Испания.
Лиам припарковал машину напротив клуба и выключил зажигание. На секунду задумался, а затем всё же разблокировал телефон, чтобы отправить сообщение.01:56
Белла
«Уже на месте. Выходишь?»
Он опустил телефон на сидение и вернул руку на руль, всё внимание парня теперь было направлено на улицу за окном. Стоянка у клуба была заставлена дорогими автомобилями (намного дороже его), низенькие дома давили с разных сторон, запирая площадь в импровизированную коробку, но клуб, естественно, гордо возвышался среди всех построек и сиял неоновыми вывесками. Лиаму стало жутко, даже скорее не от места, а от мыслей, что девушки вынуждены выставлять себя напоказ, чтобы получать достаточное количество денег для жизни. Лиам знает, что обстоятельства могут загонять в разные ситуации, но так же он знает, что какая-то часть девушек добровольно занимается этим, потому что это то, что им нравится, ну и танцы – это ведь совсем неплохо? Лиам не может порицать их, он, правда, не хочет, но иногда в нем проскальзывает эта доля осуждения, воспитанная в нем отцом, и он ничего не может поделать. Зато он с легкостью может сказать о своей ненависти к большему количеству посетителей стриптиз-клубов — этих малообразованных существ, дряблых толстосумов, которые считают, что деньги решают всё. Хочешь девочку? Помани её своим кошельком! Девочка всё ещё отказывается? Да она же дрянная сука и просто набивает себе цену! Они все мечтают получить член! И такое пугает больше всего: девочки, ушедшие закулисье, мечтают спокойно попасть домой и поспать, но опасности поджидают их на каждом шагу, едва они спускаются со сцены. Возможно, если это хороший клуб, внутри проблем нет, ведь охрана всегда защитит, но что делать, когда ты покидаешь помещение? Каждая дорогая машина, подмигивающая своими начищенными фарами, представляет опасность. Каждое опущенное окно может означать, что за тобой следят. Каждое перешептывание, смех, шорох, шаги — это учащение биения сердца и ужасный гул в ушах, потому что «Не трогайте меня. Не трогайте меня. Не трогайте меня». Лиам просто надеется, что у Беллы никогда не было подобных ситуаций, но сомнения одолевают его разум, что-то же заставило её быть такой агрессивной? Мобильный, отложенный в сторону, резко завибрировал и заставил Лиама удивленно выдохнуть, вздрогнув грудью. Он настолько задумался, что умудрился напугать сам себя. — Да? — Лиам, ты рано, — раздался прерывающийся из-за плохой связи голос Беллы, — у меня ещё одно выступление через десять минут! Лиам взглянул на время и едва нахмурился. — Откуда я должен был знать? Ты сказала, что к двум освободишься. Девушка недовольно цокает и отвлекается на кого-то рядом, прежде чем всё-таки сообщает: — Это работа и всё может переиграться, ты знаешь, как это, — Белла зевает на другом конце телефона, словно она весь день работала с бумагами в каком-нибудь офисе и ужасно замучилась, зашиваясь в конце месяца. — Верно, — говорит Лиам отстраненно. Он снова оглядывает стоянку и нескольких мужчин, курящих у входа, когда задумчиво спрашивает, — Я могу попасть внутрь и подождать тебя там? На мгновение в телефоне тишина, но затем Белла присвистывает и издает смешок. — Ох, Пейн, так и скажи, что хочешь посмотреть на голых девушек! Что давно не было, да? — поддразнивающе интересуется Белла, а на фоне раздаётся пара девичьих смешков. — Белла! — упрекает Лиам, ему не верится, что он до сих пор общается с ней, — Я не побегу к вам в гримерки, просто побуду поблизости, чтобы ничего не случилось. — И что же может случиться, Пейн? — Лиам слышит издевку в том, как она делает акцент на его фамилии. Её настроение из игривого меньше, чем за секунду превращается во враждебное. Из голоса уходит «сладость», заменяясь желчной холодностью, готовой прожечь его через расстояние. Снова. — Белла, — вкрадчиво говорит Лиам, пытаясь затормозить её. Он не хочет, чтобы она зазря распалялась. Опять тишина, будто бы девушка взяла и просто отложила телефон, не намереваясь больше разговаривать. — Тебя встретит Бекка у служебки, — резко произносит через пару секунд Белла, а затем скидывает вызов. Прекрасно, Лиам обожает, когда их разговоры заканчиваются тем, что она сбрасывает. Он тяжело вздыхает и выбирается из салона на прохладный ночной воздух, тут же пробирающийся к нему под футболку и заставляющий мурашки бежать по телу. Не то чтобы у Лиама были реальные опасения по поводу того, что Белла не сможет спокойно добраться от клуба до машины, но оставаться в такой обстановке, где ему вечно казалось, что что-то не так, ему не хотелось. Пускай он лучше пройдётся и посмотрит на место её работы, чем будет сидеть на месте и терзать себя странными мыслями, которые решили атаковать его. Выяснить местонахождение служебного входа оказалось нетрудным делом, узенький переулок, с левой стороны от центрального входа в клуб, вел к старой ржавой железной двери, которая со скрипом открылась, едва он приблизился к ней. — Лиам? — с явным акцентом поинтересовался тоненький голосок, принадлежащий низенькой миниатюрной блондинке. Он кивнул головой, и его осторожно пропустили внутрь, где волна запахов неожиданно накрыла с головы до ног. Помещение будто бы законсервировано этим смешением запахов: дымом сигарет, душным парфюмом из фруктов, и острыми цветочными духами, чувствовался и запах ароматизированных масел для тела. Лиам чётко смог различить пряный аромат корицы и мандарина, словно одна из девушек, совсем недавно воспользовавшаяся им, прошла в этом месте. Лиам слышит приглушенно музыку, словно его и сцену разделяет немалое количество комнат, что, наверное, так и есть. Его ведут едва освещенным коридором прямо, а затем они поднимаются по хлипкой железной лестнице вверх и выходят в коридор, откуда намного лучше становится слышно гул из самого клуба: музыка, свист и аплодисменты. Помимо этого, за одной из дверей коридора Лиам различает множество женских голосов и это не занимает много времени, чтобы догадаться, что прямо там находится гримёрка. Поначалу Лиаму кажется, что его заведут прямо туда, но на его же счастье блондинка проходит мимо и открывает для него дверцу с правой стороны. Комнатка оказывается чем-то вроде миниатюрной кухоньки: внутри стоит пара круглых столов, а возле стены находится стенка, где стоит микроволновая печь и электрический чайник. — Жди здесь, — говорит девушка на корявом английском и легко улыбается, прежде чем покинуть его. Лиам отодвигает стул и устало опадает на него, тут же начиная тарабанить пальцами по поверхности стола, лишь бы занять себя. Спустя недолгое время в коридоре слышится цоканье каблуков, раздается скрип, и в дверном проёме появляются две девушки. Обе высокие и худые, и худоба была далеко нездоровая, Лиам буквально мог видеть их скелет: четко проступающие кости и ребра, хлипкие и тоненькие кисти рук, выточенные скулы и резкие линии челюсти. Одна была длинноволосой блондинкой, с зелеными глазами, другая же имела рыжие волосы, обрубленные под каре, и голубые пронзительные глаза. Одеты они были в кричащие коротенькие наряды ярких, фактически ядовитых цветов, помимо этого девушки были увешаны украшениями: безвкусными бусами и браслетами, с фальшивыми драгоценными камнями, множеством колец пёстро переливавшихся на их пальцах. Они выглядели дешево, но вели себя вполне уверенно, словно были одеты как леди из Букингемского дворца. Девушки одарили его флиртующими улыбками, не забыв стрельнуть в него глазами, а затем, грациозно двигаясь, будто бы плывя по поверхности пола, не меньше, присели за соседний стол. Лиам был в смущении краткий миг, пока вслед за девушками в комнату не ввалился разодетый, как попугай, мужчина. Он то явно ощущал себя на миллион долларов: тёмно-зеленые брюки были длинноваты, складками собираясь вокруг потёртых рыжеватых ботинок, белая рубашка отдавала желтоватым оттенком, а красный пиджак классического покроя бренчал из-за цепочек, нашитых на карманах. Помимо всего прочего мужчина был в котелке и с тростью, что совсем не подходило ему, потому что ему от силы было лет 30, вот только тряпки, навешанные на нем, не только старили, но и до ужаса смешили. — Bona nit. Esperant una noia, ets un VIP?* (Добрый вечер. Ожидаете девочку, вы вип-гость?) — звенящий голос мужчины разорвал тишину, а приторно-вежливая улыбка тут же заблистала на его губах. Лиам не имел понятия, о чем тот сейчас говорил, единственное, что он смог разобрать – это что-то про вип. — Английский. Кто-нибудь говорит на английском? — решился попробовать Лиам, хотя ему и не очень хотелось вступать в диалог с ними. Ему было куда легче, если бы это троица просто игнорировала его присутствие тут. Мистер «колпак» нахмурил брови, но улыбаться не перестал, только оскалил зубы, склонив голову в непонимании, в то время как блондинка оживилась и села в пол-оборота, лицом прямо к Лиаму. — Очаровательно, господин англичанин, — голос девушки был тихим, что Лиаму пришлось несказанно напрячь слух, чтобы расслышать её, так ещё и ко всему прочему она проглатывала окончания, словно у неё был некий дефект речи. Она дразняще ухмыльнулась и снова заговорила, — Мой друг интересуется. Вы, сэр, заказали девочку? Я Женева, кстати. Лиам осмотрел троицу ещё раз. Неужели они действительно работали тут? — Я просто жду свою подругу здесь, — объясняет Лиам и кое-как улыбается, чтобы расслабить обстановку. — Un amic? (Подругу?) А кто она? — девушка интересуется, перекладывая ногу на ногу и складывая руки на столе. — Vostè va dir-me què dimonis està passant? (Ты скажешь, черт возьми, что происходит?) – «колпак» огрызается на девушку, недовольный тем, что она игнорирует. Он наклоняется к ней и грубым движением поворачивает лицо к себе, — Has sentit a parlar de mi? Demanem que aquest senyor és i si necessita els nostres serveis. A la vegada (Ты слышала меня? Спроси, кто этот господин, и не нужны ли ему наши услуги. Сейчас же) — Ell està a l'espera per a un amic, Frederic, (Он просто ожидает подругу, Фредерик) — девушка обиженно смотрит на него, — No he fins i tot fer res per preguntar, no l'odi (Я даже не успела ничего и спросить, перестань злиться). Мужчина отпускает её и делает несколько шагов назад, кивая, словно разрешая ей говорить с ним. Блондинка облизывает губы и вновь смотрит на Лиама. — Так тебе не нужны «особые» услуги? Мы можем помочь с этим, это входит в услуги нашего клуба, — девушка склоняется и произносит это заговорщическим голосом, — будет весело. Лиам отрицательно качает головой и впрямь подумывает о том, чтобы сорваться отсюда и пойти искать Беллу. Эта троица лишь усугубляет его мысли о таких местах. Мужчина кряхтит, привлекая внимание к себе, и отгибает край пиджака, вновь создавая звон. — Может, тогда тебе нужны таблетки? Посмотри, у Фредерика их так много! Любые, посмотри же, — девушка восторгается и в её глазах вмиг зажигается непонятный для Лиама огонёк. Она словно одержимая оглядывает продукцию, прикрепленную к внутренней стороне пиджака, словно уговаривает вовсе не его приобрести это всё. Это на самом деле пугает, и Лиаму как следует, хочется встряхнуть её, заставить переоценить собственную жизнь. Однако он осознает, что это было бы пропащим делом, возможно, что эти девушки погрязли в такой жизни настолько, что, попросту говоря, у них уже нет шанса выбраться обратно. И Лиаму отвратно от этого: никто не заслуживает такой жизни. — Лиам! — знакомый голос привлекает внимание на себя, заставляя Пейна вскочить со своего места и уставиться прямиком на встревоженную Беллу. Она удерживает с ним зрительный контакт и говорит, — Пошли отсюда. Я закончила на сегодня. Возникает небольшая заминка и Фредерик начинает обращаться к Белле, когда она резко прерывает его и снова просит: — Лиам, пожалуйста, идем. Наконец, словно очнувшись, он проворно огибает столик и оказывается в коридоре рядом с Беллой, которая тут же утягивает его к лестнице. — Какого черта? Ты что блять совсем не думаешь о том, что делаешь? Свихнулся что ли?! — нервно оглушает его брюнетка, прожигая то и дело взглядом. — Да что я сделал то? Я ждал там, где и сказали, я не виноват, что эта троица оказалась там. — Неслыханный идиот! Они почти обработали тебя! Ты что даже не понял? — Белла останавливается и толкает Лиама, припечатывая к стене, что из-за неожиданности выходит у нее вполне успешно. — Что? Да ничего подобного, я сказал "нет" на все их предложения. Я прекрасно понимал, что происходит, — у Лиама в голове не укладывается, как она вообщем могла подумать, что он почти попал в сети этих идиотов. Он не сделал абсолютно ничего, чтобы она вела себя так. — Женева почти уболтала тебя. — Белла грозно указывает на него пальцем и щурится, она всерьез кажется рассерженной, — Ты, что даже не заметил, что Вильера уже сидела возле тебя? Она трогала тебя, Лиам, ты заметил это?! Лиам замирает. Что? Вильера? Та рыжеволосая девушка? Лиам пытается прокрутить всю ситуацию в голове, но так и не находит ответов, кроме одного – другой девушки не было за противоположным столом, когда он уходил. — Они действительно …? Что блять это было? — Лиам совсем не понимает, но Белла не отвечает, лишь качая головой и начиная спускаться вниз. Вновь они заговаривают уже в машине, когда мчатся по ночным улицам в сторону собственного дома. — Ты принимаешь наркотики? — спросил Лиам негромко, опуская окно и впуская в душный салон свежий ночной воздух. Он видел, что Белла понуро покосилась на него, но огрызаться не спешила. Сегодня она казалось по-особенному «хрупкой» в своем настроении. — Нет, — говорит она, глядя в пустоту перед собой. Лиам сомневается и хмыкает, тут же привлекая внимание к себе, она смотрит уязвленно, широко раскрывает глаза и бормочет, — Правда, Лиам. Я не наркоманка. — Ну, разве несложно поддаться тем вещам, что происходят в клубе? Я просто не хочу, чтобы ты глубже втягивала себя в неприятности, ты стоишь намного большего, — говорит он, бросая взгляд на Беллу, которая тут же отводит глаза. — Я знаю, но это не так просто, как думаешь. Приходить туда и каждый раз наблюдать, как люди, твои друзья разрушаются под чьим-то давлением, — она замолкает и затем измученно откидывается на сидение, — я не слабовольная, Лиам. Я выживаю, как могу, но я не слабовольная. — Я и не говорил такого, — Лиам следит за дорогой и больше ничего не произносит, может быть, в этот момент Хадид все же заговорит сама? Он всеми силами надеется, потому что он видит столько потенциала в Белле, но то, куда она вкладывает его … просто глупость. — Я знаю, о чем ты думаешь, — Белла покачала головой и уставилась на свои руки, — знаешь, я никогда не думала, что буду работать в стрип-клубе, это определенно не было моей мечтой, но так случилось. Эта работа держит меня на плаву во многих смыслах, и пока я не найду себе что-то равносильно подходящее, я не уйду оттуда. — И что она тебе дает? Помимо денег, — спросил он. Белла поморщила нос, будто этот вопрос был настолько нелепым, чтобы говорить о нем. — Ты не поймешь. Это не то, о чем я могу говорить открыто, я не хочу объясняться, — со слабым смешком произнесла Хадид и сжала свои руки в замок, вцепилась так, словно пыталась отвлечь себя от чего-то плохого. Лиам заметил это, но ничего не сказал. — А ты? — она взглянула на него, — Ты расскажешь, что привело тебя сюда? — Работа, ты же знаешь, — Лиам странно взглянул на нее и вернулся к вождению. — Неправда, ты плохой лжец, Лиам. Мы оба таим секреты и вот не надо сейчас качать головой, я вижу тебя большую часть времени и твою грустную мордашку, так что давай. Рассказывай, что за обида тебя сжирает, — Белла замолчала, уставившись на его профиль. Лиам знал, что разговор не доведёт до добра, но если он хотел, чтобы они доверяли друг другу, стоило начать с малого. — Это тоже сложно, как выразилась ты, но в отличие от тебя, я попробую рассказать, — тихо сказал Лиам, — моя семья образцовая, полная любви и счастья. Я успешный игрок в родной команде, планирующий вот-вот ворваться в клуб мечты. Я счастлив и полон жизни, потому что со мной рука об руку всегда находится близкий человек. Ну, … я так думал. Это всё мне «казалось». Моя семья гнила изнутри, разлагалась грязными тайнами и обрастала умелой ложью. Мои личные отношения, оказывается, были в таком же состоянии и, знаешь, что самое дерьмовое? Что с самого начала я обо всем этом знал, но продолжал жить в этом, играть свою роль, но всего стало слишком много и я сбежал. Трус, не так ли? — Лиам с грустью взглянул на девушку, поджав губы. Тишина повисла внутри машины: Лиам ощущал, как грусть и страх, оседавшие глубоко, вздымались и разрастались внутри, а Белла просто обдумывала слова, пытаясь понять, где они оба свернули не туда в своих жизнях. — Ты не трус, Лиам. Я понимаю тебя намного больше, чем ты считаешь, — прошептала она, будто бы пытаясь убедить их обоих, — мы просто люди, которые пытаются начать жить заново, верно? Лиам пожал плечами, говорить больше не хотелось. Мысли о доме волнами накатывали на него. Лиам был так уверен в собственных силах, в том, что он справится с этим на раз-два, и, ох, как же уверенно он вводил себя в заблуждение. Он всё ещё был тем маленьким мальчиком, который боялся выживать без родителей и Зейна. Оказывается, что любовь не стирается в одно мгновенье. Оказывается, если любовь настоящая она не стирается вообще. Она навсегда остается с тобой, скребется в уголке «запертых» чувств и мыслей, ноет и режет, перекрывает доступ кислорода и просит, просит, просит. — Знаешь, к чёрту, наше прошлое, — Белла встрепенулась, вернув все внимание к себе, — мы просто будем жить здесь и сейчас, это более важно, чем те призраки, от которых мы бежим. И я просто рада, что жизнь столкнула меня с тобой, хоть мы и знаем друг друга совсем ничего, мне кажется, мы станем отличной командой.***
Лиам нервничает, легкие разряды страха покрывают его тело, заставляя вздрагивать. Лиам клянется, что никогда настолько не был близок к истерике, как перед этой игрой с «Барселоной». Он знает, что многое на кону, возможно, что эта игра решающая для него. И если он хочет, чтобы всё пошло по плану, и он утер нос и собственным родителям, и руководительству «МЮ», и … Зейну, то ему нужно взять себя в руки и сделать то, что, в конце концов, он умеет лучше всего — выйти на поле и полностью отдаться игре. Сожаление лишь в одном — до антидепрессантов он доберется только спустя несколько часов, а это значит, что справляться со всем он должен сам. Таблетки обычно неплохо помогали, но вместо них сейчас были лишь люди, на которых Лиам попытался сконцентрироваться. — Мяч, как и планировали, разыграем между Лемаром и Коста, они пока что основное звено с голевыми подачами, — повторно инструктирует помощник тренера, пока все они ожидают выхода на поле. В подтрибунном помещении стоит страшный гул: доносятся крики фанатов, тут и там игроки бормочут друг другу «удачи», а чертовы ассистенты пытаются впихнуть полный инструктаж по игре в эту небольшую заминку перед началом матча. Лиам пытается абстрагироваться, поэтому поправляет форму и криво улыбается маленькой девочке, которую берет за руку, прежде чем они начинают двигаться. — Помни, зачем ты делаешь это, — тихо шепчет Лиам себе под нос, когда оказывается под яркими лучами солнца, тут же оглушенный со всех сторон посторонними звуками. Страх преобразовался в нечто большее, грандиозное, в ощущение, что в этот момент ему подвластно всё. Лиам обвел глазами трибуны, эти люди на самом деле еще не подозревали, кто он такой. Прежние игры, конечно, удостаивались внимания, но эта меняла всё. Тем, кто встанет на его пути, теперь будет несладко. Игра началась бурно: в первые минуты «Браселона» захватила мяч и стремительно гоняла его по их стороне поля, пытаясь заработать гол в самом начале, но их защитники действовали умело. Вскоре мяч перешел к их команде, и завязалась ответная атака. С первых секунд стало понятно, что ни одна из команд не собирается вести игру налегке. Лиам чувствовал, как мокрая ткань футболки прилипала к спине, а ведь шла всего-навсего, наверное, десятая минута матча. Он получал много передач и выводил мяч из опасной зоны раз за разом, потому что их основное звено усиленно теснили и так передачи не проходили. Лиаму и Ньиегсу пришлось действовать самостоятельно. Увидев узкое расстояние между Бускетсом и Монтойя, Ньиегс не испугался и не оплошал, обвёл двух игроков стремительным движением, что те навряд ли успели сориентироваться, и передал ему пас. Словно движимый неистовой силой Лиам единым ударом отправил мяч в дальний угол ворот. В тот миг, когда мяч влетел в сетку, Лиам стремительно обернулся и вскинул руки, это была его личная «маленькая» победа. Тогда, Лиам мог поклясться, он ощутил, словно вся надежда мира облекла его. Эта игра обещала быть хорошей. Ни одна из команд не теряла времени зря и усиленно пыталась вырвать победу, но не «Барселоне», не «Атлетико Мадрид» не было суждено выиграть матч. Игра закончилась ничьей, но всякий раз, как Лиам задумывается об этом, он понимает, что именно так и надо. Обе команды были наравне, они показали красивую и хорошую игру и получили заслуженные похвалы. Лиам ярко улыбается и прижимает к себе Беллу, когда та приближается к нему на кромке поля, чтобы разделить с ним этот момент счастья. Это ещё большее удивление, что девушка удостоила его таким вниманием, но Лиаму плевать, чем она была движима, прямо сейчас он аккуратно придерживал её за плечи и просто был рад. — Иу, Лиам, я забыла, что ты потный, — Белла засмеялась и отодвинулась от него. Словно осознав свои действия она в смущении обняла себя руками, её лицо по-прежнему сияло, — Слушай, мне кажется, что я ещё никогда в жизни не испытывала столько эмоций. Эта игра сожрала мои нервы. — Она хлопнула его по плечу, словно это он был виноват в том, что она втянулась в игру и переживала. — Гол, который ты забил! Это нечто, Пейн! — Да, наверное, — Лиам неловко потёр шею, продолжая улыбаться, — я приятно удивлен, что тебе понравилось, но как оказалось у тебя есть тайный фетиш. — Он засмеялся, шуточно подталкивая девушку, — Придется забронировать тебе места на каждую игру в сезоне. — Придурок, — ответила Белла весело, прежде чем Лиаму пришлось потянуть её вслед за собой. Команда начинала покидать поле, да и оставаться под пристальным вниманием окружающих не хотелось. — Так что? Мы празднуем сегодня? — Белла всё ещё веселилась, вышагивая рядом с ним и изучая взглядом его со-игроков. Эйфория потихоньку покидала Лиама и ощущение «убитости» тела начало проявляться. К невероятному удивлению, усталость не казалась серьезной причиной, чтобы избежать такого прекрасного повода для празднования, поэтому Лиам легко кивнул. После краткого обсуждения матча в раздевалке и приведения собственного вида в порядок, Лиам уже намеревался покинуть стадион, как игрок «Барселоны» Луи Томлинсон подловил его и Беллу прямо у выхода. — Пейн, — парень преградил им путь и усмехнулся, — рад, наконец, познакомиться с тобой, говорят, ты подаешь много надежд. Лиам дружелюбно улыбается и пожимает плечами, глядя на расслабленную позу парня: руки в карманах толстовки, слегка склоненная голова и беспечная улыбка. — Ну, не стоит стесняться, я только что был против тебя в игре. Понимаю, о чем все говорят, — Луи одаряет его очередной улыбкой, а затем вдруг хлопает себя по лбу, проговаривая, — прости за бестактность, набрался у своего друга. Я Луи, Луи Томлинсон. Лиам кивает и вдруг обнаруживает, что Белла возле него напряглась. Её лицо снова «окаменело» и пока она не опередила его с какой-нибудь колкостью, он решил заговорить. — Ну, очевидно, что ты знаешь мое имя, — проговаривает Лиам, с легкой улыбкой, подхватывая Беллу под руку, — спасибо за такие слова, кстати. Ты в игре тоже был неплох. Луи щурится и тоже кивает, принимая комплимент. — Ох, извини, конечно, но мы с Лиамом спешили, знаешь, должны встретиться с командой через пару часов и хотелось бы …, — Белла вмешивается в диалог с притворстевено-вежливым тоном, но Луи быстро прерывает её. — Не осторожничай, не делай вид, что ты милая, — говорит он, ухмыляясь и щуря глаза, — я всё понял и оставлю вас в покое. Луи поднимает руки, словно при отступлении, и подмигивает Лиаму, прежде чем покинуть стадион вальяжной походкой. Должно быть, именно так теперь в сознании Лиама будет выглядеть лиса, ассоциироваться с этим парнем с густыми каштановыми волосами и проникновенными голубыми глазами.***
Следующий день принес для Лиама «неожиданные» новости. Он даже не успел толком проснуться, как его телефон безустанно стал оповещать о входящих сообщениях от Мистера Круза.«20-летняя восходящая звезда футбола, игрок «Атлетико Мадрид» был сфотографирован после матча с «Барселоной» (который закончился счетом 1:1), наслаждаясь объятиями с незнакомкой. На фотографии, сделанной SpainOnline, можно ясно увидеть, как пара чувствует себя более чем комфортно рядом друг с другом. Пока что неизвестно, кто эта девушка, и в каких отношениях она находится с нападающим Лиамом Пейном, но фотографии многое говорят за себя». 10:11
«Лиам, сейчас все заголовки пестрят тобой: твоим забитым голом и вот этими фото» 10:11 «Почему ты не сообщил об отношениях, я же говорил тебе ставить меня в известность. Я ни в коем случае не злюсь, но я твой менеджер и мне полагается знать о вещах, которые можно использовать в пиар-компании и прочем» 10:12 «Облегчи мне жизнь и расскажи о ней. СМИ разрывают меня вопросами» 10:12
Лиам прочитал сообщения и нахмурился. Какого черта? Его ещё сонный мозг просто отказывался воспринимать эту информацию нормально. Нет, ну, а что ещё Падди ожидал от прессы? Это была его работа разбираться с подобным. Лиам протер глаза и приподнялся на руке, чтобы отправить краткое «Не моя девушка» и отключить телефон.Ирландия.
Найл ощущает собственное тело, будто нечто инородное, чужое и далёкое, больше неподдающееся его указаниям. Восстановление протекает хорошо, но Найлу мало нагрузок, которые он получает, ему кажется, что его формы уходят, а тело деревенеет, вся его работа просто катится к черту. Столько времени и сил, всё для того, чтобы он потерял это? Ох, жизнь бывает так несправедлива. Но ничего, Найл никому не покажет, как сильно всё это влияет на него, он запрячет свое горе в глубине сердца, сделав таким потаённым, что никому даже не придется его жалеть. Он не хочет лгать, но он просто так привык не говорить правду, чтобы защитить себя или других, что это просто стало его частью. Поэтому, когда его брат или отец интересовались, как он, ему приходилось натягивать ярчайшую улыбку и говорить, как он рад тому, что справляется с произошедшим вместе с ними. Это всё было ложью. Он не справлялся и чувство «дома» до смешного лишь усугубляло его положение. Он желал поскорее вернуться в Лондон, а ещё лучше, обратно, в Испанию, где и осталась вся его жизнь, заключенная в хрупкую девушку. — Давай, Найл, нужно сделать ещё несколько приседаний и на сегодня хватит, — Кара, его личный тренер тепло улыбнулась, аккуратно придерживая его под руки. Эта её любезность и излишнее внимание раздражали и, хотя Найл и не мог терпеть её, она была приличным человеком. Наверное, Найлу не стоит так сильно показывать то, как он недоволен происходящим. Он делает положенное количество приседаний, как и было указано, а затем Кара освобождает его. — Очень хорошо позанимался сегодня, буду ждать тебя в пятницу, — проговорила она и отпустила его, как только Гарри приблизился к ним. — Приятно было увидеться, Кара, — Гарри любезничал, пока девушка забирала свои вещи, а затем всё-таки обратился и к нему, его лицо посерьезнело, — ты можешь перестать выглядеть так, словно каждое занятие насильственно для тебя? — Потому что мне не нужны няньки, мне не нужны глупые трехразовые занятия в неделю, я уже прекрасно и сам стою на ногах, — выплюнул злостно Найл и отстранился от рук Гарри, которые придерживали его. — Хватит быть засранцем! Здоровье важнее, чем твое сранное эго, которое, кстати, ты можешь засунуть в задницу и хорошенько трахнуть себя. — Гарри недовольно покосился на него, складывая руки на груди. Он действительно был взбешен. — И нечего отыгрываться на невинной девушке, она выполняет свою работу. — Ой, да ладно! Прямо я измучил её, слова не сказал даже, — произнес Найл, подбирая собственное полотенце с тренажера и направляясь в раздевалку, чтобы переодеться. Гарри последовал за ним, всё ещё нахмуренный. — Ты может и ничего не говоришь, но на твоем лице столько презрения и ненависти, — Гарри останавливает его, перекрывая путь. Он смотрит на него сверху вниз, проговаривая, — И это только я знаю, на кого твоя злость и нетерпение на самом деле направлено, но остальные … они считают, что это из-за них. А это ведь все твой чертов страх. Признай, ты боишься! Боишься, что вся твоя жизнь разрушена. — Отвали! — Гнев в Найле вспыхнул за мгновение, он попытался оттолкнуть Гарри от себя, но был слишком слаб для этого. — Отъебись, серьезно! Ты не моя мамочка, волнуйся за кого-нибудь другого! — Если ты забыл, то это тебе потребовалась моя помощь. Ты сам позвонил мне, помнишь? — спросил Гарри, хватая его за запястья, заставляя прекратить толчки, — Я знаю тебя, не стоит притворяться. Я знаю насколько чертовски тебе тяжело проходить через это и именно поэтому я остался здесь с тобой, чтобы убедиться, что ты всё ещё жив. — Гарри немного откинул голову и с едва заметной самодовольной улыбкой пояснил, — Не хочу ломать твои убеждения, но я тот, кто заставляет тебя посещать тренировки, которые важны для твоего здоровья. Я тот, кто следит за тем, как ты питаешься, и чем занимаешься в течение дня. Поэтому, думаю, вообще-то я и есть твоя мать. Вся злость Найла улетучивается, едва Гарри заканчивает говорить, потому что, ну, его друг был идиотом … лучшим идиотом в мире. Они хитро посмотрели друг на друга, а затем их расслабленный смех раздался в помещении, привлекая внимание некоторых посетителей. Всё же, как-никак Гарри был прав в одном точно – Найл ужасно нуждался в нем и его поддержке.Испания.
Время тянулось медленно. Белла не любила оставаться одна: это всегда загоняло её в некое подобие депрессии. Это время наедине с собственной головой и сердцем разрушало её, она будто бы вновь возвращалась к тем дням, когда это всё только началось. Когда она стала разочарованием и растворилась для окружающих её людей. Это было то время, когда она нуждалась в поддержке, сильнее, чем когда-либо, но по каким-то неведомым причинам все решили отвернуться от нее. И от этого было больно вдвойне. Она выплакала столько слёз, убила столько нервных клеток, страдая из-за потерянных возможностей и людей. А ведь она просто хотела быть кому-то нужной. Она жаждала любви, но не получала в ответ ничего. Это съедало её до тех пор, пока она не ушла из дома, не перерезала любые связи. Сейчас всё было немногим лучше, но даже сейчас внимание, которое она получала, было фальшивкой. Пусть и так, но чувство собственной значимости наполняло её, когда она выходила на сцену и кружилась возле шеста. В такие моменты она ощущала, как мир сужался только до нее и что не было ничего важнее, чем она. Конечно, это было ложью, все эти люди, мужчины, чей взгляд был направлен на неё в свете софитов, были там только ради самих себя, ради собственного удовольствия. Но она позволяла себе забывать их истинные цели, она удалялась в собственные мечты, ощущая их «любовь» на себе. Она наслаждалась тем, что здесь люди замечали её, а не проходили мимо, как в обычной жизни. Она была по больному зависима от этого токсичного внимания, так как должного отношения к себе она не получала, приходилось удовлетворяться тем, что было. Каждый раз, когда она задумывалась о своей жизни, комок подступал к её горлу, а глаза начинали слезиться. Кажется, она никогда не переставала жалеть и ненавидеть себя вдвойне сильнее. Люди всегда думали, что депрессия — это печаль, вечные слезы, замкнутость, но все они ошибались, это было постоянное чувство онемения. Онемение от эмоций, чувств, от самой жизни. Онемение ко всему. Белла буквально просыпалась каждое утро, чтобы снова лечь спать. Так выглядела её жизнь. Она прикрыла лицо руками и позволила слезам соскользнуть из собственных глаз, в надежде, что то опустошение, тот вакуум, который она ощущала, покинет её. — Белла? — почти нежно её имя прозвучало в комнате, и она встрепенулась, потому что Лиама не должно было быть дома ещё как минимум два часа. Она подняла взгляд и взглянула на парня, замершего на пороге. Он не сводил с неё глаз и его лицо будто бы окаменело. Белла глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки, пытаясь успокоиться, она улыбнулась слабо и наигранно, абсолютно бесполезно. В этот момент она знала, что Лиам увидел и прочитал на её лице все, что творилось в душе. Конечно же, она решила проигнорировать это и сделать вид, что ничего не было. — Лиам, — кое-как произнесла она, — ты не пошел на тренировку? Он промолчал и прошел в комнату, остановившись в нескольких шагах от нее, он выглядел обеспокоено. Ещё бы, наверняка, как и остальные он считал её чертовым роботом не способным на эмоции! — Белла …, — медленно с неким сожалением проговорил Лиам, — ты в порядке? Белла пожала плечами, попытавшись натянуть маску безразличия, бесспорно, плохую, потому что Лиам тут же оказался перед ней, сидя на корточках. — Да, да, конечно, — неловко пробормотала она, — я в порядке, а что? — Почему ты плачешь? Что-то случилось? — Он аккуратно коснулся её плеча, стараясь заглянуть в глаза. Это пугало её, он не мог так сильно переживать за неё, никто не мог. Она в отрицании закачала головой, но ком в горле становился больше, и она едва удерживала себя от того, чтобы не разрыдаться. — Лиам, мне надо в ванную, я …, — Белла поднялась на ноги, собираясь уйти, но Пейн поднялся вместе с ней, и больше никакого вопроса в его глазах не было, он просто раскинул руки в стороны и что-то внутри нее дрогнуло. Она с силой врезалась в его объятия и задрожала, проливая слезы на его свитер. Она так давно была отрезана от этого человеческого тепла.***
\\Rollacoaster Magazine\\ Об интересе «Барселоны» к нападающему «Атлетико Мадрид» Лиаму Пейну говорилось еще до окончания сезона. «Ты уже в другом клубе, Бэкхем?» – шутили над футболистом по словам самого парня. В игре против «Барселоны» Лиам заработал чистейший пенальти после фола Ракитича и, в целом, неплохо отличился в игре, забив гол на 14 минуте. Как говорят, клуб «Барселоны» был заинтересован в Пейне ещё с того момента, как он отправился в свободное плавание по выпуску из молодежной лиги Англии. На тот момент за игроком выстроилась огромная очередь потенциальных покупателей, и всё же договор почти сразу же был подписан с «АМ», что стало неожиданностью. На Пейна также претендовали такие клубы, как «Ювентус», «Бока Хуниорс» и «Монако». «У нас просто не было времени оценить то, насколько он хорош, но когда он перебрался в Испанию, для нас все стало очевидным. Мы занялись документами и переговорами с «Атлетико Мадрид» почти сразу», — заявил один из представителей. В эту среду на официальном сайте «АМ» сообщил о том, что заключен договор перехода нападающего Лиама Пейна в клуб «Барселоны». Переход английского футболиста обошелся за сумму € 45 млн. Уже в эту пятницу Пейн пройдёт медицинское обследование в клубе, после чего официально присоединится к команде «Барселоны».
***
Великобритания.
— Зейн, наверное, ты уже наслышан о перекупке «Барселоной» Лиама Пейна, твоего бывшего товарища по молодёжному клубу, — интересуется журналист с вежливой улыбкой, делая аккуратные пометки в блокноте. — Да, да, я слышал, — Зейн натягивает улыбку на лицо и кивает головой. Об этом сейчас, кажется, говорит весь мир. — Ты поддерживаешь с ним связь? Поздравил его лично? Какие у него чувства на этот счет? — тут же спрашивает Джек, его глаза горят неподдельным интересом, в то время как Зейну становится слишком тошно. Им что больше не о чем поговорить, на ЕГО персональном интервью? — Ох, мы болтали с ним на днях, — Зейн лжет, стискивая зубы, и снова фальшиво улыбается. — Он просто так счастлив, знаете. Это показывает его профессионализм, столько клубов боролось за него. Я рад, что он делает то, что ему нравится.