Кровный дуэт

Семейство Дурслей на пару с юной мисс Поттер ждали прихода волшебника из Хогвартса около недели, день рождения Гарри приближался с бешеной скоростью, отчего она и Дадли проводили всё свободное время в комнате девочки, планируя, как провести этот день. — Я думаю, нам нужно отправиться куда-нибудь на край города и переночевать в заброшке под видом маргиналов, — очередной раз высказала свои пожелания Поттер. — Накупим чипсов с колой. Вариант недорогой, дядя Вернон против не будет. — Я не думаю, что мой отец хотел бы наблюдать своего единственного сына в роли начинающего бомжа, — парировал Дадли, перечёркивая уже девятую строчку в списке «День Рождения мисс Поттер», которая гласила «Маргинальная вечеринка». Почерк был весьма корявым, так как Гарри писала вверх ногами — составлял этот список младший Дурсль, лежащий на мягком ковре напротив девочки. — Можно заказать пиццу и позвать в гости нашу компанию. — Нет уж, братец, я не хочу, чтобы Мальком снова подарил мне пособие для начинающих домохозяек. Дадли совершенно не смутился. — Это ведь был дружеский прикол, — сказал он, криво усмехнувшись. — И всё же моей матери не нужно было «по секрету» говорить его матери о том, что у тебя не получается мыть посуду. — У меня нет... друзей, — сощурилась девочка, изменяя своё положение в экосистеме своей комнаты и ложась на спину. Глаза её без особого энтузиазма забегали по потолочной плитке. — Есть только ты. Мой братец, массой в две меня. — Ну уже не в две, а в полторы, — невесело хмыкнул мальчик, решив не зацикливать своё внимание на откровении юной Поттер, которое она весьма умело испортила очередной насмешливой фразой. Девочка делала так очень часто, и младший Дурсль к этому уже привык. — Так что насчёт пиццы? — спросил он вместо этого. — Ты на диете, — мрачно напомнила девочка брату, глядя на него как-бы снизу вверх. Тот закатил глаза, напомнив о её предложении «набрать чипсов и колы». — О, можно устроить день аристократов. Тематическую вечеринку, — девочка была настолько обрадована своим мыслям, что даже снова перевернулась на живот и подалась вперёд. – У нас будет накрыт шведский стол, а сами мы наденем крутые вещи. Мальком и Деннисом пусть притащат себе монокли для глаз, а у Гордона я видела карманные часы. Пирс пускай снова наденет тот смокинг, в котором он был в последний день учёбы. — Это уже лучше, — сообщил Дадли сестре, тщательно подбирая слова. Кончик ручки в его руках заскользил по листу, аккуратным каллиграфическим почерком мальчик вывел: «Вечер аристократов». В комнату младшей и единственной Поттер кто-то постучался, после чего тётушка Петунья слегка приоткрыла дверь и заглянула внутрь помещения. — Гарри, к тебе пришли... оттуда, — неуверенно сообщила она. Дети недовольно переглянулись. Ещё бы! Они ждали этого человека из Хогвартса столько времени, а он пришёл за день до дня рождения Гарри. Но делать было нечего, и дети поднялись с удобного ковра и пошли следом за миссис Дурсль. Пока Поттер весело отсчитывала ступеньки, перепрыгивая с одной на другую, Дадли расписывал бюджет на выбранное ими с Гарри мероприятие с целью отдать потом этот листочек своему отцу. К слову, бледный мистер Дурсль сейчас сидел в своём любимом кресле в гостиной, сверля настороженным взглядом сидящего на софе... сидящее на софе существо. Это был, вроде как, огромный человек с не менее огромной косматой бородой. Он сжимал в руках совершенно не нужный при нынешней погоде розовый зонтик и с интересом осматривал помещение. Вновь наткнувшись взглядом на гостя, Петунья сморщила носик и поспешила открыть окно. Этот до жути странный мужчина в такой солнечный день был одет в громадную куртку, да и спутанные волосы явно не охлаждали. Стоило этому недо-полу-человеку увидеть потерявшую всё веселье Гарри, он тут же неловко поднялся на ноги, оставив после себя выдавленный след на софе вместе с розовым зонтиком, и направился в сторону застывшей на предпоследней ступеньке девочке. — Гарри! Как я рад тебя видеть, — прогремел он, разводя руки для объятий. Юная Поттер невольно попятилась назад, отчего Дадли, смотрящий в лист с приготовлениями для дня рождения, врезался в неё. Девочка по инерции подалась вперёд, но младший Дурсль вовремя пришёл в себя и словил её за локоть. — Эй, осторожней. — Я бы не хотел, чтобы Вы трогали мою племянницу, мистер Хагрид, — всё-таки вмешался дядя Вернон, поднявшись с кресла. — Она не привыкла общаться с... ненормальными. Дадли с Гарри переглянулись. Сейчас они думали об одном и том же, молча проводя параллели между своей семьёй и итальянской мафией, про которую так любил рассказывать их приятель Гордон, пафосно «закуривая» сахарными соломинками. Несмотря на разногласия внутри, при посторонних все должны быть вместе. Семья должна быть едина, никто не должен даже подозревать о том, что что-то может быть не так. Великан заметно смутился, опустив руки, которые просто повисли вдоль его тела. Улыбка, спрятанная в косматой бороде, исчезла, а чёрные глазки, похожие на жучков, которых частенько ловил Деннис, грустно заблестели. — Так я, это, — неуверенно начал он. — Я ведь привёз сюда малышку Гарри. Лили и Джеймс... такие великие были люди, эх. Как сейчас помню, как забирал малышку Гарри из развалин. Потом сюда и доставил, так ещё и Сириус там был. Хотел забрать её к себе, да только я ведь по приказу Дамблдора там появился, сказал, мол, нет. И тот и ушёл ни с чем, да. Так и мотоцикл мне отдал свой. Дети ещё раз переглянулись. Дадли едва заметно покачал головой, а после вернулся к составлению списка на завтра. Тётушка Петунья тяжело вздохнула, повернувшись к открытому окну — ей очень тяжело давалось нахождение с этим провожатым в одном помещении, и младшая Поттер её за это не винила. — Я всё-таки попрошу уважительней относиться к её личному пространству, — настойчиво продолжил старший Дурсль, за что был награждён укоризненным взглядом этого великана, указывающим на его крайнюю степень безчувственности. Вернон не смутился, спокойно опускаясь обратно в своё кресло. — Почему нам не прислали кого-то более нормального? Или все волшебники... такие.., а? Если это так, то я лучше оплачу девочке Вонингс. Поттер еле подавила желание счастливо улыбнуться. В последний раз дядюшка заступался за неё три месяца назад, когда в голову учителя по физкультуре после его замечания девочке случайно угодил волейбольный мяч. Совершенно случайно. — Альбус Дамблдор доверил мне проводить Гарри в Косой переулок, Дурсль, — недовольно пробурчал Рубеус. — И кто ты, чтобы критиковать его решение? — Как Вы смеете разговаривать со мной так в моём же доме? — возмутился дядя Вернон, с вызовом смотря на великана. Дадли уже несколько секунд ничего не писал на своём листочке, настороженно поглядывая на странное чудовище. Оно, тем временем, вернулось к софе и схватило розовый зонт, угрожающе наставив его на главу семьи. — Я хранитель ключей и лесник в Хогвартсе, — с умеренной гордостью поведал он. — Мне доверяет сам Альбус Дамблдор, а он великий волшебник! И не вам решать, что делать Гарри, а что нет. Уверен, вы даже не рассказали ей о том, кто её родители. — Она знает обо всём, что положено ей знать, — слегка прищурилась тётя Петунья, взглянув на великана через плечо. Голос её сквозил холодом, отчего молчаливые дети переглянулись ещё раз. — Ваш Дамблдор сам велел нам ничего ей не рассказывать до поры до времени. Или он не сказал Вам об этом? По голосу миссис Дурсль было точно ясно, что Дамблдора она недолюбливает, как, впрочем, и мистера Хагрида. Рубеус выглядел уязвлённо. — Значит, это, — сказал он, переводя дыхание, — значит так было нужно. — И Вы в этом вините нас? — слегка приподняла бровь женщина. Через несколько секунд она снова повернулась к окну, тем самым обозначив свой вопрос как риторический. Видя, что дядя и тётушка раздражаются всё сильней и сильней с каждой секундой, Гарри вопросительно взглянула на своего брата и, получив едва заметный кивок, решила взять ситуацию в свои руки. Они с Дадли иногда немного походили на близнецов, особенно когда дело касалось родителей мальчика: дети понимали друг друга по жестам и взглядам, а их головы посещали почти одни и те же мысли. — Мистер, я боюсь, что мой любимый дядюшка прав, — выдала она, спускаясь с лестницы до конца и подходя к великану так, чтобы их разделяла спинка софы — на всякий случай. — Если Альбус Дамблдор и в самом деле «великий», он должен понимать, что Вы привлечёте много внимания нормальных людей. Я не хочу, чтобы мою семью обсуждали за глаза, поэтому, прошу Вас, сообщите мистеру Дамблдору, что я хочу пойти в «Косой переулок», как Вы выразились, с кем-нибудь более... человечным. Уж простите мои замашки ксенофоба, но нормальные люди не привыкли видеть... такое. Рубеус выглядел расстроенно. Вероятно, он ожидал здесь приветливую Гарри Поттер, которой будет более чем всё равно на своих родственников. Как бы не так. «Семья превыше всего», — это юная Поттер поняла ещё в семь лет, когда один из её одноклассников отрезал ей клок волос, после чего Дадли поймал его со своими друзьями на заднем дворе школы. Это юная Поттер поняла, когда вечно ворчливый дядя Вернон добился увольнения учительницы по английскому, из-за того что она обозвала Гарри «ненормальной» и как-то там ещё, опустив перед всем классом из-за невыполненного домашнего задания. Это юная Поттер поняла, когда тётушка Петунья вызвала её на откровенный разговор и предельно ясно объяснила особенности физиологии девочек. У Гарри была самая настоящая семья. У неё были любящие дядя и тётя, был не менее любящий её братец. Кем были для девочки этот великан и этот Альбус Дамблдор? Просто непонятными почти-людьми. Поттер не принимала мистера Дамблдора за великого человека, ведь такой наверняка бы понял, что отправлять подобное чучело к нормальным людям просто непреемлимо. — Дамблдор будет недоволен, — нахмурился великан, а после перевёл взгляд на Вернона. — Это ты ей промыл мозги, Дурсль? — кончик розового зонта снова уставился на мужчину. — Джеймс и Лили Поттер никогда бы не... — Я не Джеймс и не Лили Поттер, — довольно грозным голосом прервала гостя Гарри. Ей совсем не нравилось, что в её дядюшку Вернона тычат не пойми чем. Она уверенно обошла софу и, скинув домашние тапочки, залезла прямо на неё, чтобы не смотреть на мужчину снизу вверх. Однако даже теперь она доставала ему только до плеча. — Я Гарри Поттер. И Вернон Дурсль — моя семья. Как и Дадли, как и тётя Петунья. Уж простите, что это не соответствует Вашему представлению о моём воспитании. Никто мне мозги не промывал, а вот насчёт Вас я не уверена. Уходите. И скажите вашему Святому Альбусу, что я хочу видеть в нашем с Дурслями доме человека. Прощайте. — Дамблдор велел мне... — начал великан, но на этот раз его перебил уже Дадли. Он держал в руках готовый список на завтра и уверенно смотрел на хранителя ключей Хогвартса с лестницы. — Вы пугаете мою сестру своим присутствием, — спокойно сказал младший Дурсль. Размеренным шагом он стал спускаться по лестнице с целью подойти к отцу и отдать ему листок. — При всём моём уважении, мистер, если в Хогвартсе только такому, как Вы можно доверить сопровождение юной знаменитости в место, полное волшебников, то у меня для мистера Дамблдора плохие новости: моя сестра отказывается ехать в Хогвартс. И можете не говорить мне ничего, она будет совсем не против Вонингса. Гарри с едва прикрытым восторгом наблюдала за тем, как её брат отдал лист с необходимыми расходами своему отцу, а затем стал вальяжно расшагивать по гостиной, сцепив руки за спиной. Ему не хватало лишь какой-нибудь шляпы с большими полями или монокля на одном глазу. Иногда даже тётушка Петунья удивлялась наличием в своём сыне такой огромной предрасположенности к аристократизму. Не к снобизму, а именно так. Несмотря на вес, его движения и голос принадлежали взрослому человеку, имеющему опыт в «дворцовых интригах» и прекрасно разбирающемуся в политике. Даже Пирс и Мальком иногда называли его реинкарнацией какого-нибудь короля. — Гарри, ты, это, уверена в, ну, этом? — уязвлённо спросил у девочки мистер Хагрид. Поттер лишь слегка приподняла бровь, а затем кивнула. — Ну тогда я, это, пойду. Гарри кивнула ещё раз, слегка морщась: речь мужчины после слога Дадли и дяди Вернона казалась ужасной. Тётя Петунья словно подавилась лимонным соком, настолько сильно она скривилась. Когда великан, последний раз взглянув на неблагодарную мисс Поттер, ушёл, Петунья шумно выдохнула и заметно расслабилась. Вернон, последние несколько минут изучавший приготовленный сыном список, приподнял бровь и взглянул на Дадли, который лишь пожал плечами и кивком головы указал на кузину. — О каком Сириусе мистер Хагрид вёл речь, матушка? — невзначай поинтересовался младший Дурсль, доставая из шкафа в стене ручной пылесос и начиная чистить софу. Ему не хватало фрака и белоснежных перчаток для полноты образа. Петунья расположилась на коленях своего мужа (она так делала почти всегда, когда ей требовалась поддержка) и метнула взгляд на сына. — Лучший друг Джеймса, — пожала она плечами. — Лили его называла «Бродягой». Такой напыщенный был. Петунья слегка скривилась, вспоминая, как он с Поттером пришёл к ней с целью позвать на свадьбу Джеймса и Лили. Женщина тогда ещё сильней убедилась в своих желаниях оставаться дома. — Если они были друзьями, то, возможно, этот Сириус мог взять Гарри к себе, — рассудил Дадли, присаживаясь на очищенную софу и дёргая за ногу всё ещё стоящую на ней Поттер. Девочка с тихим «ай» приземлилась рядом с кузеном. — Странно, что он не объявился за все одиннадцать лет... — Он преступник, — раздражённо выдал дядя Вернон, просматривая в окно. — Его показывали по телевизору на следующий день, после того как Гарри подбросили к нам. Я не знаю, что он там натворил, — пробурчал он, заметив любопытные взгляды двух детишек. — Говорили, что маньяк особо опасный. — Либо он предатель родителей моей кузины, либо его подставили, — рассудил самый сообразительный из них. — В любом случае, это узнать будет лучше у него. Я правильно понимаю, что его посадили в магическую тюрьму? — Азкабан, — выдала Петунья, слегка поджав губы. Она поудобнее устроилась на коленях мужчины и прижалась к нему своим хрупким тельцем в поиске поддержки. Ладонь дяди Вернона легко прошлась по её светлым волосам, поправляя разлохмаченную на макушке причёску. — Лилс рассказывала, что там какие-то дементоры всё охраняют. Они, вроде как, высасывают из людей счастье и радость. Когда ты их видишь, ты чувствуешь тоску и холод. — Это как с математичкой пересекаться без сделанной домашки, да? — поинтересовалась Гарри у тётушки. Петунья обречённо вздохнула и положила голову на плечо мужа. Её племянница мало что принимала что-то в серьёз без доказательств. Этим она абсолютно не отличалась от своего брата. — Ладно, мы с Петуньей поедем в супермаркет и наберём вам что надо, — решил закончить разговор дядя Вернон. Петунья, сообразив, что её муж не очень хочет говорить про волшебников, быстренько поднялась на ноги и побежала в спальню, чтобы привести себя в порядок. Муж тоже поднялся, направляясь в сторону выхода. Он уже был готов для поездки, и ему оставалось только выгнать машину. — Чтобы никуда и ни с кем не ходили, пока мы не вернёмся, — дал он наставление детям, а после покинул гостиную. Гарри взглянула на своего брата, который уже держал в руках один из своих гаджетов. — Сириус — самая яркая звезда в созвездии Большого Пса, — констатировал он. — А твоя мать назвала его «Бродяга». Символично, правда? Собака — преданное животное. Если твой отец и в самом деле был дружен с этим Сириусом, то будь он хоть Владыкой Тьмы, тебе ничего не будет. — Нужно будет узнать, что он натворил, — задумчиво протянула Гарри, включая телевизор. — Желательно у него. В тюрьме ведь разрешено навещать, да? — Это магическая тюрьма, — неуверенно сказал Дадли, забивая в интернете очередной запрос. На этот раз он касался помощи в подготовке к вечеринке в стиле аристократов. — Но стоит попробовать. Поттер пожала плечами и полностью ушла в сюжет телепередачи, даже не обратив внимания на спустившуюся тётушку Петунью. Женщина почти дословно процитировала своего мужа, а после скрылась за дверью.