним привязан. Точно не так, как привязался к Курту даже за это короткое время. Он привязался к нему, открылся настолько, насколько вообще мог, и он считал, что если уж вдруг, один шанс на миллион, что он сможет выжить, то Курт, само собой, должен отправиться за ним хоть на Край Света мгновенно и без раздумий. А если даже под страхом смерти своей и Блейна он рассуждал с разного рода «если» и уже заранее искал оправдания, то, очевидно, никто никуда ехать не собирался. Сытая и богатая жизнь была лучше ранчо в Австралии. Отец, который не пошевелил и пальцем, чтобы вытащить сына, и больше внимания уделял жене и ее сыну, ведь тот был достаточно «мальчиком» и мог взять в руки семейный бизнес. Блейн знал намного больше, чем Курт предполагал, но Блейн не собирался открывать рот. «В один день» равно «никогда». Так что-либо Блейн заканчивает все уже сейчас, либо берет от Курта по полной все, чего хочет. — Пошли. Я голоден. Выбросив сигарету в урну, Блейн пропустил мальчика вперед, входя в кафе, и сам зашел следом, стараясь не думать о том, что горечь он ощущал совсем не от сигареты. — Я не заставляю тебя ждать, ладно? И господи, ты за секунды надумал в своей голове тысячу мыслей связанных с моими словами и перевернул все так, что теперь злишься. Я вижу это по морщинке на твоем лбу. Я заметил, что она появляется, когда ты злишься, — тихо произнес Курт, заставляя Блейна остановиться на входе. — Не заставляешь меня ждать? Потрясающе, Курт, — хмыкнул Блейн, изо всех сил стараясь сдержать собственный яд, который буквально рвался изнутри. Да, конкретно его отец не был примером для подражания последние несколько лет, но Курт всегда помнил того мужчину, который жил с ним в их маленьком доме, с которым Курт работал в автомастерской или которому готовил ужины. Все уже изменилось, но Хаммел все еще надеялся, что тот самый Берт вернется и они снова сядут в его комнате и поговорят по душам. Или Берт хотя бы поинтересуется, как он провел день. Или просто одарит Курта улыбкой, которую Хаммел не видел уже несколько лет. — Ты можешь не злиться на то, что я люблю моего отца, каким бы он ни был? Я не знаю, что у тебя было с твоим отцом и семьей, но я… Я просто люблю моего папу, — тихо шепнул Хаммел, проходя все-таки в кафе и присаживаясь за стол в углу. Открыв меню, Хаммел скользнул глазами по блюдам и остановился на салате и воде со льдом и лимоном. Юноша взглянул в окно и положил руку под щеку. Казалось, все было легко, но в тоже время так сложно. В секунду все менялось и будто переворачивалось с ног на голову. Сделав заказ не вовремя подошедшей официантке, которую он бы прожег взглядом, не будь он в очках, мужчина повернулся обратно к мальчику, кладя руки на стол. — Если ты не заставляешь меня ждать, а я не намерен сидеть и ждать тебя, понятия не имея, планируешь ли ты прилететь и когда именно, то начерта вообще все это тогда? Нет ни единого шанса, что мне позволят остаться в США хотя бы на час после того момента, как ты будешь передан отцу. Говоря откровенно, нет даже особенных шансов, что меня оставят в живых. И это лучший вариант, потому что тогда оставят в живых тебя. Но ты, блять, сначала говоришь, что не сможешь жить, зная, что меня нет, а затем говоришь, что в какой-то один ебаный метафорический день появишься в Австралии, где я буду под чужим именем в забитой деревне и без возможности связаться с Америкой? Это смешно. Смешно и мерзко. Ты даже не можешь соврать, что помчишься за мной на край света, хотя и говоришь, как я до невозможного тебе важен. А если не важен, то и не лги мне. Уж в чем я не нуждаюсь, так это в розовом сиропе, обещаниях и клятвах, которые не имеют под собой оснований. Твой папочка ни за что в жизни тебя не отпустит к такому ублюдку, а ты не ослушаешься его и будешь тянуть, месяц за месяцем, пока не забудешь, как я выглядел. И так оно и лучше, ты знаешь. Ты явно не хочешь ничего из того, чего хочу я. И я бы точно ни минуты не ждал, чтобы отправиться за тобой. Несмотря ни на что или на кого. Блейн понимал, что выложил слишком много карт на стол, говоря так откровенно о своих чувствах, но ему было плевать. Шансы на выживание и правда были ничтожно малы, так чего держать язык за зубами? — А ты что, не можешь подождать меня немного? Я, конечно, не настаиваю, но ты упрекаешь меня в моих словах о важности, но ты сам не можешь немного подождать меня. Знаешь почему? Потому что все должно быть только как ты хочешь, и тебе плевать, что у меня есть семья и друзья и еще кто-то помимо тебя. Если ты захочешь, ты сможешь связаться с Америкой и господи, ты серьезно говоришь мне это? — зашипел Курт, немного подаваясь вперед, чтобы Блейн его расслышал. — Перед тем, как отправиться в эту чертову Австралию, ты можешь оставить мне некоторые координаты, если тебя это не затруднит, конечно. Хотя бы имя и мне будет легче тебя найти, ладно? И мне не нужно врать, что я пойду за тобой на край света, потому что это же пугает тебя. То ты бежишь как ошпаренный от того, что происходит между нами, а сейчас ты закатил мне скандал только потому, что я ответил не так, как тебе хотелось. И если ты еще не понял, мне не нужно разрешение моего папочки, чтобы я сам строил свою жизнь, — шептал Курт и бросил немного резкое «Спасибо» официантке, что принесла их заказ и с улыбкой удалилась. — Если ты, идиот, забыл, то я спешу напомнить тебе, что я несовершеннолетний и не имею права вылета из страны без документов и разрешения отца, так что прекрати винить меня в том, что я немного отложил твои планы. Я не могу тебя заставить сделать это, но я хочу, чтобы ты хоть немного понял меня, а ты напрочь отказываешься делать это. Все должно быть только так, как решил ты, а мое мнение совершенно не важно правда? — спросил Курт и встал с места, забирая со стола ключи от машины. — Я не голоден, подожду тебя в машине. Приятного аппетита. Если Курт совершенно не понимал, о чем говорит Блейн, то это были исключительно его проблемы. Андерсон спокойной съел сандвичи, салат, и выпил стакан кофе, который заказал, а затем так же спокойно покурил на улице, не чувствуя никакого напряжения по поводу истерики Курта. Глупо было обсуждать что-то подобное, если они не знали, что будет с ними через час. И тем не менее, сев в машину, Блейн заметил, не глядя на Курта: — Я уже предупреждал тебя о стопроцентном послушании. Так что да, если мы оба останемся живы, то у тебя будет несколько секунд на то, чтобы принять решение и либо отправиться за мной, либо попрощаться со мной навсегда. И не волнуйся, разрешение на вывоз тебя из страны есть у каждого из нас, подписанное твоим отцом, хоть и без его ведома. Босс просчитывал все на много ходов вперёд. Блейн достал карту, несколько минут всматривался в обозначения на ней, а затем выехал на дорогу, включая радио. До ближайшего мотеля оставался час езды и дальше он ехать сегодня не планировал. Ему слишком сильно хотелось придушить Курта. Он был зол просто до одури на то, что мальчишка испортил его настроение, несмотря на то, каким хорошим старался он быть. На то какое утро он устроил ему! Как никогда прежде! Мог бы просто закрыть свой рот, попросить прощения, и залезть к Блейну на руки. Он обязан был вести себя, как маленькая ласковая детка, раз чувствовал что-то, хотел быть с Блейном, и если хоть немного понимал его натуру и характер. А если он решил снова вести себя, как упрямая сучка, то ночевать он будет отдельно. Причём в другом номере. И плевать Блейн хотел на безопасность. Пару раз мимо пройдёт пьяный мужик, выбивая двери и требуя секса, быстро прибежит к Блейну. — Я не хочу больше говорить об этом, если ты не заметил, — ответил Курт, лежа на заднем сидении. Курт снял очки и надел капюшон, отворачиваясь от Андерсона, утыкаясь носом в спинку сиденья. Его жутко раздражало то, что Блейн вел себя как эгоист, и совершенно не хотел услышать Курта. Он хотел, чтобы все было так, как он давно решил. Да, Курт тоже многое придумал в своей голове, но он не собирался выдергивать Андерсона от всего, что ему дорого. Потому что Курт не имел прав ставить такие ультиматумы, а Блейн, наверное, решил, что он имеет. Если честно, то сейчас Курту хотелось, чтобы его убили после первого же дня в Нью-Йорке, чтобы он смог увидеть семью, попрощаться с отцом и Блейном, который заставляет его делать самый тяжелый выбор в жизни. Зачем Блейн вообще завел эту тему? Зачем он требовал от Курта изменить все, бросить, оборвать все связи, стать отшельником как и сам Андерсон? Кто сказал, что такая жизнь для Хаммела? Точно не сам Хаммел. Курт немного задремал в машине, отвешивая себе за это подзатыльник, потому что долго не сможет уснуть ночью, и, проснувшись, сел на сидении, молча потирая сонные глаза. За время молчания Блейн смог отчасти переварить разговор с Куртом и прийти к решению больше ни на миллиметр не впускать мальчишку глубже. Может быть, у них даже будет физический контакт из-за ситуации, опасности, и того, что они тут только вдвоем, но ничего более. Он больше не позволит себе быть придурком, который таскает цветы в кровать и носит кого-то на руках. Никакой искренности, никакой улыбки, никаких признаний и нежных поцелуев. Если сам он выживет и улетит, так ему будет проще. Не вспоминать о Курте и не тревожить свои раны. Он давно никому не доверял и не должен был доверять Курту. Нужно было сразу провести линии и границы. Мальчишка ничего не планировал менять и только пользовался Блейном. Сексуальным контактом, заботой, спасением его задницы. А значит он не останется рядом с ним ни на минуту после того, как убедится, что он в безопасности. Интересно было только относительно утренних желаний. Блейн сказал, что хочет показ мод, а Курт обещал желание исполнить. Блейну было даже любопытно, собирался ли Курт сдержать слово и сделать это, несмотря на ссору, или грош была всем его словам? Заметив в зеркале, что Курт проснулся, Блейн не сказал ничего, но достал очередную сигарету и закурил в окно. Они проехали немало, больше, чем планировал Блейн изначально, на улице начинало темнеть, так что как только сбоку от дороги появилась вывеска, Блейн свернул к ней. Он по привычке первым вошёл в здание администрации и заказал на этот раз два номера. Оба на своё имя. Вернувшись к машине, из которой как раз вышел Курт, Блейн молча вложил в его руку один ключ, а второй прокрутил на своём пальце, отправляясь к багажнику, чтобы забрать вещи.